Глава 5

Погода, как и обещали синоптики, была в Москве холодной и сырой. Тонкие струи дождя били по мокрому асфальту тротуаров, стекали по серым стенам домов. Угрюмое, темное небо нависло над городом. Столица вымерла. Черный лимузин официального экстерьера спокойно катил по улице. Двое его пассажиров лишь недавно покинули утомительное экстренное совещание.

– Закрутились мы сегодня, Андреевич. – Генерал в штатском устало потер виски.

– Пять часов мозгового штурма. А толку нет, Владимирович, – отозвался дипломат.

– Нервы расходились. Даже отлить забыл зайти, – невесело улыбнулся генерал в штатском и бросил шоферу: – У какого-нибудь бара или кафе тормозните.

– Раз хочешь их туалетом воспользоваться, то и кофе заказать придется, – усмехнулся дипломат, – я не против чашечку выпить.

До закрытия кафе на одной из тихих центральных улиц города оставалось еще три часа. Как ни странно, но посетителей, скрывающихся от непогоды, в это время в зале было мало. Два неряшливо одетых суетливых парня стояли возле стойки бара, поправляя здоровье холодным до ломоты в зубах пивом. Еще два человека за столиком потягивали кофе из маленьких чашечек, углубившись в непринужденную беседу. В дальнем конце зала, где светился ненатуральными языками пламени бутафорский камин, отдыхала небольшая компания молодежи. Оттуда тянуло приятным дымом ароматизированных сигарет и слышались взрывы веселого женского смеха.

Из маленьких колонок доносилась спокойная тихая музыка, дополнявшая уютную атмосферу этого заведения.

Неожиданно хлопнула входная дверь, зазвенели подвешенные над ней колокольчики, и в помещение ворвался порыв ветра. Посетители невольно поежились. В полумрак кафе шагнули двое мужчин в строгих костюмах. Они прошли к одному из столиков возле окна.

– Две чашечки кофе и по пятьдесят грамм коньяку. Желательно «Арарата», – сделал заказ генерал в штатском, – и подскажите, где у вас руки помыть можно.

Официант жестом указал на неприметную дверь в углу.

– Да… – окликнул удаляющегося официанта дипломат, – и коньяк добавьте в кофе.

Официант выполнил заказ и исчез. Генерал в штатском вернулся, когда заказ уже стоял на столе. Он вытер влажные руки салфеткой, карие, глубоко посаженные глаза смотрели безразлично, в них читался холод и отчужденность.

Снова хлопнула дверь. В кафе вошел мокрый с головы до ног человек. Отряхивая от дождевых капель зонт, он уставился на важных мужчин, сразу поняв, кого привез лакированный лимузин. Заказав стакан томатного сока, сел за барную стойку.

– Мы выделяемся? – полушепотом спросил генерал.

Дипломат широко улыбнулся:

– Мы случайные гости, зашедшие укрыться от непогоды и пропустить по рюмке кофе.

Захмелевшая блондинка отделилась от гуляющей компании и, пошатываясь, идя к туалету, случайно задела бедром плечо генерала в штатском.

– Ой, извините! – произнесла игриво.

– Ничего страшного, – наконец улыбнулся и он.

Женщина одарила мужчин обворожительной улыбкой и исчезла за дверью туалета. Некоторое время генерал в штатском и дипломат молча поглядывали в запотевшее окно, наслаждалясь ароматным кофе.

– Я знаком с Баренцевым лично и довольно хорошо его знаю. Без сомнений, он сделал признание под угрозой пыток, – проговорил дипломат. – Да, слаб человек.

– Еще не известно, как бы поступили мы, окажись на его месте, Андреевич, – искренне признался генерал.

– Как бы там ни было, но на его карьере уже поставлен крест. Хотя мне его искренне жаль. – Дипломат нахмурился и забарабанил пальцами по столешнице.

– Что же тогда делать с информацией о российском конвое, которую вставляют в каждый выпуск новостей? О ней-то на совещании забыли.

– Рекламу надо прекратить, – дипломат бросил взгляд на циферблат позолоченных часов, – кстати, будет лучше это сделать прямо сейчас.

