Следующая неделя прошла под флагом знакомства с астралом. Реальная действительность явно меркла перед астральной. Мы фантазировали и отдыхали в своих якорях на полную катушку, ходили друг другу в гости и закатили грандиозную пьянку у Морозов, окончившуюся всеобщей потасовкой и тасканием за бороды. Справедливость при этом так и не восторжествовала, так как к началу Морозова побоища все уже забыли, какую точку они отстаивают.

Я лично заинтересовался другими возможными путями познания астрала и попытался связаться с моей бабушкой, в квартире которой собственно и жил сейчас. Все подумывал сделать это с самого начала, как попал в астрал, да дела все время поворачивались так, что я или был не один, или мысли мои были загружены всякими проблемами, которые только успевай расхлебывать. Бабушку я помнил неплохо, хотя и прошло уже больше десяти лет с ее смерти.

Наконец я остался один в своем якоре, не обремененный сиюминутными проблемами, и сосредоточился на воспоминаниях о когда-то близком мне человеке. Через некоторое время, меня мысленно окликнул знакомый, но странно помолодевший голос: «Это кто? Ты, Женечка? Ой, как здорово! Я сейчас иду!» — и через некоторое время появилась бабушка. Она выглядела точно такой, какой я ее запомнил с детства.

— Ой, Женечка! Как я рада тебя видеть! — бабушка подошла ко мне и мы обнялись. Потом она засмущалась и сказала. — Прости, что я не пришла на встречу к тебе. Я почему-то не слышала, как ты поднимался в астрал.

Я вглядывался в родные черты. Морщинки в углах глаз, слегка ссутуленная осанка, седые прямые волосы и по-прежнему добрые, светло-голубые глаза. Потом вспомнил ее помолодевший голос, который услышал сначала, и спросил:

— Слушай бабушка Маша, ты же можешь выглядеть моложе. Зачем тебе оставаться в таком виде?

— А ты уже опытный мальчик! — засмеялась она. — Конечно, по-настоящему я выгляжу твоей ровесницей. Мне пришлось «состариться», чтобы ты смог узнать меня сразу. Давай, сделаем так: пока мы с тобой беседуем, я потихоньку начну забывать, что нужно выглядеть дряхлой, и постепенно помолодею. Ведь мне тоже нелегко прикидываться!

— Слушай бабушка, а как мне тогда тебя звать, если ты помолодеешь?

— А так и зови по имени, хоть Марией, хоть Машей — как тебе удобней будет.

— Хорошо. Да, ты не расстраивайся, что не услышала, как я умер, так как я и не умер вообще-то.

— Как это так? — явно была ошарашена моя бабушка, причем настолько, что стала стремительно молодеть. Я не удержался и хихикнул. Она, спохватившись, стабилизировалась на полпути к молодости, став выглядеть где-то на 55–60 лет.

— Здорово, если ты продержишься так пяток минут, я попривыкну, и можешь потом еще помолодеть.

— Погоди, Женя! Я ничего не понимаю, — озабоченно вернулась к обсуждаемой теме бабушка. — Объясни, как ты оказался здесь? Кстати, это что, твой якорь? Как здесь уютно!

— Да, давай, где-нибудь присядем. Ты где бы предпочла, в доме или у речки?

— Давай тут, у воды. Здесь очень красиво, — и продолжила, когда мы устроились в креслах. — Как я рада видеть тебя! Сейчас ты мне все расскажешь, о себе, и о папе с мамой, и о тете Вале. Да…

Пока она призадумалась о чем-то своем, глядя на облака, которые плыли в отражении воды, ловко проскальзывая между круглыми островками листьев кувшинок, я быстренько «сервировал» стол по примеру Таши. Уж больно мне тогда понравилась ее идея чайной церемонии по-русски. Кажется, на мою бабушку, которую все труднее было назвать бабушкой, это тоже произвело впечатление:

— Как мило! Я и не знала, что у тебя такой хороший вкус во всем, даже в чаепитии.

— Ну, это мне подсказала одна очень милая девушка. Так что не могу засчитать это на свой счет.

— Ой. Да ты еще и скромный мальчик! — хихикнула она, но тут же продолжила серьезным тоном. — Слушай, а ты не хочешь, чтобы в беседе принял участие дедушка? Ему это будет тоже интересно, а тебе, может быть, и польза какая выйдет? Он ведь у нас шибко умный! Здесь все с ангелами якшается — тоже науку развивает.

Пошутила она или нет, но я знал, что мой дедушка был незаурядным человеком. Занимался он историей и, видимо, имел обо всем свое мнение, так как, по слухам, не сделал большого карьерного роста, не захотев подгонять исторические факты под тогдашние требования коммунистической пропаганды. Но вот насчет ангельской науки она меня ошарашила.

— Ты это серьезно?

— Насчет чего?

— Да что он наукой с ангелами занимается?

— А что тут такого? — как само собой разумеющееся переспросила Маша. Между делом, она уже стала выглядеть где-то на сорок пять, так что обращение «бабушка» пришлось отставить окончательно.

— Зови дедушку! — меня страшно заинтриговала возможность поговорить с человеком, изучающим что-то с ангелами. Да и самого дедушку повидать было интересно. — И пусть сразу приходит в том виде, какой сейчас ему удобнее. Да и тебе, Маш, пора принимать свой обычный вид. Поверь, я не только переживу, но буду даже рад.

Она незамедлительно послушалась совета, и передо мной уже сидела очень даже симпатичная молодая женщина в легком летнем сарафане, с красивой пышной прической каштановых волос и яркими синими глазами. От бабушки остался добрый взгляд, да знакомые общие черты лица: чуть вздернутый нос и выразительные губы. Через несколько секунд переговоров, на поляне появился, внимательно меня рассматривающий, молодой человек. Подойдя ко мне, он представился:

— Ну, здравствуй, внук! Называй меня Петром.

