Глава 15
И Агентство Федеральной безопасности, и милиция, и множество других оперативных служб, которых в последнее время взросло в стране как грибов после дождя, опять все проспали.
За нездоровой ажиотажной милицейской и чекистской суетой, объявлениями усиленного режима несения службы, бесконечными проверками подвалов домов, паспортного режима смуглолицых жителей Руси и приезжих, досмотрами грузового и легкового автотранспорта как-то прошло незаметным, что в город Долгопольск в Башкирской губернии стали просачиваться толпы молодых людей. Держались они достаточно скромно, не вызывающе, общественный порядок не нарушали, опустошенные пивные и водочные бутылки не разбрасывали, анашой не пыхтели. В общем, смотрелись вполне добропорядочно.
Да, проспали. Но иного трудно было ожидать. Слабое агентурное прикрытие среды, к которой тянутся религиозные экстремисты, отсутствие полноценной профилактической работы, неспособность к эффективному обмену информацией и принятию жестких и быстрых решений являлись отличительной чертой всех российских силовых ведомств. Все это проистекало из жесточайшего кризиса всей правоохранительной системы, из которой в результате бесконечных реформ и реорганизаций вымело профессионалов. Не секрет, что руководящие должности в «правоохране» продаются за десятки и сотни тысяч долларов, и вновь назначенные начальники делают все, чтобы отбить деньги обратно и уйти в прибыль, а борьба с преступностью как таковая их не занимает. Тут же и патологическая нетерпимость системы к умным, неординарным людям. И ставка бюрократии на «авось», «незаменимых нет», то есть в результате на серость. Это микроскопическая зарплата мента-оперативника, работающего с этнической преступностью, – он получает в три раза меньше прокурорского следователя-сопляка и в десять раз меньше судьи. Это откровенная неприязнь властной элиты к своей правоохранительной системе, будто она и не важнейшей элемент государства, а такая прорва, которая все жрет и жрет бюджетные деньги.
И все-таки жизнь в оперативных службах еще теплится. Уголовный розыск получил от агента информацию, что в ряде городов Башкирии готовятся вылазки экстремистов, для чего будет привлечена молодежь, исповедующая ваххабизм и иные экстремистские течения ислама, а также криминальные элементы. Поскольку такой информации пруд пруди, особого внимания на нее никто не обратил. Никакие мероприятия по ее проверке и принятию контрмер не были проработаны. Проспали, упустили! И результат, как говорят в народе, на лице!..
Стихийный митинг начался из-за отказа городской администрации Долгопольска выделить в центре города, рядом с прокуратурой, место под строительство мечети.
Митинги по этому поводу проходили не первый раз. Свободное место в центре города имелось, но его уже выкупили под торговый центр, и там началось строительство. Администрация предложила другое место. Мусульманская община уперлась. Конфликту исполнилось два года. И в принципе все относились к нему как к неизбежному злу. Время от времени возникали митинги и пикеты. Одно сборище, во время которого мусульманские активисты разогрелись сверх меры, разогнала милиция. На других сборищах шли ленивые перебранки с обоюдными обвинениями – к гражданам выходили представители администрации, что-то объясняли, ругались с заводилами, призывали к благоразумию. Потом все само собой рассасывалось. И так до следующего раза.
Но теперь все было по-другому.
Взирающий на скапливающуюся внизу толпу мэр Долгопольска испытал неприятный укол внутри, будто холодную иглу вогнали куда-то в область солнечного сплетения. Ох, как не нравилось ему, что слишком организованно и сноровисто собирались люди на митинг. И слишком много было среди них молодых и энергичных. И маловато женщин, стариков и старушек.
Мэр снял телефонную трубку, набрал номер начальника городского Управления внутренних дел и поинтересовался:
– Что скажешь, Петрович? Как тебе эти народные гуляния?
– Да вижу, не слепой, – отозвался начальник городского УВД. – На место выдвинуты усиленные наряды.
– Запроси область. ОМОН. Не нравится мне вся эта активность народных масс.
– Уже запросили. Не бойся. Не таких укрощали.
– Смотри, Петрович. Отвечаешь.