Набрав номер, дипломат поднес миниатюрный мобильник к уху. Оставалось только гадать, с кем связался высокопоставленный чиновник, но в одном можно было не сомневаться: все новости на государственных телеканалах сегодня выйдут без сюжета о российской гуманитарной миссии.

Закончив разговор, дипломат удовлетворенно причмокнул и отхлебнул из чашки коньячно-кофейного напитка.

– На похитителей выйти удалось?

Генерал покачал головой.

– Пока нет, но над этим работают.

– Поторопиться надо. А то нам не с кем переговоры вести. А вот заявление о том, что Россия будет бороться за свободу и жизни своих граждан в любой точке земного шара всеми доступными ей средствами… Это уже сигнал твоему ведомству, это по твоей части, – произнес дипломат, – сочувствую. Ощущается, что и его тот же политтехнолог состряпал. А наших сил и средств в той части мира, считай, и нет.

– Удастся освободить, хорошо. Нет – обнаружим потом их базу и раздеребаним по согласованию с «коалицией» ракетами, – подытожил генерал.

Мужчины вышли из кафе. Черный лимузин сверкнул стопниками. Водитель вырулил от бордюра. На Москву опускались сумерки. А дождь все барабанил и барабанил по мокрому черному асфальту.

Приставив ладонь козырьком, лейтенант Дуглас прищурился и вгляделся в прозрачное небо – там появилась черная точка, она все увеличивалась в размерах и наконец приобрела очертания вертолета. Британский двухвинтовой «Чинук» приближался, вот уже можно было различить самого пилота, сверкающего на солнце зеркальными очками.

Окрашенный в зелено-коричневые маскировочные пятна «Чинук» с низким тарахтящим гулом прошел над площадью. Собравшиеся на подходах к ней сельчане с открытыми ртами следили за отточенными маневрами винтокрылой машины.

Вертолет коснулся камней четырьмя колесами. Взвихрив пыль, лопасти замедлили вращение над машиной.

Дверца отворилась, на песок сошел невысокого роста, в безупречно подогнанной форме британский капитан. Его маленькие глазки смотрели на мир делано спокойно, как и у всякого представителя спецслужб. На его фоне лейтенант Дуглас, обладавший средним телосложением, смотрелся просто атлетом.

Вслед за капитаном на площадь спустились четверо британских спецназовцев. Лица солдат были словно высечены из камня, а в глазах читался холод – настоящие бойцы, которые беспрекословно выполнят любые приказы командира.

– …сэр! – браво, по-армейски, откозырнул Дуглас.

Капитан покосился на толпу афганцев, что-то промычал себе под нос и перевел взгляд на старшего лейтенанта.

– Мне жаль парня, – сухо произнес он и тут же добавил: – Надеюсь, информация в поселок не просочилась?

– Нет. Все под контролем.

– Тогда несите…

Произнести слово «груз» не повернулся язык, и капитан просто кивнул. Четверо британских спецназовцев вынесли из палатки длинный деревянный ящик с эмблемой Красного Креста. Напряжение, с которым несли к вертолету груз британцы, могло показаться странным и подозрительным, ведь медикаменты не такие уж тяжелые.

– В лаборатории сделают анализ препарата. День-два, и мы узнаем результаты, – проговорил капитан, спрятав в карман переданные ему лейтенантом российские ампулы.

– Хорошо. Я буду с нетерпением ждать.

Капитан перешел на шепот:

– Будьте осторожны с русскими, не исключено, что они захотят повлиять на показания наших ребят.

Как только груз был поднят на борт, пилот запустил турбины. Лопасти винтов ожили, начав сливаться в два полупрозрачных диска.

– Подождите! – неожиданно закричала Ольга Бортохова и со всех ног бросилась к вертолету.

Майор мгновенно сообразил, что к чему, и побежал наперерез женщине. Но та уже оказалась среди британцев. Комбат остановился и тихо выругался.

«Дурак… Почему я не приставил к ней охрану?» – ругал себя Батяня.

– Я ни в чем не виновата… а на родине меня в тюрьме сгноят. Мне кто-то яд вместо лекарства подсунул. И на экспертизу вам не те ампулы отдали, а у меня они с собой, из той самой коробки! Я все расскажу, – затараторила врач миссии, подбежав к британскому капитану, – только заберите меня с собой.

Капитан владел русским языком. Но некоторые из слов, произнесенных женщиной, были ему непонятны.

