Объект «85-й км» – это не одно строение, а целый комплекс зданий. С виду ничем не примечательных. Стоят себе несколько скромных построек рядом с лесом, глаза никому не мозолят, шоссе к ним не ведет, а подъехать можно лишь по проселочной дороге, которую весной и осенью развозит так, что передвигаться по ней можно лишь на высоких колесах внедорожников. Так что до самого «85-го» случайные люди, как правило, не добирались. Я открыла калитку одного из участков, прошла по забетонированной дорожке, затем отсчитала пять шагов от крыльца, отыскала замаскированную в траве консервную банку и нашла в ней ключ от замка. С одной стороны, все по-детски, какие-то «казаки-разбойники», но с другой – новых методов конспирации в разведывательных науках очень немного, поэтому, как правило, пользуемся старыми, проверенными.

– В доме никого, – сообщил Саша, которого я обнаружила в одной из комнат, когда отперла дверь и вошла внутрь.

Он немного напугал меня. Самую малость, уж больно неожиданно появился передо мною. Но, с другой стороны, я сама дала ему по телефону координаты, и трудно было ожидать от разведчиков ВДВ каких-то других действий.

– Мы уже давно здесь, Инга Валентиновна, – произнес Валера Касаткин, вышедший из соседней комнаты.

В руках у него был укороченный автомат Калашникова, так называемый «десантный вариант». Да, лихие ребята мне попались, с каким богатым «неучтенным» арсеналом! По закону за это срок, и не условный.

– Значит, мы первые? – оглядев внутреннюю обстановку, произнесла я.

– Пришли первыми, уйдем, дай бог, последними, – отозвался Валера.

В руках у Саши был пистолет-пулемет импортного производства, очень удобный для ближнего боя.

– Если он придет не один, то нам придется начать первыми, – сообщил Валера.

У меня возражений не было. Родионов и в самом деле мог явиться с тремя, а то и с пятью головорезами, натасканными в подведомственных покойному Председателю частных охранных структурах.

– Огневые точки выбрали? – спросила я.

– Кто-то когда-то за дурацкие вопросы обещал в лоб бить? – напомнил мне Валера.

– Я к тому, что надо контролировать подходы к дому, ну и… комнату, где у меня будет беседа с Родионовым, – пояснила я.

– Если он придет. – Валера, как всегда, был сомневающимся и этим начинал раздражать.

– Придет, – поддержал меня Саша. – Я бы на его месте пришел.

Наверняка он слышал и видел, как полтора часа назад по нескольким каналам телевидения показали мой портрет как анфас, так и в профиль и просили немедленно сообщить о моем местонахождении. Люба сдержала слово – я была объявлена в розыск.

– Улицу контролирует Валера, а я часть улицы и дом, – пояснил Саша.

– Тогда по местам, – распорядилась я.

Рам и Радж заняли огневые позиции, а я уселась в кресло подле окна и стала ждать. Таким образом прошли полчаса, потом час. Затем следующий.

– Спать хочется? – услышала я голос Валеры.

А то! Он еще спрашивает! А я в самом деле закрыла глаза, отключилась от всего. Вдруг он и в самом деле сюда не придет, этот Родионов-Дракон? Уничтожит ноутбук и обратно к хозяевам, дескать, немного оплошал, не обессудьте, компьютер Лимма пришлось ликвидировать… Мы будем сидеть здесь сутки, и если к вечеру следующего дня Родионов не появится здесь… Нет, я даже думать об этом не могу! Потому что он появится! И Саша тоже в этом не сомневается…

– Хочешь песню послушать? – спросил Валера. – Если что, предупредим, а сейчас расслабься…

– Почему пост оставил? – отозвалась я не очень любезным тоном.

Хотя, с другой стороны, я тут с закрытыми глазами, в кресле, а Раму и Раджу сидеть на своих «огневых точках» и смотреть в оба. И возможно, не менее суток.

– Подходы к дому контролирует Саша, – ответил Касаткин. – А я сейчас его сменю. Полчаса ему на отдых, по-моему, справедливо?

