Глава 14
Поняв, что он попал в ловушку, Константин чуть головой в стену не начал биться. Надо же было свалять такого дурака! Конечно же, хитрый Папа не поверил ни одному его слову, а Константин-то уши развесил, слушая, как тот рассказывает ему про Жигана. Да и кто бы поверил, когда у Жигана теперь совершенно другое лицо и никто не узнает в нем прежнего Костю Панфилова.
Но почему он его запер? Что это хмырь рыночный сказал? Справочки наведет? А потом решит, как быть с Константином, выпустить или милиции сдать, например. Панфилова устроил бы сейчас любой вариант, лишь бы выбраться из заточения. Но ни тот, ни другой были нереальны. Ночью Папа, что ли, явится Константина выпускать? Это вряд ли… А утром, в восемь часов…
Константин даже зажмурился, представив, как взрывная волна вспарывает фундамент рынка, как осколками разлетается одна из стенок его складской «камеры» и его заваливает обломками бетона. Момента, когда рухнет крыша рынка на заполненный утренними покупателями торговый зал, Константин уже не увидит. Но это не большое утешение…
Неужели он проиграл? Не может быть! Жиган даже в мыслях этого не мог допустить. Он найдет выход! Он обязательно выберется отсюда и успеет предотвратить взрыв, чего бы ему это ни стоило.
Панфилов исследовал свои карманы.
Он с сожалением посмотрел на сотовый телефон. Вряд ли он будет работать в подвале. Стены хоть и без свинцовых прокладок, но достаточно толстые, чтобы заметно ослабить волну. Без особой надежды на успех Константин принялся нажимать кнопки, вызывая поочередно все телефоны, которые были ему известны в Запрудном. Ни один не отозвался.
Константин с досадой сунул телефон обратно в карман. Бесполезная игрушка!
Оружия у него с собой не было, да и не помогло бы в его ситуации оружие. Стреляй, не стреляй в закрытом складском помещении, тебя никто не услышит. А если и услышит, то и близко не подойдет, если Папа сказал, что запер в подвале какого-то сумасшедшего до утра, а утром, мол, в клинику позвоним. А он обязательно должен был своих «ребятишек» предупредить, чтобы приглядывали.
Надеяться остается, как и всегда, только на себя. Константин не раз уже убеждался в справедливости поговорки: «Сам себе не поможешь – никто не поможет!» Да, собственно, вся его жизнь была подтверждением этой поговорки. И это никогда не казалось Константину несправедливым. Каждый человек отвечает прежде всего за себя.
Разыскав в карманах зажигалку, Константин принялся осматривать дверь. Увы, даже поверхностный осмотр не принес ничего обнадеживающего. Металлическая дверь была закрыта плотно, только в самом верху чуть отогнутый лист железа пропускал узкий луч тусклого света из коридора. Но и он рассеивался в темноте складского помещения, не освещая даже противоположной стены.
Рванув пару раз дверь на себя за скользкие влажные скобы для внутреннего запора, Константин убедился, что она лишь слегка шелохнулась в ответ на его усилия. Попытки раскачать дверь, чтобы засов снаружи выскочил из пазов, тоже ничего не дали. Дверь не поддавалась, лишь едва качалась, несмотря на все усилия Панфилова. Жиган понял, что этот путь к освобождению для него отрезан.
«Ладно, – сказал он самому себе мысленно. – Сядь и успокойся. Как говорят, не ломись в закрытую дверь. Впрочем, это говорят про открытую дверь. Да дело не в этом, главное – не пороть горячку. Сядь, покури, подумай. Безвыходных положений не бывает. Тебе ли этого не знать! И не в таких передрягах бывал».
Константин нашарил рукой бетонную стену, сел на корточки, прислонившись к ней спиной.
