Книга: Залетный фраер
Назад: Глава 12
На главную: Предисловие

Глава 13

Когда такси подкатило к подъезду новенькой панельной девятиэтажки, вокруг уже стояла непроглядная темень. Оно и немудрено – стрелки наручных часов показывали без пяти одиннадцать, фонари не работали. Вдобавок еще и небо заволокло облаками.
– Слышишь, шеф, – обратился к водителю Аринин, – подожди нас здесь минут десять-пятнадцать. Я быстро сгоняю за вещами, женой, а потом поедем дальше.
– Запросто, – согласился тот. – Только не за мой счет.
– Извини, – Аринин за всей этой суетой и в самом деле забыл об обыденных вещах. Он достал из портмоне деньги и протянул их водителю. – Хватит?
– Вполне, – удовлетворенно кивнул тот.
– Ну что, пошли мамку собирать? – обратился Аринин уже к Юльке.
Но девочка не ответила. Она спала, свернувшись калачиком на заднем сиденье.
«Может, не стоит ее трогать?» – подумалось ему вдруг. Но в следующее мгновение Аринин вспомнил, как совсем недавно из-за своей беспечности едва не потерял эту девочку навсегда.
Решив не повторять прежних ошибок, подхватил спящую Юльку на руки и направился в подъезд.
На лифте поднялся до седьмого этажа. Дверь в коридорчик оказалась приоткрытой. Похоже, его ждали, и сестра, чтобы не привлекать внимание соседей, оставила незапертой не только дверь в коридор, но и в квартиру. Чтобы попасть в прихожую, достаточно было всего лишь нажать на дверную ручку.
– Полина! – негромко позвал Аринин, переступив порог, и опустил девочку на пол. – Вот и мы. Встречай.
Юлька, проснувшись в одно мгновение, с криком «Мама!» бросилась в гостиную. Не став снимать обувь, Аринин поспешил за ней.
Сквозь открытую дверь он увидел сидящую в кресле Полину и повисшую у нее на шее радостно-восторженную Юльку. Полина тоже заметила его, но в ответ даже не улыбнулась. Более того, Аринину показалось, что по ее щеке прокатилась слеза.
– Что-то случилось? – он бросился к Полине, но, сделав насколько шагов, как вкопанный застыл посреди комнаты.
В кресле напротив Полины сидел полковник Бушенков. Он был не один. Позади кресла и у окна расположились двое бойцов в легких бронежилетах с короткоствольными автоматами в руках. Следуя профессиональной привычке, Аринин потянулся было к пистолету, но тут же почувствовал за спиной какое-то движение – путь к отступлению ему перекрыли.
– Неужто, Сашок, ты собрался устроить здесь пальбу? – с усмешкой спросил Бушенков. – А как же дети и женщины? Ты ведь гуманист, если, конечно, я правильно все понял…
Понял он все правильно, и расчет его был верным. Окажи сейчас Аринин сопротивление – жертв было бы не избежать. И первыми под пули попали бы Юлька, Полина и его двоюродная сестра Галя, молча сидевшая на диване. А в соседней комнате спали двое ее маленьких детей…
«Мерзавец!» – скрипнул зубами Аринин и бросил пистолет на пол.
– Теперь доволен?
Бушенков удовлетворенно кивнул и обратился к стоящему у окна громиле:
– Убери-ка, пожалуйста, отсюда лишних.
Женщин и Юльку увели в соседнюю комнату, а Аринина усадили в кресло и за руку приковали наручниками к батарее.
– Отдохните и вы, – Бушенков окинул строгим взглядом своих бойцов. – Сидоров присмотрит за женщинами. Остальные на кухню. А мы с Сашком, – он заглянул в глаза Аринину, – покумекаем немного и решим, как нам быть дальше.
Когда они остались наедине, в комнате воцарилось гробовое молчание. Первым его нарушил Бушенков:
– Удивлен?
– Если честно, то да, – откровенно признался Аринин и, помедлив, спросил: – И давно вы меня вычислили?
Бушенков коротко рассмеялся.
– К моему стыду, недавно. А знаешь, на чем ты прокололся?.. Уж слишком ты усердствовал, пытаясь внушить мне, что Жигана упускать никак нельзя. Особенно после того, как узнал, что дочь Полины Дегтяренко пропала… Пришлось взять тебя «под колпак»… Слежка, как видишь, принесла хорошие результаты… Ну а остальное было уже делом техники. – Полковник тяжело вздохнул. – Хотя вру. Над одной задачкой все-таки пришлось поломать голову. Я никак не мог понять, зачем тебе было так рисковать, если через неделю-другую девочка все равно должна была отправиться к своим новым родителям в Грецию. Странно, не правда ли? Пришлось чуть ли не среди ночи срывать Садовничего и отправлять его в детский дом вскрывать картотеку. Фамилия новых родителей, кажется, Гомес? – Бушенков с ухмылочкой посмотрел Аринину в глаза.
