Глава 14

Водитель водовозки хорошо знал свою колымагу. И знал, что лихой езды эта развалюха не любит — чуть газанешь, так сразу начинает угрожающе скрипеть и раскачиваться. Тем более, если бочка полная — возить воду или еще какие жидкости то еще развлечение. Тем более, по таким дорогам. А если бочка пустая, то рессоры не очень-то гнутся, и тогда трясет так, словно на телеге с деревянными колесами. Да и зачем гнать? Что его ждет в лагере на острове? Вино и женщины, что ли? Нет. Хорошо, если удастся залечь в тихом уголке и поспать. А то Курбан, помощник начальника, очень любит припахать его на каких-нибудь хозяйственных работах. Мол, бойцы должны заниматься боевой подготовкой. Учиться драться, стрелять и взрывать. А ты, мол, раз оружие не носишь — будь добр работать. Вот Ахмад-хан — правильный начальник. Ничего от него не требует, кроме одного — чтоб всегда машина была на ходу, а сам он на виду. Тут начальник прав — вода на острове важней многих других вещей. Вот только за хозяйство отвечает этот Курбан, а каждый раз Ахмад-хану не нажалуешься. Приходится подчиняться — жалованье-то Курбан выдает…

Он сбавил скорость, чтобы не прозевать съезд. Вот она, просека в зарослях. Не будешь знать, так и внимания не обратишь, мимо едучи. Ветки хлестнули по кабине, но водитель предусмотрительно поднял стекло в двери почти до самого верха. Так что его не задело. Грузовик выкатился к причалу. Из зарослей вышли двое небритых мужчин в мятом камуфляже. Один, присмотревшись, махнул кому-то в кустах — все в порядке, мол. Из зарослей вынырнул еще один автоматчик, с большой пластиковой канистрой в руках. Водитель понимающе хмыкнул — конечно, тоже пить хотят. И выбрался из кабины — вентили и шланги он никому не доверял.

Минут через десять показался паром с острова. За это время никто из боевиков не проронил ни слова, и вообще, выглядели они почему-то уж очень мрачно. Паром причалил, и грузовик вкатился на настил. Суденышко тут же отошло от берега. Пользуясь паузой, водитель еще раз сверился со своими бумажками — вроде ничего не забыл купить. Даже диски вез — вон, в отдельном пакете.

Когда грузовик съехал с парома на причал уже на острове, водителю снова показалось, что моджахеды выглядят как-то… не так. Более того, один мужик с автоматом залез к нему в кабину, коротко сказал, заметив его удивленный взгляд:

— Ахмад-хан приказал.

Ну, если начальник приказал…

Водовозка выкатилась из джунглей — и он, едва не врезавшись в ограждение, открыл от изумления рот.

— Что тут случилось?! — пробормотал он, однако боевик никак не отреагировал.

Водовозка, раскачиваясь на ухабах, въехала в ворота лагеря и остановилась у здания штаба. Глаза водителя расширились еще больше — он увидел изувеченный дом Ахмад-хана, выбитые окна в других домах, сгоревшие палатки, ангары, машины…

Автоматчик выскочил из кабины, водитель тоже вылез наружу. Потянулся было за сумкой с покупками, но убрал руку — что-то подсказывало ему, что это не к спеху. Похоже, пока он ездил за водой, на лагерь кто-то напал. Но кто? «Впрочем, — подумал он, — главное, что меня тут не было…» Головорезы Ахмад-хана выглядели вполне бодро. Наверное, сумели-таки накостылять нападавшим, предположил водитель водовозки.

Толпившиеся у штаба боевики радостно загалдели:

— Вода! Вода!

Водитель подошел к ящику за кабиной, вытащил шланг — его тут же кто-то подхватил — и открутил кран. Шланг дернулся, струя холодной воды окатила боевиков. Раздался хохот, кто-то что-то кричал, ему отвечали. Но водителю было не до того — он увидел Ахмад-хана и вспомнил о поручении начальника. Индонезиец полез было в кабину за пакетом с дисками, но Ахмад-хану, похоже, было сейчас не до заказа, он хотел пить. Дагестанец подхватил ведро и под одобрительные вопли своих людей взобрался наверх, открыл люк и зачерпнул ведром прямо из цистерны.