Прикурив сигарету, он сделал несколько затяжек, стараясь ни о чем не думать, поскольку не видел пока никакого выхода из создавшегося положения. В таких ситуациях главное – не повторять себе раз за разом, что все пропало, что ты проиграл. Главное – не сдаваться, и выход обязательно найдется, Константин был в этом уверен. Найдется так же, как находился уже десятки раз, когда казалось, что выхода нет и пора прощаться с жизнью. Но именно этого Константин никогда и не делал. С жизнью он вообще никогда не прощался. Он никогда не сомневался, что победителем рано или поздно окажется он. Наверное, это и помогало ему одерживать победы.
Константин смотрел на тлеющий кончик сигареты. Что-то странное было в этом маленьком огоньке, вспыхивающем при каждой затяжке. Странное и тревожащее. Константин не мог понять, откуда у него возникает беспокойство, когда он смотрит на тоненькую струйку дыма, которую становится видно, когда сигарета вспыхивает.
Время шло, Константин курил и пытался придумать выход из безвыходного положения. Сигарета кончилась, он щелчком швырнул окурок в темноту, тот попал в невидимую в темноте стену и рассыпался искрами.
Жиган закурил снова, и вновь у него при этом возникло какое-то странное ощущение. Словно где-то рядом открытая дверь, но из-за темноты Жиган ее не видит.
«Чушь какая-то! – Жиган сплюнул в темноту. – Думай! Не забивай мозги ерундой».
…Он накурился до тошноты, но так ничего и не придумал. Сигарет в пачке осталось штук пять.
«Придется экономить, – подумал Константин. – Сигарет купить тут негде, хотя за стеной, может быть, весь склад сигаретами забит».
Почувствовав, как затекли ноги, Константин поднялся, ощупью нашел стену, принялся ходить.
Три шага вперед. Поворот на сто восемьдесят градусов. Три шага назад. Снова поворот. И так до бесконечности… Как в камере-одиночке.
«Почему – до бесконечности? – сам себя спросил Жиган. – Всего только до восьми утра. А дальше? А дальше – тишина… Так и будет, если я ничего не придумаю».
Послав ко всем чертям свое недавнее решение курить поменьше, Константин достал из пачки очередную сигарету. Сигаретный дым не давал покоя его воображению, но чем именно он его привлекал, Жиган не мог разобраться. Сигарета почему-то ассоциировалась у него с возможностью найти выход из ситуации.
«На что ты тратишь время? – подумал он с горечью. – Дым от сигареты рассматриваешь?! Нашел занятие! Сколько времени у тебя осталось?»
Константин чиркнул зажигалкой и посмотрел на часы.
– Мать твою! – вслух сказал Константин. – Два часа! Сколько ж можно себе мозги парить!
Прошло уже больше шести часов, как он сидит взаперти. До взрыва осталось шесть часов. А он углубился в созерцание сигаретного дыма! Стоп! Что-то в этом есть! Сигаретный дым! Ну, конечно! Он тянется тонкой струйкой не вертикально вверх, а в сторону. Этого не может быть! Вернее, может быть, но только в одном случае – если на складе есть сквозняк! Откуда здесь может быть сквозняк? Система вентиляции – вот и сквозняк! А это уже шанс!
Константин решительно поднялся. В самом деле, как он сразу не догадался! В этом псевдобомбоубежище должна быть мощная система вытяжки и вообще воздухоснабжения.
Он представил длинные воздуховоды из оцинкованного железа, по которым вполне может проползти человек, и сердце его энергично забилось. Нужно срочно выяснить, есть ли этом складе вытяжное окно.
При мерцающем свете зажигалки Константин осмотрел все стены в своей темнице и в самом деле обнаружил окно вентиляции, расположенное в задней стене склада, на высоте двух метров от бетонного пола. Оно было закрыто легкой редкой решеткой.
Константин подпрыгнул, ухватился в темноте за прутья решетки и всем весом рванул их вниз. Раздался гулкий скрежет, и Панфилов вместе с решеткой обрушился на пол. Отшвырнув от себя решетку, Жиган вновь устремился к обнаруженному им выходу.