– Справедливо, – кивнула я. – Что за песня? Если про «секс – дело славное, богоудное и всепогодное», то это я уже слышала. Достаточно.

– Нет, песня про другое. Но пою тоже я.

– На цыганском?

– На русском. Великом и могучем.

– Ладно, давай…

Ну что ж, можно немного расслабиться. Приобщиться к «прекрасному». Валера протянул наушники и включил плеер. И я услышала… Эта песня была совсем не похожа на песни «графа Мэджи».

Далее шел припев:

И последний куплет:

«Мама, я дома!» А моя мама понятия не имеет, где сейчас я. Наверняка у нее побывали господа хорошие из управления внутренней контрразведки, наверняка наговорили много теплых, душевных слов, пытаясь выяснить, не может ли знать мама, где сейчас ее блудная дочь. И сейчас, скорее всего, рядом с мамой пара вежливых молодых людей. По счастью, это не люди Организации, это наша контрразведка ждет моего возвращения… Мама, я хочу домой!

– Кто автор этой песни? – спросила я Касаткина.

– Увы, это не граф Мэджи, – улыбнулся своей цыганистой улыбкой Касаткин. – Володя Мазур, прапорщик из пограничных войск. Я вот решил ее спеть. Записал. Как тебе?

– Хорошо, – отозвалась я. – Как это там: «Что этот бой нам сегодня подарит?» Ну, что он нам сегодня подарит?

– Что пожелаешь, то и подарит! – улыбнулся Валера.

В нем в самом деле было что-то от цыгана или молдаванина. Хороший парень, можно сказать, даже красивый…

– По местам, бойцы! Готовность один! – Саша со своего наблюдательного пункта дал нам команду.

Что ж, чему быть…

– Мужчина в пиджаке, явно из спортсменов. Один! – сообщил Саша.

Касаткин тут же исчез, точно его и не было. И прихватил с собою плеер с наушниками. Я в свою очередь проверила пистолет Макарова, который столь любезно одолжила мне следователь Люба. Он лежал рядом, на журнальном столике, таким образом, что я могла воспользоваться им за считаные доли секунды. Осторожненько выглянув из-за занавески, я сумела разглядеть мужчину, который уже открыл калитку и двигался к крыльцу по аккуратно забетонированной дорожке. Я чуть не вскрикнула, отшатнулась обратно за занавеску, схватилась руками за лицо. Вот уж поистине не верь глазам своим!!! За окном я увидела командира нашей спецгруппы Игоря Климова!

В следующую секунду раздался звонок в дверь, а потом стук в окно.

– Инга, открой, пожалуйста! Ты здесь, я знаю…

Это был голос командира.

– Он один, – послышался со второго этажа негромкий голос Саши.

Я наконец вышла из ступора и отворила дверь.

– Здравствуй! Хорошо, что я нашел тебя раньше, чем спецы из контрразведки. Я пройду, не возражаешь?

Теперь уже без всяких сомнений, передо мною был Игорь Климов. Подполковник Климов. Игорь Степанович. Командир спецгруппы управления специальных операций центрального аппарата СВР. Не дождавшись моего ответа, он прошел в глубь помещения. И тотчас ударил ногой по журнальному столику, на котором я замаскировала Любин ПМ. Столик отлетел в угол, а пистолет мгновенно оказался в руках Игоря. Он все-таки был и оставался редким профи даже в нашей среде.

– Теряешь форму, Назарова! – только и произнес он. – Кто же так маскирует оружие? И вообще, оно должно быть при тебе…

– Просто я не хочу, чтобы ты и со мной вот так… – кивнула я в сторону опрокинутого столика и разбросанных по полу журналов.

– Это правильно, – кивнул Игорь.

Я сейчас молила Бога, чтобы Рам и Радж не начали действовать раньше времени. Мне нужно во что бы то ни стало переговорить с Родионовым… Тьфу ты, с каким Родионовым?! Передо мной Игорь Климов, тот, кого я никак не ожидала увидеть на этом свете. Так вот, пусть до поры до времени он считает, что нас здесь только двое. Тогда он будет предельно откровенен. На этот счет у меня была договоренность и с Сашей, и с Касаткиным, но сейчас главное, чтобы у них не сдали нервы и они не перешли к фазе активных действий раньше срока.

