Глава 5
Вечер не принес долгожданной прохлады. Было душно, но не так, как обычно бывает перед грозой. И хотя с самого утра синоптики обещали кратковременный дождь, небо поражало девственной чистотой. Впрочем, Константин никогда не верил официальным прогнозам. Чаще всего полагался на народные приметы и собственный опыт. Если ласточки летают низко и ноют старые раны – жди дождя. Но сегодня его многочисленные ранения, слава богу, не напоминали о себе. Зато душа рвалась на части…
Константин уже и забыл, когда чувствовал себя так хреново. Думал, с годами окаменел, стал жестче. Оказалось – не тут-то было. Стоило ему на мгновение «отпустить вожжи», расслабиться, как перед глазами, словно в немом кино, вставали Даша и Колька Рыбаков. Такими, какими он видел их в последний раз, – Колька, малость взъерошенный, важный от возложенной на него миссии, и Даша, страстная поклонница Баскова и любительница пустой болтовни по телефону.
…Два часа назад он бросил в «бардачок» «Вольво» свое удостоверение, сотовый, гонорар, полученный от Михайлова, запер машину и отдал ключи владельцу автомастерской. С собой взял только личное оружие и свой портмоне, где лежали паспорт и деньги. Денег, правда, было немного – ровно столько, чтобы добраться до Москвы. Но уезжать из поселка ему не хотелось. Он и сам не понимал, что удерживает его в этом странном месте. Ловить здесь явно было нечего, и вот уже несколько часов Константин бесцельно бродил по берегу реки, пытаясь собрать воедино скачущие мысли.
Его, как самого настоящего преступника, словно магнитом потянуло туда, где был обнаружен труп Рыбакова. Константин подошел к зарослям орешника, раздвинул кусты. Трава здесь была здорово вытоптана. Кое-где на ней виднелись бурые пятна крови. Колькиной крови.
«Ну и что я могу здесь найти?.. Улики? Что-нибудь этакое, указывающее, куда увезли Дашу?.. Да какие, к черту, улики, если менты прошерстили здесь каждый сантиметр… Единственное, чем я могу помочь Кольке, – напиться до чертиков за упокой его души!»
Эта идея показалась ему не самой плохой. Константин выбрался из кустарника и решительно зашагал в сторону поселка по уже знакомой, более длинной дороге. Путь до центральной площади занял у него около пятнадцати минут. Несмотря на вечер, киоск, в котором торговала Нинка, все еще работал. Более того, там выстроилась небольшая очередь – сонные, разомлевшие от жары мужики, которым было даже лень базарить друг с другом. Константин встал в конец очереди и вытащил из кармана смятые купюры…
Нинка встретила его традиционным вопросом:
– Ну, чего брать будем?
– Привет! – поздоровался он. – Водка есть?
Как ни странно, но продавщица его узнала.
– А, москвич… – протянула с плохо скрываемым сочувствием. – Нет, спиртным не торгуем. Не положено… – И, чуть поколебавшись, вдруг выпалила: – Но тебе, так и быть, продам.
«Новости в этом поселке распространяются с быстротой молнии. Вот и Нинка уже в курсе», – подумал Константин, протягивая в окошко купюры.
– А чего не уехал? – спросила продавщица, поставив на прилавок поллитровую бутылку водки.
– Не уехал, и все. – Константин недоверчиво посмотрел на этикетку. – Самопал, что ли?
– Да какой самопал? – Нинка искренне обиделась. – На нашем заводе делают!.. Между прочим, качество – высший класс. Лучше всяких «Кристаллов».
– Ого, у вас в поселке есть и ликероводочный заводик?
– Есть… Только не в самом поселке… – Нинка вновь нахмурилась. – Ладно, москвич, проваливай, – зло процедила она сквозь зубы. – Мне работать надо.
Пожав плечами, Константин отошел от киоска. Странно, но вначале ему показалось, что Нинка не прочь поболтать о местных достопримечательностях. Но стоило задать наводящий вопрос, как она замкнулась и стала откровенно озлобленной. А вопрос-то был самый что ни на есть невинный!
«Да хрен с ней, с этой Нинкой! Я ее, может, в последний раз вижу!»
Теперь, когда у него появилась водка, следовало решить, где ее лучше выпить. Самый оптимальный вариант – в кафе. Но где ее искать, эту чертову забегаловку? У кого спросить? У Нинки, что ли?