Тот не ответил.
– Точно Гомес, – продолжил полковник. – Я не поленился сделать запрос. И, представляешь, оказалось, что таковые в указанном городе, на указанной улице не проживают. Более того, даже нет дома под четырнадцатым номером. Ты удивлен? – Бушенков сделал паузу. – Вижу, что нет. А дальше еще интереснее. Сопровождать девочку должна была некая Наталья Краковская из чернобыльского фонда. Человек, можно сказать, уважаемый. Меня искренне удивило ее участие в этой авантюре. Но, как говорится, на всякого мудреца достаточно простоты. Она оказалась давней подругой твоей двоюродной сестры Галины. Но на этом круг все равно не замкнулся. Даже обидно как-то стало. Ведь не для того в Борисове ты шел ва-банк и уложил столько парней, чтобы всего-навсего выпихнуть ребенка за бугор. Причем безадресно. Значит, на чашу весов было поставлено нечто большее. Но что? Напрашивались две версии. Либо ты и в самом деле спятил, решив слинять за границу, либо в Греции девочку должна была встретить сама Полина Дегтяренко. Эх, Полина-Полина, – Бушенков покачал головой. – Скажи мне кто-нибудь еще утром, что она жива, я рассмеялся бы этому человеку в лицо. Но после того как выяснилось, что вы с Полиной давние приятели, подобная версия выглядела не такой уж фантастической. Ты докладываешь мне, что объект ликвидирован, сам же без лишнего шума переправляешь Полину за границу, а следом и ее дочь. Короче, захотел наш парень и на хрен сесть, и рыбку съесть. Нет, Сашок, в жизни так не бывает.
– Хочешь меня окончательно растоптать? – огрызнулся Аринин, при этом впервые в жизни обратившись к Бушенкову на «ты». – Разве не в этом причина твоего откровения?
– Дурак ты, Аринин, – обиделся Бушенков. – Хотя и сделал вроде все правильно. Да и мысль спрятать Полину здесь, в квартире родственницы офицера КГБ, тоже недурна. Все бы ничего, не появись на горизонте Жиган. Ведь именно он спутал все твои карты. Я одного понять не могу, почему вы там, в поезде, не перегрызли друг другу глотки? Вы же оба волки. Неужели кроме привычки убивать у уголовника и офицера легиона может быть еще что-то общее?
– Может, – негромко проговорил Аринин. – Жизнь ребенка.
Бушенков громко рассмеялся.
– Ну, Сашок, ты и вправду спятил! Лучше бы промолчал. А то я начинаю терять к тебе уважение.
– Мне твое уважение до фонаря!
– А зря. Ведь от этого во многом зависит жизнь твоей сестры, Полины и даже твоей любимицы Юльки. Кстати, я не намерен их устранять. Более того, собираюсь и Полину, и Юльку отправить на постоянное место жительства в Германию.
– И таким образом развенчать «миф» о причастности КГБ к пропажам других людей?
– Возможно. Но дело не в этом. А в том, что я могу и передумать.
– Хорошо, – согласился Аринин. – Что я должен сделать?
– Вот тебе ручка и бумага, – Бушенков пододвинул журнальный столик к креслу, в котором сидел Аринин. – Пиши. Я, Александр Владимирович Аринин, решил свести счеты с жизнью, потому что не могу больше идти наперекор своей совести и за грязные доллары американских спецслужб предавать свою Родину и своего Президента…
* * *
– Гони, браток, гони! – сквозь зубы процедил Константин, обращаясь к борисовскому таксисту – единственному из всей привокзальной братии, кто согласился отвезти его в Минск. – Накину еще двадцатку. Успеем, век добрым словом поминать буду.
– А по мне, так лучше бабки и при этой жизни, – усмехнулся водила, выжимая из своей тачки все, на что та была способна. – Но если нарвемся на гаишников, разбираться с ними сам будешь. Дырка в талоне мне не нужна.
– Заметано. – Сейчас Константин был согласен на любые условия. – Только давай, родной, жми на педаль…
Девяносто километров одолели минут за сорок, но, как только пересекли кольцевую, пришлось резко сбросить скорость. А потом и вовсе худо стало – на каждом перекресте то тебе гаишник, то светофор. Вдобавок выяснилось, что водила совершенно не знает города. В какой-то момент Константин даже подумал о том, не пересесть ли ему в столичное такси. Но, как назло, на мелькавших за окном стоянках не было машин. Тем не менее они все-таки успели. С небольшим опозданием, но успели. Константин понял это, когда увидел во дворе двадцать пятого дома силуэт такси.