– Инга, я пришел без оружия и в одиночестве, – продолжил Игорь. – Поэтому хочу, чтобы мы с тобой говорили на равных. – Климов вынул из пистолета обойму, убрал ее в карман, а сам пистолет аккуратно положил на верхнюю полку деревянного книжного шкафа, в котором хранились в основном старые журналы.

После этого Игорь распахнул свой пиджак, потом постучал себя по брючным карманам, демонстрируя, что какого-либо серьезного огнестрельного оружия у него при себе нет. М-да, получается – один и без оружия. Как в каком-то старинном фильме. Я немного успокоилась. Главным образом потому, что Рам и Радж должны понять, что мне ничто не угрожает и раньше времени пускать в ход собственное оружие не нужно.

– Я не ожидала увидеть здесь тебя, Игорь, – честно произнесла я, завязывая таким образом разговор.

– И до конца не можешь в это поверить… Придется, Инга. Слушай, я так понял, ты нескольких ментов сумела уложить и обезоружить? – вдруг спросил Игорь.

– Немного преувеличено, – отозвалась я. – С чего ты, кстати, так решил?

– ПМ – основное оружие милиционеров. Да и в розыск тебя МВД объявило… Впрочем, это мое предположение. А кого ты здесь ждала, если не меня?

– Я, по большому счету, никого не ждала. Мне отсидеться нужно, обдумать, как строить дальше линию своей защиты…

– Ты ждала Родионова. Андрюшу Родионова, Дракона, – перебив меня, сам себе ответил Игорь.

– Почему же я ждала именно его? – переспросила я.

– Система двойников, Инга. Кое-чему научились, привлекали пластических хирургов, гримеров с «Мосфильма», из лучших театров. Еще в советское время. Ты тогда еще в школе училась, а я уже все эти науки постигал. Да, я для собственного прикрытия изготовил двойника Андрюши Родионова. Почему? Да потому что он был самым простым для «клонирования». Рост чуть выше среднего, стандартная офицерская прическа, усики. Черты лица нехарактерные, все средних размеров. Изготовил, готов был в нужный момент предъявить. Только ты сама явилась и сама его увидела. Согласись, в искусстве грима я кое-что неплохо усвоил?

– Ты был отличником по данному предмету, – произнесла я.

– Да. Как видишь, жизнь это подтвердила. Этот мерзавец Вишняк в свою очередь двойника подставил! Ну так у него в службе безопасности был тот, с кем мы вместе все эти премудрости постигали в отдельном учебном центре разведуправления КГБ СССР.

– Его звали Рустам? – уточнила я.

– Вроде бы да, – улыбнулся Игорь. – Он, как видишь, оказался в структурах Вишняка, а я… Выбрал свой путь.

Какая же я дура, что не потребовала у Рустама фотографию или хотя бы подробные приметы. А почему Рустам сам не назвал мне имени Игоря? Так он, наверное, и не знал его настоящего имени и фамилии. В разведуправлении КГБ был режим повышенной секретности, и курсанты учебного центра, наверное, знали друг дружку лишь по псевдонимам.

– Ну вот, Инга, ты удовлетворила свое любопытство, теперь говори мне пароль для ноутбука, который недавно принадлежал Лимму, – перешел к официальной части мой недавний командир.

– Иначе убьешь? – позволила себе усмехнуться я.

– Ты считаешь, у меня есть иной выбор? Или, может быть, надеешься победить меня в рукопашной?

В руках Игоря появилась нечто длинное, тонкое, похожее на гитарную струну. С ее помощью такой профессионал, как подполковник Климов, мог удавить человека в считаные секунды. Впрочем, Игорь может это сделать и голыми руками. Как он проделал это с господином Лиммом.

– Ну, ты говоришь мне пароль. Я связываюсь по телефону со своими людьми, они открывают компьютер и… Ты свободна. Далее – могу предложить несколько вариантов!