Я очень смутно, только что по фотографиям, узнавал в нем своего дедушку.

— Очень приятно заново познакомиться! А я, по-прежнему, Женя, — и мы рассмеялись непонятно чему, как это часто бывает в разговорах малознакомых людей.

— Ну, рассказывай свою историю! — попросил Петр.

— Нет уж, сначала вы хоть капельку расскажите, где вы и как вы, а то мне страшно любопытно. Я, по сути, ничего здесь еще не знаю.

— Ладно, но потом ты все про себя нам расскажешь. Меня твой случай сильно заинтриговал, — согласился на мои условия Петр. — Мы с Машенькой, как здесь говорится, делаем вторую попытку. Живем, как и многие поначалу, в пирамиде Отраженного реала. Ты не знаком с этим миром?

— Нет, я здесь только в пирамиде Рождества побывал.

— Экий у тебя странный выбор, — удивился Петр, но продолжил. — Тогда в двух словах расскажу. Этот мир создан очень давно. Это, наверно, самый большой мир, почти в точности повторяющий реал Земли. То есть люди вынуждены жить в нем по тем же физическим законам, что и на Земле. Правда, не совсем. Тяжелые производства «автоматизированы», как и примитивный труд. У нас человеку дается шанс реализовать себя в том, что он, по его мнению, упустил в реале. Это очень полезно для первоначальной адаптации душ в астрале.

— Да, я слышал от Санты, что здесь можно даже заводить детей, но вот, что такое эти дети?

— Как что? Дети. Такие же, как и на Земле, в реале. Только счастливее. В принципе, это первое астральное поколение людей наверно самое яркое, так как в нем еще сильна самобытность, принесенная с реала родителями, и в то же время, их развитие не сдерживают рамки жесткой действительности Земли. А у настоящих ангелов, из служб, явные проблемы с самовыражением личности. Они все-таки лишь орудия более высоких астральных сущностей.

— А как же вся биология? По каким законам развивается ребенок в вашем мире?

— Как я сказал, внутри мира Отраженной реальности все смоделировано с абсолютной точностью. Даже роды и развитие ребенка. Ну, может, смягчены некоторые болевые переживания, но, например, даже несерьезные болезни и влияние гормонов смоделированы точно. Мир не может быть сахарным, иначе он быстро опротивеет на вкус.

— А мне ваш мир можно посетить будет? — я не на шутку заинтересовался этой пирамидой.

— Без проблем — просто пройдешь идентификацию, и у тебя будет право на первые десять лет.

— А вот в этом я сильно сомневаюсь, — вспомнил я о своем темном происхождении и нелегальном статусе, и стал рассказывать им свою историю.

Оказывается, и в астрале людей можно удивить. Сначала они даже не хотели верить, но когда я позвал Славу с Ташиного якоря, где он, по обыкновению, медитировал, и попросил засвидетельствовать свой рассказ, до них стало доходить по-настоящему. Петр сильно озаботился:

— Ребята, я прошу вас, никому об этом не рассказывать.

— Меня уже Санта предупреждал.

— Вот видишь, а ты еще и нам разболтал! Но, с другой стороны, ты правильно сделал. У меня есть одна идея. Я, как ты знаешь, занимался историческими исследованиями на Земле. Так что и здесь занимаюсь исследованиями в той же области.

— А, знаю! Мы с Федькой как-то встретили у Стоун Хеджа таких астральных историков. Так они нам популярно объяснили, что история по большей части домыслы, не соответствующие фактам.

— Хм, верно. Но я не об этом. Сейчас я занимаюсь анализом некоторых коррекций, внесенных в развитие человеческой цивилизации, и их последствиями. У меня есть очень интересный коллега — ангел, который занимается теми же исследованиями, но со стороны службы Коррекции и Развития. Им же тоже нужно знать, чем аукается их вмешательство в жизнь на Земле. Этот ангел попал под наше разлагающее влияние, и представляет собой еще того оболтуса. Но в этом есть и хорошая сторона — он очень любит всякие нововведения и опыты. В общем, рисковый парень. А вам, ребята, в любом случае надо легализоваться. Сколько вы еще по якорям прятаться сможете? Короче, я предлагаю вам познакомиться с ангелом, и попробовать получить на вашу деятельность разрешение. Здесь вообще-то дело не совсем в разрешении, так как вы априори обладаете свободой выбора, и никто не может вас впрямую заставлять что-то делать или не делать. Ваша беда в другом: астрал, в отличие от Земли, бесконечен — здесь столько миров и интересов переплелось, что вы с вашей технологией и без защиты запросто угодите куда-нибудь, как кур в ощип! Ну что, согласны на встречу с ангелом?

Мы со Славкой переглянулись. Да, было над чем подумать. С одной стороны, страшновато соваться к ангелам. Вдруг они нашу лавочку прикроют? Ладно мы, а Слава с Ташей как тогда встретятся? С другой стороны, Ташин пример показывал, что нас могут элементарно прихлопнуть, как надоедливую муху. И уже один раз прихлопнули, между прочим. А если они сами, потом, прикрыли эту практику наказания, то есть надежда, что и дальше нас пожалеют. После некоторой паузы я еще раз взглянул на Славу и спросил:

— Ты-то как думаешь? Я — «за». У меня такое впечатление, что они давно о нас знают, но чего-то ждут. Ведь, захоти они, кто им помешал бы нас всех поубирать? А ведь после того случая с Ташей никто больше нам не мешал. И Таша тут ни при чем. Она же ничего не предпринимала, да и что она могла предпринять?

Ярослав долго разглядывал проплывающие вдоль берега травинки и листочки и, наконец, созрел:

— Пожалуй, есть смысл рискнуть. Только вот Федю надо спросить. А он, насколько я понимаю, только вечером сюда заявится.