«Скорее всего Аринин приехал именно на этой машине, – Константин окинул внимательным взглядом стоявшие вдоль дороги и слева на стоянке автомобили. – Но где же та, на которой приехали за ним?»
Он надеялся увидеть гэбэшный «уазик» или микроавтобус, но ничего похожего во дворе не оказалось. И все-таки взгляд зацепился за одну из машин.
– Стоп! – скомандовал Константин.
Водила нажал на тормоз так резко, что в следующее мгновение едва не прошиб лбом лобовое стекло.
– Отгони назад!
– А в чем проблема? – недоумевая, поинтересовался водила. Но, так и не получив ответа, дал задний ход.
– Теперь тормози, – Константин сунул водителю сто баксов, поблагодарил и выбрался на тротуар. Как раз напротив него в темном дальнем углу стоянки была припаркована знакомая темно-красная «Вольво». Совпадали не только марка и цвет, но и номера. Это была та самая гэбэшная тачка, которая в один из первых дней пребывания Константина в этом городе «вела» его до самого ГУМа. В салоне никого не оказалось, и он подошел поближе.
Чтобы окончательно развеять сомнения, Константин легонько пнул «Вольво» ногой и, когда заработала сигнализация, укрылся за машиной, наблюдая за окнами второго подъезда. В одном из них, на седьмом этаже, обозначился силуэт мужчины. Затем из форточки высунулась рука, и сигнализация в тот же миг затихла.
«Пятьдесят четвертая как раз на седьмом, – сообразил Константин. – Но сколько их там? Четверо, пятеро? Какое у них при себе оружие?.. Ладно, хватит рассуждать. Пора действовать!»
Достав из кармана шпильку, некогда бывшую кольцом для ключей, придал ей нужную форму и аккуратно вставил в замок. Несколько оборотов, и дверца поддалась. Вновь на все голоса завыла сигнализация. Но Константин был спокоен – пока все шло по плану. Взглядом отыскав антенну, вырвал ее вместе с проводами и, бросив на сиденье, поспешил к такси.
– Свободен? – открыв дверцу, поинтересовался он у водителя.
– Вообще-то, нет, – неуверенно ответил тот. – Мужик с дитем должен спуститься. Но что-то застрял. Может, передумал?
Константин услышал звук распахнувшихся створок лифта на первом этаже. Потом тяжелые шаги.
– Короче, так, – обратился он к таксисту, доставая из кармана деньги. – Вот тебе двадцать баксов, и чтобы через секунду духа твоего здесь не было. Все понял?
Таксист оказался парнем понятливым, сразу просек, что незнакомец не шутит, выхватил зеленую купюру и судорожно закивал головой.
Константин захлопнул дверцу как раз в тот момент, когда из подъезда вышел плечистый высокий мужик в кепке. На нем была почти такая же черная кожанка, как и на самом Константине, да и роста они были примерно одинакового. На груди, в складках куртки плечистого угадывались очертания рукоятки пистолета, и Константин уже не сомневался в том, что перед ним один из гэбистов. Возможно, шофер, которого отправили проверить заклинившую сигнализацию.
Чтобы у вышедшего не возникло лишних подозрений, Константин махнул рукой отъезжающему таксисту, развернулся и походкой пьяного матроса двинулся к подъезду.
– Сигарета найдется? – спросил он заплетающимся языком.
– Да пошел ты! – грубо отозвался гэбист, намереваясь обойти его справа.
Но едва расстояние между ними сократилось до метра, Константин резко перегородил гэбисту путь и провел серию хлестких ударов в солнечное сплетение, а потом последовал последний, смертельный, который вогнал кадык в горло, словно гвоздь в мягкую землю.
Гэбэшник всхлипнул, покачнулся и стал медленно оседать на асфальт. Однако упасть ему Константин не дал. Подхватил под руки и оттащил в темный угол, к дверям мусоропровода. Своего «макарова» он лишился еще во время стычки с борисовским спецназом и потому не побрезговал вытащить у мертвеца пистолет. Но когда достал его, с удивлением обнаружил, что на ствол навернут глушитель. Впрочем, глушитель был сейчас совсем не лишним – чем меньше шума, тем больше шансов на успех.
