Глава 6
Едкий дым и запах гари, подхваченные ветром, стремительно разносились по тайге. Многолетние деревья, пережившие ураганы, трещали и ломались под огнем, как обыкновенные спички. Казалось, что уже никакая сила не сможет помешать и предотвратить эту напасть. Огненное зарево поднималось над лесом, освещая округу на многие километры. И несмотря на поздний час, все вокруг было освещено, почти как днем. Зрелище выглядело ужасающим и в то же время прекрасным.
С поляны, на которой стояли джип и «УАЗ», можно было оценить устрашающие масштабы приблизившегося пожара. Заткнув нос платком и несколько раз кашлянув, Ли Эр Йон подошел к лежавшему на снегу Виктору. Он, как дикий зверь, сраженный прицельным выстрелом охотника, распластался на белом полотне снега. Ткнув тело сапогом, кореец ухмыльнулся:
— Еще дышит!
Помимо Виктора, на снегу валялись еще два тела — телохранитель все-таки успел положить двух корейцев.
— Не спас тебя твой парень. — Ли Эр Йон заглянул в салон джипа.
Девушка, подобно кошке, скрутилась в клубок, забилась в угол машины. Она уже не могла ни плакать, ни бросаться в истерику. То, что увидела Маша, она знала, до конца жизни останется в ее памяти. Вот только долго ли ей жить осталось?
— Крови боишься?
Девушка вздрогнула и прижала голову к коленям.
— А твой парень — боец. Двух моих уложил.
— Не-е убивайте меня, — дрожащим голосом произнесла Маша.
Кореец распахнул полы плаща — в его руке блеснул тщательно отполированный ствол пистолета. Он улыбнулся и спрятал оружие обратно.
— Видишь, я мог тебя убить, но не сделал этого. Знаешь почему?
Девушка молчала, как будто язык проглотила.
— Потому что ты оказалась здесь случайно, не по своей воле. Верно? Твой дед — мне не враг.
Маша закивала.
— Вот видишь… Значит, ты ни в чем не виновата, сиди тихо, и тебя никто не тронет.
В девичьей головке что-то щелкнуло, как будто переключился невидимый рубильник, отвечающий за поведение. И Маше стало абсолютно все равно, что с ней будет — такое часто случается с людьми, оказавшимися в передряге.
Вместо того чтобы выполнять указания корейца, девушка вышла из машины. Парторг изумленно смотрел на нее: ведь несколько минут назад она молила о пощаде. Но додумать дальше Ли Эр Йон не успел — Маша, как кошка, набросилась на своего обидчика. Сначала парторг не понял, что вообще происходит.
Ее ногти впились в тощую шею, и в этот момент парторг с ужасом увидел ее лицо, абсолютно безразличное и отрешенное от реальности, как будто перед ним стояла не девушка, а зомби, только что восставший из мертвых. В ее глазах не было ни злости, ни мщения, вообще никаких эмоций — она просто стояла и душила его.
Ли Эр Йон вышел из оцепенения, когда почувствовал в шее пронзающую боль. Схватив девушку за руки, он взвыл — длинные ногти, всаженные на добрый сантиметр в кожу, вышли наружу с кусочками его мяса. По шее бежали ручейки крови, а в тех местах, где ногти вошли глубоко, как грибы после дождя вырастали темно-синие круги с еле заметным розовым оттенком. Йон отбросил от себя Машу, в ужасе схватился за горло и зажал руками свежие раны. Крикнул, чтобы затащили девушку и мужика в машину.
Маша уже не сопротивлялась: два корейца без особых усилий заволокли девушку в джип, вслед за ней на заднее сиденье положили раненого Виктора. Ли Эр Йон подошел к «УАЗу», достал кусок чистой материи и как смог замотал им окровавленную шею.
— Ты, урод узкоглазый, мой дед тебя закопает, — донеслось из джипа.
Однако кореец не имел к Маше никаких претензий, кроме, конечно, ее недавнего нападения. Да и к тому же он еще ни разу в жизни не поднимал на девушек руку и не собирался в будущем нарушать это железное правило.