Взглядом пробежался по толпе – рожи пропитых сантехников. Более-менее трезвый мужик лет сорока пяти стоял в отдалении, на том самом месте, где утром трепались женщины, – под липой. У него было лунообразное лицо и редкие белесые волосы. Глаза – бесцветные, как выгоревший ситец. И хотя солнце уже не жарило с таким остервенением, как днем, вся его футболка была мокрой от пота. Мужик с вожделением хлестал пиво прямо из поллитровой бутылки, жадно облизывая губы.
Недолго думая, Константин двинулся к нему. На ходу достал сигарету и, подойдя, спросил:
– Огоньку не найдется?
Мужик молча достал из кармана коробок спичек. Прикурив, Константин вернул спички и небрежно уточнил:
– Где у вас тут можно культурно пузырь распить?.. Кафе какое-нибудь имеется?
– Кафе?.. – лениво переспросил мужик. Голос у него оказался хриплым, словно у простуженного. – Ты что, мужик, сбрендил?.. В нашем захолустье и кафе…
– Жаль.
– Тебя как зовут, москвич? Ты ведь оттуда, из лужковской вотчины?
– Оттуда. Зовут Костя… А тебя?
– Витьком… Говорят, у тебя дружка убили?
– А что еще говорят? – не упустил случая поинтересоваться Константин.
– Много чего. Что баба, которая была с вами, пропала. Это правда?
– Правда.
Витек задумчиво поскреб затылок:
– Да, не повезло тебе, Костя… Но это не наши местные постарались. Зуб даю. У нас тут редко что-нибудь случается – народ тихий, забитый. Провинция, одним словом.
– Если не местные, тогда кто?
– А хрен его знает. Чужаков тоже вроде не было. Я, правда, после вчерашнего до пяти в доме провалялся – башка раскалывалась. Самое интересное пропустил. Вот, вышел здоровье поправить. Мужики и рассказали, что стряслось.
Решив, что после стопарика беленькой у Витька может развязаться язык, Константин предложил:
– Так, может, составишь компанию?.. Я угощаю.
Витек заметно оживился. Его глаза лихорадочно заблестели, на лице появилась радостная улыбка.
– А что, идея хорошая…
– Только подскажи где? Может, к тебе пойдем?
– Не-а, ко мне никак нельзя. Старуха меня со свету сживет… К речке податься, что ли?.. – Он нахмурил лоб, явно прокачивая варианты. От столь усиленного мыслительного процесса его лицо побагровело. – Ладно, пошли к речке! – наконец махнул Витек рукой и решительно двинулся в сторону пожарной башни.
Константину не оставалось ничего другого, как согласиться, хотя лично он предпочел бы раздавить пузырь в более нормальных условиях. Но, как говорится, назвался груздем…
По пути Витек заглянул к себе домой и вернулся с зеленым пучком лука, парочкой свежих огурцов, четвертинкой хлеба и куском розового сала. Все это он в целях конспирации запихнул под свою не совсем свежую футболку. И хотя Константин никогда не считал себя брезгливым, при мысли о том, что он будет всем этим закусывать, у него неприятно заныло в желудке. Витек тем временем деловито двинулся в «то самое место, где они завсегда с мужиками бухают». Предвкушение скорой попойки сделало его совсем другим человеком – он расправил плечи, вздернул подбородок. Даже голос, казалось, стал звонче. Кроме того, Витька словно прорвало – болтал не переставая. Вначале Константин его внимательно слушал, надеясь выведать кое-какую полезную информацию, затем устал. Тем более что Витек предпочитал рассказывать о своей нелегкой семейной жизни, через слово проклиная стерву-жену. Константин, чтобы поддержать видимость разговора, отвечал только «да» или «нет», чередуя эти два слова. Похоже, почти всегда попадал «в тему». По крайней мере, Витек не высказывал никаких претензий.
«То самое место» оказалось, к сожалению, занято – там уже расположились двое мужиков бомжеватого вида. Судя по тому, что вторая бутылка водки подходила к концу, сидели они здесь давно. При виде Витька один из «отдыхающих» усмехнулся щербатым ртом:
– Здорово, куркуль!.. Что, нутро жжет? Так у нас на халяву не наливают! Не на тех нарвался!
Витек, ничуть не смутившись, присел на траву и принялся выкладывать на расстеленную газету свою нехитрую закусь.
