Помню я, у Александра Блока было такое стихотворение: «Девушка пела в церковном хоре о всех усталых в чужом краю, о всех кораблях, ушедших в море, о всех познавших…», ой, забыла, как там в рифму, одним словом – познавших радость. «Так пел ее голос, летящий в купол, и луч сиял на белом плече…» Опять забыла! Ну а дальше: «И всем казалось, что радость будет, что в тихой гавани все корабли. Что на чужбине усталые люди светлую жизнь себе обрели…» Одним словом, всем казалось, что РАДОСТЬ БУДЕТ. Но в это же самое время (когда всем так казалось) – «у царских врат причастный тайне плакал ребенок о том, что никто не придет назад…». Вот так оканчивается стихотворение. И я сейчас такая вот «причастная тайне». А ведь еще недавно и мне «казалось, что радость будет». Мы выполним поставленную задачу, мы, офицеры Службы внешней разведки, работаем на благо Родины, обеспечиваем безопасность ее граждан. Если даже кто-то из нас погибнет, то не зазря… Теперь у меня такого ощущения не было. Подставили нас всех, собственный командир и подставил. Молчаливый был, неразговорчивый, о политике ни-ни. А у самого, оказывается, наполеоновские амбиции в самом нутре гнездились. И теперь не отступит, а таких профессионалов, как Игорь, во всех вместе взятых силовых ведомствах по пальцам пересчитать… Причастная тайнам, я теперь знаю, точнее, чувствую каким-то шестым чувством, что «никто не придет назад», но не желаю в это верить… Слишком уж уверен в себе Игорь Климов, хоть «один и без оружия». Валера и Саша сидят в своих укрытиях, слушают нашу милую беседу, и им, наверное, пока еще кажется «что в тихой гавани все корабли…»

– И давно существует ваша Организация? – спросила я Игоря, чтобы не прерывать этой милой беседы.

Пока Климов склонен поговорить, я не должна останавливаться, сбавлять темпа. Ранее Игорь не был столь болтлив. Но, видимо, сегодня его прорвало. Ему хотелось пооткровенничать, тем более с человеком, который вот-вот должен умереть.

– Незадолго до распада Советского Союза кое-какие умные чиновники из Международного отдела ЦК КПСС совместно с не менее умными ребятами из разведки вывели за рубеж очень большую часть финансовых активов компартии. Под видом помощи братским организациям в той же Африке и Латинской Америке. И очень хитрым образом наладили в ряде стран (не только братских и коммунистических) собственный бизнес.

– Ты тогда был молодым офицером КГБ, и тебе поручили эту миссию? – уточнила я.

– Да, – кивнул Игорь. – Поручили не только мне, но я был одним из самых успешных. Особенно в том, что касалось связей с международной наркомафией…

Тут я вспомнила некоторые известные мне подробности биографии Председателя, Павла Антоновича. Окончив МГИМО в середине 70-х годов прошлого века, он начинал именно в Международном отделе ЦК КПСС, поддерживал, что называется, связь с теми самыми братскими компартиями. Потом перешел в Службу внешней разведки, имел безупречные характеристики, поэтому и был назначен председателем комиссии по внутренним расследованиям.

– Ну, вот, дальше, таким образом, мы налаживали международные связи, – продолжал Игорь. – Здесь, в России, все летело в тартарары, а мы создавали мощную структуру, которая готова будет взять власть, сменить строй и проводить кардинально новую политику.

– С помощью наркотиков вы уничтожили, наверное, не одну сотню тысяч молодых жизней. Эти ребята никогда не оценят вашей «новой политики»! – Я стала распалять Климова.

– Не мы в этом виновны! Господам демократам и нынешнему президенту нужно было ужесточить закон о торговле наркотиками, запретить их употребление. Но, поскольку наркотики в РФ можно употреблять, по большому счету, не боясь ответственности, мы решили взять этот рынок под собственный контроль. Нам нужна твердая финансовая платформа, и наркобизнес, увы, одна из ее составляющих. А теперь второе: наша Организация в некоторой степени способствует очищению российского общества от слабых и вырожденцев. Именно они больше всего подвержены наркомании, именно они ее первые жертвы. Это, если угодно, контрольная проверка всему нашему обществу, главным образом – молодому поколению. Тот, кто устоял перед соблазнами, искушениями, сохранил свою личность, нравственное и физическое здоровье, тот и достоин дальнейшей жизни. От остальных Россия должна избавиться как от балласта.

