Глава 4
В который раз бросив взгляд на часы, Константин шепотом чертыхнулся. Машина была уже давно отремонтирована, а Рыбаков и Даша все еще не появились в гараже.
«Опаздывают на сорок минут!» – недовольно покачал он головой, вытаскивая мобильник. Набрал номер Дашиного сотового, но вместо знакомого девичьего голоска услышал: «Абонент временно недоступен!»
«Отключила?» – предположил он и закурил очередную сигарету. Идти на поиски не имело смысла – они могли разминуться. Оставалось одно – ждать.
От жары Константина разморило. А от грохота, который стоял в мастерской, разболелась голова. Он решил выйти на воздух – проветриться. Присев в теньке, окинул взглядом окрестности. Ремонтная мастерская располагалась на окраине поселка, и, может быть, поэтому здесь было немноголюдно. За те полчаса, пока Константин с надеждой вглядывался в каждого показавшегося на горизонте человека, мимо проехал лишь парнишка на велосипеде да заплетающейся походкой продефилировал лысый старик, явно успевший «принять за воротник». Никого хоть отдаленно напоминающих Дашу и Рыбакова и в помине не было. Вначале Константин злился, предвкушая, как ввалит по первое число загулявшейся парочке. Но постепенно его злость переросла в беспокойство.
«Почему они задерживаются?.. Ладно Даша, она могла потерять счет времени. Но Рыбаков… Он вроде парень ответственный. Знает, что ремонт займет не больше часа. Неужели что-то случилось?» – Уговаривая себя не поддаваться панике, Костя вернулся в мастерскую.
Здесь, несмотря на жару, продолжала кипеть работа. Не найдя сразу мастера, ремонтировавшего их «Вольво», Константин обратился к чумазому пареньку, возившемуся с какими-то железяками:
– Как пройти к речке?
Тот, окинув его равнодушным взглядом, неопределенно махнул рукой:
– В той стороне…
– Поточнее нельзя?
– Выйдешь из гаража, сверни направо. Пройдешь березовую рощу, кусты. Только иди прямо по тропинке, не сворачивай. Метров через сто будет тебе речка… Что, решил искупнуться?
Не ответив на вопрос, Константин попросил:
– Если появятся мои, передай, чтоб никуда не уходили. Я мигом.
– Передам, мне-то чего? – пожал плечами рабочий.
Убедившись, что его просьба не осталась без внимания, Константин бросился к выходу. Ориентируясь по приметам, на одном дыхании преодолел березовую рощицу, миновал заросли кустов и остановился как вкопанный, увидев перед собой долгожданный пляж. На берегу было немноголюдно – на самом солнцепеке резались в карты четверо загорелых до черноты пацанов да чуть поодаль, в кустах, копошились двое грязных малышей ясельного возраста.
Широким шагом Константин двинулся к любителям «подкидного». Кроссовки увязали в рыхлом песке, солнце, вызывая глухое раздражение, било прямо в глаза, но он продолжал упорно двигаться к цели. Заметив незнакомца, пацаны перестали играть и уставились на него с настороженным любопытством.
– Давно сидите? – спросил Константин, подходя вплотную.
– А что? – не без вызова парировал коротко стриженный тонкогубый пацан, явно лидер в этой компании.
– Да ничего, – ответил Костя как можно миролюбивее. – Вот ищу своих знакомых – парня и девушку. Парень чернявый, на цыгана похож. Одет в светлые джинсы и голубую рубашку. Девушка светленькая, в зеленой юбке. С фотоаппаратом. – Увы, более точных примет он не мог назвать и злился на себя за это.
Пацаны переглянулись.
– Вообще-то мы всего час здесь торчим. И ваших знакомых не видели… – вновь подал голос лидер. – А вы, дядя, вижу, не здешний.
– Из Москвы.
– Так, может, они в поселок ушли? Минералки купить или водярой затариться? Приезжие все так делают.
