Глава пятая
– Я лично намерен возглавить одну из диверсионных групп, – Залинтайн щелкнул зажигалкой, прикурил и пустил под потолок густое облако дыма. – Мы двинемся с севера. Со мной отправятся еще пять человек, в числе которых будете и вы, сержант Розверг.
Майор, не глядя, махнул сигаретой в сторону человека, стоявшего слева от Локиса. Коротко стриженный, со светлым «ежиком» сержант совершенно не походил на человека еврейской национальности. Узловатые пальцы время от времени одергивали края выпущенной поверх брюк рубашки цвета хаки. В ответ на слова Залинтайна Розверг лишь коротко кивнул.
Майор глубоко затянулся. От его вчерашней неуверенности не осталось и следа. Залинтайн был решителен, лаконичен в распоряжениях и по-военному подтянут. Гладко выбритые щеки поблескивали всякий раз, когда видавший виды ветеран останавливался на фоне незашторенного окна. Палящее ливанское солнце неумолимо катилось за горизонт. До назначенной операции оставалось чуть меньше трех часов.
Локис был рад, что его план нашел одобрение у полковника Найера. Он уже сообщил об этом Лиде, но, когда девушка изъявила желание остаться на базе в ожидании результатов, Владимир мягко настоял на том, чтобы она отправилась в Бекаа Кафра и поселилась в зарезервированном на его имя номере гостиницы. Туда, по словам Локиса, приедут и они со Штурмом, когда все закончится… Лида подчинилась.
– Второй отряд, целью которого будет проникновение в Хулу с северо-востока, возглавит лейтенант Абрамов, – продолжил Залинтайн. Он переместил взгляд с сержанта Розверга на российского бойца-контрактника и слегка нахмурился. – С Абрамовым пойдете и вы, Локис. Полагаю, нам нет смысла снова обсуждать тот факт, какая ответственность в ходе этой операции ляжет на вас обоих.
– Так точно, господин майор, – сдержанно ответил Владимир.
– Связь будем держать по рации.
Залинтайн вынул изо рта сигарету, прошел к столу и сел. Перед ним лежала развернутая карта местности с нанесенными на нее карандашными пометками. Майор жестом подозвал лейтенанта Купера. Тот приблизился. Голова лейтенанта была перебинтована, что само по себе свидетельствовало о серьезности полученного ранения при предыдущем набеге на Хулу. Абрамов до начала текущего заседания доверительно сообщил Локису, какие большие потери понес отряд Купера.
– Ввиду моего отсутствия, лейтенант, – обратился к нему Залинтайн, не поднимая головы, – вам придется взять на себя руководство основными подразделениями. Вы разместите людей здесь, здесь и здесь, – он показал на карте ключевые точки дислокации. – Двинетесь в деревню по моему сигналу. Но никак не раньше, лейтенант. Вам это понятно?
– Так точно, господин майор.
– Если наш план провалится, немедленно отходите на исходные позиции… – Залинтайн немного помолчал. – Более того, в этом случае вам, вероятно, и вовсе придется свернуть базу и отойти дальше, к Бекаа Кафра. Впрочем, об этом позаботится полковник Найер.
– Один вопрос, господин майор…
Купер сдержанно откашлялся и потеребил указательным пальцем свой огромный картофелеобразный нос.
– Какой?
– Мы до сих пор не имеем ни малейшего представления о том, как близко находятся отряды арабов, идущие из Марун-эр-Раса. Разведданные по этому вопросу достаточно противоречивы… Если отряды из Марун-эр-Раса подойдут к Хуле нынешней ночью, мы рискуем оказаться блокированными с двух сторон. Я должен знать, имеем ли мы право вступать в бой…
– Нет! – резко осадил подчиненного Залинтайн и вновь пристроил наполовину истлевшую сигарету в уголке рта. Коротко сверился с наручными часами. – Никаких боев, Купер! Об этом не может быть и речи. Вышлите дозорных для наблюдения за всеми возможными подходами к Хуле. Если неприятель появится со стороны Марун-эр-Раса, приказ для вас прежний: немедленное отступление!
– А вы?
Залинтайн нахмурился еще больше.
– Это уже не ваша забота, Купер.
Локис почти не прислушивался к разговору. План, предложенный им самим сутками ранее, практически не претерпел каких-либо изменений при его обсуждении с полковником Найером. Владимир неотрывно наблюдал за лицом майора. Он видел, что, невзирая на внешнюю браваду, Залинтайн продолжал заметно нервничать. Предстоящая операция по захвату Хулы многое ставила на карту, в том числе и для самого майора. Все тот же Абрамов сказал Локису, что Залинтайн в беседе с полковником Найером мужественно взял на себя большую часть ответственности. Майор шел на риск. Но на риск, как ему казалось, оправданный. Локис, в свою очередь, верил, что не подведет старика…
Обсуждение отдельных деталей операции заняло не более двадцати минут, после чего Залинтайн свернул совещание. Локис вместе с Абрамовым вышел на улицу. Лейтенант приложил ладонь ко лбу, глядя на садящийся за линию горизонта красный солнечный диск.
– Через полчаса окончательно стемнеет, – сказал он. – Через час мы выдвинемся. Я решил взять с собой трех человек. Этого будет достаточно… До реки доедем на «уазике», а там перейдем вброд. До деревни останется что-то около пяти-шести километров.
Локис кивнул. Он уже знал, что Абрамов поступит именно таким образом. Это решение виделось Владимиру наиболее логичным. Он сам на протяжении двух часов кряду старательно изучал все возможные подходы к Хуле с северо-восточной стороны. Подлет на вертолете исключался сразу и вариантов не предусматривал. У неприятеля также мог быть снайперский расчет, способный засечь приближение металлической птицы…
– Глянешь на снаряжение? – предложил Абрамов, обращаясь к Локису как к старому приятелю, с которым они были знакомы не один год.