Затащив труп в подсобку и прислонив к контейнеру с мусором, Константин хотел было уйти, но вдруг подумал о том, что на внешнем сходстве с водителем можно сыграть. Прихватив кепку и закрыв двери, шмыгнул в подъезд. На лифте добрался до седьмого. Дверь с золотистыми циферками «пять» и «четыре» оказалось запертой. Недолго думая, Константин надел кепку, поднял воротник и нажал кнопку звонка. Когда же за дверью послышались приближающиеся шаги, развернулся к дверному «глазку» спиной. Через пару секунд щелкнул замок. А это могло означать только одно – трюк сработал!
– Слышь, Васек, а она-то все равно трезвонит… – послышался за спиной насмешливый голос. – Ты что там, куришь или дрочишь?
Почувствовав на плече руку, Константин перехватил ее за запястье и, резко развернувшись, вытолкнул говорившего из дверного проема, при этом ногой прикрыв дверь. Увидев перед собой совершенно незнакомого человека, гэбэшник на мгновение растерялся. Но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы кубарем спустить его по лестнице. Однако пришел он в себя неожиданно быстро и сразу потянулся за пистолетом. Но Константин опередил его, отправив на тот свет точным выстрелом в голову.
«Сколько же их еще осталось? – подумалось ему. – Двое, трое, четверо?.. Ну если они приехали на „Вольво“, не больше трех… Уже легче!»
Осторожно приоткрыв дверь, прислушался. На цыпочках зашел в прихожую, держа оружие на изготовку. Все двери в комнаты, включая и кухню, были плотно закрыты. Понимая, что в запасе у него почти не осталось времени и что находившиеся в квартире гэбисты вот-вот хватятся своего товарища, отправившегося открывать дверь, решил действовать нагло и напористо. И, конечно же, не жалеть патронов…
Резко распахнул ближайшую дверь и, держа палец на спусковом крючке, заскочил внутрь. И, вопреки ожиданиям, не встретил никакого сопротивления. В комнате было темно и тихо, если не считать равномерного сопения, доносившегося из дальнего угла. Глаза привыкли к темноте достаточно быстро, и Константин увидел, что на широкой кровати лежат трое маленьких детей. Двое белоголовых мальчуганов крепко спали, а вот Юлька, находившаяся как раз с краю, смотрела на него широко открытыми глазами.
Константин приложил палец к губам и, подойдя к кровати, опустился на корточки.
– Привет! – поздоровался шепотом.
– Привет, – отозвалась Юлька.
Только сейчас он заметил, что девочка вся дрожит от страха.
– Что случилось? – спросил он. – Где дядя Саша?
– В большой комнате… Мы пришли, а там много дядек с автоматами… А самый главный всеми командует…
– А мама?
– Маму и тетю Галю отвели в спальню… Их тоже охраняет страшный большой дядька… Дядя Костя, нас всех убьют?
– Не убьют! – как можно увереннее пообещал он и погладил Юльку по голове. – Послушай, маленькая, лежи тихо и не высовывайся. Поняла? Я скоро вернусь!
Юлька судорожно закивала и спряталась под одеяло. Константин вышел из детской, прикрыл за собой дверь и, мгновение поразмыслив, решительно шагнул к спальне, где, если верить словам Юльки, находились сестра Аринина и Полина.
Его появление в этой комнате оказалось полной неожиданностью почти для всех. Две молодые женщины, забившиеся в угол кровати, уставились на него, как на привидение. Единственный, кто хоть как-то среагировал на Константина, был здоровенный мужик в бронежилете, сидевший в мягком кресле. Вскочив, он попытался вскинуть свой автомат, но тут же повалился на пол, сраженный метким выстрелом в шею. В голове Константина промелькнула мысль, что он ведет себя, как запрограммированный на убийство робот – рука не дрожит, пульс не учащается… Но ему было нисколько не жаль этого подонка. А вот девушки, на чьих глазах он застрелил парня в бронежилете, вызывали искреннее сочувствие. Одна из них, полненькая блондинка, при виде огромной лужи крови, растекшейся на полу, тут же закатила глаза и ничком повалилась на кровать. У второй, коротко стриженной брюнетки, нервы оказались покрепче.
– Вы кто? – шепотом спросила она, не сводя с Константина испуганного взгляда.
И в этот момент по каким-то неуловимым приметам он узнал в ней Полину Дегтяренко…
Нет, совсем не так Константин представлял себе эту встречу. Да и сама Полина, что греха таить, показалась ему отнюдь не роковой красавицей. Самая обыкновенная девчонка – худющая, смуглая, похожая на цыганку. Такую встретишь на улице и непроизвольно отшатнешься в сторону – вдруг пристанет погадать?..
– Сколько гэбистов в квартире? – уточнил он тихо.
– Да кто вы такой, в конце концов?
– Константин Панфилов.
На лице Полины появилась откровенная растерянность. Похоже, она судорожно пыталась вспомнить, где и когда могла слышать это имя.