– Степаныч, какая халява? Мы со своим… – Он мотнул головой в сторону Константина. – Это Костя-москвич… А это Степаныч и Аркашка. Наши местные пацаны.
На вид пацанам можно было дать не меньше пятидесяти, но держались они вполне молодцевато. А увидев в руках у Константина бутылку, враз подобрели.
– Присаживайся, москвич! – усмехнулся Аркашка – небритый мужичок с остро выступающим кадыком. Его маленькие бегающие глазки так и искрились дружелюбием.
Константин опустился на траву и поставил свою бутылку в центр импровизированного стола. Нет, не так он представлял себе поминки по Рыбакову. Думал – посидит в кафе наедине с самим собой. Но уж никак не в компании местных алкоголиков, которые Кольку знать не знали.
Степаныч, взяв на себя роль тамады, быстро разлил по одноразовым стаканам остатки своей водки и пробормотал что-то смутно напоминающее тост. Все, кроме Константина, залпом выпили и дружно захрустели огурцами.
– А ты, москвич, чего канителишься? – удивился Витек.
– Да так…
– Настроя нету? Оно и понятно – переживаешь…
– За что это он переживает? – встрял в разговор Аркашка.
Витек с видом заговорщика принялся рассказывать обо всем, что сегодня случилось в поселке. Правда, в его рассказе было много неточностей, даже вкрались кое-какие ошибки, но Константин решил не исправлять их. Он молча наблюдал за тем, как меняются лица Степаныча и Аркашки. Оба восприняли историю как продолжение мексиканского сериала – с откровенным недоверием. Но слушали очень внимательно, не перебивая, с возрастающим интересом.
Когда Витек закончил, все дружно решили, что неплохо бы выпить еще по одной. Как говорится, снять стресс. На этот раз Константин присоединился к компании. Как ни странно, но продукт местного ликероводочного завода оказался вполне пригодным к употреблению.
– Да, не повезло тебе, Костя… – задумчиво протянул Степаныч, посасывая кусочек сала. – Это тебе не баран чихнул – тут мафия замешана.
– Молчи, старый дурень! – прикрикнул на него Витек. – Какая, на хрен, мафия?
– Да какая-какая? Чай, не сицилийская! – Степаныч с трудом зафиксировал свой мутный взгляд на Константине. – Слышь, Костя?.. Езжай-ка ты в свою Москву от греха подальше. Нечего тебе здесь торчать.
«Что-то в последнее время все так и норовят дать мне совет, – подумал Константин не без злости. – Странное все-таки это место. Тревожно тут, и люди совсем конченые… Словно потеряли смысл жизни…» – Он вытащил из кармана пачку сигарет и угостил мужиков. Затем повернулся к Витьку и спросил:
– Где твои спички?
– Возьми у меня! – предложил Аркашка и вытащил из кармана зажигалку.
Константин нагнулся к нему и… не поверил своим глазам – в правой руке Аркашка держал Колькину зажигалку – переделанную из отработанного ружейного патрона.
* * *
Кровь ударила Константину в лицо. И прежде чем он осознал, что делает, его правая рука сжалась в кулак, который с быстротой молнии врезался в Аркашкину физиономию. Аркашка охнул, схватился за голову и брякнулся на импровизированную скатерть. Под тяжестью его тела одноразовые стаканы хрустнули, бутылка опрокинулась, и если бы Степаныч не подхватил ее в последний момент, вся водка вылилась бы на землю.
Витек, враз побледневший от ярости, вскочил и двинулся на Константина.
– Ты… козел! Какого хрена?
– Витек, не лезь! – предостерегающе заорал Степаныч, прижимая к себе спасенную бутылку.
Однако Витек пропустил его слова мимо ушей и тут же поплатился за это – точным ударом в солнечное сплетение Константин на время вывел его из игры. Хватая ртом воздух, Витек согнулся пополам и словно подкошенный рухнул в высокую траву. Константин же шагнул к съежившемуся от страха Аркашке и, схватив его за ворот не совсем свежей рубашки, потянул на себя:
– Где взял зажигалку?
Хлопая бесцветными ресницами, тот проблеял что-то нечленораздельное.
– Не слышу! – повысил голос Константин и в это же мгновение почувствовал за своей спиной едва уловимое движение. Отпустив Аркашку, резко развернулся и выхватил пистолет. Степаныч, который явно собирался ударить его бутылкой по голове, застыл на месте как вкопанный.