– Ты забыл сказать, что планете Земля грозит перенаселение, что об этом писал экономист Мальтус…

– Да, писал, причем еще в черт-те каком веке, – перебил меня Климов. – В те времена войны, болезни уносили большое количество людей, да и продолжительность жизни была куда короче. Сегодня же, если не станет войн, можно будет вылечить любую болезнь, а продолжительность жизни увеличится – перенаселенность задушит планету. Ты сама это прекрасно понимаешь, без всякого Мальтуса.

Каким, однако, разговорчивым стал мой бывший командир. Раньше из него слова лишнего было не вытянуть. А сейчас можно дать волю эмоциям, много лет зревшим и не дающим покоя мыслям.

– В чем-то я готова с тобой согласиться, – решила я пойти на некоторое перемирие.

– Не соглашаться со мной может только какой-нибудь умственно отсталый либерал, демшиза какая-нибудь.

– Ну а Вишняк? – тут же спросила я.

– Вишняк?! Наш человек со стажем. Точнее, был нашим человеком. И его исчезновение из санатория, штурмуемого «Альфой», обеспечил лично я. Сумел организовать коридор, по которому Вишняк, он же полковник Умар, и ушел вместе с деньгами и золотом. Убит был, как ты уже догадалась, его двойник.

Климов в совершенстве освоил технологию игры в «двойников».

– Позже Вишняк-Умар сел в специальную машину, подконтрольную нашей службе и не подлежащую проверкам, и на ней ехал до самой Москвы. Машину, естественно, тоже предоставил ему я.

– И что ты от этого получил? Кроме денег?

– Деньги и золото нужны тогда были Организации как воздух. Бывший патрон Вишняка Заславский оказывал нам некоторую поддержку, но потом решил сыграть самостоятельную партию, покинул Россию, возомнил, что сам может взойти на монарший престол. И тут Вишняк оказал нам неоценимую помощь, хотя мы его об этом и не просили. Уничтожил своего недавнего шефа-благодетеля и сам возглавил его структуры. Ну а мы уж взялись за Вишняка. В открытую идти не хотели, поэтому подставили ему Лимма. Вишняк мало что знал о нашей Организации, и мы не имели желания открываться перед ним. Тем более у него очень сильный зам по безопасности. Тот, кого ты знаешь как Рустама. Так вот, мы решили взять окончательный контроль над бизнесом покойного Заславского. Знаешь, каким образом наркотики шли в Россию с наркопредприятий, курируемых Вишняком? Отвечаю. Благотворительный фонд Заславского – Вишняка ко всему прочему еще и занимался музыкальным бизнесом. Причем в самых разных направлениях. Поставляли в Россию фирменные гитары, колонки, усилители, синтезаторы и даже струны и медиаторы… Ну, дальше продолжать не надо? Вместе со всей этой музыкальной утварью в РФ шли целые караваны наркотиков. Плюс организация всяческих фестивалей типа «Рок против наркотиков», целые рок-оперы сочинялись какими-то посредственными композиторами, но зато с ними можно было гастролировать, ездить по всей стране и ближнему зарубежью. Сегодня фестиваль здесь, завтра гастроли там! Главное, все под антинаркотическими лозунгами! Кто может запретить прогрессивным рок-деятелям проводить подобные акции?! Только боссы наркобизнеса и те, кто связан с ними! Поэтому музыкантов никогда особо не досматривали, не терзал их ни наркоконтроль, ни МВД… Как все хорошо складывалось, пока наш славный Николай Арнольдович Лазарев и твой бывший любовник Виктор Пашков, он же Корсар, не решились выйти на Вишняка и его нового делового партнера Лимма.

– Ты ведь активно участвовал в этой разработке, – напомнила я, уже сообразив о роли Игоря.

– Правильно, я должен был быть в курсе всех этих дел. Поэтому мне столь ловко удалось разыграть сцену похищения Лимма и Вишняка, ну и…

– Подставить под уничтожение всю группу. Всех своих боевых друзей! – закончила я за Игоря. – Ладно, я не сентиментальна и не собираюсь морализаторствовать. Почему решили подставить меня?