В результате, мы договорились встретиться с ангелом в полном составе через три часа. Петр сослался на дела и поспешил с Машей откланяться. А мы со Славкой остались вдвоем думать, каким боком все это нам выйдет. Но ничего толком не придумали и решили собраться чуть загодя перед встречей, а пока разойтись по своим норам. Вернее это Славка разошелся, а я остался, как был, целеустремленно бездельничать на своей лужайке.

С Федькой нам повезло. Он не стал задерживаться на работе и уже часов в шесть вечера «просигналил» мне о своем прибытии. Я, естественно, не стал утаивать о наших планах на вечер, и пригласил его ко мне в якорь. Но он не захотел прыгать ко мне, а притопал по лесной тропинке, совершив вечерний моцион.

К назначенному времени, мы втроем сидели у речки и поджидали гостей, любуясь вечерним солнцем, клонящимся к закату. Точно в срок, соблюдая чуть ли не дипломатическую пунктуальность, на лужайке появился Петр в сопровождении какого-то хиппи. Подойдя к нам, они поздоровались и представились. У «хиппи» оказалось очень странное и неудобовыговариваемое имя:

— Рофидиплебуль! — скороговоркой выпалил он, счастливо улыбаясь, словно всю жизнь мечтал нас увидеть. На вид это был худощавый парень, одетый в какие-то лохмотья, со светлыми кудрями до плеч, носом-картошкой и хитрыми зелеными глазами.

— Как-как? Ропидель…? — я безуспешно попытался повторить его имя.

— Это он издевается, — серьезно заявил Петр. — Зовите его просто Буль.

— Да, пожалуй, так лучше, — продолжал улыбаться Буль. — Можно и вообще Буль-Буль! Какая разница?

— Еще скажи Буль-Терьер! — хохотнул Федька, почуяв, что встретил одного поля ягоду.

— А что? Чем не имя дрессированному ангелу, — продолжал идиотскую полемику Буль. — Только гавкать еще правильно научите… Но хватит болтать, давайте посмотрим, чем вы нас тут угощать намерены?

Разглядев на столике бутылки с особой «Балтикой», он еще больше обрадовался:

— Петруха! Смотри, новое пиво! Это почему его у нас еще не выпускают? Надо попробовать. Отлично, а что на закуску? Ага, орешки пойдут, — и он со счастливым выражением лица плюхнулся в свободное кресло, осматривая окрестности. — А что! Прикольно здесь! Можно отличный пикничок устроить!

Буль с Петрухой налегли на пиво и закуску. Бульская (или Булева) манера вести себя как-то сразу расположила нас нему, и я с ходу начал допрос:

— А ты и правда, ангел?

— Ангелистее не бывает!

— А почему у тебя крыльев нет? — задал я еще более дурацкий вопрос и получил не менее дурацкий ответ:

— Как нет? — привстав, испуганно оглянулся Буль, и за его спиной выросли восхитительные белоснежные крылья, а его одежда стали меняться на воздушное белое облачение. Увидев свои крылья за спиной, он расправил их красивым воздушным ореолом метра на полтора выше головы, потом презрительно скривился и все перья с крыльев стали осыпаться, усеяв площадку белоснежным пухом. В результате, за спиной у него остались два противных, голых, гипертрофированных цыплячьих крылышка. Он сплюнул, превратился опять в нормального пентюха и обижено бросил. — Эту дурь любой лабух, вроде тебя, изобразить может! Лучше бы буль-терьера изобразить попросил.

— Да, не подумал, — смутился я.

— А тебе не говорили, что думать вообще-то полезно? Хотя брось! Мой совет не мене пошлый, чем твой вопрос. Так что, мы квиты.

— А не скажи, все-таки, это было так красиво! — по-детски восторженно вздохнул Слава.

— Да будет вам, — явно смутился от незаслуженной похвалы Буль. — Лучше объясните, какие такие у вас такие дела, что Петька меня чуть за шиворот не приволок, а говорить, что к чему, отказывается?

— Да, я ему ничего не говорил, так что сами все объясняйте, — прокомментировал Петр.

Делать нечего. Я, в который уже раз, поставил на свой патефон все ту же пластинку про наши изобретения и похождения. Не ожидал только, что и ангела сподоблюсь удивить. Буль так озаботился, что забыл скоморошничать и сидел, уставившись в свое пиво, будто пытаясь там найти разгадку всех тайн мироздания. Потом как-то тоскливо взглянул на меня и задумчиво произнес:

— Как же вы такое учудили? Вы нарушили одно из основных правил игры, которое в принципе невозможно обойти. Дело настолько серьезно, что я не могу сейчас сказать, к добру это или нет, — он помолчал обдумывая. — Однако! В любом случае, ваша выходка заслуживает уважения. Вы хоть представляете себе, что вы взяли и обошли вековой запрет: никто из живых не может попасть в астрал и вернуться в добром здравии оттуда обратно. То, что вы сейчас вытворяете, ни один живущий в реале не должен делать!

Он еще что-то подумал про себя и усмехнулся:

— Кажется, я нашел одно важное применение вашему изобретению. Это, кстати, может оправдать риск, связанный с этой находкой. Значит, сделаем так: я попробую узнать все, связанное с этим делом, в том числе и то, что произошло с Ташей; вы же ни одним словом, никому, никогда не скажете о своей придумке. Иначе, ваша немедленная ликвидация, причем, как в реале, так и в астрале, будет наименьшим злом из всех возможных последствий, — потом он посмотрел на меня и спросил. — Как я понял, ты был от начала до конца в этом «проекте»? Позволь, пожалуйста, посмотреть твою память? Дальше одного года вглубь я не полезу. Это очень важно. Тогда я узнаю все возможные утечки информации и все детали об этом деле. Ты можешь отказаться, но поверь, я это делаю не из любопытства, а только пытаясь помочь вам!

Что мне оставалось? Пришлось возложить свою душу на жертвенный алтарь под прицел ангельского внимания:

— А куда я денусь? Смотри!