– Что, старый козел, жить надоело? – зло спросил Константин и скомандовал: – Брось бутылку, быстро!
Не в силах оторвать взгляда от направленного на него «макарова», Степаныч громко икнул. Через мгновение бутылка полетела в кусты, а сам Степаныч, вытянув вверх тощие, как у цыпленка, руки, быстро затараторил:
– Не убивай меня… не убивай… не убивай…
– На землю, быстро! – скомандовал Константин.
Степаныч исполнил приказ с плебейским подобострастием, и Панфилову вдруг стало противно до тошноты.
«С кем я воюю?.. С опустившимися алкашами!.. Но факт есть факт – у одного из этих пропойц Колькина зажигалка». – Подавив в себе жалость, он перевел пистолет на очнувшегося Витька, который смотрел на него расширенными от ужаса глазами:
– А тебе что, особое распоряжение подавай? Ложись рядом! Двинешься – пристрелю!
Витек шепотом чертыхнулся и вытянулся на траве рядом с собратом по несчастью. Убедившись, что эти двое хотя бы пару минут не доставят ему никаких хлопот, Константин шагнул к Аркашке. В голове мелькнула вполне рациональная мысль, что этот забулдыга не может быть Колькиным убийцей. Чтобы всадить нож человеку в сердце, надо было обладать кое-какими профессиональными навыками. Или иметь вспыльчивый характер. Однако этот алкаш мог видеть, как произошло убийство, и вытащить зажигалку из кармана жертвы уже после того, как все произошло.
– Где взял зажигалку? – повторил свой вопрос Константин, стараясь говорить спокойно.
Косясь на пистолет, Аркашка пробормотал:
– Спер…
– У кого?
– У одного мужика…
Константин с досадой поморщился – и стоило устраивать весь этот мордобой, чтобы услышать это банальное признание? Конечно, спер, а как же иначе? И наверняка у самого Кольки, когда тот шлялся по поселку. Однако на всякий случай уточнил:
– У какого мужика?.. У чернявого?
– У Топора…
Решив, что от страха у Аркашки поехала крыша и тот несет бог весть что, Костя криво усмехнулся:
– Издеваешься?
– Да не издевается он, – неожиданно подал голос Витек. – Топор – это кликуха.
Константин почувствовал, как от возбуждения у него засосало под ложечкой.
– Чья кликуха? Кого-то из местных?
– Не-а, охранника с ликероводочного… – торопливо пояснил Аркашка. – Все его Топором называют, и наши, и свои. Отчего, не знаю. Может, оттого, что шрам у него на виске, как от удара топором… Так вот, сегодня он у киоска ошивался. Я подошел побазарить, думал, даст на опохмелку пару рубликов, а он, гад, послал меня на хрен… Я обозлился и спер у него эту зажигалку…
– Когда это было? – Заметив, что Аркашка затрудняется с ответом, Панфилов уточнил: – В два, в три, в четыре?
– Ну, часов у меня нету… Но точно не в два. Может, в четыре?.. Точно, в четыре! По приемнику как раз новости передавали: «Московское время шестнадцать часов…»
«К этому времени Колька был уже два часа как убит…» – мысленно подвел итог Константин.
– Как думаешь, что этот Топор в поселке делал?
– Выходной у него, наверное… – с готовностью откликнулся Аркашка. – Когда у охранников выходной, они сюда приезжают. Пивом затариться, сигаретами… А че, сел в тачку, пятнадцать минут, и ты тут.
– Значит, у Топора и тачка есть?
– Есть. Серый джип с затемненными стеклами… Они там, гады, круто зашибают!
Причин не доверять Аркашке у Константина не было. Судя по всему, тот не соврал и зажигалка была им в самом деле украдена. Значит, теперь надо найти этого Топора и вытрясти из него всю информацию – как, когда, где…
«Может, связаться с Золотаревым и рассказать, что я напал на след? – Подумав, Константин напрочь отмел этот вариант. Вполне возможно, что охранник здесь совершенно ни при чем. Он так же, как и любой другой, мог найти зажигалку на дороге. – Нет, пока сам все не проверю, ментов впутывать не стану! – наконец решил он. – Значит, мне надо попасть на завод. Но под каким предлогом?»
