Коннорс торопливо миновал узкий, изобилующий поворотами проход, наклонившись, чтобы не разбить голову о низкий каменный потолок, а потом резво поднялся по спиральной лестнице.

Во внутреннем дворе, где лестница заканчивалась, стоял наготове вертолет. Его лопасти уже вращались, и шум двигателя, помноженный на отраженное от массивных каменных стен эхо, неприятно ударил по ушам генерала, когда он шагнул навстречу вечерней прохладе.

Молодой пилот сидел за своими рычагами. Как обычно, он барабанил пальцами по приборной панели, словно не у Коннорса, а у него где-то имелось важное дело, и терпеливо ждал, пока пассажир займет свое место. А потом они поднялись навстречу темному небу и смотрели, как замок уменьшался внизу под ними и исчез за горами, в то время как они сделали поворот над долиной и взяли курс на запад.

Замок.

Они долго обсуждали, как им поступить.

Многое говорило в пользу того, что они должны остаться. Мало кто даже знал о его существовании. Места труднодоступные. Замок казался надежным. Но только казался, а подобного было недостаточно в их ситуации. Если имелся хоть один шанс обратного свойства, они не могли рисковать.

Им требовалось место, куда зараза уж точно не проникнет.

Куда никто не сможет добраться. Откуда можно быстро перебазироваться, если кто-то попробует сделать это.

Все было уже готово. Часть всех материалов они собирались забрать с собой.

Ему не нравилось это. Но поступить иначе они не могли.

С высоты все выглядело как обычно, тот же самый идиллический пейзаж, однако он знал, что где-то там, в каком-то из домов скоро кто-то может начать кашлять, и сначала все будет напоминать простуду, но потом выяснится, что речь идет о чем-то гораздо худшем.

И он не должен был сдаваться. Ему требовалось продолжать поиски решения.

Но он не мог.

Это было не его дело, ему следовало заниматься только тем, что значилось в протоколе, так он заставлял себя думать, и каждый раз, прислушиваясь к собственным мыслям, знал, что лжет. В принципе он обвинял в происходящем себя самого.

Но было слишком поздно менять решение, и он пытался избавиться от чувства вины. Говорил себе, что люди, конечно, и далее будут умирать, но с этим ничего не поделаешь, что он только часть процесса и просто выполнял принятые некогда решения.

Он смотрел на дома, над которыми они пролетали.

Знал каждой частичкой своего тела, что не прав.

И задавался вопросом, какое наказание ждет его за это.