— Спасибо! — он положил на несколько секунд свою руку мне на голову.

Не могу сказать, что это было неприятно. Словно кто-то добрый погладил меня по голове. Буль серьезно на меня посмотрел и еще раз поблагодарил. — Спасибо, никогда не забуду твоего доверия. Сейчас я уйду. А запрет на распространение информации касается всех, кто об этом осведомлен. Теперь-то я знаю, кого надо предупредить! Надеюсь встретиться с вами завтра. Это будет возможно?

Мы переглянулись. Федя со Славой кивнули, соглашаясь. Я ответил за всех:

— Да, мы будем ждать!

— Ждать не нужно. Когда соберетесь, только позови меня так, — и он издал два булькающих звука на манер дверного звонка: «Буль-Буль!»

С этими словами он откланялся и тут же исчез из поля зрения.

Беда или, вернее, хохма, случилась с Федькой, когда он, уже поздно вечером, запрыгнув из астрала прямо к себе, оказался лежащим в машине скорой помощи, обмотанный проводами и капельницами. С перепуга он чуть не вскочил с кушетки, но все-таки догадался, что его пытаются вылечить от приступа комы, в котором пребывало его тело дома, пока он шастал по астралу. Меня уже чуть не с постели поднял его звонок.

— Женька! Спасай! Меня в больницу упекли. Лечить обещают. А я уколов боюсь. Ужас какой-то! Они хотят у меня анализы со всех мест взять и чуть ли не все одновременно!

— Погоди, успокойся! Сейчас со Славой подъедем. Ты ему уже звонил?

— Нет, я его телефона не помню, — причитал Федюха.

— Ясно, я к нему заеду. Ты во второй городской?

— Да, в терапевтическом! Заскочи ко мне домой. У тебя же ключ должен быть. Посмотри, что с прибором. Как я понял — это Надька заявилась. Я у нее ключ оставлял. О господи, места себе не нахожу!

— А этой Наде не звонил? Все, понял, не мельтеши. Едем! — сказал я, сообразив, что Федька не помнит ее телефона. Где-то в глубине души я даже возгордился: из всех знакомых физик знал только мой номер. Хотя, если честно, для этого была и более банальная причина, просто-напросто мой домашний было легко запомнить.

Медик откликнулся на звонок сразу. Я предложил заехать за ним, потом на квартиру к Феде, а уже оттуда в больницу, если нас туда пустят. Я надеялся совершить это турне на своем рыдване без больших проблем. Тем более что машина по летнему времени стояла во дворе, а не в гараже.

У Феди дома мы нашли лежащий рядом с кроватью генератор. Вернее, бывший генератор. Кто-то решил проверить, что это за штука, и, видимо, удостоверился через положенные двадцать секунд в надежности охранной схемы, спалившей прибор.

— Слушай, — сказал я Славе. — У меня есть одна мысль! Федька держит мобильник обычно на тумбочке в коридоре. Если его не уперли, в нем может быть забит телефон этой неизвестной Нади.

На телефон никто не позарился. Он лежал на обычном месте, рядом со своим классическим собратом, намертво прикованным к стенке. Я, набравшись наглости, быстро листал список номеров. Вот: Надя, одна, другой нет — скорее всего, не ошибусь. Я посмотрел на часы. Полдвенадцатого. Еще раз набравшись наглости, я позвонил этой Наде прямо с Федькиного мобильника. Если это не она приходила к физику, то будет сейчас спать, а если она — то ей явно не до сна… Это была она.

— Алле, Феденька? — раздалось радостно-зареванное с той стороны. Представляю! Найти почти хладное тело приятеля и препроводить его в скорую.

— Нет, это его приятель, Женя Котов. С Федей все в порядке. Он звонил и просил посмотреть, все ли в порядке в квартире и, заодно, поговорить с Вами. Вот я нашел телефон и звоню, — врал я напропалую, и развивал свое творчество. — У него уже бывали подобные приступы. В этом нет ничего страшного. Просто у парня недостаточное кровообращение в мозгу — вот он иногда и усыпает слишком крепким сном. Да, забыл: он хотел спросить Вас, что случилось с прибором, который он примерял до того как отключился? Я смотрел — он вроде бы сгорел?

Я подмигнул хитро Славке. Парень только качал головой, удивляясь моей наглости. Девичий голос на той стороне испуганно притих. Пауза затягивалась. И я опять запел соловьем, лишь бы вытащить информацию из несчастной задуренной девичьей головки:

— Федя беспокоился, что прибор сгорел, когда он отрубился, но главное, чтобы приборчик случайно не увезли или не выкинули. В общем-то, это безделушка, просто ему лень новую делать. Он, как всегда, проверяет влияние мобильников и других приборов на организм. А чего этот домой принес — не понимаю.

— Да! — обрадовано клюнула девушка на подсунутую наживку, и с облегчением выдала всю волнующую нас информацию, подвирая мне в унисон. — Прибор, видимо, сгорел. Я когда пришла, то смотрю на Феде сеточка с железячками. Я его будить, а он ни живой, ни мертвый. Ну, я сняла эту сеточку с приборчиком и положила в сторонку, чтобы не мешалась. А потом как поняла, что его не разбудить совсем, так сразу скорую и вызвала…

— А энцефалограмму у него не снимали?

— Энцефа… чего? — недоуменно спросила девушка.

— Да нет, это я так. Все в порядке. Мы его навестим и Вас нахвалим! — облегченно закончил я свои завиральные перлы и мы распрощались.

— Ну ты и врать! Сам могу, но чтобы так! У тебя ж талант пропадает, — смеялся Слава.

— А как же, на том и стоим!

— На чьем, том?

— Да бес знает, на чьем, главное не на своем. Все, тайна сохранена, можно ехать в больницу.

— А может, надо было сказать ей, чтобы держала язык за зубами? — все еще немного сомневался Слава.