«Насчет водяры не знаю, а вот минералки – запросто! – мысленно согласился Константин. – Такая жара, а вся вода в машине осталась».
– Как пройти в поселок? – уточнил он.
– Вам какая дорога нужна – длинная или короткая?
– Короткая.
Перебивая друг друга, пацаны принялись объяснять. По их словам выходило, что вначале надо идти вдоль обрыва метров пятьдесят, затем подняться по тропке вверх, ориентируясь на пожарную башню, пройти еще метров триста и аккурат упрешься в начало главной улицы. Вся дорога, по их заверениям, должна занять не больше пяти минут. Это Константина вполне устраивало. Окрыленный надеждой, он двинулся в указанном направлении.
Пацаны не обманули – метров через пятьдесят он заметил узкую тропку, почти вертикально идущую вверх. Чтобы забраться на склон, надо было обладать хорошей физической подготовкой или иметь при себе снаряжение альпиниста. Поплевав на ладони, Константин ухватился за торчащие из земли корни деревьев и в общем-то легко преодолел первые несколько метров. Но дальше дело застопорилось. Проклиная всех и вся, он попытался продвигаться ползком, цепляясь за кусты. И едва не сорвался вниз. Странно, но злость придала ему силы – сжав зубы, он сделал отчаянный рывок вперед и неожиданно оказался наверху. Несколько секунд Константин ошалело оглядывался, не веря в свою удачу.
«Черт, старею… Такие препятствия уже не по мне… Нет, надо было идти другой дорогой… Тем более что Даша и Рыбаков вряд ли рискнут идти здесь», – подумал он, вслушиваясь в биение своего сердца.
Передохнув буквально минуту, Костя отыскал пожарную башню и быстрым шагом двинулся к ней. По дороге повстречал парочку местных жителей – с пропитыми до посинения рожами. И мысленно подивился, есть ли в этом поселке хоть один трезвенник?..
Главная улица оказалась чистенькой, вполне ухоженной и имела традиционное название Советская. Дома, в основном одноэтажные, утопали в зелени. Каждый из них был обнесен высоким забором. Странно, но перед калитками на лавочках Константин не заметил ни одной старухи. Маленьких голопузых детей здесь тоже почти не было. В этом поселке вообще царила странная атмосфера – никакого гостеприимства, столь характерного для провинции. Взгляды прохожих настороженные, слегка потерянные. Константин даже не решился спросить у кого-нибудь из местных про Дашу и Рыбакова. Чувствовал, что ему все равно не ответят.
Впрочем, в центре поселка, где находился местный «супермаркет», было пооживленнее. Рядом с коммерческим киоском, в котором торговали разной мелочью, курили двое (опять-таки подвыпивших!) мужиков. Один из них бережно прижимал к себе трехлитровую банку с желтой жидкостью, смутно напоминавшей пиво не самого лучшего качества. Под развесистой липой расположились несколько словоохотливых молодок с сумками, из которых торчали буханки белого хлеба. По главной улице проехало несколько машин – в основном старые «Жигули». В общем, жизнь в поселке кипела, и Константин немного успокоился. Теперь ему предстояло решить, у кого лучше спросить о Даше и Рыбакове. У мужиков или у женщин? Отдав предпочтение представительницам слабой половины человечества, направился к ним. Заметив Константина, женщины примолкли.
– Здравствуйте, девушки! – вежливо поздоровался он, подходя поближе.
– Здравствуй, коли не шутишь… – ответила одна из них, кареглазая толстушка.
– Вот что, девушки, потерял я в ваших краях своих попутчиков – парня с девчонкой. Мне сказали, что они пошли в центр поселка, за минералкой. – Константин улыбнулся как можно шире. – Может, вы их видели?
Женщины покачали головами. Их лица, еще пару минут назад оживленные беседой, поскучнели, словно Константин попросил у женщин взаймы.
– Нет, не видели… – ответила за всех толстушка.
