Глава 9
Через двадцать минут мы вовсю хозяйничали во второй траншее. Нашим трофеем стала пушка. Хотя какой это трофей – взорвали ее при отступлении вместе со снарядами. Рыжая гора была взята, и дорога на Ловчу оказалась открыта.
Нет, как к Скобелеву ни относись, но как тактик он – один из лучших в армии. Не теряя времени, он бросил на Ловчу два батальона Великолуцкого и батальон Шуйского полков. Введенные в чистый прорыв, они с ходу взяли оба моста через Осму, и неполный табор, оборонявший Ловчу, был быстро уничтожен. Колонна под командованием Скобелева вышла ко второй линии обороны, практически не имея потерь. Но, обнаружив редут, батальоны остановились, ожидая помощь от артиллерии. Нас, отряд полковника Боголюбова, оставили на Рыжей горе, где я мог хорошо видеть бой правой колонны. В лоб на неподавленную оборону. И самое главное – наши солдаты не стреляли. Ну не считать же шесть-семь выстрелов на ствол стрельбой? И шли они под убийственным огнем турок.
– Артиллерия… – жутко матерясь, кричали офицеры.
– Сейчас, потерпите маленько, братцы, – хрипели пушкари и помогавшие им стрелки, устанавливая орудия.
– На пределе дальности стрелять будем, – говорили все командиры батарей.
– Ничего, пусть хоть несколько попаданий. Они наших бьют, как на охоте уток, на выбор, – отвечал Михайлов.
Когда заговорили наши пушки, огонь турок резко снизился. Проломили оборону, вот только телами выстелили дорогу к траншеям. Турки не стали пробовать отбить захваченные траншеи, а просто начали отход ко второй линии обороны, но Казанский полк сумел нанести большие потери отходящему противнику. Проходящие мимо колонны были обстреляны и расстроены, однако полностью уничтожить отступающих не удалось.
К полудню части обеих колон вышли к Заречному редуту.
– Где командир отряда? – спросил посыльный.
– Идемте со мной, – ответил тому оказавшийся рядом Михайлов.
– Похоже, наше сидение здесь окончилось, – сказал я Овцыну.
– Гонец?
– Он, родимый. Ладно, наши потери?
– Двое саперов и трое стрелков ранены. Убит один сапер.
– Немного.
– Это точно.
– А вот и начальство, – увидел я подходящего к нам Михайлова и офицера-кубанца.
– Дроздов, Овцын, ко мне. Вот что, получен приказ уничтожить противника, оседлавшего дорогу в Мерке. Создается передовой отряд под командованием прапорщика Дроздова. В его состав входят саперная группа и рота пластунов. Приказ понятен?
– Так точно.
– Вот и отлично. – И, развернувшись, Михайлов направился к стоящим в отдалении позициям артиллерии.
– Давайте знакомиться. – Я протянул руку стоящему сотнику. – Сергей Дроздов.
– Игнат Хоменко, – не чинясь, пожал в ответ мою руку кубанец.
– Фельдфебель Овцын, вашбродь, – козырнул Ваня.
– Мой начальник разведки, – пояснил я.
– Не тянись, мы люди простые.
– Отлично. Сколько у твоих людей патронов?
– Около шестидесяти.
– Негусто. Вот что, пошли своих пополнить запас хотя бы до ста пятидесяти патронов на ствол. Не меньше.
– Добро. Ефим, – обратился он к уряднику, подбежавшему к нам по знаку сотника. – Получай патроны. Полторы сотни на каждого. Быстро.
– Вань, патроны, гранаты и взрывчатку получи у Сытина.
– Есть.
– Давно воюете вместе? – кивнул на удаляющегося Овцына Хоменко.
– С самого начала. Больше сказать не имею права.
– Понял. – И он уважительно посмотрел на меня.
– Пойдем присядем вон там, – указал я на бревно.
– Давай.
– Вот что, Игнат, у тебя есть разведчики?
– Каждый пластун – это разведчик.
– Ты не понял меня. Я спрашивал о тех, кто постоянно ходит в разведку.
– А, есть такие. Немного, с десяток. Хочешь фельдфебелю их отдать?
– Да. Обижаешься?
– Да нет. Тебе видней. Сегодня благодаря вам потерь почти нету. Ладно, отдам. Дальше задумал что?
– Смотри. – Я взял прутик. – Вот дорога. Турки ее в двух сторон заперли своими укреплениями. Я думаю, там траншеи.