— Ну друг, ты со своей Ташей далеко от жизни убрел. Где ж это видано, чтобы женщине такое говорили? Если хочешь, конечно, чтобы об этом знал весь мир, скажи ей, что это великая тайна и все. Не пройдет и дня, как о твоей тайне будет знать половина подруг этой среднестатистической дамы. Нет, брат мой, женщине надо запудрить мозги скучной физико-технической дребеденью, и она, зевая, тут же забудет обо всем. Так что учись, хотя бы на моем примере!

— Э-э, да ты хвастун еще больший, чем врун! — заключил Славка.

— А то! — гордо поддакнул я.

Так, болтая, мы уже подъезжали к больнице. Приемное отделение скорой работало вовсю и Слава, вооружившись белым халатом и какими-то корочками, просочился в спящее тело огромного городского больничного монстра, потихоньку в ночи переваривающего больных: кого — к выздоровленью, а кого… к нам, в астрал… Я ждал в машине, зевая и провожая взглядом скорые, которые с завидной регулярностью подъезжали и отъезжали от приемного пандуса. Господи, сколько боли и страдания в этом мире! — грустно думалось, глядя на эту ночную жизнь. Через некоторое время Ярослав вынырнул из больницы и подбежал к машине. Я, опять зевнув, спросил:

— А я уж подумал: не решил ли ты там, у Федьки под бочком прикорнуть?

— Завтра я его попробую вытащить. Слава богу, ЭЭГ ему только в больнице поставили. Так что все тип-топ.

— Кстати, полезная проверка после длительного пользования лекарством и машинкой, причем, в стационарных условиях.

Славка только махнул на меня рукой, как на законченного идиота:

— Ты что забыл? Завтра к ангелам на свидание, а этот оболтус в больницу угодил!

— Да, ты прав! Я, как всегда, не подумал.

— Ты вообще, редко думаешь. Если только врать не приспичит. Вот тогда-то ты и показываешь свой талант, — продолжал издеваться Славка, и, к сожалению, тут он был прав. С враньем у меня почему-то всегда получалось лучше всего. Только не подумайте — я хороший. Просто по жизни так все время выходит.

На следующий день в три часа после обеда мы готовились к встрече с ангелом. Подготовка в основном состояла из выуживания Феди с больничной койки, откуда его никак не желали отпускать. Славе пришлось применить все свои профессиональные способности, чтобы убедить лечащего врача выписать приятеля на амбулаторное обследование в поликлинику под его личную ответственность. Зато теперь, физику прописали больничный, и он несколько дней мог распоряжаться своим временем как угодно. Наконец, разобравшись с приятелем, мы собрались у меня. Я попытался прокачать ситуацию:

— Федь, ты общался со своей девушкой?..

— Все в полном порядке. Она даже не вспоминала о приборе, а я, понятное дело, не обострял положение. Медики тоже ничего не заподозрили, — успокаивал нас друг.

— В больнице тоже все анализы отличные. Иначе они его не выпустили бы, — подтвердил Слава.

— Ладно. Будем считать, что пронесло! С этого момента надо усилить контроль за такими ляпами. Сегодня выходим из моей квартиры. Кроме меня, единственный ключ от нее находится у родителей. Я им отзвонился, так что, с той стороны эксцессов не будет. Для других — меня нет дома.

— Ну и хорошо. А что тут еще придумаешь? Не прятаться же по подвалам, — оправдываясь, бурчал Федя.

Мы по уже привычной для нас схеме вышли на изнанку и оттуда уже ко мне в астральный якорь. Я сосредоточился на ехидной зеленоглазой физиономии Буля и позвал его изо всех сил. В ответ сразу послышалось: «Чего орешь! Иду уже, иду!» — и на поляне появилась знакомая фигура, увенчанная лохматой головой.

— Привет! Молодцы, что прибыли. Ну что, рухнем прямо здесь? — и он сел, поджав ноги, на траву. Мы дружно последовали его примеру.

— Как дела в ангельских пределах? — соскоморошничал я, чтобы начать беседу.

— Нормально. Как всегда, скучно, — слегка скривился он, а потом хитро на нас посмотрел и добавил. — Зато с вами не соскучишься! Кстати, скука, это первый враг сознания, — и совсем заговорщицким тоном добавил. — Если хотите купить ангела с потрохами, предложите ему поразвлечься, и он ваш. Например, как вы мне предложили. Так что теперь, я ваш! Считайте, что сумели раскрутить меня на полную катушку.

— А как с нашим делом? — задал я вопрос на наиболее животрепещущую тему.

— Да! Это что-то… с чего бы начать?

— А начни с начала, — невинно строя глазки предложил Федька. — Так, обычно, проще.

— Вопрос, с какого начала? Когда вы начали шастать по изнанке, никто не обратил на это внимания, кроме одной дурной ангельской личности в нашей службе Коррекции Развития. Этот ангел тоже решил разогнать скуку и то ли по недомыслию, то ли от гордыни решил разобраться в деле сам. Он-то и решил сначала давить и запугивать, а потом и совсем убрать вас, хотя его и предупреждали…

— А почему ты говоришь о нем в прошедшем времени? — спросил Слава, обуреваемый чувством мести.

— Потому что его больше нет, — ответил Буль, разведя в стороны руками.

— Как это?

— А очень просто. Когда Таша, по его вине, попала к нам, тут пошел немалый звон. Понимаете, она не должна была попасть в эту аварию самостоятельно. То есть, это был не ее выбор и не ее наиболее вероятная судьба. К тому же, когда сюда пошла незаурядная душа, да еще раньше времени, это не могло не остаться незамеченным. Тогда и вмешалась служба Равновесия.

— А это что еще за служба? И вообще что у вас за службы такие? — стал я приставать с вопросами.

— Погоди. Обо всем в свое время. Так вот, по решению службы равновесия, этого ретивого восстановителя порядка взяли и развоплотили.

— Как это развоплотили?