– Было бы неплохо.
Они вместе прошли на склад. Лейтенант, несмотря на то что его знали в лицо абсолютно все присутствовавшие на военной базе, дисциплинированно предъявил пропуск в развернутом виде. Часовой отдал ему честь.
– Это со мной, – Абрамов кивнул на своего спутника.
Локис проследовал за ним в помещение.
– Выбор не ахти какой. Сам понимаешь, это временная база. Полевые условия и все такое… Но мы привыкли обходиться тем, что под рукой, – лейтенант распахнул один из ящиков. Крышка стукнулась о кирпичную кладку, взметнув вверх облако пыли. Взгляд Локиса первым делом сфокусировался на стареньком АКМ. Рядом лежали сменные рожки. – Вот на южной границе Ливана, где стоят лагерем основные части армии, арсенал побогаче будет. Поначалу я страшно жалел, что меня перебросили в подразделение Найера, а потом… Пообтерся, конечно. Да и ребята тут лучше, скажу я тебе. Отчаянные.
– Понимаю.
Локис покрутил в руках автомат и положил его на прежнее место. Их группе требовалось что-то более бесшумное и эффективное. Абрамов понял нового напарника без слов.
– Могу еще предложить «Глок».
– У меня уже есть, от Влада остался. А глушитель будет?
– Найдем и глушитель.
Владимира это устраивало. С помощью лейтенанта он достаточно быстро сумел подобрать себе то, что считал необходимым для успешного проведения намеченной операции. В последнюю очередь он закатал штанину и прикрепил к голени на специальном ремешке компактную «Беретту 3032 Томкэт». Абрамов с улыбкой наблюдал за действиями российского бойца. Он безошибочно угадал во Владимире профессионала высокого класса.
– Советую взять еще вот это, – лейтенант протянул контрактнику круглые «очки-консервы». – Ночью может быть сильный ветер. Песчаные бури порой поднимаются высотой до двух метров.
– Спасибо за предупреждение, господин лейтенант.
Абрамов улыбнулся.
– Брось. Какой я тебе «господин лейтенант»? Ты же не мой подчиненный. Можешь обращаться ко мне просто по имени. Андрей, – он протянул Локису руку.
Владимир ответил крепким рукопожатием.
– Договорились.
– Вот и отлично. Выберешь что-нибудь еще?
– Нет. Этого вполне достаточно.
– Тогда пойдем. Я не очень уютно чувствую себя в замкнутом пространстве.
Локис удивленно вскинул брови. Ему подумалось, что Абрамов шутит, но тот ответил Владимиру серьезным взглядом. Виновато развел руки в стороны.
– Как говорилось в одном известном фильме, у каждого свои недостатки. Только это между нами, – лейтенант заговорщицки подмигнул правым глазом. – Если узнает Найер, меня понизят в звании. Или вовсе отправят в отставку.
– А это плохо? – искренне спросил Локис.
– Конечно, плохо. На что мне тогда жить? На какие шиши? Образования нет, другой профессии я не обучен, а существовать на пособие не по мне. Какой я после этого мужик? Согласись.
– В этом есть своя логика, – не стал спорить Владимир.
Они снова вышли на свежий воздух. Красный солнечный диск уже скрылся за горизонтом больше чем наполовину.
– Видал, какой у него цвет?
– У кого?
– У солнца, – Абрамов качнул головой. – Не просто красный, а я бы даже сказал – кровавый… Чувствую, песчаной бури нам не миновать. Так что очки пригодятся.
Мимо них протарахтела самоходка, остановилась метрах в трех от склада, и на песок спрыгнул тот самый коренастый тип, которого Локис видел в бинокль беседовавшим с Абрамовым во время вчерашней операции. Мужчина порывисто расстегнул на груди легкую куртку, приблизился к ним и бодро козырнул.
– Вольно, сержант, – Абрамов хлопнул его по плечу. – Знакомься. Это Владимир. Владимир, это Георгий.
– Можно просто Жора, – ввернул коренастый, и они с Локисом обменялись оценивающими взглядами, оставшись довольными друг другом. – Предстоит серьезная заварушка, а? Идете с нами?
Владимир ответил не сразу – бросил косой взгляд на Абрамова.
– Идет, – лейтенант кивнул и пояснил Локису: – Георгий – один из членов нашей группы. Если понадобится, имей в виду, он – неплохой подрывник. Очень неплохой.
– Захвалите, господин лейтенант, – усмехнулся Жора. – Во сколько выдвигаемся?
Абрамов взглянул на часы.
– Уже скоро.
– Как насчет рации?
– Она в «уазике».
Солнце скрылось за горизонтом, но в том месте, где оно село, небо по-прежнему было раскрашено в малиновые тона. Налетел слабенький порыв ветра. Локис надел на лоб «очки-консервы».
– Да-да, начинается, – поддержал его решение Жора.
Из-за поворота вывернул «уазик», и лейтенант Абрамов двинулся ему навстречу. Жора сунул в рот сигарету и протянул Локису раскрытую пачку.
– Угощайся.
Владимир покачал головой.
– Не курю.
– И правильно, – одобрил Жора. – Мы в этих условиях и так изрядно сокращаем себе жизнь.
* * *
Грузовик тряхнуло на ухабе, и Влад в очередной раз вынырнул из омута небытия. Брезент, на котором он лежал лицом вниз, невыносимо вонял кошачьей мочой. Чья-то нога стояла на спине пленника, но Влад, даже если бы и захотел, не смог бы ее скинуть. Руки были прочно стянуты за спиной веревкой, не позволяя израильскому бойцу совершить ни единого движения. Грузовик снова тряхнуло. Влад с трудом повернул голову набок. Хрустнули затекшие шейные позвонки. В поле зрения пленника попали огромные армейские ботинки еще одного человека, сидевшего в кузове. Рядом в брезентовый пол упирался прикладом автомат.