— Не зли меня, — сурово произнес Йон, — про шею я забуду, это не смертельно. Но мое терпение не безгранично.
— Сейчас же отвези меня домой!
— Потерпи немного, сейчас мне не до тебя.
— Вы все сволочи, уроды и…
— Заткнись, — не выдержал Йон, — будешь выступать, отправишься вслед за своим дружком.
— Козел, немедленно вези меня домой.
— Мое терпение исчерпано.
Йон подозвал к себе двух корейцев, отдал очередной приказ и указал на джип. Они побежали к машине. Один сел за руль, другой рядом с девушкой, предварительно наставив на нее автомат, видимо, побаиваясь ее вспыльчивого характера, который она продемонстрировала совсем недавно. Тот, что сидел за рулем, повернул ключ в замке зажигания и отогнал машину на край поляны.
Ли Эр Йон достал сигарету, помял ее немного в руках и, вместо того чтобы закурить, бросил на снег. Внезапно ему стало плохо — горло как будто сжали тисками, а нос заткнули невидимыми пробками.
Он жадно схватил ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег волной. Подступил очередной приступ астмы. Но небольшой белый баллончик, не раз спасавший ему жизнь, как всегда находился под рукой. Через несколько минут парторга отпустило. Почувствовав легкое облегчение, он сел в «УАЗ» и, наконец, закурил. Запрокинув голову, парторг в ожидании смотрел на звездное небо.
* * *
«Барракуда» уверенно скользила в небе, совершенно бесшумно, как будто у вертолета и вовсе не было никаких винтов. Внешне он походил на обычный вертолет, но новая техническая конструкция лопастей и электронная начинка делали его новейшей секретной разработкой. Летать пилоту на такой «вертушке» было одно удовольствие — режимы переключались простым нажатием виртуальной кнопки на мониторе, или же задавался автоматический режим, и все делал новейший бортовой компьютер.
Испытатель, набрав нужную высоту, направил машину к центру возгорания. Столб дыма, поднявшийся над лесом, резко ухудшил обзор, и дальше приходилось ориентироваться по навигационным приборам.
— Хорошо идет, — произнес борттехник.
— Не то слово! Умеют все-таки в России еще что-то делать.
— Что касается военной техники, то да. А все остальное через…
— В этом и есть наша беда.
«Барракуда» уже подлетела к полыхающей тайге, то и дело скрываясь в плотных облаках дыма. И рассмотреть внизу дежурный вертолет, потерпевший крушение, было невозможно. Поэтому пилот, взяв рацию, связался с базой, чтобы уточнить координаты, где в последний раз вертолет выходил на связь.
— Надо развернуться, похоже, мы уже пролетели.
— Такое ощущение, что мы пролетаем над адом, — сказал борттехник.
— Похоже на то.
Вертолет развернулся на сто восемьдесят градусов и на маленькой скорости полетел назад.
— Вот здесь. — Пилот сверил координаты, сообщенные из штаба, и их теперешнее местоположение.
— Придется снижаться, иначе мы ничего не увидим.
Испытатель с серьезным видом перекрестился.
— Можно подумать, мы в последний путь собираемся.
Пожарский пристально посмотрел на борттехника.
— Прости меня, боже, — загадочно проговорил он.
— Что с тобой такое?
— А ты как думаешь?
Борттехник пожал плечами.
— Ладно, снижаемся.
Пилот загадочно улыбнулся и завел руку за пояс, как будто что-то там нащупывал.
— Держись, в восходящих потоках горячего воздуха бросать начнет.
— Понял. — Борттехник завел руки за ремни.
В руке пилота сверкнуло тщательно отполированное лезвие ножа.
— Мой талисман, он всегда со мной. — Испытатель тронул рычаг. — Смотри, долго я не смогу здесь удерживать машину.