– Просто тебе посчастливилось уцелеть в перестрелке. Мы с Лиммом понимали друг друга с одного взгляда. И решили не добивать тебя… Хотя сейчас понимаю, что это напрасно. По крайней мере для Лимма все очень плохо кончилось. Но надо было беречь ноутбук, а не тащить его на дурацкий цыганский концерт.

Наша первоначальная с Сашей версия оказалась точной! Как все запутано да завязано! Но во имя чего, спрашивается?! Есть демшиза, которую упомянул Климов, а есть и «монархшиза». Он так серьезно верит в собственную роль «спасителя отечества»? Главное, Игорь очень уверенно двигается в этом направлении, душевнобольным такие комбинации не по плечу.

– Ты бы все равно рано или поздно убрал Лимма. Выходит, я тебе даже в этом помогла, – проговорила я, позволив себе усмешку. – Разве не так, Игорь?

– По большому счету – так! – усмехнулся в ответ мой бывший командир. – Поэтому действуй в том же духе и дальше! Я жду пароль.

– Придется сказать… – картинно вздохнув, произнесла я. – Тебе не жалко Нину?

Про самую молодую сотрудницу нашей спецгруппы я вспомнила просто так.

– Нет, – ответил бывший командир.

Спрашивать «почему» – бессмысленно. У командира «нет» – это просто нет, без всяких лишних объяснений.

– Шахматистам пешку и то бывает жалко, – тем не менее произнесла я.

– А я не шахматист. Я рукопашник и еще горным туризмом в юности увлекался… А вот тебя, майор Назарова, мне действительно жаль. Но знаешь почему? – уточнил Игорь и посмотрел на меня без всякой жалости. Скорее с затаенной, но при этом лютой ненавистью.

– Почему? – переспросила я.

– Потому что и мне ты сейчас поперек горла, убить тебя придется. И командованию нашему бывшему ты не нужна. Не я тебя убью, так они с грязью смешают, в лучшем случае со службы уволят. А то ведь дело заведут…

– Выходит, такая я дура! С каких это пор ты, Игорь, стал дураков жалеть?

– Дураков мне не жаль. А вот дур – да, жалею, имею слабость… – выкрутился-таки господин подполковник и тут же добавил: – Поэтому жизнь тебе сохраню, выкручивайся дальше как можешь. А сейчас пароль! Ну же?!

– Как здесь жарко, – произнесла наконец я условную фразу.

И фраза эта означала, что Рам и Радж должны были немедленно перейти к фазе активных действий.

– Что?! – переспросил Игорь.

Но окончательно сообразить и сориентироваться он уже не успел. В комнате оказались Рам и Радж, верные индийские мстители, и мой бывший командир был взят на прицел их стволов.

– Все, господин Монарх. Царствовать теперь вам вряд ли придется, – произнесла я. – Заберите у него из кармана обойму!

Валера быстрым отработанным движением вытащил у Игоря обойму, затем вернул мне мой пистолет. С оружием в компании таких людей, как бывший подполковник Климов, как-то спокойней.

– А это, стало быть, твои наймиты, Инга? – спросил Климов, держа руки поднятыми вверх. – Наслышан… Но не думал, что встречусь.

– Отчего же? – поинтересовался Саша.

– Мне казалось, что Инга вас сюда не потащит. Интуитивно, знаете ли. Ну а потом… – Игорь взял какую-то странную паузу, улыбнувшись, оглядел нас всех с ног до головы. – Да нет, шучу, знал, конечно. Просто хотел, чтобы вы начали действовать первыми. Что ж, пожалуйста, следующий ход мой!

После этих слов растворились дверцы встроенного шкафа и в комнате оказалось человек восемь в камуфляжной форме, вооруженных автоматами. Как они все могли уместиться в столь небольшом шкафчике – непостижимо, тем более что его внутренности были тщательно проверены. Действовали они очень быстро и слаженно, я не успела вскинуть оружия, как меня сбили с ног, заломили за спину руки, а к голове приставили ствол с глушителем. Раму и Раджу в данной ситуации не оставалось ничего иного, как сложить оружие и поднять руки. На них смотрело не менее восьми стволов. Игорь поднял автомат Валеры, и, таким образом, получился девятый ствол. У меня отобрали пистолет, ударили по голове и, не убирая от моей головы оружия, поставили к стенке, заставив упереться в нее руками.