— А так: Пух! И нету! — ответил Буль, опять разведя руками. — Так что за Ташу отплатили по полной программе, хотя служба исходила из других соображений. Они решили, что этот ангел слишком опасен и не соответствует, так сказать, возложенным на него обязанностям. После этой ликвидации, никто самостоятельно не решился с вами работать. А верхи ждали и наблюдали, что из вашего брожения получится. На ваше счастье, утечки информации в реале пока не произошло. Вот тогда бы вам грозила массовая и окончательная ликвидация!

— Вот те на! — удивился Федька, — а я вчера чуть всех не подставил.

— Как, не подставил? Что там еще произошло? — озабоченно спросил Буль.

— Да я в больнице побывал, — и физк поведал о своих приключениях.

— На будущее надо придумать что-нибудь эффективное для предупреждения таких эксцессов. А сейчас самое важное, — и Буль стал официальным тоном вещать. — Рассмотрев мою просьбу работать с вами, возможности использования вашего метода на благо всего астрала, а так же ваше право выбора, служба Коррекции и Развития Цивилизации Земли и служба Равновесия поручили мне передать вам свое согласие на дальнейшее апробирование метода и обязали меня ознакомить вас с астралом и общим устройством мироздания! Уф-ф — все! Официальная речь закончена. Теперь ваш официальный ответ. Вы согласны?

— Да-а! — чуть ли не хором грянули мы. А Федя добавил. — А будто у нас был выбор?

— Выбор есть всегда. Например, мы могли бы, с вашего согласия, стереть вам память за последние полгода жизни и все дела.

— А вообще-то это мысль! — сказал Федя, потом подумал и скуксился. — Хотя нет. Скукотища без астрала.

— Забавно получается. Астрал, это ведь отражение реала, а выходит, что без этого отражения, в реале скучно, — сам с собой рассуждал Буль. Потом очнулся и весело объявил. — Поскольку решение принято, то переходим ко второму пункту программы: вашему астральному образованию.

— Давайте, давайте! Жуть, как интересно, — я потирал руки в предвкушении открытия всех тайн мироздания.

— Э-э, нетушки! Хотите, чтобы я вам все на тарелочке выложил? Сначала вы займетесь разрушением своих стереотипов, а вот тогда уж я вам, глядишь, и расскажу да покажу что-нибудь об астрале. Только так!

— Ну-у… — обиженно промычали мы, а я добавил. — И чего мы такого неправильного знаем?

— Вам, ребята, сказать проще, нужно научиться правильно думать. Вернее неправильно — с вашей точки зрения, конечно.

— А как это неправильно? Что-то ты темнишь, ангел, — начал обижаться за свою образованность Федя.

Буль невозмутимо начал читать лекцию, нельзя сказать, что бы неинтересную, но уж больно какую-то обидную для нас, землян. Сначала он поведал, что все наши знания почти такая же фикция, как и иллюзорные миры астрала. Затем он изложил теорию табличек, по которой выходило, что мы все время подменяем подлинное знание понятиями, а проще сказать, табличками, ярлыками или стереотипами. Этими табличками мы описываем свойства какого-нибудь явления, но одновременно, закрываемся от его сути или причины. На примере гравитации он показал, сколько разных определений навесили мы на это явление:

— Сила, энергия, поле, масса, гравитоны, правило, закон. Но, по сути, это абсолютно такой же надуманный закон, как и закон, выдуманный сейчас Женей в его якоре. Вот смотрите! — Буль театрально щелкнул пальцами, подняв руку над головой.

Все вокруг взорвалось! Вода из реки вместе рыбой и грязью фонтаном взмыла вверх. Мы взлетели с поляны, которая вспучилась под нами. Дом вместе с нами поплыл куда-то в небеса, уносимый восходящим смерчем воздуха. За одну секунду все превратилось в какую-то мешанину. Тут Буль щелкнул пальцем еще раз, и все вернулось на свои места.

— Последствия отмены этого закона на Земле были бы еще драматичнее. Она попросту взорвалась бы от распирающего ее давления. Но хватит о законах мироздания, а то мне придется вам объяснять какое чудо мобильный телефон и как вы его не замечаете.

Сейчас для меня важно, чтобы вы начали отличать суть вещей от табличек, навешанных человечеством на эти явления. Винить-то вас не в чем. Вы являетесь продуктом той системы обучения, которая сложилась на Земле. Действительность заставляет людей впихивать в несчастные головы учеников огромную массу информации. А стремление, впихнуть ее, как можно больше, приводит к тому, что информация подается в виде сжатых пакетов, состоящих из не подлежащих обсуждению догм. В результате вы штампуете этаких уверенных в себе и незыблемости окружающего мира, полу-роботизированных болванчиков. А чего бы вам стоило с самого начала ввести предмет, рассказывающий, насколько все ваши знания, даваемые в школе, не есть истина в последней инстанции?

— Ну ты и загнул! — возмутился Федька. — Кто же такое позволит в школе преподавать?

— Я и говорю: никто, — согласился ангел и продолжил грузить наши бедные головы. — И если в точных науках у вас еще есть какие-то ориентиры, то в других областях царит полный хаос пустых ярлыков. К примеру, вся борьба религий — это сплошная война пустых табличек и символов. Сравните любой пантеон богов, хотя бы Христианский и Греческо-Римский, и поменяйте все их имена между собой. Что останется? Саваоф без имени остается чем-то неконкретным в трех ипостасях, навроде святаго духа, а Зевс наоборот становится чем-то вроде Иисуса, а может опять-таки вроде святого духа. Все греческие боги становятся архангелами, а воинство божье — мелкими греческими божьими дитятками, типа Геркулеса. Ну и в чем принципиальная разница? Болтовня одна и лапша на уши. Я уже не говорю о том, какая разница между Буддой или Иисусом Христом? Это все вопрос культурных традиций. Но тут и мы, ангелы в чем-то виноваты.

