Глава 25

Гисич нервно постучал пальцами по столу. Сидевшие за столом для совещаний Буров и Полипчук старались не смотреть на своего командира. Срыв практически неподготовленной облавы в селе Жажелки был вполне предсказуем, однако это было первой неудачей в карьере Гисича. Переживал он ее как личное поражение.

— Что скажете, товарищи дорогие? — после тягостного молчания выдавил из себя полковник.

— А что говорить, — виновато пожал плечами Буров, — в последний момент сигнал от их компа на нашем «буке» пропал, в село мы приехали практически слепыми, что могли, то попытались сделать.

— Хорошо, народ в селе не перебаламутили, — хмуро промычал Гисич, — хоть на это ума хватило, и славу богу. Феоктистыч, а ты что скажешь?

— Программа этого «компа», — деловито заговорил Полипчук, поправляя очки в старомодной оправе, — находится под сложной многоуровневой защитой. Вскрыть ее пока не удалось. Ребята над этим работают, но, подозреваю, это бесполезно.

— Так сам этим займись, Феоктистыч, — хлопнув по столешнице, проговорил Гисич, — ты же у нас спец в таких делах.

— Я занимаюсь, Николай Егорыч, но, видимо, разработчик программы не только талантливый, но и умный. Полагаю, что это какая-то военная организация…

— Вот ты мне Америку открыл! — Гисич и сам не заметил, как повысил голос. — Я уже давно понял, что это не шантрапа, а серьезно подготовленные люди. Меня интересует: сколько их, где они сейчас и что собираются делать.

— Два часа назад, — опять поправляя очки, осторожно сказал Полипчук, — я засек устойчивый сигнал их компьютера…

— Где? — подавшись всем корпусом вперед и привстав со стула, спросил Гисич.

— Район нашей границы с Украиной, километров двести, не больше.

— Что там у нас? — рванулся полковник к стратегической карте, висевшей на стене.

Полипчук тоже подошел к нему.

— Примерно где-то здесь… — Он обвел на карте участок в несколько гектаров леса. — Только меня смущает одна вещь, Николай Егорыч.

— Что именно? — впился в профессора тяжелым немигающим взглядом Гисич.

— Сигнал от их «компа» постоянно передвигается, кроме того, я ловлю только частоты их «компа».

— И что это значит?

— Пока не знаю, — признался Полипчук, — полагаю, что это какая-то уловка.

Гисич вернулся на свое место. На несколько минут в кабинете полковника повисла напряженная тишина.

— Я тут местное население в Жажелках опросил, ну так, осторожненько… — попытался обратить на себя внимание Буров.

— И что?

— Кое-какую информацию надыбал.

— Так какого хрена молчишь?! Докладывай!!

Буров поднялся, вставая по стойке «смирно»:

— Вечером приезжала внучка покойного деда Ничипора, с ней несколько человек, ночевали в доме, рано утром уехали, приезжали на ярко-красном микрофургончике иностранного производства, номера наши — белорусские. Оружия с ними не было, выглядят вроде бы прилично.

— И что нам это дает? — поинтересовался Гисич.

— С одной стороны, ничего, — ответил Буров, — но я навел справки по поводу внучки: Дробич Светлана Валерьевна, 25 лет, разведена.

— Вот мне ее биография совершенно не интересна, — перебил своего заместителя Гисич, — конкретики не вижу!

— Будет тебе и конкретика, Егорыч, — хмыкнул Петр Сергеевич. — Эта самая Дробич — известная тележурналистка, работает на ZTV-43. Но самое интересное не в этом… У нее, по моим сведениям, была любовная связь с пропавшим тележурналистом — ну помнишь, скандальный такой, из России… Юргин, по-моему, его фамилия.

— Всю информацию по Юргину ко мне на стол! — распорядился Гисич. — По Дробич тоже собрать информацию, что там с ее фургоном?

— Я гаишникам послал запрос, пока — тишина.

— Ты им не запросы посылай, а пинков давай, тогда шевелиться начнут, — хмуро пробурчал Гисич.

— А им хоть давай, хоть не давай, — пожал плечами Буров. — Элита МВД, мать их волшебную!

— Ладно, я решу этот вопрос. Фургон ее приметный?

— Я же говорил, ярко-красный, с черными языками пламени на бортах, кажется, «Шевроле»…

— Значит, найдем, — кивнул головой Гисич. — Феоктистыч, что у тебя по этому сигналу еще есть?