Несколько раз он срывался вниз. Пальцы соскальзывали с гладкого железа, едва он делал попытку подтянуться. Константин чувствовал, как отчаяние пытается овладеть им, но, сцепив зубы, продолжал свои попытки. Он знал, что нельзя поддаваться отчаянию, иначе так и останешься здесь, в двух шагах от выхода, навсегда.
Пальцы Константина вспотели, оцинковка стала скользкой, как…
«Как мыло… Как лед… – вспыхивало в голове у Константина при каждой новой неудаче. – А черт! Как намыленный лед, мать его! Что может быть более скользкое, чем намыленный лед? Ничего!»
Ничего, ничего! Раз путь к освобождению есть, значит, им можно воспользоваться. А раз можно – Константин это обязательно сделает!
Тщательно вытерев ладони о подкладку своего пиджака, Константин подпрыгнул еще раз и плотно прижал ладони к оцинковке. Ладони со скрипом скользнули немного, всего несколько сантиметров, и остановились. Константин повис в очень неудобной позе.
Уперевшись локтями, он сумел перехватить руки и продвинуться вперед. С удовлетворением он понял, что ему удалось по пояс забраться в вентиляционное окно.
Дальше дело пошло проще. Еще несколько усилий, и он уже лежал, вытянувшись во весь рост, в вентиляционном коробе.
Константин озабоченно взглянул на часы, посветив себе зажигалкой.
Двадцать минут четвертого! До взрыва – четыре часа сорок минут.
Теперь, когда у него есть решение – как выбраться из ловушки и помешать взрыву, время полетело стрелой, хотя совсем недавно оно еле ползло, словно капля воды по сухому стеклу.
Отдыхать некогда. Вперед и только вперед! До тех пор, пока не найдет выхода из этого вентиляционного лабиринта.
Панфилов прополз несколько метров, добрался до развилки, от которой под разными углами в обе стороны отходили два рукава, и остановился. Мысль о том, что здесь заблудиться еще проще, чем в подвальных коридорах, заставила его задуматься.
Константин живо представил себе, что может проползти по этим громыхающим трубам не один километр, но так и не добраться до выхода.
Новая проблема! Но, в конце концов, вся жизнь – сплошная цепь проблем. И тот, кто их решает – живет, а тот, кто предпочитает дожидаться, когда они решатся сами, – не живет, а существует.
Так! На мысль о вентиляции его натолкнул сигаретный дым. Надо попробовать воспользоваться этой подсказкой еще раз.
Константин достал сигареты, прикурил и при свете зажигалки стал наблюдать за дымом от сигареты. Струйка упорно тянулась в левый коридор. Константин двинулся туда же.
«В той стороне, где проходит воздух, должен быть хоть какой-нибудь выход, – подумал Константин. – Мне бы добраться до того места, а там я разберусь, как отсюда выбраться».
Мысль воспользоваться выходом в любое из помещений, подобных тому, из которого он выбрался, не приходила в голову Константину. Даже в том случае, если там окажутся люди. Он легко представил реакцию человека, к которому в склад вваливается из вентиляционного отверстия мужчина с горящими глазами. Это называется – из огня да в полымя. Пока он будет выяснять отношения, может уйти масса времени, которого у него уже нет.
Константин снова посмотрел на часы.
«Черт! Уже шестой час! Времени остается все меньше, а конца этим жестяным коробам не видно! Я что же, до восьми тут ползать буду?»
Мерное гудение в тишине ночного склада заставило Константина замереть и прислушаться. До его ушей доносился шум работающего мотора. Прижавшись ухом к оцинковке, он отчетливо услышал отдаленное грохотание какого-то механизма.
«Вентиляционный насос! – сообразил он. – Их обычно ставят на выходе из системы. Значит, я на верном пути».
Константин снова проверил направление по сигаретному дыму. Дым тянулся в ту сторону, откуда доносился шум. И тянулся значительно сильнее, чем прежде.