– А мы за все отвечаем. Все будет в порядке…
Милицейские, канареечного окраса, «уазики» выстроились вдоль площади, в центре которой возвышался гранитный памятник Ленину, а ограничивалась она зданиями суда, городской администрации и гостиницы «Долгопольск центральная». Рядом – небольшой пустырь, два строящихся дома и старая, некрашеная пятиэтажка…
Сотрудники милиции лениво прогуливались, не особо напрягаясь по поводу происходящего – они давно привыкли к бесконечным базарам и сборищам по поводу пресловутой мечети. Только командир роты патрульно-постовой службы был угрюм и насторожен. Он хребтом ощущал опасность. И в нем крепла уверенность, что сегодняшний митинг не кончится, как обычно, добром…
Мэр тоже со все нарастающей тревогой смотрел на продолжающих стекаться людей. Столпотворение напоминало озеро, питающееся десятками ручьев и речек. Как бы не было наводнения! Такого количества народа на митинги в Долгопольске еще не собиралось. Ведь эта несчастная мечеть по большому счету нужна в городе немногим. Не так уж много правоверных мечтает посещать ее, молодежь все больше предпочитает ночные клубы.
Когда количество митингующих приблизилось к критической массе, возбуждение в толпе стало быстро расти, грозя перейти во взрывную цепную реакцию. Ораторы меняли один другого и становились все настойчивее и агрессивнее. Без устали кого-то упрекали. К чему-то призывали. И вот уже вьются над площадью зеленые знамена. Вздымаются плакаты, один другого наглее, на некоторых мэр узнает карикатуры на себя – ну это ладно, тем более исполнено убого. На другом транспаранте карикатура на Президента России – это уже хуже, это вызов не местной, а федеральной власти… А народу все больше. А лозунги все агрессивнее.
– Сколько мы, правоверные, верующие в Аллаха, будем терпеть попрание наших традиций?!
– Мечеть! Это наше все! Это наше право верить в Аллаха!!!
– Неверные нами правят!!! Неверные!!! Неверные!!!
Вход в здание мэрии прикрывал взвод патрульно-постовой службы. Милиционеры в касках, бронежилетах, прикрытые плексигласовыми щитами. Почему-то перед лицом заводящейся толпы эта преграда не вызывала у мэра особого доверия.
– Покажите собачьего сына! – послышался глас народа.
– Покажите эту свинью!!! Дайте нам мэра!!!
Мэр, стоя немного в стороне от окна, чтобы ненароком не попасть на глаза демонстрантам, рассматривал толпу. И наконец понял, что ему особенно не нравится. А ведь толпа организована. И в ней определенно есть провокаторы. Значит, надо ждать очень неприятных сюрпризов. Где же обещанный ОМОН?!
Возбужденная толпа хлынула к дверям мэрии, но, получив дубинками и коваными милицейскими ботинками, откатилась назад с проклятиями, визгами, ревом, ожесточенным матом. На время мэрию оставили в покое. У митингующих появились более важные заботы.
Трое похожих друг на друга молодчиков в белых рубашках навыпуск, широких серых брюках и мусульманских шапочках, подпрыгивая и повизгивая, расстелили на асфальте перед памятником Ленину российский флаг, полили его из заранее приготовленной бутылки бензином и подожгли, вызвав бурю восторга.
Напоминающий бурого медведя старший лейтенант милиции из группы немедленного реагирования городского УВД отдал короткий приказ. И постовые, прикрывавшие площадь со стороны гостиницы, ринулись в центр этого праздника жизни, пытаясь извлечь из толпы зачинщиков. Милиционеров встретили крепкие ребята, в руках которых как по волшебству возникли бейсбольные биты, обрезки арматур. Кому-то из сотрудников милиции досталось по шлему металлическим прутом, кому-то по ногам битой. Те тоже внакладе не остались – загуляли по хребтам, по правым и виноватым резиновые дубинки, прозванные в народе «демократизаторами».
Между тем часть толпы снова двинулась к зданию мэрии. И этот порыв сотрудники отбили.