Дождавшись, когда борттехник отвернется, пилот резко обхватил его рукой за шею и полоснул лезвием по горлу. На переднее стекло вертолета брызнула кровь. Схватившись за горло, бортмеханик захрипел. Его глаза, полные недоумения и ужаса, смотрели на пилота, словно спрашивая: «За что?»
— Сегодня не твой день, — вытирая окровавленное лезвие о куртку борттехника, бросил испытатель.
Борттехник последний раз дернулся и навалился всем телом на панель приборов. На пол одна за одной срывались крупные капли крови.
«Вот и все», — подумал пилот.
Вертолет снизился и завис в пятидесяти метрах над землей. Наконец, испытателю удалось рассмотреть среди полыхающих деревьев обломки дежурного вертолета. Деформированный фюзеляж «Ми-28», застрявший между двух стволов многолетних сосен, почернел от огня. Рискуя перевернуться в потоках восходящего воздуха, испытатель еще немного снизился. Внизу, на земле, он разглядел два обгоревших тела. Не оставалось никаких сомнений, что это были пилот и командир части.
— Никто не выжил, — подытожил он.
«Барракуда» взмыла вверх, и майор Пожарский связался по рации с базой.
— …мы теряем высоту, — кричал он в рацию, — иду на вынужденную посадку. Мы в 46-м квадрате. — Пожарский, не дождавшись ответа, резко выключил рацию.
Активизировав систему маскировки вертолета, пилот вылетел из густого облака дыма. Задав бортовому компьютеру нужный курс, он мог расслабиться. Машина шла над самыми верхушками деревьев, в автоматическом режиме копируя складки местности.
— Теперь меня и радары не видят.
* * *
Полковник раздавил в пепельнице очередной окурок и всмотрелся в экран монитора, на зеленом фоне которого постоянно мигала яркая точка.
— Порядок, машина что надо, идет, как рейсовый автобус, — доложил обстановку молодой капитан — руководитель полетов, дежуривший у пульта.
— Когда выйдет в заданный квадрат?
— Через две минуты.
Полковник вновь закурил — дым сильно раздражал руководителя полетов, так как несколько дней назад он решил избавиться от вредной привычки и не мог равнодушно вдыхать запах табачного дыма. Но говорить об этом старшему по званию он не решался.
— Уточните координаты падения дежурного вертолета, — раздалось из наушников.
— Новых данных нет. 45-й квадрат. — Подполковник придвинул к себе микрофон.
Полковник вновь навис над экраном и настороженно посмотрел на светящуюся точку.
— Просили уточнить координаты «Ми-28», потерпевшего аварию.
— Быстрей бы они вернулись на базу.
— Сейчас совершат облет квадрата. — Капитан облизнул пересохшие губы и покосился на дымящуюся сигарету в руке полковника.
— Скорей бы. Вряд ли кто-то уцелел, но… случаются же чудеса.
— Не угостите сигареткой, товарищ полковник? — не сдержался руководитель полетов.
— Бери, — полковник достал пачку, — что, тоже нервишки шалят?
— Вроде того. — Капитан жадно затянулся.
Дверь открылась, и на пороге появился генерал.
— Сидите. Что на этот раз? Каковы результаты? — недовольно спросил он.
Полковник отодвинул на край стола пепельницу, полную окурков, и встал со стула.
— Товарищ генерал, идут поиски.
— Вертолет не иголка, чтобы его столько искать.
— Будет лучше, если вы все сами видеть будете, — объяснился полковник.
— Боишься? — Генерал подошел к монитору. — И правильно делаешь, всегда легче переложить ответственность на чьи-нибудь плечи.
— Вы меня неправильно поняли.
— Ладно, раз уж приехал, так давай работать.
Генерал похлопал по плечу капитана — руководителя полетов и сел на соседний с ним стул.
— Это «Барракуда»? — Палец генерала указал на светящуюся точку.
— Так точно.
— А ты, если несложно, кофе замути, а то я поднялся ни свет ни заря.
Полковник про себя выругался, но выполнил пожелание генерала. Отхлебнув горячего кофе, Леонид Петрович достал пачку своих любимых сигарет, но не закурил.