– А кто мог видеть?
– Может, Нинка? Она в киоске торгует – целый день тут торчит… Вы у нее поспрашивайте.
– Благодарю. – Константин развернулся и направился к киоску, чувствуя, что женщины смотрят ему вслед.
«Чужаков здесь явно не любят. Молчат, как партизаны на допросе. Хотя я уверен, что Даша и Рыбаков были здесь… Ладно, попытаю счастья еще раз. Авось повезет?» – Заглянув в окошко киоска, он увидел симпатичную веснушчатую мордашку. Вначале ему показалось, что сидевшая внутри девушка очень молода. Но когда глаза немного попривыкли к полумраку, понял, что киоскерше Нинке никак не меньше тридцати пяти. Вокруг ее рта уже начали образовываться скорбные морщинки, кожа потускнела, обветрилась.
– Ну, чего уставился? – грубо спросила продавщица, поджимая и без того тонкие губы. – Покупать что будешь или как?
– Красный «ЛМ», зажигалку и бутылку минеральной воды. – Константин протянул крупную купюру.
На прилавок шлепнулась пачка сигарет, с грохотом опустилась пластиковая бутылка. Пока Нинка отсчитывала сдачу, Константин воспользовался паузой:
– У тебя не покупали минералку парень и девушка? Они не отсюда, приезжие…
– Нет! – сказала, как отрезала, Нинка.
– Уверена?.. Девушка светловолосая, парень на цыгана похож… Понимаешь, я их потерял.
– Глядеть надо в оба! – Нинка швырнула сдачу с такой силой, что пара мелких монеток покатились по траве. Алкаши, которые все еще покуривали в тени киоска, уставились на Константина с неприкрытой враждебностью.
Конечно, Нинкину грубость и нежелание разговаривать можно было легко оправдать. Сидеть целый день на таком солнцепеке – испытание не для слабонервных. Но Константин уже здорово завелся. Без малого час он бродит по этому чертовому поселку и не услышал в свой адрес ни слова сочувствия. Не говоря уже о реальной помощи. Забрав сдачу, он негромко матюкнулся и, повернувшись к алкашам, грубо спросил:
– Какие проблемы?
– Никаких… – прогундосил тот, что крепко прижимал к себе банку с пивом. Его налитые кровью глазки испуганно забегали, и Константин, который хотел было врезать алкашу по его испитой харе, вдруг поостыл.
Отвинтил крышку бутылки, приложился к горлышку и сделал пару глотков. Минералка оказалась до тошнотворности теплой. Выплюнув воду, отошел в тень и, присев на лавочку, закурил. Ситуация, в которую он попал, оказалась хуже не придумаешь. Даша и Рыбаков пропали. И где? В трех соснах! Но, как оказалось, заблудиться в этом поселке гораздо проще, чем в многомиллионной Москве.
«Главное, без паники. Возможно, что пока я, как кретин, бегаю по поселку, они успели вернуться в мастерскую. Сидят там и гадают – куда я запропал?» – Это предположение показалось ему вполне разумным.
Легко поднявшись, он быстро зашагал в ту сторону, где, по его разумению, должна была находиться автомастерская. По дороге несколько раз останавливал прохожих и спрашивал у них о Даше и Рыбакове. Но сцена повторялась с точностью до нюансов – местные жители испуганно шарахались от него в сторону и все, как один, твердили, что никого похожего на его попутчиков не видели. По дороге Константин несколько раз пытался дозвониться на Дашин сотовый. Но каждый раз слышал в ответ одну и ту же фразу: «Абонент временно недоступен».
Наконец впереди показался знакомый поворот с указателем «Ремонт машин». Еще издали Константин заметил, что у ворот мастерской творится что-то странное. Мало того, что там стояла милицейская тачка – допотопный «уазик», явно с перестроечных времен, так еще и собралась толпа народу. Не такая уж, правда, и толпа – трое рабочих и парочка парней в милицейской форме, но Константину все равно сделалось не по себе.