– Говорите, пожалуйста, проще. Я вас не совсем понимаю.

– Яд… Ампулы… Отравили… – отрывисто ответила врач миссии и, обернувшись, кивнула на чекиста.

По телу Чагина пробежала неприятная дрожь. Он раздраженно посмотрел по сторонам, почувствовав внимание со стороны окружающих. Напряженные до предела нервы сдали. Словно зверь, сорвавшийся с цепи, он бросился к врачу миссии.

– Врет!

Капитан быстро отвел женщину за спину и вскинул руку – это был условный знак. Четверо спецназовцев, прилетевших вместе с ним, тут же взяли на прицел чекиста, правда, продолжая дружелюбно улыбаться.

– Стоп.

Комендант миссии застыл, словно вкопанный.

– Майор, почему вы бездействуете? Остановите ее!

Комбату хотелось вернуть Бортохову не меньше Чагина, но он прекрасно понимал, что сделать это будет весьма сложно. Конечно, он мог сейчас приказать своим людям вступиться за чекиста, но тогда могла начаться перестрелка. А устраивать бой со своими союзниками Лавров, ясное дело, не хотел – не хватало еще сражения между европейцами в афганском поселке.

– Зачем стрелять, когда можно договориться, – спокойно произнес майор и быстрым пружинистым шагом уверенного в себе человека направился к вертолету.

Лейтенант Дуглас встретился взглядами с капитаном и кивнул: мол, этот русский вменяемый, и следует его хотя бы выслушать.

– Будем считать, все твои обвинения и твоя просьба улететь отсюда – пьяный бред, – бросил Ольге Батяня, – а теперь скажи правду. Это твой последний шанс.

Бортохова колебалась, поглядывая то на майора, то на британского капитана.

– Это все Чагин. Это он подсунул лейтенанту Дугласу для экспертизы ампулы из другого ящика… из другой машины. Ту, настоящую упаковку спрятал, но я парочку ампул из нее прихватила.

Лавров облегченно вздохнул. Посмотрев на врача миссии, капитан сказал:

– Отдай им.

– А вы меня заберете с собой? – с надеждой в голосе спросила Ольга.

Комбат ухмыльнулся – уж он-то знал всю эту кухню как свои пять пальцев.

– Скажите ей правду, – обратился он к капитану.

– Спасибо за информацию, но наши спецслужбы «выпотрошат» вас, мисс Бортохова, а потом почти наверняка все равно передадут русским, – не соврал капитан.

Вертолет поднялся и, пролетев над поселком, исчез за горой. Конфликт, который чуть не вылился в перестрелку, был улажен. Капитан удовлетворился настоящими, неподмененными ампулами, а Ольга Бортохова была возвращена обратно в расположение гуманитарной миссии.

Северный ветер уныло завывал в скалистых отрогах. Казалось, среди гор расположились невидимые музыканты. Под порывами сыпался в ложбины мелкий песок, скатывались камешки.

Пещерный город, который талибы облюбовали под свою базу, остался позади. Пятеро вооруженных оборванцев в живописных лохмотьях торопливо, гуськом шли по узкой, еле приметной тропинке. Лица прятали под платками, но не из-за боязни быть узнанными. Кто мог попасться им на пути в этой безлюдной местности? Просто так легче было дышать в пыльном воздухе. Предводительствовал ими Ахмуд. «Кирпич» рации с длинным отростком антенны он не выпускал из рук. Взойдя на перевал, Ахмуд обернулся, чтобы осмотреть свое «войско».

Ветер тут же сорвал с его лица неплотно затянутый платок, песок больно ударил в щеку. Молодой талиб – еще совсем мальчишка – со звериной ловкостью перехватил платок в полете. Длинная труба противоракетного переносного зенитного комплекса «Стингер» на плотно притянутом ремне качнулась у него за спиной. С подобострастием во взгляде молодой талиб вернул платок командиру группы. Ахмуд даже не поблагодарил. Он привык, что подручные стремятся угадывать его желания.

Час назад идейный вдохновитель талибов, благообразный старик со взглядом восточного мудреца – Абу Джи Зарак – вызвал в свою пещеру помощника Ахмуда. В «восковых» пальцах старца шелестела потертая карта.