Полноватый, в годах, седой майор – начальник общественной безопасности городского УВД, за годы службы в спокойном городе не привыкший к таким экстремальным оборотам, срывающимся от волнения голосом орал в мегафон:
– Вы нарушаете общественный порядок! Разойдитесь! В случае продолжения беспорядков будут применены спецсредства!!!
У мэра заныло сердце. Он уже понял, что сегодняшний день в его жизни черен, как самые черные чернила…
А потом началась долгожданная цепная реакция, и все взорвалось… Митинг окончательно трансформировался в агрессивную монолитную толпу, а это такой зверь, который живет по своему разумению. Человек в толпе перестает принадлежать себе, он становится частичкой огромного организма. Его мысли и чувства подчинены жизнедеятельности этого монстра – злобного, склонного к разрушению.
И толпа пошла в разнос. Сила на силу. Она навалилась на цепочку сотрудников милиции и смяла ее. Хлынула по ступеням здания мэрии. Остававшиеся на ногах милиционеры забаррикадировались за мощными дубовыми, окованными медью и сталью дверями, но это вопрос времени – толпа найдет способ их высадить.
Воздух рассекали летящие камни, куски арматур. Слышался звон осыпающихся стекол – на первом этаже мэрии в пять минут не осталось ни одного неразбитого окна. Около суда завязалась ожесточенная драка милиции и демонстрантов. На асфальт хлынула кровь. Повалились раненые люди. Дух разрушения витал над площадью, намечая все новые жертвы. Теперь насилие невозможно было остановить. Призыв милицейского мегафона соблюдать порядок только раззадоривал вкусившее сладость разрушения чудовище…
Мэр с ужасом осознавал, что ситуация вышла из-под контроля. Что дальше? Альтернатива простая. Или разгром административных зданий, поджоги, избиения, а то и убийства засевших в мэрии работников и линчевание самого мэра. Или применение оружия, потому что спецсредствами, слезогонкой, щитами, резиновыми пулями толпу уже не остановить. Полный крах. Куда ни кинь – везде клин!
Тут в какофонию звуков ворвался рев моторов, а затем впечатался четкий, военный ритм. Бой боевого тамтама или полкового барабана. Угрожающий, продирающий до костей стук. Это стучали резиновые дубинки о плексигласовые щиты.
В хаосе появилась организованная сила. С двух сторон к площади подъехали омоновский темно-зеленый автобус и два «Урала». На асфальт выпрыгивали фигуры в бронниках, в касках, со щитами, заученно выстраивались в шеренгу, образовывая ровный строй. И начинали колотить дубинками о щиты, как когда-то легионеры Рима били о щиты короткими мечами, идя в атаку на варваров.
Местные милиционеры, держащиеся из последних сил, заметно повеселели.
Но рано радовались. В местных патрульных полетели бутылки с зажигательной смесью. Одна разбилась о милицейский «уазик» и вспыхнула. Машина весело запылала. Демонстранты заблаговременно заготовили по старому рецепту времен Великой Отечественной войны коктейли Молотова – стеклянные бутылки с горючей жидкостью, которыми в отсутствие противотанкового оружия советские солдаты успешно жгли немецкие танки и бронетранспортеры.
Мэр прекрасно видел, что происходит жестокая, масштабная провокация. И ждал чего-то еще похуже коктейля Молотова и массовых драк.
И надо же такому случиться в его родном городе!!! Где он ощущал себя хозяином уже десять лет!
Мэр вдруг почувствовал какое-то ледяное дуновение. И тревожно пробежал глазами по площади, которая из его окна была видна как на ладони. Ему на миг показалось, что в одном из окон гостиницы мелькнул силуэт с видеокамерой…
– К вам Романов, – послышался из динамика аппарата внутренней связи нервный голос секретарши, которая, несмотря на панический страх перед происходящим, стойко держалась на своем посту.
– Зови, – произнес мэр как-то обреченно.
В кабинет зашел легкой походкой начальник городского отдела Агентства Федеральной безопасности – в чистеньком костюме, весь компактный, изящный, похожий на потомственного дипломата. На его лице застыла кривая ироническая усмешка, что свидетельствовало о крайне дурном расположении духа.