«Где, где… Да скорее всего от Пашки… – едва не вырвалось у Константина, но в последнее мгновение он прикусил язык. – Нет, сейчас не стоит говорить ей о том, что я – армейский друг ее мужа… Придется тогда сказать и о его гибели. А кто знает, как Полина на это отреагирует, – вдруг расплачется, устроит истерику… Пока ведет себя тихо, и слава богу…»
– Да свой я, свой… – как можно убежденнее сказал он. – Хочу вам помочь… Давай соберись и вспомни – сколько здесь гэбистов.
Полина часто задышала и, покосившись на труп парня в бронежилете, с трудом выдавила из себя:
– Четверо. Вот этот был к нам приставлен… Еще двоих Бушенков отправил на кухню… Покурить…
– Бушенков здесь? – Константин почувствовал, как гулко забилось сердце. Что ж, если встречи с таинственным полковником не избежать, значит, к ней надо основательно подготовиться.
– Выходит, Аринин и Бушенков сейчас в гостиной. И без охраны.
– Да…
Нагнувшись над мертвым гэбэшником, он вытащил у него из-за пояса пистолет и протянул его Полине.
– Держи!.. Стрелять умеешь?
– Умею… – Чуть поколебавшись, Полина взяла оружие и сняла его с предохранителя.
– Оставайся здесь. Запрись изнутри, если это возможно, и не высовывайся… Если что, стреляй.
Полина судорожно закивала. Константин выскользнул в коридор, отметив про себя, что девушка четко выполнила все его инструкции, – в дверях щелкнул замок.
«Мне надо вломиться в гостиную и убить полковника первым же выстрелом!» – дал себе четкую установку он. Однако Константин слишком трезво оценивал ситуацию и прекрасно понимал, что поставил перед собой почти что невыполнимую задачу. Скорее всего полковник давно догадался, что в квартире что-то происходит. Как Константин ни старался двигаться бесшумно, он был всего лишь человеком, и кое-какие звуки наверняка пробивались сквозь плотно закрытую дверь гостиной.
«Что сделал бы я, окажись на его месте?.. Вызвал бы подмогу по сотовому… Или взял бы Аринина в заложники… – Он непроизвольно мотнул головой, отгоняя от себя неприятные мысли. – Все, хватит рассуждать. Надо действовать!.. А как – обстоятельства подскажут!»
Распахнув дверь ударом ноги, ворвался в гостиную и заорал:
– Всем лечь на пол!
Ни один из находившихся в гостиной мужчин даже не пошевелился. Аринин был пристегнут наручниками к батарее, поэтому чисто физически не смог выполнить этот приказ, а вот второй, сидевший к нему спиной, нахально пропустил его слова мимо ушей.
«Бушенков! – догадался Константин и не без удовлетворения подумал: – С такого расстояния я точно не промахнусь!»
Но, как ни странно, не смог нажать на спусковой крючок.
«Ну же, стреляй!» – мысленно приказал себе он и… опустил пистолет.
– Я знал, что ты придешь, Жиган, – не оборачиваясь, негромко произнес Бушенков. Голос у него оказался мягким и вкрадчивым. – Ну же, чего медлишь?.. Вот он я, твой главный враг…
– Повернись! – процедил Константин сквозь зубы.
– Не можешь стрелять в спину?.. Да ты у нас самый настоящий святой!.. Ладно, так и быть, пойду тебе навстречу… – Бушенков встал и медленно повернулся.
Константин, давно нарисовавший в своем воображении портрет полковника, был, мягко говоря, разочарован. В лице Бушенкова он не заметил ничего бесовского. Небольшие серые глаза, прямой нос, средний подбородок, нечеткие губы, волосы с проседью – такой типаж в милицейских сводках чаще всего характеризуется как человек «без особых примет».
«Черт меня подери! – мысленно выругался Константин, чувствуя, как его гнев постепенно тает. – Неужели это и есть тот самый шеф Легиона смерти, которого все боятся, как черт ладана… Странно, почему Женя называла его „исчадьем ада“?..»
– Удивлен? – спросил полковник и усмехнулся одними глазами. – Вижу, что удивлен… А знаешь, я ведь тоже представлял тебя совсем иначе…
«Он словно бы читает мои мысли…» – промелькнуло в голове.
– На снимках ты выглядел другим… – мягкий голос Бушенкова обволакивал, словно вата.