– Британские пилоты боятся летать над открытой местностью. – Полевой командир выдержал длинную паузу.

– А как же? – хищно усмехнулся Ахмуд.

– Прячутся в ущельях, как шакалы. – Острой щепочкой Абу Джи Зарак прочертил на старой карте линию и бережно надавил на густое скопление высотных горизонталей, свидетельствующих о существовании в этом месте крутого склона.

Ахмуд терпеливо ждал. Старик провел ладонями по выцветшим от прожитых лет глазам, словно снимал усталость.

– Возьмешь людей и будешь ждать здесь.

– Цель, как понимаю, – вертолет?

Старик кивнул.

– Примерное время, когда он появится?

– Британский вертолет обязательно пролетит. Надо только ждать. Обязательно пролетит. – В глазах старика заплясали веселые адские огоньки.

Откуда у Абу Джи Зарака такая информация и почему он так в ней уверен, Ахмуд не знал. Но не случалось еще, чтобы старик ошибся. Если сказал «пролетит», значит, так и будет. Информаторы полевого командира знали свое дело. Ахмуд взглядом прошелся по карте, отслеживая маршрут, которым придется выдвигаться его группе.

– Вертолету некуда будет деться, он пойдет только таким маршрутом. – Ахмуд прочертил на карте замысловатую извилистую линию, повторяющую изгибы ущелья. – Мы могли бы устроить засаду здесь.

Полевой командир пригладил седую бороду и мудро улыбнулся:

– В твоих словах есть смысл. Но я остановил свой выбор на более удаленной позиции по двум причинам. Не хочешь угадать, по каким? Подумай, когда-нибудь тебе придется занять мое место, и подсказки тебе тогда никто не даст.

– Одну я знаю, – после недолгого раздумья произнес Ахмуд, – не стоит сбивать вертолет вблизи от нашей базы, британцы обязательно предпримут акцию возмездия.

Старик, удовлетворенный сообразительностью своего помощника, закивал:

– А вторая?

Сколько ни морщил лоб Ахмуд, сколько ни думал – чуть дым из головы не пошел, так и не сообразил ничего путного.

– Не знаю. Мне недостает вашей мудрости.

– Пока ты с группой дойдешь к месту засады, у тебя будет время подумать.

Абу Джи Зарак так и не назвал второй причины, по которой его людям предстояло пройти по горам десять лишних километров.

И теперь группа талибов двигалась к указанной полевым командиром точке по продуваемой горными ветрами тропинке.

Уже не первый раз Ахмуду и его людям доводилось устраивать подобные засады. Пилоты сил коалиции, как и их советские предшественники, для полетов использовали глубокие горные ущелья. Радаров у афганцев не было. Ориентировались только на то, что видели, или на звук. Вертолеты, закладывая головокружительные виражи, проносились вблизи крутых склонов, а шум винтов дробился и множился эхом. Поди разберись, откуда появится винтокрылая машина.

Ахмуд не сильно верил в успех. Обычно лишь одна из двадцати засад приводила к желаемому результату. Он поплотнее затянул платок и, прикрывая глаза от слепящего ветра, заспешил по тропинке. Бойцы потянулись за ним.

Спускаться в горах куда сложнее, чем подниматься. Один неосторожный шаг, каменная осыпь – и полетишь вниз. А тут еще и заданная полевым командиром загадка: вторая причина, ответа на которую так и не находилось.

На чуть обозначенной тропинке любой уроженец равнины свернул бы себе шею, но для тех, кто родился и вырос в горах, здесь «дом родной».

Вскоре группа уже находилась на указанном Абу Джи Зараком месте. Для того чтобы пустить ракету, достаточно было бы и одного талиба. Но о приближении вертолета следовало знать заранее. Молодой со «Стингером» укрылся между двумя камнями, и его пропыленная одежда по цвету сливалась со скалами. Четверо его товарищей были грамотно расставлены Ахмудом на отрогах ущелья. Теперь уже командир группы ни на секунду не выключал рации. В любой момент могло поступить желанное известие.