«Что-то случилось!» – догадался он и невольно ускорил шаг.
Видимо, его возвращения ждали. Один из милиционеров, капитан, который, несмотря на молодость, успел отрастить приличное брюхо, тут же выбросил сигаретный бычок и двинулся ему навстречу. На ходу доставая удостоверение, представился:
– Капитан Тарасов – местный участковый. Попрошу ваши документы.
– Что произошло? – спросил Константин, с неудовольствием отметив, что его голос предательски дрогнул.
Капитан уставился на него примерно так же, как удав на кролика, – холодным, немигающим взглядом.
– Ваши документы! – чуть повысив голос, повторил он.
Решив, что с местным начальством пока не стоит ссориться, Константин протянул капитану удостоверение частного охранника, выданное ему Михайловым. Капитан внимательно просмотрел документ, сверил фотографию с лицом Панфилова и, недобро прищурившись, спросил:
– Москвич, значит?
– Москвич.
– В охране, значит, работаешь?
– Там же все написано!
– А каким ветром в наши края занесло?
Константин едва сдерживался, чтобы не сорваться.
«Какого хрена он меня допрашивает? Уверен, рабочие ему все давно донесли – и про аварию, и про ремонт… Нет, наши российские менты все же порядочные сволочи – любят показать свою власть! Особенно в такой глухой провинции».
– Мы заехали сюда подремонтировать тачку, – сквозь зубы процедил он, не опуская взгляда. – Это запрещено?
На губах капитана появилась гадкая усмешка.
– Да нет, господин Панфилов, не запрещено.
– Тогда верните мое удостоверение.
Чуть помедлив, капитан выполнил его просьбу.
– Вы приехали сюда один? – как бы между прочим уточнил он.
– Вы же знаете, что нет. Со мной были девушка, жена бизнесмена, и водитель.
– Фамилия водителя!
– Рыбаков.
Откуда ни возьмись в руке у капитана появился целлофановый пакет, в котором лежали права в пластиковом футляре.
– Это принадлежит ему?
У Константина потемнело в глазах – откуда у этого самодовольного мента Колькины документы? Насколько он помнил, Рыбаков никогда не расставался с ними, всегда носил при себе – в специальной сумочке на поясе.
«Может, потерял?.. – промелькнуло в голове. – Но почему они в пакете?..» – Он постарался отогнать подальше неприятные мысли и как можно спокойнее ответил:
– Да, это его права.
– Попрошу проследовать за мной!
– Куда?
– На опознание трупа… Тут недалеко.
Последние слова капитана донеслись до него, как будто в тумане. Вмиг заложило уши, словно перед надвигающейся грозой. Облизнув пересохшие губы, Константин посмотрел на небо. Больше всего на свете ему захотелось, чтобы в это мгновение пошел дождь. Нет, даже не дождь – ливень… Но на ярко-синем небе не было видно ни облачка.
* * *
Перед ним, на песке, широко раскинув руки, лежал Николай Рыбаков. Если бы не застывший взгляд, можно было бы предположить, что парнишка, разморенный жарой, просто прилег отдохнуть, – его тонкое смуглое лицо казалось на удивление спокойным.
– Да, это он… – кивнул Константин и отвернулся.
Капитан Тарасов, тенью державшийся позади него, негромко уточнил:
– Ваш водитель, Николай Алексеевич Рыбаков?
– Да… Отчего он умер?
– Ножевое ранение в область сердца. Ударили сзади… – И хотя капитан говорил очень тихо, Константин не слышал ничего, кроме этого бесстрастного голоса. Все остальные звуки: плеск воды, шум шагов, разговоры, – мгновенно отошли на второй план.
– Кто его обнаружил?
– Местные пацаны… Лежал в орешнике.
– А девушка? – Константин сглотнул комок в горле. – С ним была еще девушка… Вы нашли ее?
