Глава 39

Положение было угрожающее. Министр полиции обладал немалым жизненным и профессиональным опытом. И он подсказывал ему, что на сей раз повстанцы решили идти до конца, бросив в прорыв все резервы.

Но даже не это волновало министра. Фронт освобождения Макао – это враг известный и не раз битый. Но с каждым часом генерал получал все новые свидетельства того, что за повстанцев подписалась какая-то третья серьезная сила. Слишком хорошо были спланированы акции. И обычно неуправляемый сброд сейчас действовал на редкость дисциплинированно и слаженно. Все удары наносились по определенной системе.

Полиция и военные держались. Все-таки их было достаточно много, и им, обласканным Вамбой, было за что сражаться. Хотя уже появились первые случаи перехода на сторону противника.

Как же так получилось, что ФОМ незаметно сконцентрировал в городе такие силы? Да все очень просто – подобные технологии хорошо отработаны и прокатаны во многих горячих точках земли. Боевики неделю просачивались в Даджапуту под видом мирных жителей, сами не зная своих целей и задач. По приказу командиров собрались по группам. Разобрали спрятанные в схронах оружие. Агитаторы начали подзуживать самые нищие слои населения. Потом заговорило оружие. Тем временем со стороны лесов подтянулся транспорт с боевиками. А в некоторых местах они нагрянули пешим порядком, передавив полицейские посты или обойдя их. В результате город был наполнен бойцами Фронта освобождения Макао, прибывшими на их «последний и решительный бой».

Самым неприятным сюрпризом для властей Макао оказалось изобилие у бунтовщиков ручных противотанковых гранатометов и реактивных огнеметов, а также людей, которые ими умеют пользоваться. Они практически обесценили бронетехнику. Откуда это все появилось?

Повстанцам удалось закрепиться на ряде объектов, захватить управление полиции по северному району Даджапуту. При этом подтверждались самые худшие опасения министра полиции об участии в конфликте третьей силы. Как гром среди ясного неба звучали сообщения, что на самых ответственных участках отборные силы боевиков шли в атаку под предводительством белых головорезов, неизвестно откуда взявшихся и проявлявших выдающиеся боевые качества. Сами негры воспринимали их как пришедших на эту землю духов войны. Двое таких бойцов, не обращая внимания на залегших под огнем, испуганных боевиков ФОМ, за пять минут взяли хорошо укрепленный полицейский участок с десятками обороняющихся. При этом умело использовали мертвые зоны в секторах обстрела, загасили сгрудившихся полицейских реактивным огнеметом «Шмель», остальных вывели с поднятыми руками, придержав народную расправу.

Этим же белым, вместе с глядящими им в рот черными командирами, удалось сдержать хаос народного гнева и превратить обычную разбойничью вылазку в четко организованное, расписанное по минутам мероприятие.

Участие европейцев в заварушке могло объяснить изобилие у повстанцев гранатометов. Вот только какова их цель? Если свержение Вамбы (интересно, кому он понадобился, кроме ближайших соседей), тогда придется бежать отсюда сломя голову. Министр прожил на земле пятьдесят пять лет. И еще помнил времена, когда белокожие вояки из ЮАР и Южной Родезии, где был апартеид, сравнивали с землей негритянские военные базы и соединения, при этом их совершенно не смущало порой тридцатикратное превосходство противника. Белые дьяволы умеют воевать. И если они все это затеяли… Министр полиции в который раз с теплотой вспомнил о своих зарубежных счетах.

Каждая новая информация вгоняла министра во все большее уныние.

Колонна бронетехники, шедшая из Лхату, была разбита, попав в отлично спланированную и прекрасно исполненную засаду. Кто это сделал? ФОМ? Кишка у них тонка. Они так не умеют. Опять белокожие негодяи?

А потом было неожиданное нападение на аэропорт. Служащие аэропорта позвонили в Министерство полиции и сообщили о налете группы боевиков, часть из которых, ну конечно же, представители проклятой, мерзкой, подлой белой расы!

У министра аж засосало под ложечкой от этого известия. Зачем им аэропорт? Вывод напрашивался сам собой – они встречают транспортные самолеты с войсками. Чьими? Скоро это станет ясно.

Въезд в город прикрывали солдаты на двух бронетранспортерах. По приказу министра группа срочно выдвинулась в сторону аэропорта… И налетела на огневое противодействие. Дорога была перегорожена черт-те откуда взявшимся автокраном. Полицейские увязли в перестрелке. А тем временем, как и ожидал министр, в аэропорт сели транспортники.

Это был десант Народной армии вечного врага – Верхней Джумбы. Вот уж сюрприз так сюрприз! Похоже, дело шло к оккупации страны.

На захваченном транспорте десантники подтянулись к городу, передавив противодействие полицейских сил. И были встречены ликующими местными боевиками – они знали, что сегодня это союзники, помогающие свергнуть кровавую власть беспощадного людоеда Вамбы.

Президент, отвлекшийся от гульбища и встречи важного гостя – араба, который был ему дороже брата, наконец очухался и понял, что в его царстве непорядок. Он быстренько назначил нового начальника Генштаба – старый проявил мягкотелость в Лампула Гати и теперь ждал решения своей участи в военной тюрьме. Потом всенародно избранный устроил разнос министру полиции в стиле: патронов не жалеть, бить гадов всеми возможными способами, а в случае чего – головой отвечаешь.