– С пробуждением!
Захир-Наим, не спускавший глаз с жертвы на протяжении всего пути, первым заметил, что Влад пришел в себя. Он опустился на корточки и, ухватив израильтянина за волосы, потянул голову вверх. Ибтихаж убрал ногу со спины пленника. Кроме них двоих, в кузове находился еще один преданный Захир-Наиму боевик.
Щелкнула зажигалка. Все так же удерживая голову Влада на весу, Захир-Наим закурил. В ноздри Владу ударил резкий запах марихуаны.
– Мы едем в Марун-эр-Рас, – доверительно сообщил араб своему пленнику. – Руководство потребовало моего присутствия там, и я решил захватить тебя с собой. За компанию. И знаешь, почему?
Один глаз Влада по-прежнему был рабочим, а это означало, что после отключки мучители не сочли нужным бить его по лицу. Бесчувственное связанное тело просто затащили в кузов грузовика и бросили на грязный пол.
Ответа на вопрос не последовало, и Захир-Наим, не ожидавший от своей жертвы ничего другого, кроме молчания, продолжил с прежней ироничной интонацией:
– Я не люблю, когда кто-то режет моих людей, словно кур накануне Рамазана. Я сам могу себе это позволить. Я могу зарезать любого из них, когда мне захочется. Но это я… Потому что они – мои люди. Никому другому этого не позволено, – Захир-Наим выдержал паузу. – Ко всему прочему, Латиф был моим молочным братом. Для вас, неверных псов, этот факт может ничего и не значить, но в наших кругах… Одним словом, ты умрешь! И будешь делать это долго и мучительно. Даже если согласишься откровенно ответить на мои вопросы. Теперь это ничего не меняет. На тебе кровь Латифа.
Рука Захир-Наима скользнула к брючному ремню, и араб снял с него утянутый в кожаный чехол армейский нож. Бросил чехол на пол. Перед глазами Влада блеснул стальной клинок. Захир-Наим криво усмехнулся. Поднес нож ближе к лицу пленника и аккуратно поддел кончиком левую ноздрю. Лезвие легко вспороло кожную ткань. Теплая кровь потекла по губам и подбородку Влада.
– Когда мы приедем в Марун-эр-Рас, я лично займусь тобой, пес, – пообещал Захир-Наим. – Я буду планомерно отрезать тебе по пальцу, и с каждым новым приступом боли ты будешь вспоминать, как вспорол шею моему человеку. До тех пор, пока ты не умрешь.
Точно таким же легким движением араб вспорол и вторую ноздрю пленника. Вытер кончик ножа о щеку Влада, отпустил его волосы. Влад упал лицом в натекшую лужу собственной крови. Запах кошачьей мочи ощущался теперь не так остро.
Грузовик остановился.
– Уже? – вскинулся Шакир-Хосни, прогоняя от себя навалившуюся дремоту.
Его мало интересовала судьба пленника и то, что с ним собирается делать Захир-Наим. Шакира-Хосни радовало сейчас только одно обстоятельство – возвращение из Хулы в Марун-эр-Рас. Там у ливанца была семья – жена и трое детей.
Захир-Наим слегка отогнул брезент.
– Рановато, – мрачно произнес он и тут же распорядился, обращаясь к Шакиру-Хосни: – Сходи и спроси, что там случилось.
– Пикет, наверное, – предположил Ибтихаж.
Шакир-Хосни поднялся с лавки, по-кошачьи потянулся, подобрал автомат и спрыгнул с борта кузова на землю. Порыв ветра ударил ливанца в лицо. Он прикрыл ладонью глаза, предохраняя их от атаки колких мелких песчинок. Несколько горстей ворвались внутрь кузова и хлестнули Влада по босым пяткам. Пленник облизал губы. Его мысли переключились на Локиса. Что сейчас делает Владимир? Смирился с произошедшим и благополучно вернулся в Россию? Или активно пытается что-то предпринять?
Разумеется, Влад больше склонялся ко второму варианту. Локис был не тем человеком, который способен бросить товарища на произвол судьбы. Штурм мог убедиться в этом еще в школьные годы, когда они вместе попадали в различные переделки. Ничего не изменилось и сейчас. Остановить Владимира могло лишь известие о смерти друга. Но известие, которому можно было верить на сто процентов.
Мысли о Локисе вселили во Влада надежду, но всего лишь на одну секунду. Затем она испарилась столь же стремительно, как и появилась. Что мог поделать Володька в чужой стране без существенной поддержки? Как он мог помочь ему? Да никак. Попробует, конечно, надавить на Залинтайна, потом, может быть, и на самого Найера… Попылит, побрызжет слюной и… смирится. Ничего больше в данной ситуации Локису не оставалось. Влад рассуждал объективно. Он и сам не сумел бы найти выход из положения, будь он на месте Локиса. Владимиру придется вернуться в Россию, а ему… Ему суждено умереть. В тех самых страшных мучениях и пытках, обещанных Захир-Наимом.
Брезентовый полог вновь откинулся в сторону, и в кузов забрался Шакир-Хосни. Его ботинки были сплошь покрыты дорожной пылью.
– Что там? – коротко поинтересовался Захир-Наим.
– Пикет.
– Я же говорил, – Ибтихаж с хрустом зевнул.
– Совсем озверели, собаки, – Шакир-Хосни пристроил автомат на лавке. – Малак им бумаги показывает, а они требуют показать, что в кузове… Мы, что, похожи на неверных? На шпионов, да?