Чуть помедлив, Тарасов покачал головой:
– Нет.
«Слава богу, – пронеслось в голове Константина. – Хотя чему я, идиот, радуюсь?..»
На негнущихся ногах он отошел в сторону. Опустился на траву и достал пачку сигарет. Прикурить удалось не с первой попытки – дрожали руки. В голове вертелась одна-единственная мысль: что с Дашей? Шестое чувство подсказывало, что она жива. Пока жива…
«Но какого черта Колька Рыбаков подпустил к себе убийцу так близко?.. – подумалось вдруг. – Колька не был похож на простачка… И где его пушка?..»
Он покосился в ту сторону, где лежал несчастный Колька. Над телом колдовал эксперт, негромко давая указания фотографу, с какой точки лучше снимать. В тишине щелчки фотоаппарата воспринимались как выстрелы. Двое ментов равнодушными окриками отгоняли слишком обнаглевших зевак. Чуть поодаль какой-то вальяжный мужик вел неспешную беседу с уже знакомыми Константину пацанами.
«Это они нашли Рыбакова, – догадался Константин. – А этот барин, похоже, следак из районной прокуратуры… Надо же, как быстро прикатили! В Москве следственную бригаду по три часа ждать приходится. Хотя в этом тихом месте убийства случаются редко… Интересно, им удалось что-нибудь раскопать?»
Услышав за своей спиной тяжелое прерывистое дыхание, резко обернулся. В двух шагах от него стоял капитан Тарасов и демонстративно любовался красотой сельского пейзажа. Нетрудно было догадаться, что участковый держится рядом не случайно. Похоже, решил проявить бдительность и взял на себя добровольные обязанности конвоира.
«Да не сбегу я никуда, не сбегу!» – так и хотелось сказать Константину, но он сдержался. Какой смысл настраивать против себя капитана? Тот и так, похоже, почти уверен, что это Константин пришил своего напарника.
Мысль о том, что прошлое может сослужить ему плохую службу, вконец испортила настроение:
«Если они узнают, что я сидел, мне крышка. Задержат до выяснения обстоятельств суток этак на пятнадцать. А может, и того больше… Эх, какого черта я не настоял на своем и отпустил Дашу и Рыбакова прогуляться? Надо было проявить твердость. Глядишь, все бы и обошлось!»
Константин заметил, что следователь, закончив беседовать с мальчишками, направляется в его сторону. Только теперь он понял, что влип окончательно и бесповоротно. Делать ноги поздно, да и не имело смысла. Он ведь ни в чем не виноват!
– Золотарев Иван Андреевич, старший следователь районной прокуратуры, – представился «барин» и присел рядом.
– Панфилов Константин. Напарник убитого.
– Документы с собой?
Константин молча протянул ему свое удостоверение и паспорт. Золотарев переписал данные на листок бумаги и буднично уточнил:
– Проживаешь по этому адресу постоянно?
– Да.
– Где находился с тринадцати ноль-ноль до пятнадцати тридцати?
Догадавшись, что это время предполагаемого убийства, Константин вздохнул с облегчением – как раз эти два с половиной часа он торчал в гараже, на глазах у трех свидетелей. О чем он не преминул сообщить следователю. Записав его показания, Золотарев наконец-то оторвался от своей потертой папки:
– А теперь ответь, какого черта вас занесло в эту глушь? И что за девчонка была с убитым? Или свидетели врут и девчонки с вами не было?
– Была. Дарья Юрьевна, жена Александра Ивановича Михайлова, московского предпринимателя. У него завод по производству продуктов питания.
– Михайлов?.. Неужели тот, что кетчупами торгует? – глаза Золотарева округлились. Он сразу стал похож на встревоженную сову, разбуженную посреди дня.