— Мало пока, Николай Егорыч, — ответил Полипчук. — Крутится он в районе Прокофьевых хуторов…

— И что на этих хуторах?

— Да ни хрена! — вместо Полипчука ответил Буров. — Был когда-то там леспромхоз, после развала СССР все свернулось, рабочее население разъехалось. Несколько лет назад какой-то предприниматель попытался его восстановить, даже в газетах про это писали, потом все затихло. Чем там сейчас занимаются, понятия не имею.

— Значит, так… — сделал строгое лицо Гисич, переходя на официальный тон. — Отправляете группу, пусть осмотрят окрестности этих хуторов, с гаишниками я сам разберусь — машина приметная, найдут. Феоктистыч, поедешь с группой и вычисли мне этот сигнал. Вычисли!! Нам всякая непонятка накануне выборов в парламент на хрен не нужна. Вопросы ко мне есть?

— Только один, Егорыч, — ответил Буров. — А кого мы, собственно говоря, ищем-то? Ничего противозаконного они вроде бы не совершили.

Лицо Гисича начало багроветь, полковник почувствовал глухие удары в ушах.

— Значит, товарищ майор, по-вашему, не совершили? — с затаенной угрозой сказал он. — Трупы на заимке, два трупа на квартире Юргина, разоружение патруля… Это, по-твоему, ничего криминального не совершили?! — Последние слова полковник почти выкрикнул, хотя всегда отличался железной выдержкой.

Буров пригнул голову и возразил глухим голосом:

— Мы не можем связывать между собой все эти происшествия!

— И что же ты тогда предлагаешь? — не скрывая сарказма, поинтересовался Гисич.

— Предлагаю спутниковое сопровождение и скрытую разведку, — ответил Буров.

— Сколько ты собираешься этим заниматься?

— Пока не выясню, кто эти люди, сколько их, откуда они пришли и какая у них главная задача.

Командир «Бекаса» некоторое время молчал, переваривая только что услышанное от своего заместителя. Краска медленно отливала от лица, оно приобретало свой обычный цвет.

— Хорошо, — выдавил наконец Гисич, — вот вы этим и займетесь. Ты и Феоктистыч. Но запомните: у вас только одни сутки! Завтра утром я жду полную, развернутую информацию на этих людей! Технику и личный состав можете задействовать по своему усмотрению…

Буров и Полипчук поднялись практически одновременно. Больше по привычке, чем по необходимости, вскинув правые руки к виску и буркнув под нос уставное «есть», они вышли из кабинета.

Оставшись один, Николай Егорович достал из папки фотографии, привезенные его опергруппой с заимки возле Чертова болота. Впрочем, и без них было понятно, что группу террористов, которую привел с сопредельной стороны Федор Данилюк, уничтожили профессионалы. Странно только, почему они, «работая» в квартире пропавшего журналиста Юргина, так «наследили»: оставили кучу гильз и, в придачу к ним, два трупа на самом видном месте — настоящие «профи» так не работают. Собрав все фотографии, Гисич в сердцах с размаху швырнул их на стол. С одной стороны, все сходилось, с другой — ничего не сходилось. К тому же полковник прекрасно понимал, что информации не просто мало, ее вообще нет.

— Хрен с вами, — пробурчал он, — разведывайте там, отслеживайте, а у меня свои методы…

Он снял трубку служебного телефона, и после двух коротких гудков раздался голос:

— Слушаю, товарищ полковник…

— Привет, Михайло, — пытаясь говорить добродушным тоном, пророкотал в трубку Гисич, — как там твои хлопцы?

— Да слава богу, — ответил его собеседник на другом конце провода. — Вашими молитвами…

— Ну, молитвы сам знаешь, у нас какие.

— Случилось что, Николай Егорович?

— Случилось, Михайло. Бойцов двадцать можешь организовать?

— Как срочно?

— Уже вчера…

— Понял, сделаем, куда выдвигаются?

— Прокофьевы хутора. Знаешь такие?

— Найдем. Контрольное время когда?

— Я же тебе сказал, еще вчера утром.

— Понял, выдвигаемся…

В трубке послышались короткие гудки отбоя. Николай Егорович несколько секунд слушал их, думая о чем-то своем, потом тихо прошептал:

— Все же так надежнее будет.