– И что дальше?
– Да ничего. Пришлось напомнить им, где их место. Сейчас поедем. Только это не последний пикет, Захир-Наим. Чувствую, ехать нам придется долго.
– Надо было вертолет брать, – опять подключился к дискуссии Ибтихаж.
– Ну да! А этого куда? – Шакир-Хосни с презрением пнул пленника в бок.
Влад приоткрыл один глаз. Приглядеться, что происходит, было сложно. Все, что ему хотелось сейчас, так это по возможности дольше пребывать в состоянии небытия. Когда отключалось сознание, Штурм переставал чувствовать боль. Казалось, на его теле не осталось ни одного неповрежденного места. Арабы расстарались на славу.
– Я вообще не понимаю, зачем мы взяли его с собой, брат, – Ибтихаж обратился не к Шакиру-Хосни, а к своему старому другу. – Нужно было просто пристрелить его и оставить в Хуле на радость стервятникам.
Захир-Наим не ответил. Его мысли в эту секунду были заняты совсем другим. Почему руководство Бейрута решило отозвать его из окружения Карама-Фатхи? Прониклось доверием к своему наместнику? Или усомнилось в нем, в Захир-Наиме? Так или иначе, по телефону причин ему не объяснили…
– Я устал от этой войны, – добавил Ибтихаж после паузы. – Я не понимаю, за что мы воюем. Что нужно от нас неверным и почему они ведут себя так дерзко?
Грузовик снова тронулся с места. В щели между брезентом и бортом мелькнул свет фар.
На протяжении всего дальнейшего пути до Марун-эр-Раса никто из арабов не трогал Влада и не обращался к нему. Машину дважды останавливали ливанские пикеты, и оба раза Шакир-Хосни, не расставаясь со своим автоматом, по приказу старшего группы покидал кузов грузовика. Влад балансировал на грани беспамятства. Все эти события происходили, словно в тумане. Пленник не чувствовал в себе сил к какому-либо сопротивлению…
– Поднимите его!
Лишь когда издалека донесся этот жесткий оклик Захир-Наима и две пары рук резко оторвали Влада от пола, он понял, что они прибыли в Марун-эр-Рас. Солнце стояло в зените. Единственный зрячий глаз пленника слезился. Он не смог удержать равновесия и ткнулся лицом в песок. Его снова подняли. Ибтихаж нанес удар прикладом автомата в лицо.
– Туда, – распорядился Захир-Наим, показав на дом, сложенный из мягкого камня.
Сейчас ему было не до пленного снайпера. Араб знал, что сможет заняться им позже – после того как выяснит причины своего отзыва из лагеря Карам-Фатхи. По прибытии на место ему незамедлительно сообщили, что генерал ждет его. Захир-Наим заметил, как уважительно глянули на него при этом и Малак, и Шакир-Хосни. Ибтихаж остался невозмутим. Он успел привыкнуть к тому, что его друг находится на исключительном положении в Бейруте.
Влада спустили вниз, в подвальное помещение, по грохочущей металлической лестнице. Босые ноги больно цеплялись за острые края ступенек, раздирая их в кровь. В темной небольшой каморке, куда Ибтихаж и Шакир-Хосни грубо швырнули пленника, пахло плесенью и затхлым воздухом. У Влада вновь открылось кровотечение в раненном плече. Он надеялся, что, прижавшись к холодному полу, сумеет остановить кровотечение, но бандиты придумали для него очередную пытку.
– Посвети, – на правах старшего приказал Ибтихаж.
Шакир-Хосни долго шарил по карманам, наконец нашел коробок и чиркнул спичкой. Его напарник сам доволок Влада до свисающего с потолка на толстом тросе металлического крюка, вывернул жертве связанные руки вверх и пропустил веревки над крюком. Влад повис, не доставая до пола пальцами ног нескольких сантиметров. Боль в суставах отозвалась во всем теле. Спичка Шакира-Хосни погасла, и он тут же зажег еще одну. Ибтихаж небрежно похлопал Влада по щекам. Тот слегка приоткрыл глаз.
– Живой еще? – с кривой усмешкой поинтересовался араб. – Ну-ну. Считай, что тебе не повезло. Смерть была бы для тебя сейчас лучшим выходом. Раз – и все. И никаких мучений.
Штурм не стал ничего отвечать. Однако он прекрасно понимал, что один из его мучителей прав. Умереть для него в данной ситуации было самым простым исходом. Только вряд ли человек со шрамом позволит ему уйти из жизни так легко и безболезненно. С отъездом из Хулы Влад лишился последней смутной надежды на спасение. Теперь уже совершенно точно Локис или кто-то еще не смогут его вытащить. Они даже не знают, что он в Марун-эр-Расе…
Арабы ушли. Последнее, что видел пленник перед тем, как погрузиться в кромешный мрак подземелья, – погасшая в пальцах Шакира-Хосни спичка. Затем до его слуха донесся гулкий звук захлопнувшейся двери и удаляющиеся шаги по металлической лестнице.
Его оставили одного. Надолго ли? Влад полагал, что нет. И Захир-Наим, и его люди вспомнят о пленнике при первом же удобном случае…
* * *
Локис сдвинул на лоб «очки-консервы» и припал глазами к окулярам прибора ночного видения. Минут пять или больше боец старательно изучал раскинувшуюся перед отрядом местность, преодоление которой и являлось для них первостепенной задачей. Крохотные песчинки, гонимые ветром, больно кололи лицо. Это было похоже на атаку разъяренных москитов.
Стоявший рядом с Локисом смуглый коренастый Жора молча поправил на плече сумку с динамитными шашками. За его спиной маячили еще две смуглые тени. Абрамов держался чуть в стороне, время от времени оглядываясь назад и проверяя, не заходит ли противник с тыла. Лейтенант ни на секунду не выпускал из рук короткоствольного автомата.