– В глаза ему не смотри! – неожиданно прозвучавшее предупреждение Аринина оказалась как нельзя кстати. Стряхнув оцепенение, Константин вдруг увидел, что правая рука полковника медленно тянется к карману пиджака…
Одним прыжком преодолев разделявшее их расстояние, Константин перехватил его руку и вывернул назад. Чтобы избежать боли, полковник резко нагнулся вперед, и в следующее мгновение из его кармана вывалился небольшой пистолет. Несколько секунд Константин оторопело смотрел на оружие, лежащее у его ног, искренне не понимая, что это на него нашло? А затем с удвоенной силой саданул Бушенкову под дых…
* * *
Полковника Бушенкова похоронили той же ночью, как выразился Аринин, «согласно старой и не очень старой белорусской традиции». В прежние времена, когда закладывалась новая крепость или храм, в фундамент замуровывали красавицу или бравого молодца. Впоследствии волей-неволей они на долгие века становились ангелами-хранителями вверенного им храма. Полковник Бушенков был далеко не самой худшей кандидатурой на роль ангела-хранителя Ледового дворца национальной хоккейной дружины. Собственноручно убить его никто не решился. Просто вернули ему его же пистолет с одной пулей в патроннике. Бесспорно, рисковали – полковник запросто мог уволочь за собой на тот свет кого-нибудь из них, но он не стал этого делать. Хладнокровно приставил дуло к виску и нажал на спусковой крючок. В какой-то момент Жигану даже показалось, что делал он это с каким-то удовольствием, осознавая, что игра продолжается по придуманным им же правилам. Он ни о чем не просил и ни о чем не сожалел. Да и о чем ему было сожалеть? На Багамах его никто не ждал. Так уж лучше погибнуть от пули, чем когда-нибудь быть разорванным на куски вдруг прозревшей и жаждущей крови толпой.
Опрокинутый в траншею из огромной бадьи цемент окончательно скрыл от глаз людских последнее напоминание о полковнике – его бездыханное тело.
Потом впереди была долгая ночь. Вначале нужно было пристроить команду Бушенкова в городской крематорий. Как оказалось, Аринина там хорошо знали и встретили с распростертыми объятиями. Предусмотрительно взятый с собой ящик водки решил все проблемы. «Партию» приняли вне очереди и без задержек отправили в печи. Правда с «Вольво» пришлось повозиться. Аринин никогда лично не занимался ликвидацией техники и совершенно не знал отмелей и впадин близлежащих рек. Но с горем пополам к трем часам ночи справились и с этой задачей. В город возвращались уже на тачке Аринина. Разговор не клеился. Да и не о чем было говорить… Все, что их объединяло, осталось в прошлом. Во взгляде Аринина появилась настороженность. На его уставшем лице нетрудно было прочесть, о чем он думает. И Константин понял, что теперь он для Аринина, скорее, неугодный свидетель, чем товарищ по оружию.
Чтобы не тревожить женщин и детей, капитан предложил до утра перекантоваться у него, чем еще больше насторожил Константина. Но все его подозрения вмиг рассеялись, когда Аринин выставил на журнальный столик три бутылки водки и, честно выжрав свою половину, в одно прекрасное мгновение отключился. Недолго продержался и сам Константин…
…Когда он открыл глаза, на часах было уже девять. В первое мгновение даже не понял, где находится, но, увидев на журнальном столике остатки вчерашнего «пиршества», все вспомнил.
– Александр! – позвал он негромко.
Ответа не последовало. Кряхтя и постанывая, Константин сполз с дивана и принялся осматривать квартиру Аринина. То, что он увидел, ему совсем не понравилось – мебели необходимый минимум, в шкафу почти никакой одежды и, что самое странное, в комнатах не оказалось ни одной безделушки, по которой можно было бы судить о пристрастиях хозяина.
«Похоже, он привез меня на одну из явочных квартир КГБ!» – Эта мысль утвердилась в его сознании после того, как Константин заглянул в ванную. Здесь не было ничего, кроме тюбика пасты и парочки зубных щеток в упаковке.
«Мне надо отсюда сваливать! – подумал он. – Кто знает, что на уме у этого капитана?.. Вдруг решит избавиться от меня и пришлет сюда группу захвата?..»
Уверенный, что лучше перестраховаться, чем потом проклинать себя за наивность, Константин быстро собрался и спешно покинул странную квартиру. В этом городе оставалось только одно место, куда он мог отправиться, – железнодорожный вокзал. Тормознув такси, забрался в салон и вдруг вспомнил о Полине:
«Черт побери, но вчера, за всей этой суетой, я не успел сказать ей о гибели мужа… Конечно, эту неприятную миссию я могу переложить на плечи Аринина, но будет ли это честно по отношению к несчастному Пашке? К тому же, мне надо сообщить Полине о счете в банке, открытом на ее имя…»
Как только такси домчало его до привокзальной площади, Константин первым делом купил телефонную карточку и, отыскав свободный таксофон, по справке узнал домашний номер сестры Аринина. Для этого требовалось всего лишь указать точный адрес и фамилию абонента. Записав номер на пачке из-под сигарет, тут же набрал его и после нескольких длинных гудков услышал в трубке знакомый, чуть хрипловатый женский голос:
– Слушаю…
– Доброе утро… – поздоровался он и на всякий случай уточнил: – Полина? Это Константин Панфилов беспокоит. Узнала?