– Допустим.
– Придется их брать.
– Без пушек? А кровью не умоемся?
– И я этого опасаюсь. Запросто можно нарваться, но выхода нет. Турок надо отрезать от дороги.
– Давай, как и эту высоту брали, так и те брать. Мы турок из одной траншеи не выпускаем, пока ты со своими ухорезами другую берешь.
– Согласен. Тогда вперед.
Потратив около часа, мы вышли к подножию высот. Достав цейс, я начал осматривать местность. Дорога проходила как раз между ними.
– Посмотри. – И протянул бинокль Хоменко.
– Хреново, – выдал он свое резюме.
Хреново. Полностью с ним согласен. Правую вершину покрывал небольшой лес. Даже не лес, а так, что-то типа лесополосы. Но нам было достаточно. За деревьями укрепления было не разглядеть. С левой высотой было проще. Траншею было видно, но легче от этого не становилось.
– Похоже, влипли, – констатировал я этот грустный факт.
– И-эх! – выдохнул сотник. – Как брать будем?
– Не знаю. Если попрем в лоб… Правую высоту будем атаковать. Надо отправить связного за подмогой, и пусть обязательно батарею пришлют.
– Добро. А то я думал, что сейчас полезем.
– Я что, по-твоему, идиот? Давай подождем подкреплений, а потом начистим туркам морду.
Вот только человек предполагает, а начальство имеет другое мнение. Черт вынес к нам Имеретинского, который, по всем моим расчетам, должен сидеть где-то позади.
– Кто такие? – прокричал он.
– Передовые из отряда полковника Боголюбова, – ответил я.
– А ты кто такой? Что за форма?
– Прапорщик Дроздов. Сапер. Командир головного отряда.
– Да что ты себе позволяешь? Отвечать как положено.
– Я уже доложил вам, кто мы.
– Почему встали? Немедленно вперед.
– Подкрепление и орудий ждем.
– Нечего ждать, вперед! – Лицо Имеретинского багровеет.
– Мы не знаем, сколько и где засело турок.
– Врагов не считают, а бьют.
Я узнал штабного капитана, которого до этого обматерил. Похоже, теперь он постарается взять реванш.
– Или жандармы только с женщинами смелы?
Млять. Суки. Стоп, а чего они добиваются? Ну ладно, твари, хотите играть? Извольте.
– Господин генерал-майор, мне нужен приказ в письменной форме.
– Что! Наглец! Да как ты смеешь?! – Лицо генерала стало свекольным от ярости.
– Смею! Я имею честь служить в отдельном корпусе жандармов. А потому мне нужен письменный приказ.
– Капитан, принимайте командование, – обратился Имеретинский к штабному. – Сдаете командование.
– Ага, разбежались. – Я с удовольствием обозрел изменившиеся лица генерала и его свиты. – Вы помните, как там у Пушкина? Товарищ, верь, пройдет она, и либерастия, и демократия. Ваше высокопревосходительство, отрядом командую я. И бросить его в лоб я не собираюсь. Положим людей зазря, как третья стрелковая. Я понятно выражаюсь?
– Понятно, вот только пока ты тут выпендриваешься, турки успеют перекинуть подкрепления, – произнес Имеретинский. – Нет времени ждать, это цена. Вам это понятно, господа офицеры? Взять гору нужно сейчас.
– Все понятно, господин генерал-майор. Отряд, становись! Там, – я указал на правую вершину, – засели турки. Когда мы их уничтожим, то те, что сидят в редуте, будут окружены. И либо сдадутся, либо мы их уничтожим. Дело будет трудное, но где мы – там победа!
– Никто, кроме нас!!! – От ответного рева ребят заложило уши.
– Порядок прежний, вперед!
* * *
Турки, естественно, заметили наше выдвижение и начали по нас стрелять. Но с расстояния в семьсот – восемьсот метров попасть в одиночного пехотинца практически нереально. Впереди, метрах в ста, шла разведка, затем основные силы. С флангов и с тыла я выставил дозоры. Шли пока довольно ходко, в колонны строиться не стали, а сразу развернулись в цепь. А разведка уже вступила в перестрелку с дозором турок. Правда, длилась она недолго, но двоих успели ранить.
– Как вы? – спросил у раненного в ногу стрелка.
Второй, шипя, перебинтовывал руку.
– Ничего страшного. Только ходить быстро не могу.