— Вот-вот, — довольно подхватил Федька. — Сами напортачили, а нам расхлебывай!

— Но вот что вам действительно еще нужно сейчас понять, так это ваше неистребимое желание все усложнять, — Буль с невозмутимостью ангела продолжил, как будто не слышал Федькиных насмехательств. — Вот хлебом не корми, но дай каждому на пустом месте такого нагородить, что сам с трудом понимает, чего он хочет сказать. Вам же, оболтусам от науки, сейчас всего-то и нужно, что не уходить от законов простой логики. Их всего-то три, но надо стараться им всегда следовать. Первый — это принцип причинно-следственной связи. «У каждого следствия есть причина. Соответственно, у причины может быть одно или несколько следствий». Второй — доказательство первого уровня: «Если есть следствие, должна быть и причина». Обычно вероятность такого доказательства очень высока. Часто на уровне аксиомы. И третье правило: «Доказательство второго и последующих уровней основываются на первичных доказательствах и поэтому вероятность их достоверности стремительно падает». Иначе говоря, они очень легко становятся красивым враньем! Единственное средство от вранья: использовать как можно больше первичных доказательств. К сожалению, большинство философских измышлений, является больше поэтическим бредом, чем логикой. Самый типичный трюк, это поменять причину со следствием или начать прямо с доказательств второго уровня, городя песчаные замки на карточных домиках. Все! На сегодня вам явно хватит теории. По-моему, ваше сознание и так уже достаточно размягчилось.

— А по-моему, еще немножко, и у меня крыша совсем поедет! — запричитал Федька. — Какая-то каша в голове!

— Отлично, главный эффект достигнут, — обрадовался Буль. — К завтречку немного устоится, и начнем из этой каши новое мировоззрение выковывать. Причем, основанное на железной астральной логике. А сейчас, перейдем к практическим занятиям.

— Погоди! — воскликнул Федя. — Это все очень интересно, но зачем это все нам, вернее вам, надо?

— Понимаете, вы реализовали свою свободу выбора таким образом, что вмешались в самые основы мироздания. Уважая ваш выбор (и свой интерес, естественно), мы пошли навстречу и решили сыграть предложенную вами партию. Но играть с партнером, не знающим ничего о правилах, и скучно, и несправедливо. Вот я и дотягиваю вас до соответствующего уровня. А дальше, надеюсь, мы с вами еще поразвлечемся, как с равными! — Буль весело нам подмигнул.

— А что за практические занятия нам предстоят? — осторожно поинтересовался я, опасаясь повторения опытов с гравитацией.

— Для начала ничего особенного. Я научу вас видеть картину мира «такой, какая она есть». А поскольку любой взгляд субъективен, то есть, истинного видения мира, как такового, не существует, то вы только научитесь смотреть на окружающее по-разному, и все. Вот, смотрите: вы видите якорь Жени, но знаете, что это наведенная им псевдореальность, то есть иллюзия. Но ее еще можно представить вот так, — и ангел опять эффектно щелкнул пальцами.

Я увидел серую бесцветную равнину, на которой было три выроста такого же серого цвета, располагающихся на местах моих собеседников. Опять послышался щелчок пальцами, и обычное видение вернулось на место. Буль продолжил:

— Так можно увидеть информационную матрицу астрала, вернее, сам астрал. Но все равно это неправда, точно так же, как и та картинка, что вы видите сейчас. Вы же знаете, что в астрале нет пространства и, соответственно, все, что вы видите здесь, нереально. Так что такое изображение, наверно, будет правильней, — ангел снова щелкнул пальцами, и я увидел вместо собеседников три светящихся вытянутых сферы, висящих в полной темноте, а от меня на них шло золотисто светящееся излучение. Потом сфера на месте Буля полыхнула ярким всплеском и нормальная видимость восстановилась.

— Хотя и эта картинка такая же неправда, так как изображала нас энергетическими существами опять-таки в трехмерном пространстве, потому что мы, вернее, вы не умеете иначе мыслить. Если бы убрать трехмерность, то изображение больше соответствовало бы правде, но тогда его вам не увидеть, так как ему совершенно негде находиться. Суть же явления заключается в том, что Женя транслирует на нас всю информацию по устройству своего якоря. А мы, являясь гостями, воспринимаем ее, как должное. Хотя, если уж совсем по совести, то наибольшей истиной является все-таки эта псевдореальность, — Буль бессовестно ухмыльнулся и обвел рукой вокруг. — Но это уже на ваш вкус, что считать истиной!

— А как же тогда Ташин якорь?

— Очень просто! Он передан вам в пользование в виде пакета информации, да к тому же зафиксирован связкой с Жениным якорем. Так что Женя вместе со своим, поддерживает так же иллюзию Ташиного якоря. А сейчас, еще и Слава с Федей помогают.

— А как же яхта?

— Яхту Таша добавила к пакету, как ожидающую вас в астрале информацию, которая и реализовалась сразу по появлению Жени.

— Ну, мудрено! Так что же, существует ли якорь независимо от нас в астрале или он выдумывается каждый раз своим хозяином?

— И да, и нет. В этом-то и есть вся прелесть мироздания: тут нет истины в последней инстанции. Все зависит от точки зрения. Вот якорь, например. Один раз создав его, вы вписали в астрал эту информацию. Но без вашей активации, ее как бы нет для других астральных сущностей. А когда вы активируете этот пакет информации, он начинает действовать… или реализуется… как бы становится существующим… А! Короче: как хотите, так и понимайте! Мой вам совет, принимайте все таким, как оно есть, — ангел уже явно потешался над нами.

— А ты сам-то понимаешь, чего несешь? — взъелся Федька.

— А чего тебе не нравится? — смеялся, пытаясь прикинуться невинной овечкой, Буль. — Что, правда глаза колет?

— А что здесь правда?