– Он самый. Мы ехали в загородный дом, по дороге попали в аварию. Водитель джипа решил проявить благородство – оттащил нас в эту мастерскую и заплатил за ремонт. Пока чинили тачку, Михайлова и Рыбаков пошли прогуляться. Примерно через два часа после их ухода я отправился их искать. Прошелся по берегу реки, заглянул в поселок. Местные, по их словам, ничего не видели. Купил в киоске сигарет и бутылку минеральной воды и вернулся назад… Да, несколько раз пытался дозвониться на сотовый Михайловой. Но ее телефон все время был отключен… Думаю, Рыбакова убили те самые люди, которые похитили Михайлову…
Золотарев удивленно вздернул брови:
– С чего ты решил, что ее похитили?
Константин замялся. Он не знал, имеет ли право рассказывать этому провинциалу про то, что случилось с Дашей три дня назад. Но, с другой стороны, нет смысла молчать – местные менты, хотя и лохи, все равно рано или поздно докопаются до истины. Свяжутся с московскими коллегами, те и выдадут всю информацию на блюдечке с голубой каемочкой. Отбросив подальше сомнения, он уверенно продолжил:
– В четверг Михайлову уже пытались похитить. Когда она выходила из подъезда, были застрелены ее охранники. Саму Михайлову преступники попытались затащить в машину, но им помешали… – Константин скромно умолчал о своем участии в этом деле. – К сожалению, оба бандита были убиты, так что на «заказчика» выйти не удалось… И вот сегодня, похоже, им повезло больше…
Выдержав положенную в таких случаях паузу, Золотарев как бы между прочим заметил:
– Для того чтобы возбудить дело о похищении, нужны основания, а их у меня нет…
– Как это «нет»?
– Дело об убийстве возбуждается на основании найденного трупа, – терпеливо пояснил следователь. – А чтобы возбудить дело о похищении, нужны доказательства. Они у тебя есть? Нету… И у меня нету. А вдруг Михайлова по берегу гуляет, цветочки нюхает, а мы тут раньше времени панику подняли?
– Да вы что?! – возмутился Константин. – Рыбаков должен был находиться при ней неотлучно! Он мертв, она пропала, чем не основания?
– Твоя Михайлова больше подходит под категорию подозреваемой. Вполне возможно, что Рыбаков стал к ней приставать, а она вытащила из сумочки нож и всадила ему под лопатку. Дамочка-то, судя по всему, нервная… А когда поняла, что натворила, смылась от греха подальше. Выскочила на шоссе, поймала попутку и поминай как звали…
«В морду ему дать, что ли? – с тоской подумал Константин. – Но тогда меня точно загребут. А садиться мне сейчас никак нельзя… Одна надежда, что Михайлов поднимет на уши всех столичных ментов. Они-то уж точно не станут выдвигать столь идиотские версии! – При воспоминании о Дашином муже у него противно заныло под ложечкой. – Надо сообщить ему обо всем. А то нехорошо получается – жена пропала, а муж узнает об этом последним…»
– Хозяину звонить собираешься? – хитро прищурился Золотарев. – Жаловаться будешь на нас, узколобых провинциалов?
«А он не такой лох, каким показался мне с самого начала», – растерянно подумал Константин и процедил сквозь зубы:
– Собираюсь.
– Ну звони, звони… Заодно поинтересуйся, может, пропавшая уже дома… А если нет, пусть пишет заявление о пропаже жены. Только через три дня, не раньше. – И он с независимым видом отошел в сторону.
И все же прежде, чем взяться за сотовый, Константин около получаса понаблюдал за тем, как ведется «первичный сбор информации». То, что он увидел, повергло его в смертельную тоску. Эксперты на пару с ментами покуривали в сторонке, капитан Тарасов со скучающим видом изучал горизонт, а следователь, вместо того чтобы допрашивать местное население, вел бесконечные переговоры по мобильнику. Наверное, получал инструкции у своего непосредственного начальства. Тем временем к месту происшествия подъехала машина «Скорой помощи», из которой выскочили двое дюжих санитаров. Под чутким руководством эксперта они запаковали Рыбакова в специальный мешок для перевозки трупов и уложили тело на носилки.