— Так лучше будет, сон как рукой сняло.
Взволнованный голос, неожиданно вырвавшийся из наушников, заставил всех напрячься.
— Мы теряем высоту. Иду на вынужденную посадку. Мы в 46-м квадрате…
Генерал подался вперед и с недоумением смотрел на экран монитора.
— Что случилось?
— Они теряют высоту и идут на вынужденную посадку, — взволнованно затараторил капитан.
— Это я и сам слышал! Свяжись с ним.
Капитан пододвинул микрофон и принялся вызывать пилота «Барракуды».
— Ответьте. Ответьте… что у вас произошло? — Но наушники молчали, отзываясь лишь редким шипением.
— Вызывай, твою мать, — в гневе закричал генерал.
Но и последующие попытки не увенчались успехом — на том конце линии по-прежнему молчали.
— Бред, — к монитору подошел полковник, — вертолет исчез с экрана радара.
Генерал ударил кулаком по столу и поднялся.
— Разберитесь, мать вашу. Может, оборудование барахлит или еще что-нибудь.
— С оборудованием все в порядке, товарищ генерал, — еле слышно сказал капитан.
— Тогда что это? — разозлился генерал. — Я не верю, что новый вертолет мог разбиться, этого не может быть.
Полковник нахмурился и приготовился сказать то, чего не мог произнести сам генерал:
— Боюсь, что «Барракуда» упала. Слишком быстро исчезла с экрана. Даже с такими вертолетами случаются аварии.
Сказанное сильно подействовало на генерала, он все же закурил, нервно затянулся и стряхнул пепел прямо себе на штаны.
— Ты понимаешь, что говоришь?
— К сожалению. — Полковник выглядел угрюмым.
Генерал напрягся, на его щеке заиграл нерв, а пульс участился.
— Посылай еще вертолет. Может, «Барракуде» удалось сесть. — У генерала появилась маленькая надежда.
— В вертолетной части нет топлива.
— Что? — Генерал по-настоящему разозлился.
— Заправленными были только два вертолета — «Ми-28», который разбился, и «Барракуда»…
— Я этого не слышал. Выход есть всегда — топливо надо везти из города. — Генерал выглядел решительным. — Займись этим, полковник, и немедленно. Не знаю, как ты, а я не хочу терять свои погоны.
* * *
Испытатель майор Пожарский отключил бортовой компьютер и перевел управление «вертушкой» на ручное. «Барракуда» снизилась, зависла над сопкой. Всмотревшись в темноту, Пожарский заметил небольшой мерцающий огонек, выглядывающий прямо из-за горы. Пилот взял вправо и направил вертолет к тому месту, где мигал огонек. По мере приближения свет становился ярче, и теперь испытатель мог отчетливо видеть невысокого человека, стоящего на поляне с поднятой правой рукой, в которой он держал мигающий фонарь.
«Вертушка» сделала над поляной круг и пошла на снижение. Человек с фонарем отошел в сторону и замахал руками, указывая пилоту на место посадки. Поляна была небольшая, и чтобы на нее приземлиться, пилот должен был быть настоящим асом. Именно таким профессионалом и был испытатель из «Ростехвооружения».
Пожарский мастерски посадил вертолет между четырех деревьев, при этом не зацепив ни одной ветки. К вертолету уже подходил Ли Эр Йон, при этом улыбался во все тридцать два зуба.
— Неужто так сильно обрадовался моему появлению? — задался вопросом испытатель.
Открыв дверцу, он с трудом вытолкнул из кабины грузное тело бортмеханика. Тот ударился о металлические конструкции вертолета и упал корейцу прямо под ноги.
— Смотрю, твой товарищ устал.
— Сгорел на работе, — хмыкнул испытатель.
Йон переступил через труп и забрался в кабину.
— Что с твоим горлом? — Пилот заметил на шее корейца белое полотно ткани, пропитанное в некоторых местах кровью.
— На вампира наткнулся. — Йон скрестил на животе руки. — Как все прошло?