– Очень интересно, – кивнула головой я. – Говори, послушаю.

– Первый вариант, – начал Игорь деловым тоном. – Узнав точный пароль, я делаю тебе небольшой укол, и ты… На четыре с половиной часа погружаешься в глубокий сон. Уж извини, мне эти часы очень важны. Потом приходишь в себя и далее по своему усмотрению. Вариант два…

Тут Игорь умолк. Выдержал паузу, а потом заговорил изменившимся резким голосом:

– Я мог бы предложить тебе уйти вместе со мной. Но сейчас я смотрю на тебя и понимаю, что предлагать тебе этого не нужно. Поэтому выбор у тебя невелик – или смерть, или… то, что я предложил во-первых.

А ведь Игорь испугался меня. Прочитал что-то в моих глазах, почувствовал. Я знаю его не первый год, у Климова потрясающая оперативная интуиция. И если это так, то еще через секунд десять он поймет, что и жизнь для меня – это слишком большая роскошь для него. И даже если я скажу ему верный пароль, он все равно убьет меня. Если не удавкой, то руками. Они у него не дрогнут.

– Ну, Инга?!

Я молчу. Я все еще никак не могу прийти в себя. Игорь сможет убить меня?! О, какая же я дура!!! Он уже убил без малого десяток наших ребят, тех, с кем еще недавно сам ходил на рискованные спецмероприятия. Раненый Денис, погибшие Нина, Дима, Ординатор, Алексей Канторов, Виктор Пашков… Андрей Родионов, которого Игорь пытался изобразить предателем, тоже погибший, да еще и оболганный. Все они на совести своего бывшего командира?!

– Где сейчас Лимм? – спросила я, чтобы продолжить беседу.

Игорь в ответ даже не усмехнулся. Произнес спокойно и размеренно:

– Я убил Лимма. Точнее, он никакой не Лимм.

Подполковник Климов был со мною предельно откровенен. Он знал, что жить мне осталось очень недолго, поэтому мог позволить себе такую роскошь.

– Его звали Станислав, – не спросила, а констатировала я.

– Нет, твои сведения неверны, – отозвался Климов. – Покойный Лимм действительно знал покойного Канторова. Но только Лимм никогда не был его бывшим товарищем Станиславом Петровым. Майор Петров погиб в Африке. Точнее, пропал без вести. А изменник в отряде Канторова действительно был. Переводчик-африканист. Он-то и стал впоследствии Лиммом, сделав пластическую операцию… Много на себя взял, потерял осторожность. Эта идиотская привычка все свободное время проводить с ноутбуком!

У меня голова пошла кругом. Кругом одни подставы, одни двойники. Уже невозможно разобраться, кто свой, кто чужой. Тот же Родионов совсем недавно воспринимался мною как враг, предатель. А теперь ясно, что он такой же подставленный, как и я. Как и неизвестный мне Станислав Петров, друг Алексея Канторова, который перед смертью узнал-таки, кто предал их тогда в Африке. Если я останусь жива, то я должна рассказать о смерти Станислава, о предательстве переводчика. Полковник Канторов погиб, зная имя настоящего предателя и зная, что его друг Станислав против своих не пошел. Я теперь тоже знаю много. И постараюсь, пока Климов разговорчив, выведать еще больше. Хоть в голове и крутится какая-то бешеная карусель. Нет теперь ни Лимма, ни Председателя, ни Родионова… Раненый Денис в госпитале чужих ВВС под неусыпным оком местной контрразведки… Но с другой стороны – это моя профессия, я сама ее выбрала.

– Что за Организацию ты представляешь? – спросила я Игоря, пытаясь до конца сыграть на его желании пооткровенничать.

– Очень мощную и могущественную. Которая уже, считай, сформировала теневое правительство РФ, – ответил Климов. – Или ты думала, я простой перебежчик? Нет, я работаю не за деньги. Точнее, не только за деньги, но и за идею.

– Какова эта твоя идея? – продолжила я.

– Взять власть, установить наконец в России порядок. Это долго объяснять, а у меня мало времени.