– Да… Что-нибудь с Александром?
– Я звоню по другому поводу… Дело в том, что сегодня я уезжаю и хотел бы с тобой поговорить. Это очень важно. Сможешь подъехать на железнодорожный вокзал?
– Прямо сейчас, что ли? – искренне удивилась Полина.
– Да. Буду ждать тебя в сквере.
– Я постараюсь.
И хотя в голосе девушки не было стопроцентной уверенности, Константин не сомневался, что заинтриговал ее. А если учесть то, что совсем недавно Полина занималась журналистикой, недосказанность только подогрела ее интерес…
Взяв билет (третий за истекшие сутки!) на ближайший поезд до Москвы, Константин прихватил по дороге бутылку пива и устроился в сквере на лавочке неподалеку от перрона. После нескольких глотков он почувствовал себя лучше – перестала гудеть голова, да и мир вокруг показался не таким уж мрачным. От нечего делать стал разглядывать прохожих и мысленно гадать, куда каждый из них спешит. И так увлекся этим занятием, что не заметил, как подошла Полина.
– Привет, – поздоровалась она, присаживаясь рядом.
– Что-то ты быстро… – удивился Константин.
– Такси взяла… Так о чем ты хотел со мной поговорить? – Полина выжидающе посмотрела на него.
– Дело в том, что я… – Константин запнулся, не зная, с чего начать. Сколько раз он рассказывал о гибели Павла совершенно посторонним людям. Казалось бы, чего проще – произнести несколько не раз проговоренных фраз. Тем более что, судя по всему, Полина давно поставила крест на своих семейных отношениях. И все же… – Дело в том, что я хорошо знал твоего мужа Павла… – вновь начал он.
– Господи, а я-то думаю, от кого слышала эту фамилию – Панфилов! – перебила его Полина. – Конечно же, от Павла!.. Знаешь, а он ведь частенько тебя вспоминал!.. Только сейчас ты какой-то не такой, как на армейских снимках…
– Люди меняются, – туманно ответил Константин и неожиданно для самого себя брякнул безо всякой подготовки: – Павел погиб!
И без того огромные глаза Полины округлились.
– Что?.. Что ты сказал?
– Павел погиб, – мрачно повторил он и, чтобы смочить пересохшее горло, сделал глоток пива. – Он работал на заводе под Москвой… Кочегаром. Там мы и встретились… Так получилось, что мы оба влипли в нехорошую историю… Павел тогда мне здорово помог… Как говорится, по старой армейской дружбе… – Константин вновь взял паузу. Нужные слова, как назло, не находились. На языке вертелись дурацкие оправдания типа: «Он погиб, как герой». Но Константин не стал опускаться до столь откровенных банальностей, а ограничился одной-единственной фразой: – Перед смертью Павел попросил меня найти вас с Юлькой и передать вам деньги…
Он был уверен, что сейчас Полина горько зарыдает и ему придется ее утешать. Или, того хуже, начнет обвинять его в Пашкиной гибели. Однако Полина повела себя иначе. Глядя на него совершенно сухими глазами, настороженно спросила:
– Какие еще деньги?
– Те, что он заработал. На твое имя в «Легобанке» открыт счет. Номера счета, к сожалению, не помню. Ты позвони мне в Москву, а лучше наведайся денька на два. Мы все уладим… – Достав из кармана листок и ручку, он написал номер своего московского телефона и протянул листок Полине. – Свидетельство о Пашкиной смерти тоже у меня. Я не рискнул посылать его почтой, боялся, вдруг адрес неправильный… Решил подъехать сам. А что из этой поездки получилось, Аринин тебе наверняка рассказал…
– В общих чертах, – кивнула та, пряча в сумочку листок. – Что ж, спасибо за хлопоты… Я тебе обязательно позвоню… – Она решительно встала и протянула Константину руку. – А сейчас мне пора…
Машинально пожав узкую прохладную ладонь девушки, он вдруг спросил:
– А Юлька отца-то хоть иногда вспоминает?
– Юлька?.. Да нет. Почти нет… – И, словно бы оправдываясь, добавила: – Она маленькая была, когда он уехал.