– Ерунда, касательное, – уточнил второй.
– Так. Сзади идет наш дозор. Он вас захватит. Ясно?
– Так точно, – повеселевшими голосами ответили они.
Зайдя в лес, я пошел к месту засады. Три турка лежали рядышком, у всех вместо голов была мешанина из костей. Судя по форме, это были кадровые солдаты, а не башибузуки. И это здорово меняло схему боя – аскеры не побегут. Похоже, все-таки рукопашной не избежать. У, сволочь генеральская, подставил, гад.
Впереди раздались выстрелы. И спустя пару секунд началась плотная ружейная стрельба.
– Вперед, – скомандовал я. – Сотник, поддержите разведку.
– Первый и второй взводы, вперед. Третий – к саперам.
– Выбивайте их издалека. Не лезьте в лоб. И смотри за флангом и тылом, – говорил я Хоменко. – Я атакую их на левом фланге.
– С Богом.
– Саперы и третий взвод, за мной.
Выдвинув вперед пятерку пластунов, мы начали обходить турок. Вот тут наличие леса помогло нам скрыться от наблюдателей с левой вершины.
– Вашбродь, турки, – доложил запыхавшийся кубанец.
– Показывай.
В бинокль я увидел их траншею. Ничего особенного, по моим подсчетам, турок там было не более ста тридцати солдат, а это не могло не радовать.
– Вы отходите и наблюдаете за противником, чтобы нам в спину не ударили. Командирам – ко мне.
Через пару минут взводный кубанцев и отделение саперов были около меня.
– Тихо ползем, пока нас не обнаружат. Как только засекут, ты, пластун, остаешься на месте и бьешь по стрелкам. Вы, – я указал на двух новичков, – прикрываете ребят. В них ни одна сволочь не должна прицельно стрельнуть. Понятно?
– Так точно.
– Вопросы?
– Никак нет.
– Тогда вперед.
Конечно, нас обнаружили. Но до траншеи оставалось около ста метров, и здесь сыграло преимущество большей плотности огня. Левый фланг попал под перекрестный огонь и не мог нормально вести бой, – как только стрелок высовывался, в него стреляло два-три человека. Но и мы несли потери, уже пятеро из двух передовых отделений остались лежать неподвижно. Я не оглядывался, но чутье говорило, что и у стрелков есть убитые. Но отделения ползли, не обращая внимания на огонь. И когда до цели осталось метров тридцать, забросали гранатами левый фланг траншеи.
Дальше было уже привычно. Удержавшись первые минуты, саперы начали наступать, и турки не выдержали этого страшного движения. Их просто перемалывали, и они побежали. Вот только никто не ушел, беглецов расстреляли в спину.
– Вашбродь, – кричал пластун, – турок наступает.
– Сотник, занять оборону фронтом на редут, – приказал я Хоменко. – Саперы, второй и третий взвод, за мной.
Успели мы вовремя. Около двухсот турок шли на помощь своим. Если бы мы провозились дольше с траншеей, нас, без сомнения, смяли бы и уничтожили. Но тут туркам не повезло, им пришлось пересекать дорогу, а она в том месте проходила через небольшую лощину. Быстро организовали засаду.
– Без приказа не стрелять, – прокричал я.
А турки во взводных колоннах уже спускались к дороге. Впереди шли разведчики, но расстояние в сто метров не играло никакой роли. Подпустив их на тридцать метров, десятью выстрелами с ними было покончено, а потом началась бойня. Полсотни полегло с первого залпа, а потом по уцелевшим начали стрелять на выбор. Не спасся никто. А я смотрел и вспоминал ребят из 3-й стрелковой бригады, которых точно так же расстреливали утром. Что же, они отмщены.
На сегодня для нас этот бой был последним. Оставшиеся гарнизоны попытались отойти, но были перехвачены и уничтожены. Заречный редут был взят штурмом, обошедшимся нам в семьсот человек. Но результатом сражения за Ловчу стало уничтожение турецкой группировки в семь с половиной тысяч человек и шести орудий, но и нам эта победа далась большой кровью. Мы потеряли тысячу двести человек убитыми и ранеными.
Я не досчитался семерых саперов убитыми и двенадцать ранеными. Стрелки потеряли троих убитыми и пять ранеными. Пластуны потеряли двенадцать убитыми и тринадцать ранеными. Сражение за Ловчу завершилось. Нас ждал третий штурм Плевны.