– Что там? – не выдержал Жора.
Локис опустил прибор ночного видения. Снова надел очки. Несколько песчинок застряли под резинками и теперь царапали кожу.
– Как и предполагал майор, два пикета по два человека. Один прямо перед нами, другой немного южнее. Ни один из них нельзя миновать так, чтобы беспрепятственно подобраться к дотам. К тому же тот, южный пикет станет препятствием для второго отряда.
– Нужно доложить Залинтайну, – высказался Жора. Локис жестом подозвал Абрамова, в двух словах обрисовал ситуацию. Лейтенант мрачно кивал, слушая россиянина.
– Сумеем ликвидировать их без лишнего шума?
– Думаю, да. – Локис машинально коснулся рукой висящего на поясе НРС-2 – стреляющего ножа разведчика, взятого из личной заначки лейтенанта. – Мы с Жорой возьмем на себя первый дот, а вы двинетесь по дуге и зайдете слева ко второму. Торопиться не стоит. Просто контролируйте их, чтобы они не заметили наших действий. Майор пусть придержит свой отряд.
– Я свяжусь с ним.
Абрамов скупо улыбнулся. Он добровольно передал в руки российскому бойцу-контрактнику все бразды правления – точно так же, как и Залинтайн. Сейчас Локис фактически руководил ходом всей операции.
– Только… – Владимир замолчал.
– Что?
– Я подозреваю, что у них тоже есть рации. Нужно будет действовать очень быстро. Если лагерь поднимут по тревоге, нам ничего не останется, как спешно отходить назад. Что скажешь, Андрей?
Абрамов колебался недолго.
– Надо рисковать.
Добавить к сказанному было нечего. Локис подал знак Жоре и первым двинулся вниз по косогору, на ходу расчехляя НРС. Переложил смертоносное оружие в левую руку. Разглядеть ливанский пикет, выставленный с северо-восточной стороны Хулы, без помощи прибора ночного видения не представлялось возможным, но Владимир уверенно шел вперед, прекрасно помня место расположения неприятеля…
В какой-то момент он замер на месте и предостерегающе вскинул вверх правую руку. Жора тоже остановился. Ветер донес до них голоса. Два человека переговаривались друг с другом. Локису показалось, что он даже смог разглядеть мелькнувшую за вершиной пологого бархана макушку человека. Российский боец припал на одно колено. Жора слегка отступил назад. Он понимал, что в данной ситуации его задача – выступить вторым номером.
Голоса смолкли. Пикетчики, коротко переговорив о чем-то, разошлись в разные стороны. Локис лег на песок и по-пластунски двинулся влево. Перевалил через ближний бархан, всмотрелся. Фигура человека, облаченного во все черное, смутно угадывалась на фоне ночного мрака. Араб остановился в десяти метрах от Владимира, глядя в противоположную сторону. Атаковать противника на открытой местности при помощи приемов рукопашного боя не представлялось возможным.
Локис оперся на локоть, слегка приподнялся и прицельно метнул НРС. Клинок вонзился арабу под основание черепа, перебив шейные позвонки. Тот без звука свалился на песок. Владимир быстро бросил взгляд в правую сторону. Второй пикетчик ничего не заметил. Поднявшись на ноги, Локис стремительным шагом приблизился к поверженному неприятелю, профессионально и сноровисто обыскал бездыханное тело. Рации не было. В паре метров от российского бойца скрипнул песок. Из темноты вынырнула коренастая фигура Жоры.
– Ну, что?
– Второй тоже готов, – не без гордости доложил сержант израильской армии. – Я смог подойти к нему достаточно близко, чтобы ударить по темечку. Затем перерезал горло. Не одним им позволено так расправляться с нашими.
– Ясно, – Локис остался равнодушен к эмоциям Жоры. – Рация у него была?
– Не было.
Владимир подобрал НРС и, больше ни слова не говоря, зашагал на юг, к тому месту, где им ранее был замечен второй пикет ливанцев. Песчаная буря немного улеглась, и это позволило российскому бойцу-контрактнику сдвинуть на лоб «очки-консервы». Кожа возле век зудела…
Со второй парой пикетчиков мог бы самостоятельно разобраться и Абрамов, но Владимиру так или иначе требовалось совершить крюк, чтобы подойти незамеченным к расположенному с этой стороны Хулы доту. Пока противник не ждал нападения.
Он посмотрел в прибор ночного видения. Оба ливанца сидели на корточках друг против друга, по очереди затягиваясь длинной папиросой. Автомат одного из них бесхозно лежал на песке. Локис жестом показал напарнику, чтобы тот заходил справа. Абрамова и его людей видно не было, но Владимир знал, что они где-то поблизости и в случае необходимости сумеют подстраховать их с Жорой.
Бесшумно крадучись, Локис взобрался на верхушку одного из барханов. НРС качнулся в его левой руке. Палец двинул вперед смертоносную стрелку. Раздался сухой щелчок, и НРС произвел выстрел. Владимир понял, что промахнулся, когда один из ливанцев схватился за щеку, после чего молниеносно вскочил на ноги и сдернул с плеча автомат. Раздался характерный хлопок пистолета с глушителем. Абрамов был начеку. Пикетчик выронил оружие и упал лицом вниз. Второй ливанец, недолго думая, распластался на песке, прикрывая голову двумя руками. Однако Абрамов не стал стрелять вторично. Локис, кувыркнувшись через голову, скатился с бархана вниз. Ливанец не собирался подхватывать свой автомат. Вместо этого он завалился на бок и расстегнул на груди куртку. Рука скользнула за отворот. Даже в безлунной ночи Владимир прекрасно видел это движение неприятеля. И сразу понял, что у пикетчика есть рация. Допустить подобного развития событий российский боец не мог…
Слева к ливанцу коршуном метнулась тень, но Жора явно не успевал накрыть противника. Локис приземлился на песок, тут же толкнулся двумя ногами и пружинисто прыгнул. Из-под куртки ливанца появилась рука с зажатой рацией. Владимир ударил его носком ботинка в плечо. Ливанец опрокинулся на спину. Следующий удар тяжелого ботинка пришелся ему в челюсть, а уже через секунду Локис навалился на противника всем телом и вырвал у того рацию. Должного сопротивления не было. Клинок НРСа мягко вошел ливанцу под кадык. На руки российского бойца, обтянутые перчатками, хлынула кровь. Тяжело дыша, приблизился Жора.