Константин решительно двинулся вперед. Чем ближе он подползал к грохочущему мотору, тем большие сомнения одолевали его. Но он надеялся, что особых сложностей не возникнет. И только уперевшись в сетчатое ограждение, которым был затянут короб, вероятно, для защиты вентилятора от мышей и крыс, Константин понял, что уперся в новую проблему.
Перед ним – работающий вентилятор, лопасти которого делают, как минимум, несколько сот оборотов в минуту. Проблема заключается в том, что его нужно каким-то образом остановить, выключить, испортить, сломать. В любом другом случае он представляет собой абсолютно непроходимое для человека препятствие.
Впрочем, даже если его остановить, все равно не проберешься. Вентилятор, судя по размеру короба, не слишком большой. Лопасти у него расположены близко друг от друга. Сквозь них и ребенок не пролезет, не то что такой здоровый «дядя», как Константин.
«Мясорубка! – подумал Константин. – Обыкновенная мясорубка. Неужели я не справлюсь с этой безмозглой железякой? Прежде всего ее нужно остановить. Что делают, когда хотят остановить колесо? Суют в него палку! Проблема только в том, что палки под рукой нет и взять ее негде».
Однако стоять, вернее, лежать в раздумьях было некогда. Часы неумолимо отсчитывали время, и взрыв с каждой минутой приближался. Нужно действовать, и действовать активно, если не хочешь проиграть. Побеждает тот, кому принадлежит постоянная инициатива, а не тот, кто осторожничает и выжидает.
Взглянув при свете зажигалки на часы и скрипнув зубами, так как прошел еще час, Константин принялся внимательно рассматривать сетчатое ограждение, прикидывая, как его можно выломать.
Уцепиться руками и оттянуть сетку на себя не было никакой возможности – ячейки сетки были маленькими, пальцы не пролезали. Константин уперся руками в стены короба, ногами в сетку и надавил. Сетка слегка подалась. Резко давить Константин не мог, ноги запросто могли влететь в лопасти вентилятора.
Жиган попробовал надавить еще раз и почувствовал, что один из краев сетки оторвался от стенки короба и подался вперед.
Он вновь с трудом развернулся в узкой жестяной трубе, для чего ему пришлось отползти до ближайшей развилки, и вернулся к вентилятору.
Ухватившись за отошедший край сетки, Константин потянул его на себя и оторвал наконец ее от короба. Это и была та самая «палка», которой он собирался остановить «колесо» вентилятора.
Стащив с себя пиджак, Константин обернул им свернутую в рулон сетку и, продвинувшись еще немного вперед, тщательно прицелился при свете зажигалки, огонек которой почти гас от близкого присутствия мощного вентилятора.
Погасив зажигалку, Жиган сунул изготовленный им снаряд вперед и резко отдернул руку, почувствовав, как тот вырвался, подхваченный лопастями.
Мотор взревел и загудел, как при большой перегрузке. Волнуясь, Константин щелкнул зажигалкой.
Лопасти заклинило, он хорошо видел, как одна из них подрагивала, зажатая сеткой и пиджаком, застрявшими между лопастью и стеной.
Нужно было решаться. Каждую секунду лопасть могла протащить сетку дальше, могла сломаться, наконец, и тогда шансов у Константина уже не будет. Второй раз остановить вентилятор ему будет нечем.
Матерясь на чем свет стоит, Константин просунул руки между подрагивающими лопастями. Мотор гудел ровно, но слишком надрывно. Медлить было нельзя.
Нащупав провод, Константин сильно потянул его на себя и выдрал из крепления в моторе вентилятора.
Гудение тут же смолкло.
Константин вновь развернулся и принялся бить каблуками в центр вентилятора. Гулкое грохотание жести оглушало его, но он снова и снова молотил ногами по железу.
«Врешь, сволочь! – стучало у него в голове в такт ударам каблуков. – Сломаешься!»
Наконец он почувствовал, что металл под ударами немного подается. Константин позволил себе передышку и вновь с яростной энергией возобновил свою атаку на закрывающее путь препятствие.