— Где деньги? — Пилот явно не доверял корейцу.
— Не беспокойся, ждут на месте. Знаешь, в чем моя слабость?
— Ну и…
— Я никогда не обманываю людей. — И кореец засмеялся.
Пожарский отвернулся от корейца и посмотрел вбок. То, что он увидел, сильно удивило его.
— А это что за джип? — Пилот всмотрелся повнимательней. — И трупы.
— Трупов всего лишь три. — Кореец резко перестал смеяться, и его лицо стало серьезным.
— Какая разница, сколько? Мы так не договаривались.
— Джип не мой, напрокат взял, тачка классная. — Улыбка появилась на губах парторга.
— Выкладывай правду, иначе я прямо сейчас поднимаюсь в воздух, и не видать тебе этого вертолета.
— Ты так уже не сделаешь: борттехник мертв, а вертолет рухнул в полыхающую тайгу, — кореец щелкнул пальцами, — по логике ты тоже труп.
— Я смогу все обставить как несчастный случай. Так, выкладывай, что это за джип и что случилось.
— Если ты думаешь, что это изменит… — Йон подул на озябшие руки. — Когда мы сюда приехали, здесь стоял джип, а в нем парочка влюбленных. Попросили их уехать, но они отказались. К тому же парень оказался буйным и уложил двух моих людей. Пришлось его ранить.
— А с девушкой что?
— Мы ее не трогали.
— Кто она?
— Внучка Ставропольского.
Пилот почесал затылок и забарабанил пальцами по колену.
«Убивать он меня не осмелится. Только я один знаю, как управлять этим вертолетом. Можно вести себя наглее», — решил про себя испытатель.
— Так, чего же твои люди тянут? Надо срочно разобрать «вертушку».
— Здесь опасно. Я присмотрел другое место. Да и пожар сюда подбирается, скоро нагрянут пожарники, а нам этого не надо.
— Тогда летим на твое место! Только у меня одно условие.
— Какое? — удивился кореец.
— Девушка останется со мной, иначе я не полечу.
Немного помявшись, Йон наконец согласился.
— Хорошо, но зачем тебе она?
— Все мы мужики.
* * *
— Развяжите меня! — во все горло заорала девушка.
Маша была связана по рукам и ногам — тугие веревки сильно резали нежную кожу, и от этой боли она не могла лежать спокойно. Но на Машу никто не обращал внимания, словно ее вообще и не существовало. Корейцы, сторожившие джип, не понимали русского, да и какое им дело до пленной девушки? У них был приказ, а нарушить его равносильно тому, чтобы подписать себе смертный приговор. Эмоции и элементарные сожаления в таких ситуациях отходят на последний план, уступая место долгу и ответственности перед партией, представленной в здешних краях в лице Ли Эр Йона.
— Сволочи, вы меня слышите?
Маша еще некоторое время пыталась окликнуть корейцев, но, осознав, что ей никто не ответит, откатилась к краю, несколько раз ударила ногами по дверце и посмотрела на Виктора.
Витя с полуоткрытыми глазами лежал на соседнем сиденье. Он потерял много крови и уже одной ногой находился на том свете.
— Витя, не умирай! Нас обязательно спасут. Вот увидишь.
Виктор попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло.
— Маша, мне уже все… Мы на Медвежьей горе.
— Не говори глупостей, ты будешь жить.
— Спасайся сама, — Витя закашлял, — под приборной панелью закреплена рация. Включи ее.
— Сейчас, дорогой, я попытаюсь развязать руки.
— Не теряй времени, ты сможешь дотянуться до нее ногой.
Девушка оглянулась и заметила прямоугольную коробку, выступающую из-под приборной панели. Рация была старой, но надежной, единственное неудобство, что могла одновременно работать только в одном режиме — на прием или на передачу.
— Она же далеко, я не смогу этого сделать.
— Сможешь, я в тебя верю.