– Далеко этот ликероводочный? – уточнил Константин, пряча пистолет в кобуру.
Проследив за ним взглядом, Аркашка заметно повеселел и, похоже, совершенно успокоился.
– Да нет, завод недалеко – километров десять, – с удовольствием принялся объяснять он. – Выходишь на московское шоссе, сворачиваешь налево и пилишь по той дороге, что через поле идет. Поле заканчивается, начинается дубовая роща, прямо за которой – завод… – Заметив, что Константин слушает его очень внимательно, вдруг спросил: – А на кой хрен тебе завод?
– Да вот, хочу с Топором познакомиться, – честно ответил Панфилов. – Спросить – откуда у него эта зажигалка… Дело в том, что точно такая же была у моего напарника, которого убили…
У Аркашки округлились глаза, а Витек и Степаныч, до этого лежавшие на траве словно мышки, приподняли головы и уставились на Константина с плохо скрываемым интересом. Повернувшись к ним, тот горько усмехнулся:
– Теперь понятно, чего я завелся?.. Да вы вставайте, мужики, чего разлеглись? Давайте водки выпьем, что ли!
Поглядывая на него с опаской, Витек и Степаныч стали медленно подниматься. Что до Аркашки, так тот, забыв о разбитой физиономии, обрадованно захихикал:
– Да, выпить надо! Стресс снять. Только нечего!.. И бабок ни шиша…
– Бабки есть! – Константин выудил из кармана несколько купюр и бросил их на измятую газету. – Думаю, на пару пузырей хватит!
– Хватит-хватит! – Деньги в мгновение ока исчезли в грязном Аркашкином кулаке. – Я сбегаю. А вы, мужики, организуйте закусь… – Он вскочил на ноги и слишком резво для пострадавшего шмыгнул в кусты.
За ним, ни слова не говоря, потянулся Степаныч. Витек, почесывая волосатую грудь, присел рядом. Помолчав, затем крякнув что-то нечленораздельное, хрипло сказал:
– Ты, Костя, прежде чем морды бить, мог бы растолковать – за что… Или у вас там, в Москве, так принято?
– Извини, сорвался.
– Да чего уж тут… – Витек тяжело вздохнул. – Оно и понятно – друга убили… Но следующий раз ты своей пушкой поосторожнее размахивай!
– Да я ее даже с предохранителя не снял! – усмехнулся Константин и, помолчав, спросил: – Скажи, Витек, мог Топор убить человека?
– Топор?.. – Витек пожал плечами. – Думаю, за бабки мог бы. Он такой…
– Какой «такой»?
– Жадный и злой… А когда ты на завод пилить думаешь?
– Завтра. С самого утра.
– Поосторожнее там…
– Что так? – удивился Константин.
– Да странные порядки на этом заводе. Местных почти нет. Москвичей тоже. Вкалывают в основном приезжие – хохлы, бульбаши… Короче, те, у кого прав кот наплакал… В поселок их почему-то не пускают. Держат, как психов, за колючей проволокой. Шаг влево, шаг вправо – расстрел…
– Так уж и «расстрел»?
– Шучу, конечно. Но охранники – сущие звери. Когда они в поселке появляются, наши бабы по домам сидят… Боятся нос высунуть. Потому как ничего потом не докажешь.
– А участковый на что?
Витек криво усмехнулся:
– Тарасов, что ли? Так они ему каждую неделю ящик водки в подарок возят. Да и с администрацией он в шоколаде… Не, Тарасов против них не попрет.
– Тогда соберитесь вместе и морды этим бугаям начистите! – посоветовал Константин. – Будут знать, как на чужой территории свои права качать.
– Ага, начистите! Видал наших недомерков?.. У нас в поселке одни старики остались да алкаши. Все, у кого мозги на месте, давно в город подались.
– А ты чего тут сидишь?
– А что я?.. Слабый я на это дело… – Витек многозначительно щелкнул по подбородку. – Кто ж меня, такого, на нормальную работу возьмет?
Понурив голову, он замолчал. И в этом молчании Константину почудился скрытый смысл. Казалось, Витек что-то недоговаривает. На душе стало тревожно, в голову полезли разные нехорошие мысли. Он собирался было напрямую спросить у Витька, что того так беспокоит, но не успел – из кустов, озираясь, как два партизана, выскочили Степаныч и Аркашка…