– Успел?
– Успел. Еще секунда, и…
Локису не хотелось думать о том, что могло бы произойти дальше. Исход был слишком очевиден. Он поднялся на ноги и обернулся. Абрамов с двумя своими людьми быстрым шагом направлялся в их сторону. В руке лейтенанта по-прежнему был пистолет.
Песчаная буря сошла на нет.
– Слишком тихо, – прокомментировал данное обстоятельство Абрамов. – В доте могли слышать хлопок выстрела. Нужно поторопиться, Володя. На пути майора тоже был один пикет. Они его ликвидировали. Сейчас движутся дальше по намеченному маршруту.
– Идем!..
На то, чтобы подобраться к первому из дотов, зачистить который было необходимо в первую очередь, им понадобилось чуть больше пятнадцати минут. Луна на мгновение выглянула из-за туч, осветила окрестности, но тут же скрылась. Абрамов указал рукой нужное направление. Локис ткнул пальцем себе в грудь, а затем точно так же ткнул им в грудь лейтенанту. Это означало, что ликвидацией засевших в доте арабских боевиков займутся они с Абрамовым.
Попасть в каменный мешок, в который превратилась просевшая за долгие годы полуразрушенная мазанка, можно было только через окно с обугленной кирпичной кладкой. При помощи прибора ночного видения Владимир без труда разглядел торчавший из окна ребристый ствол пулемета. Рядом с ним никого не было. Ливанцы засели глубже. Локис, а следом за ним и Абрамов, мягко ступая по предательски скрипучему песку, приблизились к отверстию. Российский боец вжался спиной в стену. Осторожно выглянул, изогнув шею. Лейтенант держал пистолет с глушителем наготове. Локис повернулся к нему, показал три оттопыренных пальца, а затем, описав в воздухе небольшую окружность, обозначил на ней ключевые точки. Этот язык жестов был хорошо знаком каждому человеку, хотя бы раз принимавшему участие в боевых операциях. Абрамову не потребовалось никаких дополнительных пояснений. Он молча кивнул.
Опершись одной рукой об оконный выступ, Локис первым впрыгнул в импровизированный дот. Ближайший из противников находился у торцевой стены в метре от пулеметной установки. Смуглый низкорослый ливанец с неровной клочковатой бородой сидел на продавленном топчане, подобрав под себя ноги и не подозревая о возможном нападении. Глаза его были полуприкрыты, оружие находилось вне пределов досягаемости…
При появлении Локиса боевик порывисто вскочил с топчана, но предпринять что-либо эффективное в плане защиты не успел. Хлесткий, без замаха, удар ребром ладони по горлу заставил ливанца жадно распахнуть рот в немом крике. Кулак инстинктивно метнулся Локису в лицо, но Владимир быстро отвел выпад и ткнул неприятеля в печень. Ливанец сложился пополам. НРС описал в воздухе кривую дугу и вонзился ему под лопатку.
Абрамов уже тоже был внутри дота. Его точно брошенный армейский нож пригвоздил к стулу второго араба. Облаченный в черную одежду мужчина с сухим заостренным лицом даже не успел дернуться. С левой руки лейтенант выстрелил в третьего боевика, но промахнулся. Ливанец проворно откатился в сторону и вскинул вверх дуло автомата, однако Локис был готов к подобному развитию событий. Сгруппировавшись, он молниеносно подкатился под вооруженного боевика, вертушкой сбил его с ног, на лету поймал выскользнувший из рук противника автомат и, распрямившись сам, ударил араба прикладом в лицо. С неприятным чавкающим звуком хрустнула носовая перегородка. Боевик опрокинулся на спину. Абрамов навел на него пистолет.
– Нет, – Локис перехватил руку лейтенанта. – Есть смысл поговорить с ним.
Владимир отшвырнул в сторону автомат. Один из дотов противника был ликвидирован. Абрамов поднес к губам рацию.
– Жора, у нас чисто.
– Вас понял, господин лейтенант, – прошуршало в эфире. – Мы сейчас будем.
Локис тем временем поднял на ноги ливанца с расквашенным носом и хорошенько встряхнул его. В маленьких черных глазках затаился страх. Владимир не сомневался, что плененный противник пойдет на контакт в надежде сохранить себе жизнь. Ничто так не подстегивает человека к сотрудничеству с неприятелем, как смерть товарищей, произошедшая на твоих глазах.
Арабского Локис не знал.
– Поговори с ним, – предложил он Абрамову. Тот спрятал в карман рацию. – Нужно спросить про остальные доты и… – Владимир на секунду запнулся. – И про пленного снайпера.
Он взглянул на часы. У их отряда оставалось не так уж много времени. В Хуле могли выйти на связь с пикетами и насторожиться из-за молчания в эфире.