– Понятно, – пробормотал Константин, хотя ровным счетом ничего не понял.
Он проводил Полину задумчивым взглядом, подождал, когда ее тонкая фигурка скроется в подземном переходе метро, и тяжело вздохнул. После этого разговора появилось ощущение, будто на него выплеснули ведро помоев.
«Черт побери, и кто меня просил влезать в эту историю?.. – подумал он, прикладываясь к бутылке с пивом. – Да, я дал Пашке слово позаботиться о его близких. Но похоже, они совершенно не нуждаются в моей помощи… Эх, лучше бы я вообще не совался в этот чертов Минск! Настроил против себя местные власти, втянул в эту авантюру Женю… И что в результате? А ничего! Только вот Женя погибла… Одно радует – я успел рассчитаться с теми, кто виновен в ее смерти…»
Допив бутылку до дна, он собрался было сходить за второй, как вдруг над самым ухом прогремело:
– Лицом к земле, руки за голову!
– Мать вашу! – рассвирепел Константин и, вскочив, резко развернулся, готовясь встретить противника. Но вместо опостылевших уже спецназовцев и ментов обнаружил только улыбающегося Аринина.
– Привет, Жиган! – с невинным видом поздоровался тот. – Вот, решил проводить тебя до поезда… А то утром даже попрощаться не успели – срочно вызвали на работу.
– Неприятности?
– Да какое там! Дежурная «летучка», на которой обсуждали странное исчезновение полковника Бушенкова и его команды.
– Твою мать! – опять не сдержался Константин. – Не думал, что его так быстро хватятся! И что теперь? Будет проводиться расследование?
– Да какое там расследование! – отмахнулся Аринин. – Чистой воды формальность. Его исчезновение многим там, наверху, только на руку. Теперь они с чистой совестью смогут списать все свои грехи на Бушенкова и похоронить их вместе с ним. Уверен, кое-кто уже в курсе произошедшего. Ведь не случайно расследование этого дела поручили именно мне. Значит, всех устраивает то единственно возможное заключение, которое я могу дать по этому делу…
– Выходит, дело решили замять?
– Не просто замять! – Аринин поднял вверх указательный палец. – Заработать на нем очки. Телеведущий Тригубович уже получил установку развеять миф о якобы существующем Легионе смерти и его идейном вдохновителе полковнике Бушенкове…
– Ловко! – хмыкнул Константин. – Выходит, Бушенкова никогда и не было?
– Так же, как и легиона, – не моргнув глазом, подхватил Аринин. – Сегодня наконец-то изъяли из сейфа подписанный еще в прошлом году приказ о его расформировании.
– Значит, что-то полезное мы все-таки сделали?
– Однозначно, – подтвердил капитан. – Теперь все будет иначе. В новую команду придут совсем другие люди – исключительно спецы высшего класса… – Его глаза мечтательно заблестели, и он с нажимом продолжил: – Они не станут палить из пушек по воробьям. Их цели будут другими. И это будет по-настоящему большая игра!..
«Боже, как он за эти сутки изменился! – растерянно подумал Константин, наблюдая за тем, как капитан взахлеб распинается о новом Легионе смерти. – Еще вчера он готов был жизнью пожертвовать, чтобы остановить убийц невинных людей, а сегодня уже планирует новые преступления. Откуда в нем все это? Неужели душа Бушенкова нашла себе новое пристанище?»
– Послушай, а может, ну ее на фиг, твою Москву? – возвратил его на грешную землю Аринин. – Оставайся. Будем вместе бороться с нашим внешним и внутренним врагом.
– Ты это серьезно? – не поверил своим ушам Константин.
– Вполне.
– Ну уж нет! У меня патологическое отвращение к ментам и людям твоей профессии. А идти наперекор себе я не привык. Да и тяжело как-то у вас дышится.
– Может, ты и прав, – секунду поразмыслив, согласился Аринин. – Пожалуй, в Москве тебе будет лучше. А мне здесь… без тебя. Сам знаешь, у нас все проще: если ты не союзник, значит – враг. А иметь такого врага, как ты, не хотелось бы.
– Тогда останемся чужаками, – подытожил Константин и, услышав, как по вокзалу объявили посадку на московский поезд, заторопился.
– Ну, что ж, счастливой дороги… чужак Жиган, – Аринин протянул ему руку.
Их первое и последнее рукопожатие было по-настоящему искренним и крепким, наверное, оттого, что оба прекрасно понимали, – если когда-нибудь им и предстоит встретиться, то будут они уже по разные стороны баррикад. А доведется стрелять – выстрелят друг в друга безо всякого сожаления.
Назад: Глава 12
На главную: Предисловие