«Ну вот и все!» – Мысленно попрощавшись с Колькой, Константин вытащил из кармана сотовый. Сделав над собой усилие, набрал номер мобильника Михайлова, но услышал в ответ ставшее традиционным: «Абонент временно недоступен». Мысленно чертыхнувшись, достал из кармана визитку, на которой еще вчера Михайлов собственноручно написал свой рабочий телефон. Отстучав несколько цифр, принялся слушать длинные гудки. Наконец на другом конце провода сняли трубку.
– Приемная Михайлова, – послышался нежный женский голосок.
Судорожно вспоминая, как зовут секретаршу кетчупового короля, но так и не вспомнив, Константин представился:
– Это Панфилов. Мне нужен Александр Иванович.
– У него совещание.
– Это срочно.
Видимо, что-то в его голосе заставило секретаршу заколебаться:
– Ладно, я попробую…
И буквально через минуту в трубке раздался напористый баритон Михайлова:
– Слушаю!
– Добрый день. Это Панфилов, – представился Константин.
– Мне сообщили, что это ты. Как добрались?
– Мы все еще не добрались… – Собравшись с духом, продолжил: – Александр Иванович, у меня плохие новости…
– Что-то с Дашей? – Голос Михайлова разом потерял свою напористость – стал мягким и донельзя растерянным.
«Ненавижу сообщать дурные вести!» – Константин болезненно поморщился.
– Николай Рыбаков убит, а ваша жена… пропала.
На несколько секунд на другом конце провода повисло молчание. Затем Михайлов разразился потоком брани. И лишь после того, как выплеснул свой гнев, спросил:
– Когда и где это произошло?
Стараясь строить предложения как можно лаконичнее, Константин рассказал Михайлову все, что знал, начиная с аварии на шоссе. Себя обелять не пытался, прекрасно осознавая, что именно на нем лежит большая часть ответственности за случившееся. Михайлов слушал его не перебивая. Похоже, он был потрясен. Когда Константин закончил, долго молчал, а затем сказал то, к чему Костя был морально готов:
– Значит, так, Панфилов! Ты уволен. Надеюсь, не надо объяснять почему?
– Нет.
– Машину оставь в мастерской. За ней приедут. Удостоверение брось в «бардачок». Аванс можешь не возвращать. Все!
В трубке послышались короткие гудки, и Константин отключил телефон. На душе было противно до омерзения. Он не держал на Михайлова зла, понимая, что тот поступил совершенно разумно. На кой хрен держать в своем штате охранника, который не сумел справиться со своими непосредственными обязанностями?
Но все же тон Михайлова, презрительно-равнодушный, задел его за живое. В глубине души ему было чертовски обидно, что с ним обошлись как со второсортной вещью. Стоило допустить оплошность, как его тут же убрали с дистанции, как неперспективного игрока, не дав возможности реабилитироваться.
«А что ты хотел, идиот? – мысленно спросил он у самого себя. – Чтобы тебе поручили частное расследование? Или премию дали?.. Как говорится, за верную службу. Да окажись я на месте Михайлова, я бы таких охранников к стенке ставил бы! Таких проколов не прощают. Никому и никогда!»
Ехидное покашливание, раздавшееся прямо над ухом, заставило Константина резко повернуться. В двух шагах от него стоял следователь Золотарев и с самым невинным видом протягивал ему лист бумаги с совершенно нечитабельными каракулями.
– Прочти свои показания и распишись…
Не читая, Константин поставил внизу дату и свою подпись и тут же вернул протокол следователю. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы его побыстрее оставили в покое. И какая, к черту, разница, что написал Золотарев в своей дурацкой бумажке? Да Константин готов был взять на себя что угодно, даже убийство Рыбакова, лишь бы Даша вернулась домой живой и невредимой.