Ну, а события развивались по классике жанра. Регулярные части Верхней Джумбы и боевики ФОМ начали брать под контроль телевидение, парламент, телефонные станции, объекты жизнеобеспечения, жестко выбивая военную и полицейскую охрану. Большинство стражей порядка, видя численное превосходство противника, по африканской привычке делали ноги или сдавались на милость победителя. Опять-таки белые черти не разрешали расправляться с пленными, чем вызывали глухой ропот. Но повстанцы их слушались. Тем более сам руководитель ФОМ Дахиру Фай велел слушаться их беспрекословно. А с Дахиру Фаем шутки плохи.

И вот произошло неизбежное – повстанцы окружили президентский дворец.

И министр полиции с досадой вдруг осознал, что опаздывает. На что-то надеялся, тянул время. Хотя бежать надо было раньше. Когда аэропорт еще был свободен и под парами стоял самолет «Сессна». Улетел бы к кому-нибудь из соседей, с которыми Макао не в состоянии войны. А дальше – весь мир перед ним.

Правда, можно попытаться выйти на переговоры с повстанцами и сдаться. Но это не лучший выход. Они, конечно, пообещают ему жизнь, свободу и разные блага. А потом повесят. Слишком большой зуб у них вырос на главного полицейского, задавившего не один десяток народных выступлений и попыток переворота. Точно повесят.

Он посмотрел на укрепленные огневые точки, бронетранспортеры, ряды полицейских, оцепившие здание министерства. Да, держаться тут можно долго. Повстанцы попробовали разок оборону на прочность и сразу откатились, оставив убитых на асфальте. Ну, день, два, три тут можно обороняться. Даже неделю. А потом?

А гори оно все, как саванна в сушь!

Министр снял генеральскую форму, переоделся в легкие белые брюки, рубашку навыпуск, сунул за пояс пистолет, рассовал по карманам обоймы с патронами. Посмотрел на прямой с президентским дворцом телефон, который истошно надрывался. Плюнул в его сторону. И вышел из кабинета.

В приемной столкнулся нос к носу со своим заместителем. Тот ошарашенно посмотрел на него.

– Я пробираюсь в президентский дворец по приказу Вамбы. Командование оставляю на тебя. Понятно?

– Понятно, – кивнул заместитель. – Все понятно.

Похоже, смекнув, в чем дело, он тоже прикидывал, в какую одежду переодеться.

По подземному ходу министр достиг подвала офисного здания в квартале от министерства. Выбрался наружу. На улице царил хаос. Витрины магазинов разбиты. Офисы разгромлены. По осколкам бродят толпы, в основном из женщин, которые подбирают все, представляющее хоть какую-нибудь ценность.

Министру оставалось добраться до заранее припасенного убежища, там деньги на первое время, документы. А потом, как все утихнет – прощай, Макао! И чтоб всем здесь издохнуть в муках!..

Вамба учел печальный опыт павших в междоусобицах африканских правителей, резиденции которых можно было захватить взводом белой морской пехоты. Поэтому его дворец охранялся серьезно и представлял из себя эдакий феодальный замок. Гвардия, оборонявшая это сооружение, была предана своему правителю. Офицеры происходили из одного клана с президентом, солдат набирали только из тех родов племени камахари, которые были близки с кланом Вамбы. Им было что терять.

Так что охрана дворца начала ожесточенно отстреливаться. Оружия и боеприпасов хватало, личного состава тоже, еды и воды полно – так что осада могла затянуться и на неделю, и даже больше. Это было опасно. Низложить Вамбу, объявить о переходе власти к правительству единения нужно было как можно быстрее, пока не дошло до полномасштабной гражданской войны.

Как только толпа начала окружать дворец, власти двинули на его деблокирование резерв – мобильный пехотный батальон, дислоцировавшийся на севере города. На выезде, прямо в воротах, бронетранспортер был подбит из двух гранатометов. Боевики били со стороны рынка, который не прекращал работу. Сделав свое дело, они растворились в толпе.

Когда солдаты попытались выдвинуться из расположения пешим порядком, по ним заработал снайпер и еще с двух точек ударили автоматчики. После этого командир батальона принял самое мудрое решение, в стиле доблестных африканских вооруженных сил – начал оборонять самого себя. Это было выгодно. Если Вамба победит, отрапортовать ему, что сохранил личный состав и боеспособность вверенного подразделения. Если Вамбу повесят – никогда не поздно объявить о переходе на сторону восставших народных масс, которым, конечно же, искренне сочувствовали все военнослужащие батальона.

Вамба оказался заперт со своей гвардией. Наконец кокаиновая пыль выветрилась из его мозгов, и он понял, что по-настоящему запахло жареным. По рации попытался соединиться с Министерством полиции и командирами войсковых подразделений, разбросанных по городу, но какие-то затейники включили глушилку, забивающую рации, а телефонные кабели просто обрубили.

Президент метался по дворцу под аккомпанемент выстрелов. Его занимали те же мысли, что и министра полиции, – настала ли пора бежать или еще можно удержать власть? Все-таки армия, пусть и неважно обученная, но все-таки вооруженная, еще сохраняла, надо надеяться, верность своему родному и горячо любимому правителю. Да и от осажденных можно отбиваться долго. А там верные камахари заявят во весь голос о себе.

Ему казалось, что время у него еще есть. Ну, в крайнем случае сбежать он всегда успеет.

Но те, кто планировал эту акцию, имели противоположное мнение…