Раздался скрежет. Ноги Жигана провалились вперед вместе с вентилятором, и он услышал гулкий грохот.
Вентилятор был сорван с креплений.
Константин тяжело дышал. Ноги у него тряслись от нервного напряжения.
Куда проще, оказывается, справиться с живым противником, чем с бездушным механизмом. Тупая бессмысленная сила, которая не поддается ни психологическому давлению, ни запугиванию, ни убеждению и уступает только такой же тупой и бессмысленной силе.
Несколько минут Константин лежал, приходя в себя.
Отдаленный крик, раздавшийся где-то впереди, заставил его насторожиться.
«Кто это? – подумал Константин. – Папа? Или чеченцы? Нечего лежать в этом жестяном гробу! Вперед! У меня очень мало времени! Отдыхать после смерти буду!»
Он двинулся вперед с еще большей энергией, толкая руками впереди себя покореженный вентилятор. Движение его по коробу замедлилось, но он двигался вперед, шел, вернее, «полз» к своей цели. И это было самое главное!
Ветерок, гуляющий по коробу, он ощущал уже без сигареты, чувствовал его кожей на лице.
«Интересно, почему же нет выхода из системы, если вентилятор я уже миновал? – подумал Константин. – Тут что-то не так…»
Внезапно вентилятор провалился вниз, раздался грохот, и руки Константина ощутили край короба. Впереди была просто темнота – перед ним было выходное отверстие. Но куда оно выходило, Константин не знал.
Огонек зажигалки, вспыхнувший у него в руке, потерялся в обширном пространстве, находящемся впереди. Константину удалось рассмотреть только нависший над головой бетонный потолок. Далеко ли внизу пол, он не мог себе представить.
Обычно вентиляционные системы выходят… Черт их знает, куда они выходят! Вдруг это какая-нибудь вентиляционная шахта и внизу этак метров пять пустоты. Из такой ямы не выберешься до восьми часов, это уже без сомнений.
Мысль о времени вновь вывела Константина из равновесия. При свете зажигалки он взглянул на часы.
– Мать твою! – вслух произнес Константин. – Два часа осталось!
Нащупав в кармане брюк какую-то бумажку, Константин поджег ее и бросил вниз. Никакой шахты у него под ногами не оказалось. Пол был на том же самом расстоянии, как и в том складе, откуда Константин выбрался.
«Так это же центральный зал перед входом! – сообразил Жиган. – Наконец-то выбрался!»
Он спрыгнул вниз с одной только мыслью: «Осталось два часа! Точнее – уже меньше двух часов. А я еще не выяснил, где хранится взрывчатка! Что же делать?»
Звонить в ФСБ? Ему опять не поверят и превратят его сообщение в фарс. Нет, звонить он никому не будет.
Иван сказал по телефону, что последняя партия взрывчатки еще не завезена. Так это же элементарная логическая задача! Шахматный этюд, имеющий единственное решение. И оно Константину известно!
Нужно ждать у входа, вернее – у въезда! Последняя партия должна быть доставлена в оставшиеся до взрыва два часа, утром, незадолго до самого взрыва.
Срочно нужно искать въезд в подвал, через который на склады подвозят тяжелые и громоздкие грузы. Проследить, к какому из боксов подъедет машина. Дождаться разгрузки. И потом, когда все террористы уйдут, а уйти они должны, как минимум, минут за пятнадцать-двадцать до взрыва, проникнуть в заминированный бокс и найти детонаторы.
Только так можно предотвратить взрыв. Террористам, конечно, удастся скрыться, но взрыва не будет. В конце концов, последнее важнее. Константину удастся спасти сотни жизней ни в чем не повинных людей.
Константин двинулся по коридору к выходу, справедливо рассудив, что въезд гораздо легче разыскать снаружи, чем изнутри.
Но не успел он сделать пяти шагов, как в глаза ему ударил ослепительный свет и чей-то властный голос, показавшийся Константину знакомым, приказал:
– Не двигаться! Руки за голову!