Белый чужак, как водитель-индонезиец называл англичанина, стоял возле своего джипа и с плохо скрываемой брезгливостью глядел на вакханалию, устроенную боевиками возле водовозки. Сам он маленькими глотками потягивал минералку из пластиковой бутылки. «Дикари, — думал он с тоской. — Боже, на кого приходится опираться…»

На лице взобравшегося на цистерну Ахмад-хана появилось выражения удивления… нет, даже изумления. Он опустил руку в ведро и вытащил оттуда… туфлю. Обыкновенную мужскую летнюю туфлю. Правда, хорошую и дорогую — не китайскую подделку. Гомон среди моджахедов как-то сам собой сошел на нет. Боевики обалдело пялились на находку своего начальника. Паркер опустил бутылку, а челюсть у него отвисла сама — он понял, кому принадлежит туфля.

Ахмад-хан, впрочем, тоже недолго гадал, с чьей ноги свалилась эта туфля. Он хорошо помнил, во что был обут Тахир Башаримов по прибытии на остров. Да, в общем-то, у него другой обуви и не было. Но это означало… Это означало, что Тахир сбежал вместе с Юсуфом, и сделали они это еще до нападения на лагерь.

Он изложил свои выводы Паркеру, с которым заперся в своем «кабинете» в здании штаба. Англичанин согласился:

— Ты прав, Ахмад-хан. Это действительно означает, что эти два идиота сбежали до атаки неизвестных. И вполне стыкуется с тем, что нападавшие сумели оторваться от погони — вряд ли бы у них это получилось, если бы они тащили с собой этих двух недомерков.

Дагестанец кивнул, соглашаясь с этим выводом — с логикой у англичанина все в порядке.

— Хорошо. Значит, — продолжил Паркер излагать свои мысли, — те, кто напал на лагерь, их не захватили. По крайней мере, вероятность этого очень велика.

— Я думаю, — сказал Ахмад-хан, — что эти двое сейчас на Суматре.

— Суматра большая, — хмыкнул Паркер, — а точнее?

— Учитывая, что от переправы до Мерданга машина нигде не останавливалась… водитель клянется, что нет… то они сейчас либо в Мерданге, либо где-то поблизости от него.

— Погоди, — остановил его англичанин, — ты выяснил, что они взяли с собой? Деньги у них есть? Оружие? Как далеко они могут уйти?

— Ну, — начал прикидывать Ахмед-хан, — они прихватили ноутбук, его в крайнем случае можно продать. Но вряд ли дорого — даже не потому, что он немного стоит, а потому, что никто много не заплатит. Еды они не могли взять много. У Юсуфа — пацана, что с Тахиром — своих денег нет. Деньги за него я заплатил его папаше за год вперед. У нашего умника их тоже нет. В смысле, нет местной валюты, как и долларов. Авиабилеты и прочие расходы оплачивали наши… братья по вере. Он улетел из Москвы с пустыми карманами. Оружие… — Ахмад-хан задумался, потом мотнул головой: — Нет, вряд ли. Сейчас — может, что-нибудь и ухватили бы. Но если они ушли до нападения, то вряд ли.

— Согласен, — кивнул Паркер, — итак, что мы имеем? Денег и оружия у них нет, машины тоже. Еды — скорее всего, тоже нет. Или — почти нет. Из ценностей — только ноутбук. Умник наш без мальчишки никуда — ни дорог, ни языка не знает. Однако полагаю, что в Мерданге они не останутся. Вывод?

— Думаю, нужно наведаться в Бенхаталан, родную деревню Юсуфа, — уверенно выдал дагестанец, — потрясти его родственников.

— Правильная мысль, — одобрил англичанин, — собирай людей. Время дорого. А в нашем случае — очень дорого.