Ливанец перешел из рук российского бойца в руки лейтенанта израильской армии. Абрамов заговорил с пленником на его родном языке. Тот неохотно, после продолжительных пауз, но все же отвечал на поставленные вопросы. По его губам стекала на пол струйка крови. Взгляд лейтенанта был колючим и недобрым. Он показал ливанцу карту, подсветил ее карманным фонариком. Тот несколько раз ткнул в карту пальцем. Абрамов уточнил что-то.
Через единственное оконное отверстие в импровизированный дот проник Жора с двумя бойцами. Оценил обстановку. Хмыкнул. Локис продолжал ждать. Наконец Абрамов отпустил пленника.
– Что он сказал? – Владимир облокотился о пулеметную установку.
– Наши расчеты верны, – ответил лейтенант. – Немного восточнее отсюда еще один дот – именно там, где мы и предполагали. Отряд, возглавляемый майором Залинтайном, как раз должен подойти к этому месту. Два оставшихся дота оборудованы на подходе к селению с юга. Больше пулеметных точек у них нет.
– Он не врет?
– Вряд ли. Он слишком напуган. Просит сохранить ему жизнь, – Абрамов усмехнулся.
– Скажи, что он останется жить, если не обманул нас. В противном случае…
– Я уже это сказал.
– Хорошо. А что насчет пленного?
Лейтенант покачал головой.
– Он об этом ничего не слышал.
– Ладно, – разочарованно протянул Локис. – Тогда выдвигаемся дальше. Нет смысла терять время. Только нужно оставить здесь одного человека.
– Рядовой Гоц останется здесь, – Абрамов качнул головой в направлении одного из бойцов.
– Слушаюсь, господин лейтенант, – парень лихо «взял под козырек».
Локис вновь взвалил на себя бремя лидерства и первым выбрался наружу из дота. Он знал: чем оперативнее будет действовать их отряд, тем больше шансов у Влада остаться в живых. Однако опытный боец-контрактник не мог позволить себе и излишней спешки. На кону стояло слишком многое.
Отряд из четырех человек бесшумно двинулся через деревню к месту встречи с группой Залинтайна. Локис шел впереди остальных, пристально вглядываясь в темноту и опустив руку на кобуру. В случае необходимости он готов был открыть стрельбу на поражение. Конечно, в его планы не входило производить преждевременный шум, но если не будет выбора… Владимир умел действовать по обстоятельствам.
Жора ступал за ним следом, то и дело поправляя на плече сумку с динамитом. Пока его запасы, равно как и навыки профессионального минера, применять не пришлось. Локис верил, что при хорошем раскладе они отряду и не пригодятся.
На развилке Владимир на мгновение остановился. Его догнал Абрамов.
– Направо, – коротко подсказал лейтенант и тут же вскинул руку. – Вон там…
Залинтайн ждал их в условленном месте. Он был один. Локис невольно обратил внимание на то, что майор очень сильно щурится. «Очки-консервы» в амуниции старого ветерана отсутствовали.
– Я уже отправил своих людей вычищать доты с восточной стороны. – Майор взглянул сначала в лицо Абрамову, а затем перевел взгляд на Локиса. – Ждать не имело смысла. Купер готов к атаке, и я рассчитываю завершить всю операцию до рассвета. Как ваши успехи?
– Порядок, господин майор, – ответил Абрамов. – Одна огневая точка полностью ликвидирована. Что касается второй…
Залинтайн не дал ему закончить. Он сделал шаг в сторону и качнул головой назад.
– Вот она. Только захватить объект с наскока у нас вряд ли получится. Внутри четыре человека. Пользоваться огнестрельным оружием нельзя. В ста метрах отсюда, в низине, стоит лагерем ливанская группа внешнего прикрытия. Я подумал о дымовых шашках. У вас есть дымовые шашки, сержант?
Жора выразительно похлопал по своей сумке.
– Так точно, господин майор. Прикажете исполнять?
Однако Залинтайн не торопился с решением. Вскинув прибор ночного видения, он несколько минут сосредоточенно вглядывался вдаль. Внимание майора было сосредоточенно на центре деревушки.
– Дым тоже могут заметить, – негромко произнес он, а затем обратился к российскому бойцу: – Что вы думаете по этому поводу, Локис?
– Четыре человека – не так уж много. Можно попробовать ликвидировать их без лишнего шума.
– А если произойдет осечка?
Боец пожал плечами.
– Мы рисковали с самого начала, господин майор.
– Сумеете справиться?
Это прозвучало уже не как вопрос, а как руководство к действию. Локис по-военному подтянулся. Его глаза встретились с красными воспаленными глазами Залинтайна.
– Если позволите, господин майор… Мы с лейтенантом могли бы попытаться.
Абрамов тоже шагнул вперед, выражая тем самым свою полную готовность. Майор смерил обоих долгим пристальным взглядом. Выбора у него не было.
– Что ж… Желаю вам удачи, парни.
Приказ был отдан. Абрамов и Локис вдвоем двинулись по направлению к доту.
На этот раз пулеметное укрытие ливанцев представляло собой обычную землянку, умело скрытую от посторонних глаз. Владимир не был уверен в том, что сумел бы отыскать этот дот, не будь тот изначально отмечен на карте. Они с лейтенантом, крадучись, обошли землянку по периметру и остановились возле входа. Локис жестом дал знать, что пойдет первым. Задача Абрамова заключалась в стремительном действии «второй волной». Профессиональные бойцы вновь поняли друг друга без лишних слов.
Владимир мягко переступил порог землянки. Прислушался. Голосов внутри не было слышно. Боец негромко выдохнул, как перед погружением в ледяную воду, а затем решительно рванул в проем с низким потолочным сводом. Стреляющее устройство НРСа было на взводе…
Как и сообщил Залинтайн, арабов в доте было четверо: двое возле пулеметной установки, один в дальнем углу и один непосредственно рядом со входом. В руках последнего Локис, совершая кувырок через голову, успел заметить покачивающийся черный автомат. Именно этого противника следовало ликвидировать одним из первых, но Владимир предпочел оставить его лейтенанту.
