12

Утром ни свет ни заря прапорщик Сазонов отправился к бунгало капитана Прошкина.

Ростислав перемахнул через перила лестницы, что вела на порог стоящего на сваях домика, увидел приоткрытое слуховое окошко на крыше, по перекрытиям взобрался наверх, проник в бунгало и через чердак спустился в главную комнату.

– Что ты делаешь?! – крикнул он ничего не подозревающему капитану Прошкину.

– Черт, испугал! – обернулся Илья. – Как ты здесь оказался?

Капитан Прошкин держал в руке вилку от электробритвы – выбирал, в какую розетку ее воткнуть.

– Ни в коем случае не брейся! – воскликнул Ростислав. – Ты небритый сам на себя не похож.

– Да… Твоя правда… Привычка, – кивнул Прошкин.

– И все окна закрывай. Видишь, как легко к тебе в дом проникнуть.

– Все еще не могу адаптироваться к здешней духоте, – пожаловался Илья и отложил электробритву. – Что, не мог просто в дверь постучать?

– Так, физическую форму поддерживаю. Ладно, нам надо срочно идти.

Когда около часа ночи капитан Прошкин и прапорщик Сазонов попрощались с Батяней, они договорились между собой утром встретиться и проследить за своим командиром. Во-первых, это надо было для его охраны, во-вторых, если с майором Лавровым что-нибудь случится, то ниточка со связным Рождественского оборвется. Поэтому прапорщик Сазонов и капитан Прошкин в нарушении всех инструкций выяснили, где живет майор Лавров. Кроме того, Ростислав заметил, что стрелка будильника на часах командира была установлена на восемь часов, и сделал логический вывод: Батяня позволит себе отдохнуть четыре-пять часов, чтобы днем быть свежим.

– Давай быстрее, – подогнал товарища прапорщик Сазонов. – Вдруг Андрей страдает бессонницей. Упустим.

– Сейчас. – Капитан Прошкин потянулся за своим париком с дредами.

– Да брось ты эту дрянь… Сегодня будем выглядеть по-другому.

Ростислав протянул Илье бейсболку с длинным козырьком. Сам надел похожую, на которой белой краской были написаны пересекающиеся буквы NY.

– Хорошая вещь. Тень будет падать на лицо. И вот еще это, – сказал Ростислав и протянул товарищу солнцезащитные очки.

Российские десантники надели солнцезащитные очки – главное, что за темными стеклами не было видно их глаз – и, предварительно осмотрев окрестности бунгало из окон, вышли из дома.

Они трусцой добрались до бунгало Батяни, залегли в зарослях местного кустарника.

Майор Лавров проснулся сразу же, как только у него на руке затрещал будильник.

Через окна Прошкин и Сазонов наблюдали, как Батяня умывается, завтракает, при этом смотрит местные новости, убирает со стола и тщательно моет посуду.

Потом майор Лавров надел майку, шорты, обул кроссовки и побежал к морю. На достаточном для слежки расстоянии Прошкин и Сазонов, изображая бегающих по утрам туристов, потрусили за Батяней.

– Так он быстро бегает! – часто дыша, проговорил Сазонов.

– А я уже и жрать захотел, – буркнул Илья. – Андрей позавтракал, а нам тут трясись натощак.

– Спать надо меньше. Я же успел поесть. На вот, держи. – Ростислав на бегу достал из кармана шорт и протянул своему оголодалому товарищу маленький, с ладонь, закрученный, как запятая, банан.

– Что за гадость? – сморщился Илья.

– Не гадость. Это дорогой сорт. Съешь, голод перебивает.

Капитан Прошкин, не сбавляя темп бега, очистил банана, выкинул в ближайшую урну кожуру, запихнул себе в рот мякоть – честно говоря, ее было мало. Однако банан оказался чрезвычайно сладким, и на самом деле после него чувство голода у Ильи прошло.

Тем временем Батяня добежал до пляжа. Скинув одежду, остался в плавках и пошел к морю.

Капитан и прапорщик расположились на деревянной скамеечке в самом начале пляжа, откуда еще не отползла тень от ближайших пальм. Вокруг скамеечки кустилось неизвестное российским десантникам местное растение, чем прикрывало ее от посторонних глаз.

И вдруг Ростислав заметил, что к тумбе, возвышающейся на противоположном краю дорожки возле подвешенного на дереве мусорного мешка, на велосипеде подкатил филиппинец. На спине у него болтался неопределенного цвета рюкзак. Филиппинец вытянул из него какие-то плакаты, раскрутил их и наклеил на пузатые бока тумбы. Затем взобрался на велосипед и покатил дальше.

– Пойду гляну, – сказал Ростислав.

Через минуту он вернулся, в его руке были отодранные от тумбы фотороботы – портреты его и капитана Прошкина. При этом очень даже похожие. А еще внизу большими красными буквами было написано, что за каждого обещают вознаграждение по десять тысяч песо.

– Вот черт! – Друзья переглянулись и вместе подскочили со скамейки.

Им в головы пришла одна и та же мысль: пока Батяня плавает и фыркает в океане, они пробегутся по дорожке с тумбами.

Дорожка петляла между пальмами и клумбами. Десантники разделились: пока один срывал компромат в одном месте, другой бежал к следующей тумбе или доске с объявлениями и, пока клей не успел высохнуть, отдирал объявления с фотороботами.

Расклейщик, несмотря на то что передвигался на велосипеде, работал не спеша. И вот когда все расклеенные им объявления о розыске преступников были уничтожены, Прошкин и Сазонов переключились на его персону.

Они настигли парня у очередной тумбы.

Пока филиппинец размазывал по тумбе специальной щеточкой клей, сильные руки Ильи обхватила его за шею, зажали рот. Глаза расклейщика закатились на лоб, он тихо опустился на землю, а Ростислав в это время конфисковал у него рюкзак.

– Уходим, – прошептал Прошкин. – У нас секунд двадцать, пока у него не восстановится дыхание…

Российские десантники бесшумно скрылись с места нападения.

Возле тумбы с круглой крышей остался лежать в нелепой позе незадачливый расклейщик. Над ним со скрипом вертелось и выдавало восьмерку переднее колесо упавшего на землю ржавого велосипеда.

Капитан и прапорщик вернулись к своим лежакам. К их обоюдному сожалению, Батяни на пляже уже не было. Они рванули к бунгалу Андрея – в надежде, что тот пришел, чтобы принять душ, смыть морскую воду и переодеться. Но майора Лаврова дома не наблюдалось.

– Идем осмотрим ближайшие бары. Может, Андрей захотел пропустить стаканчик-другой, – предложил Илья.

– Идем, – согласился Ростислав.

Все равно лучшей идеи, где теперь искать Батяню, у них не было.