– Как просто вы все попались! Неужели ты, Инга, поверила, что я явился к тебе один и без оружия?! Мне нужна была ты и эти твои… Не знаю даже как их назвать. – Игорь явно торжествовал.

Между тем у нас троих изъяли мобильные телефоны. Теперь мы были лишены связи.

– Ты знала многое, Инга Назарова, – бывший подполковник назвал меня по имени и фамилии. – Но ты, майор Назарова, не знала про потайной ход, ведущий с шоссе на объект. Со стороны шкафа его обнаружить невозможно. А я лишних людей старался о нем не информировать. Берег на такой крайний случай… Вот уже которой раз приходит мне в голову мысль, как тому самому пилоту, у которого самолет с пассажирами падает, а парашют только у него одного. Вот пилот парашют надевает, а сам думает: это ж надо так ухитриться было – набрать полный самолет неудачников.

Игорь переиграл нас. В нем даже пробудилось не свойственное подполковнику Климову чувство юмора. Точнее, чувство сарказма, издевательской иронии. Он, Игорь Климов, оказался профессионалом на класс выше. Но главная дура здесь я. Как я не сообразила, что подобный господин НИКОГДА не явится на подобную встречу один и без оружия. Это не кино, это жизнь. А подземный потайной ход, стало быть, имелся на случай учений. Игорь, как командир группы, знал о нем, но нас в свое время информировать поостерегся.

И, как выяснилось, не ошибся!

А те громилы в камуфляже явно из ЧОПа, который курировал Председатель. Отборные боевики Организации. Тренированы действовать на территории РФ по первому сигналу. Вот Климов, который наверняка сам их набрал и натаскал в свободное от службы время, этот сигнал и подал. Многостаночником наш бывший командир оказался! И автокатастрофа, кончившаяся смертью генерала Лазарева, дело рук этих натасканных ребятишек. Игорь обучил их этому, так же как в свое время нас.

– Ну, Инга, я жду пароль, – произнес Игорь, направив на меня автомат.

Между тем один из его подручных любезно поставил и раскрыл перед Климовым злосчастный ноутбук. А над моей головой ударила автоматная очередь. На некоторое время у меня заложило уши.

– Милиция сюда не приедет? – спросил Игоря один из его головорезов, видимо старший.

– С местной милицией договоренность, я уже объяснял вам, – чуть опустив ствол автомата, произнес Игорь. – Для нее мы всего лишь любители пейнтбола.

Это верно. Перед учениями Игорь всегда шел в местное отделение милиции с соответствующими документами (на совесть сработанными) и ставил в известность о проведении «мужских игр на свежем воздухе». Пейнтбол, если кто не в курсе, – это когда взрослые дяденьки и тетеньки стреляют друг в дружку шариками с краской. Но во всем остальном – самые настоящие боевые действия. Ну, для оживляжа взрывы бутафорские, пиротехника, теперь вот автоматные очереди. Так что для милиции мы все любители пейнтбола, не более того. Хоть все здесь взорвись и сгори синим пламенем. А за отдельную плату милиционеры иной раз даже охраняли район «учений».

Игорь передернул затвор автомата и перевел его в режим одиночной стрельбы.

– Сейчас я начну отстреливать ноги и руки, – сообщил он. – С кого начать? С дамы или с парнишек?

Вопрос никому конкретно не адресовался, тем не менее ответ не заставил себя долго ждать.

– Это лишнее, – произнес Саша. – Я скажу пароль.

– Только без глупостей! Если информация исчезнет и компьютер замкнет, я сожгу вас заживо, – проинформировал всех присутствующих Климов.

При этих его словах двое головорезов притащили с улицы две канистры бензина. Видимо, взяли их в пристроенном к жилому дому гараже. И сейчас решили использовать эффект устрашения, точно в посредственном кинобоевике.

– Слушайте… – начал Саша и в самом деле открыл Климову и его команде доступ в компьютер, некогда принадлежащий Лимму.