– Смотри, – мэр подозвал его к окну и ткнул в сторону гостиницы «Долгопольск центральная», в окне которой опять возник силуэт. – Снимает кто-то на камеру. Не твои?
– Ух ты. А у нас гости, – подполковник взял мобилу и прозвонил: – Саша. Присмотрись. С гостиницы съемка идет…
Мэр махнул рукой в сторону площади:
– Ты мне скажи, что эти подонки творят?!
– Отрабатывают деньги, – спокойно произнес начальник отдела АФБ.
– Деньги отрабатывают, да!!!
– Думаю, немалые…
– А ваша контора собирается отрабатывать деньги, которые ей платят? Вы что, не знали, что в моем городе они будут отрабатывать какие-то там деньги?! Что вы вообще знаете, внуки Дзержинского?
– Мы много чего знаем, Семен Николаевич…
– Только не то, что нужно, – ярость схлынула так же быстро, как и накатила. Оставила после себя тяжесть на душе и ожидание большой беды.
– Не бойся, Семен Николаевич, – примирительно произнес начальник отдела АФБ. – Сейчас ОМОН возьмет ситуацию под контроль. Найдем зачинщиков. И все станет ясно. Как божий день…
– Ты ее возьми сначала под контроль…
Между тем внизу под стук дубинок о щиты и рев толпы, перешагивая через тела и очаги огня, ОМОН неторопливо, но мощно двигался вперед, проводя операцию вытеснения. Блокировать такую толпу и проводить в ней задержания, фильтрацию – чистое безумие. Единственный выход – вытеснить, рассеять, а потом мобильными милицейскими группами организовать задержание активных участников и зачинщиков беспорядков. Толпа, утрачивающая свое единство, получающая отпор, быстро превращается из агрессивного монстра в трусливого зайца, погибает, распадается на части. И с теми частичками, которые вновь обрели свободу воли, уже можно работать.
– Сейчас вытеснят, – с удовлетворением рассматривая откатывающуюся от шеренги ОМОНа толпу, произнес начальник отдела АФБ.
– Черта лысого это так закончится, – мэр стукнул кулаком по стене рядом с окном.
И тут грохнули выстрелы…
А потом начался ад.
Один из омоновцев рухнул на асфальт… Потом упали две фигуры в толпе. Началась паника. Давка. Все смешалось. Захлопали резиновые пули.
Контрразведчик схватил рацию и истошно заорал, раздавая указания:
– Взять стрелка! Стрелка взять!!! Он лупит со стройки!!!
И тут же в толпе рвануло самодельное взрывное устройство…
Как сообщило ИТАР – ТАСС: в результате массовых беспорядков в Долгопольске погибли двенадцать человек, среди них трое сотрудников милиции. Около 120 граждан получили ранения, 5 находятся в тяжелом состоянии.
Это было только начало…
В три часа ночи в просторном кабинете на Старой площади в Москве, в многоэтажном здании изящного стиля модерн начала двадцатого века, горел свет. Председатель Совета безопасности просматривал последние сводки. И раз за разом с горечью убеждался, насколько верно он рассчитал шаги противника. Все идет в заданном направлении к искомому результату.
Цели операции «Кавказская лавина» лежат на поверхности. Программа-минимум – выбивание России с ее позиций в геополитике и экономике (в основном в нефтяном бизнесе). Максимум – смена власти, пока еще хоть в какой-то части ориентированной на национальные интересы. В дальнейшем – развал страны с созданием мусульманского пояса, рассекающего ее почти наполовину. Введение международных сил на спорные и воюющие территории. Взятие под контроль ядерного щита. И окончательное решение русского вопроса с перераспределением гигантских ресурсов страны между западными и азиатскими игроками.
На нынешнем этапе операции активно разыгрывалась карта зверств военных против мирного населения в Ичкерии. И полицейское насилие против законопослушных мусульман в самой России. И по обоим пунктам враг получил козыри. Да еще какие! Долгопольск! И село Дахи, через которое прорывался батальон внутренних войск, уходя из окружения.
