Глава 18

Над Сирией занималось новое утро. Оно не обещало стать лучше предыдущего, но, по крайней мере, солнце еще только подбиралось к зениту, и жара не казалась совсем уж невыносимой. События последних месяцев привели к тому, что на местных дорогах две из пяти машин везли полицейских или солдат, еще две – тех, кто пытался покинуть опасное место, в которое превратилась родная страна, и лишь одна, и то в лучшем случае, везла, как и прежде, что-нибудь просто нужное людям или хотя бы своему владельцу.

Два автомобиля, двигавшихся по шоссе от Дамаска к турецкой границе, представляли собой довольно странное сочетание. Впереди ехал массивный японский внедорожник, за ним на короткой дистанции держался полноприводный армейский «Садко» с тентованным кузовом. И судя по тому, как старательно водитель грузовика соблюдал интервал между машинами, цель у них была общая. Во всяком случае, погоню это не напоминало.

В кузове грузовика, приписанного к 11-му полку спецназа сирийской армии, сидели два десятка бойцов. Но их командир в этот момент находился не с ними и даже не в кабине грузовика. Капитан Ахмад Наджи сидел на заднем сиденье ехавшего впереди «Паджеро».

Водительское место в джипе занимал мужчина лет сорока, одетый в армейский камуфляж, но без знаков различия. Наджи знал о нем только то, что его зовут Салех и он старший офицер Управления политической безопасности. Ничего страшного во внешности Салеха не было, наоборот, при первой встрече с капитаном он прямо-таки излучал доброжелательность. Но полковник аль-Джедид, который по звонку сверху отправил спецназовцев в помощь УПБ, совершенно искренне пожелал Ахмаду никогда не переходить дорогу этому человеку. Полковник редко говорил подобные вещи, и Наджи предпочел хорошо запомнить его слова.

Сидевший рядом с Салехом человек с внешностью положительного героя какого-нибудь латиноамериканского сериала вызывал у Ахмада крайне противоречивые чувства. Не далее как вчера капитан очень надеялся, что им не придется встретиться, особенно при таких обстоятельствах. Однако сейчас человек, который уже успел заработать себе кличку Шайтан, сидел прямо перед ним и разве что дружески не улыбался.

Шайтан внимательно слушал Салеха, периодически поглядывая на сидящего сзади спецназовца. Офицер УПБ, глядя то на дорогу, то на Шайтана, то на капитана, встречаясь с ним взглядом в зеркале заднего вида, рассуждал:

– Появление натовских коммандос не должно никак повлиять на нашу деятельность. Мы будем заниматься тем, чем и занимались – независимо от того, сыграет факт их появления нам на руку или нет. Найдем ли мы их или упустим, возьмем живыми или уничтожим. Это, по большому счету, неважно. Это Сирия, а не Европа или Америка. Здесь тот, кто выступает против государства, должен быть наказан, даже казнен. Если понадобится – то не только он, но и его родственники. – Салех сделал паузу. – А что касается этих коммандос… они просто должны перестать быть неизвестным фактором. Я не хочу расстраиваться из-за них… слишком долго.

– С этим ясно, – кивнул Шайтан. – А что по нашему основному профилю? Не пора ли сворачиваться?

– Об этом пока рано говорить, – уклончиво проговорил упэбэшник. – Еще есть работа.

Он извлек из внутреннего кармана пухлый конверт и протянул его командиру «эскадрона смерти».

– Что здесь? – деловито поинтересовался тот. Наджи показалось, что арабский для Шайтана явно не родной, хотя произношение и построение фраз было безупречным. Салех скривил губы в странной улыбке, от которой у капитана пополз мороз по коже.

– Как обычно. Имена, фотографии, адреса, маршруты, дополнительные условия. И деньги, само собой.

– Деньги – это хорошо, – ухмыльнулся Шайтан. – А все-таки как у нас с политической ситуацией?

– А что у нас? – хмыкнул Салех. – Народ нервничает, но совершенно напрасно – все равно он ничего не решает.

– Как по мне, так оно и лучше, – хохотнул наемник. – Меньше думаешь – крепче спишь.

– Все же им стоило бы думать, что в этой стране все останется по-прежнему, – уточнил упэбэшник.

– А если власть все же изменится? – неожиданно даже для самого себя подал голос Наджи. Капитан испытывал сильнейший внутренний дискомфорт, как назвал бы это какой-нибудь американский психоаналитик. Но Ахмад не был знаком с такой изощренной терминологией. Он думал просто – до чего на душе паршиво. Он-то считал, что честно служит Родине. И если принял присягу, должен быть готов на все. Даже убивать, если прикажут. Даже своих. И если прикажут – уподобиться таким, как Салех или Шайтан. Но все же компания этих двоих была ему не по нутру – они убивали, потому что любили власть и убивать им тоже нравилось.

Услышав вопрос капитана, Салех удивленно поднял брови – подобное развитие событий для него проходило как чисто абстрактное допущение. Но все же сказал:

– Знаете, капитан, я бы на вашем месте не засорял мозги подобными заморочками. Профессионалы вроде меня, вас… и нашего друга Бахтияра нужны любой власти, как бы она себя ни называла и какие бы лозунги ни провозглашала. Любой власти нужны те, кто будет наводить порядок и убирать мусор после неудачных экспериментов…

Шайтан повернулся к Наджи, и на капитана уставились удивительные глаза: один пронзительно-синий, словно лед, другой зеленый. Хорошая примета для тех, кто будет его искать, вдруг подумалось спецназовцу. Командир «эскадрона смерти» если и хотел что-то сказать, то не успел. Салех бросил взгляд на экранчик навигатора:

– Однако что-то я заболтался. По-моему, нам скоро поворачивать. – Он посмотрел на Шайтана, тот кивнул:

– Скоро. Не больше километра осталось.

– И еще, капитан Наджи, – вся фамильярность и добродушие с упэбэшника разом слетели, – помните, что в случае, если натовский десант все-таки намерен атаковать базу… отряда нашего друга Бахтияра, помощь в отражении этого нападения является для вас приоритетной задачей. Вы меня поняли?

Капитан молча кивнул. Что ни говори, но непонятного тут не было ничего. Кроме того, эти чужаки – кто бы они ни были, натовцы, русские или даже китайцы – сильно задели гордость офицера спецназа, умудрившись сбросить его следопытов с хвоста. Так что появятся они в Пальмире или нет, а Ахмад Наджи постарается их найти.

Возле неприметного съезда с шоссе на грунтовую дорогу, не обозначенную никаким указателем, маленькая колонна остановилась.

Капитан Наджи выбрался из джипа – тот тронулся с места, едва спецназовец захлопнул дверь – и подошел к грузовику. Сержант выскочил из кабины, откозырял и забрался в кузов, к остальным бойцам. Ахмад постоял немного, глядя вслед пылящему по грунтовке внедорожнику. Сплюнул на потресканный асфальт. Потом уселся рядом с водителем, мрачно посмотрел на него и скомандовал:

– Поехали!