Тянулись минуты, часы ожидания. Здесь, в ущелье, ветер, гуляющий на вершинах, почти не чувствовался. Он напоминал о себе лишь заунывным воем. Да изредка пыльные шлейфы срывались с отрогов. Ахмуд сидел, привалившись плечом к прохладному камню. Могло показаться, что он дремлет. Но командир просто вслушивался в звуки. Когда закрываешь глаза, слух обостряется. Он первым и услышал, как в свисте ветра проявился мерный гул вертолетных турбин. И тут же острый взгляд Ахмуда скользнул по скалам. Коротко пискнула рация. Наблюдатель, расположившийся ближе к поселку, сообщил, что уже видит вертолет – британский «Чинук» с эмблемой британских Королевских военно-воздушных сил. Ахмуд азартно потер руки:

– Не ошибся старик.

Молодой талиб тоже ожил. Гул от низко летящей машины уже заполнял собой все ущелье, бил по ушам. Ахмуд благодаря своим наблюдателям уже знал примерную скорость вертолета, мысленно отсчитывал секунды до его появления в пределах видимости. Молодой талиб вскинул «Стингер» на плечо, поднял рамку прицела. Из-за поворота ущелья показалась тень вертолета. Она скользила, переливалась по изломам скал. Ахмуд и его подручный затаили дыхание. Времени на залп отводилось совсем мало. Цель, по прикидкам командира, могла находиться в пределах видимости секунд десять-пятнадцать, не больше. Хоть вертолет и поджидали, но появился он все равно внезапно.

Бликовал блистер кабины, бешено вращающиеся винты казались огромными нимбами. Молодой так и не успел дать залп. Но не растерялся. Сноровисто повернулся, чтобы словить вертолет в прицел, когда он уже пронесется мимо засады. Ахмуд мгновенно почувствовал, как вспотели от волнения ладони. В нем проснулся азарт охотника. Упустить легкую добычу было бы жаль. За сбитый вертолет Абу Джи Зарак выплатил бы круглую сумму.

Ракета, оставляя дымный шлейф, пошла на цель. Этот звук заглушил восторженный крик молодого талиба:

– Аллах акбар! – «Аллах велик».

Но то ли Аллах был сегодня милостив к британцам, то ли стрелок, пропустивший утренний намаз, провинился перед ним…

От «Чинука» уже разлетались тепловые ракеты-ловушки. Самонаводящийся на тепловое излучение «Стингер» сошел с курса. Ракета пронеслась под самым брюхом вертолета, ушла вниз. Взрыв огненным шаром полыхнул почти у самого дна ущелья. Вертолет мелькнул и исчез за поворотом.

Радостная улыбка мгновенно исчезла с лица молодого талиба. Ахмуд сжал кулаки. Облако дыма и пыли неторопливо разносилось по ущелью. Стрелок не услышал ни слова упрека от командира. С каменным лицом Ахмуд бросил в рацию:

– Отходим.

Оставаться на месте больше не имело смысла. Да и опасно. Вскоре оборванцы и их командир уже преодолели перевал и расположились на берегу горного ручья. Теперь предстояло доложить Абу Джи Зараку о неудачном залпе. Переложить эту неприятную обязанность на кого-то другого Ахмуд не мог. С тяжелым сердцем и легкой дрожью в руках он переключил частоту рации и принялся вызывать полевого командира. Абу Джи Зарак ответил не сразу. Голос его звучал тихо, так, словно он находился не один, а в компании кого-то, кому не следовало много знать.

Ахмуд доложил о неудаче:

– …Это моя вина.

– Твоей вины нет, Ахмуд. Это я неудачно выбрал место, – с удивительной легкостью признался Абу Джи Зарак.

Ахмуд еще хотел спросить о второй причине, по которой его группа занимала именно эту позицию. Но рация вновь отозвалась тихим голосом старика:

– Дай отдохнуть людям, и возвращайтесь на базу. Можешь не спешить. На сегодня ты сделал все, что мог. Конец связи, – предупредил возможный вопрос Абу Джи Зарак.

Ахмуд задумчиво поглядел на замолчавший «кирпич» рации и пожал плечами. Неудачный выдался у него сегодня день.

«Неужели старик просто хотел избавиться от меня на время?» – пришла внезапная догадка.

Ахмуд тут же отмел ее как недостойную. В самом деле, не стал бы Абу Джи Зарак заострять его внимание на второй причине, если бы хотел совершить что-то втайне от своего помощника.

«Здесь что-то другое. Мне недостает его мудрости».