Можно и не объяснять, мне и так все ясно. Все радетели за справедливую и сильную Россию на самом деле желают лишь безграничной власти. Она пьянит их, зачастую лишая разума. Нету у Игоря и его компании никакой идеологии! Нет и быть не может!

– Значит, с помощью наркотиков вы подрываете в России стабильность? И вербуете в свои ряды высших чиновников различных ведомств, подсаживая на наркотики их детей, «золотую молодежь»?

– Если надо будет, в России вновь будут греметь взрывы, будут рушиться дома, сходить с рельсов поезда… Инга, ты ведь сама прекрасно понимаешь несостоятельность всей этой демократии, всех этих спектаклей с кретинскими выборами. А мы хотим вернуть России ее былое величие, уж извини за пафосные слова. Мы хотим установить монархию.

Не больше и не меньше! Уж не самого ли себя Климов видит этим самым монархом? Верховным правителем России.

– России нужен сильный лидер, от этого никуда не уйдешь, – подвел итог Игорь. – Ради установления монархии, четкой и нормальной российской жизни для всех и каждого нам приходится иной раз идти на жертвы.

Если и дальше Организация «монархистов» будет идти на подобные жертвы, то очень немногие доживут до «четкой и нормальной российской жизни». Народу нужен сильный лидер… Несколько лет назад на эту тему был разговор в стенах нашей службы. Как-то на совместном совещании с представителями контрразведки из ФСБ, уже в самом его конце, затеялся интересный разговор. Уже была закончена официальная часть, когда слово взял один из оперработников ФСБ.

– Мы ведь продолжаем по старинке отслеживать общую ситуацию в стране, – произнес он. – Как с помощью негласных помощников, так и через открытые источники – прессу, телевидение. Чтобы знать, какие настроения бродят в народных массах.

– И какие же настроения там бродят? – переспросил генерал Лазарев.

– Очень интересные. Лучше всех на них реагируют конъюнктурщики из масс-культа. Ну, из так называемой попсы. Вот сейчас крутится на музыкальном канале песенка одной попсовой группы. Песенка так себе, но клип на нее интересный. Можно сказать, исторический. Представьте себе – мрачные 90-е прошлого века, ваучеры, Чубайсы-Гайдары жирные-мордатые, приватизация. Стриженые отморозки избивают в подворотне мужика-рабочего за то, что он организовал бунт против новых хозяев завода. А до этого показали митинг с грузовика, отчаянные речи о тяжелом труде и невыплачиваемой зарплате. В итоге «новые хозяева» заказывают бандитам главного зачинщика. После страшного избиения он попадает в больницу. Жена, дети, заводчане, соседи и даже участковый милиционер приходят проведать бесстрашного бунтаря. И все как один отдают свои кровные ваучеры героическому заводчанину, в результате чего тот становится президентом крупного металлургического предприятия.

– У народа тяга к социальной справедливости, на этом зарабатывают песенники и клипмейкеры, – отозвался один из контрразведчиков.

– У попсы теперь новая мода – воспевать героев с завода, – в рифму произнес Николай Арнольдович.

– Тут что главное – народу хочется кого-то одного! Чтобы этот кто-то стоял за него горой в одиночку, получал по голове и ребрам. А уж народ его после всего этого поддержит…

– В клипе! Все понятно – тоска по сильному и смелому лидеру. Место вакантное и, видимо, надолго.

– И слава богу, – кивнул оперативник, начавший этот разговор. – А то появится такой лидер и заварит кашу. Из лучших, благороднейших побуждений. И кончится все кровью. В лучшем случае – малой. Не надо лидеров, надо, чтобы законы уважали. И чтобы каждый за себя отвечал.

– Согласен, – подвел черту генерал Лазарев. – Каждый отвечает за себя и за вверенное ему дело. Если других мнений более нет, совещание считаю закрытым!

Вот так вот, без всяких лидеров. Просто каждый отвечает за себя и за вверенное ему дело. И старается выполнить его с максимальной пользой и отдачей. И мое дело сейчас – вытянуть из Игоря все по максимуму, а потом не дать ему отсюда уйти.