Маша глубоко вдохнула и попыталась дотронуться ногой до заветной рации, но не хватало всего нескольких сантиметров. Собравшись с силами, девушка поползла по сиденью.
— Молодец! — еле слышно проговорил Виктор.
Изогнувшись, как змея, Маша резко дернула ногой и дотронулась до рации, но кнопку приема так и не нажала.
— Еще совсем чуть-чуть.
Девушка заерзала и носком ботинка щелкнула кнопку. На рации замигала зеленая лампочка.
— Теперь нас услышат.
— Мы спасены. — Маша уперлась головой в плечо Виктора.
— Я знал, что ты сможешь.
— Кто-нибудь, слышите нас? Но я же не могу переключиться на прием!
— И не надо, нас должны услышать. Твой дед редко выключает рацию. Осторожно, сюда идут.
Дверца открылась, и в проеме появился Ли Эр Йон. Девушка испуганно посмотрела на корейца и прижалась к Вите.
— Как поживаете, голубки?
— Пошел ты, урод, — выплеснула скопившуюся ненависть Маша.
— Я-то пойду, но и тебе придется пойти со мной.
Маша напряглась, не поверив своим ушам. Ведь кореец обещал, что оставит ее здесь. Но, видимо, его планы изменились.
— Ты же сказал, что не тронешь нас.
— Я передумал.
Тело девушки покрылось холодным липким потом, такого поворота событий она никак не ожидала. Маша покосилась на включенную рацию, и у нее появилась маленькая надежда.
— Зачем вы тогда держали нас на Медвежьей горе? Ты денег за меня хочешь? Дед выкупит меня. — Теперь она знала, что их местоположение известно и скоро сюда приедет ее дед.
— Хватит болтать, пошли со мной. — Йон силой схватил девушку и выволок из джипа.
— Оставь ее, я же все сделал, как ты сказал, весь ящик коньяка заправил твоим зельем, — кашляя, произнес Виктор.
— Ну и что? — Из-за спины корейца всплыла фигура испытателя. — Деньги за это ты получил.
Витя попытался подняться, но силы давно уже покинули его.
— Я доберусь до тебя! — стиснув зубы, пригрозил телохранитель.
— Думаю, ты уже ничего не сможешь сделать.
— Ты труп, я тебе обещаю.
— Не смеши меня, труп — ты. — Йон обернулся и посмотрел на полыхающую тайгу. — Видишь пожар? Он движется сюда, дойдет и до твоей машины. Ты задохнешься от дыма. Чувствуешь запах гари?
— Если ты дотронешься до нее пальцем…
Корейцы в спешке запихнули в «УАЗ» трупы двух своих товарищей и борттехника. Машина сверкнула стопниками и покатила вниз с горы. Пилот и Йон взяли девушку под руки, заволокли в вертолет. Лопасти завращались, и «вертушка» взмыла в небо…
Виктор с ужасом смотрел в окно — пожар приближался, вот уже занялись огнем сухие ветви кустов в нескольких метрах от джипа. Краска машины начинала пузыриться, в салоне запахло горелым пластиком. Дымилась обивка. Дышать стало абсолютно нечем — Виктор уткнулся носом в рубашку, чтобы хоть как-нибудь спастись от удушливого запаха гари. Но телохранитель понимал, что спасти его уже ничто не сможет.
Джип охватило огнем, и теперь беспощадные языки пламени лизали стекла машины. Салон наполнился непроглядным дымом, Виктор жадно хватал ртом воздух, но дышать уже было нечем. Его грудную клетку буквально разрывало — легкие были не в состоянии справиться с дымом. Кожа на лице лопалась от жара, глаза выпучились, словно пытались выскочить из глазниц.
Огонь уже лизал бензобак. Виктор то терял сознание, то приходил в себя. Он скрестил пальцы на обеих руках, готовясь к неизбежной смерти. Раздался мощный взрыв. Джип подбросило в воздух, обгоревшие конструкции машины разбросало в разные стороны. Среди обломков искореженного металла в подтаявшем снегу дымилось обгоревшее тело Виктора.