— Нет правды в мире сем, мой друг! — продекламировал Буль. Потом, все-таки пожалел нас или вспомнил о своих учительских обязанностях. — Если серьезно, то это и есть относительность в действии. Только к ней надо относиться спокойно и не пытаться все усложнять и путать. Давайте, опробуем ваши новые умения на изнанке. Там сохраняется трехмерность и все это легче представить. Сейчас мы переправимся к вашим отдыхающим телам.

Он щелкнул пальцем, и мы оказались в моей спальне, где на кровати лежали Федина и Славкина тушки.

— А сейчас попробуйте переключиться на серое видение, — попросил Буль.

Я послушно попробовал увидеть все в сером цвете. Картинка, надо сказать, получилась пугающей. Как на профилированной гравюре, когда все изображается в серых тонах, как будто вылепленное из пластилина. При этом поверхности предметов выглядели вымазанными какими-то темными пятнами.

— А что это все перепачканное такое? — спросил я у Буля.

— Заметил? Это следы информации, остающиеся на материи. Ты очень правильно сказал: «перепачканные». Это такое побочное свойство материи — пачкаться информацией. В том числе и ваши тела также пачкаются несомой вами информацией. Так, теперь давайте, смотрите светящиеся картинки! — скомандовал ангел.

Мы послушно переключились на «энергетический» режим. Это оказалось гораздо интересней. Все в комнате просматривалось, слегка мерцая, а вот тела, лежащие на кровати, выглядели как флуоресцентные коконы. Души ребят с Булем тоже выглядели светлыми вытянутыми сферами, но более бледными.

— Вот теперь смотрите, что за номер вы сумели выкинуть, — прокомментировал Буль. — Вы умудрились выйти в виде чистой души, оставив плотную оболочку в теле. Она потребляет и тратит гораздо больше астральной энергии, чем освободившиеся души, поэтому и выглядит так ярко. Это потребление необходимо для контакта с организмом. Астральные сущности, как и тонкие оболочки душ, лучше сбалансированы, поэтому не тратят и не потребляют энергию астрального поля. К чему я все это говорю? Сейчас сами увидите — беритесь за руки и я вас прокачу!

Мы, как послушные мальчики, взяли ангела за руки. Правда Федя уцепился за Славкину руку, так как Буль, хоть и ангел, но третью руку не стал отращивать. И начались прыжки! Сначала мы вдруг оказались среди улицы, полной идущих светящихся яиц в человеческую величину. Буль комментировал:

— Так выглядят ауры живых людей. Это та же плотная оболочка, но в действии… Давайте дальше! — мы прыгнули куда-то и оказались у развороченной машины, выглядевшей гротескной мерцающей кучей. — Смотрите, что происходит после смерти.

Мы увидели, что одна из нескольких переливающихся светом сфер выскользнула из тела, оставшегося мерцать тусклым контуром, всего чуть-чуть ярче, чем окружающие предметы. Сама аура сразу засверкала сильнее и приняла форму вытянутой сферы. Через некоторое время она взорвалась вспышкой и исчезла.

— Видите, душа ушла в астрал, а плотная оболочка распалась. Мы можем подняться вслед за ней и познакомиться, но от вас она сильно отличаться уже не будет. Да… — ангел постоял, как будто прислушиваясь, и добавил. — Вот, есть кое-что интересное для вас.

Мы опять куда-то прыгнули. На сей раз, мы застали странную картину. На полу в помещении, где мы очутились, был виден мерцающий контур сидящего в позе лотоса человека. Этот контур был гораздо ярче, чем у давешнего покойника, получившегося в результате автокатастрофы. От головы человека отходил светящийся луч и тут же пропадал в темноте у него над головой.

— Смотрите! Так путешествуют в астрале йоги. Их душа в плотной оболочке подымается из верней чакры, как они ее называют и, соединяясь с телом энергетическим шнуром, уходит в астрал. Ребята, держитесь, посмотрим на нее там.

Мы прыгнули вслед за Булем, но увидели лишь отрезок шнура, висящий в полной темноте.

— Однако! Он на второй уровень пошел подсматривать, — в тоне Буля появилось уважение. — Ладно, ребята, держитесь крепче, и ни за что не отпускайтесь! Я на некоторое время подниму вас на второй уровень.

Вокруг замерцала какая-то серебристая дымка, и вскоре мы увидели светящуюся сферу йоговой души. Буль обратился к ней:

— Ты, конечно, молодец, но всей мудрости мира не исчерпаешь, возвращайся к себе в тело, — и, когда душа послушно исчезла из поля видимости, пояснил нам. — На втором уровне, информационный поток гораздо плотнее, и обычной душе его долго не выдержать — она быстро растворится в нем. А вот так, в твердой оболочке, сам черт не брат, все нипочем! Это преимущество, правда, уравновешивается большим недостатком. В плотной оболочке душа находится под защитой, но сама воспринимает очень немного и слоняется тут, как слепая. Вдруг чего-то да узрит. А по большей части, плавает в собственных фантазиях. Кстати, я вас сейчас тоже закрываю своим экраном. Без меня сюда не лазьте, это пока не для ваших душонок!

— А для кого? — не удержался Федька.

— Этот уровень для более сильных астральных сущностей. Я потом все подробней расскажу, а сейчас, пора возвращаться, — Буль, уже привычным жестом, отмахнулся от очередного вопроса, и мы оказались у меня в якоре, стоя на лужайке. — Ну, на сегодня с вас точно хватит. Как насчет завтра — сможете собраться?

Я вопросительно уставился на Федю. Тот бодренько ответил:

— Само собой, сможем с обеда, как сегодня. Я с утра в поликлинику сбегаю, медсестричкам отдамся на анализы и буду готов, как истинный пионер-ленинец!

— Отлично! Буду ждать звонка, — и ангел, махнув нам рукой, испарился с поляны.

Мы еще некоторое время обалдело смотрели друг на друга. Наконец Федька выразил общее мнение:

— Без комментариев!