Сгруппировавшись на полу по центру землянки, Локис выстрелил от бедра. НРС произвел характерный щелчок, и пуля вонзилась в грудь одному из арабов, занимавших позицию возле пулемета. Неприятель широко раскинул руки, словно собираясь заключить Владимира в дружеские объятия, а затем повалился на пол лицом вниз. Его напарник встрепенулся, подхватил с пола оружие, но Локис, прицельно метнув нож, поразил араба точно в правую глазницу. Боевик приглушенно застонал. Тот, что стоял у дверей, тоже не успел открыть огонь. Воспользовавшись тем, что все внимание неприятеля было сосредоточено на персоне Локиса, Абрамов в одно мгновение оказался рядом с ним и коротким движением полоснул врага лезвием по горлу. Хлынул поток крови. Трое из четверых арабов были успешно выведены из игры за считанные доли секунды. Оставался еще один, но Владимир видел, что смуглолицый мужчина в дальнем углу землянки, облаченный в черную стеганую куртку и клинообразную шапочку, не вооружен. Поднять ненужный шум он мог только собственным криком. Локис кинулся на него в тот самый момент, когда щербатый рот распахнулся, схватил за голову и резким движением крутанул ее. Хрустнули шейные позвонки. Тело араба обмякло. Локис отпустил противника, и тот безвольно рухнул к его ногам. Абрамов вытер лезвие ножа о рукав армейской куртки.
– Отличная работа, – прокомментировал он действия Локиса. – Быстро и без лишнего шума. Сразу чувствуется рука профессионала.
– Ты тоже не подкачал, – усмехнулся Владимир.
Лейтенант включил рацию.
– Объект зачищен, господин майор.
– Отлично, – голос Залинтайна звучал настолько спокойно, будто он и не сомневался в успехе. – Мы ждем вас. Пора продолжать операцию.
– Пришлите сюда одного бойца, господин майор, – попросил Абрамов. – Лучше не оставлять объект без присмотра.
– Понял. Конец связи.
Абрамов и Локис один за другим покинули зачищенный неприятельский дот. На обратном пути навстречу им бесшумной тенью скользнул молодой парнишка, с которым они вместе преодолевали вброд реку пару часов назад. Залинтайн и сержант-подрывник ждали возвращения товарищей у песчаной насыпи. Майор плотно прижимал к губам рацию, ведя переговоры со вторым диверсионным отрядом. Локис взглянул на часы. До рассвета оставался еще приличный запас времени. Они должны были успеть…
– Остался всего один дот, – сказал Залинтайн. – Ребята уже на подходе к нему. Пора связаться с лейтенантом Купером. Операция входит в свою завершающую фазу. – Он снова включил рацию: – Купер! Купер! Говорит майор Залинтайн. Как слышно? Прием!
– Вас слышу, господин майор.
– Выдвигайтесь, Купер. Мы начнем атаку минут через десять. Будьте в полной боевой готовности. Приказ ясен?
– Так точно.
Залинтайн застегнул куртку и с лязгом передернул затвор своего автомата. Абрамов вынул из кобуры пистолет. Локис и сержант стояли чуть позади, но их лица были не менее сосредоточенными и напряженными. Отряд, ведомый опытным ветераном, направился к штабу ливанской группировки. Круглая луна снова выкатилась на небосклон…
Короткими перебежками все четверо пересекли деревню и приблизились к дому, занимаемому Карам-Фатхи. На мгновение Залинтайн замер перед дверью. В отдалении ночную тишину взрезали длинные автоматные очереди. Где-то разорвалась граната. За ней еще одна… Основные силы израильтян, возглавляемые лейтенантом Купером, рванули в атаку. Последний неприятельский дот на пути их следования пал под короткими очередями бойцов второго диверсионного отряда.
В глубине хибары скрипнула пружинная кровать. Майор толкнул дверь плечом. Из предбанника навстречу ему метнулась кряжистая фигура, и Залинтайн, недолго думая, срезал ее автоматной очередью. Боевика швырнуло на стену, вдоль которой он медленно и опустился на пол, оставляя кровавые полосы на грубо обструганных досках. Абрамов быстро прошел в смежную комнату. Его пистолет дважды «кашлянул». В ответ грохнул один одиночный выстрел. Локис бросился на помощь товарищу, но, как выяснилось через секунду, лейтенант сумел управиться сам. Он стоял, широко расставив ноги, а перед ним на полу лежали двое подстреленных арабов. Один был уже мертв, второй бился в предсмертных конвульсиях.
Абрамов подобрал оброненный неприятелем пистолет. В сенях снова раздалась короткая автоматная очередь. Затем Залинтайн прошел дальше, тяжело грохоча армейскими сапогами. Гранаты на южной стороне Хулы рвались безостановочно. Им вторили выстрелы точно так же, как на фоне злобного лая волкодава истошно голосят мелкие шавки…
Заспанный Карам-Фатхи оказался под прицелом автомата майора. В исподнем белье полевой командир сидел на кровати. Он попытался было выудить из-под подушки припрятанный пистолет, но Залинтайн сделал предупредительный выстрел, и ливанец поспешно отдернул руку, инстинктивно втянув голову в плечи.
Жора прошелся по другим комнатам.
– Чисто, – доложил он майору по возвращении.
Залинтайн усмехнулся. Разумеется, он был доволен тем, как гладко прошла предложенная российским бойцом операция. В том, что теперь основные силы прорвутся в Хулу, сомневаться не приходилось. Дуло автомата ткнулось в волосатую грудь Карама-Фатхи.
– Одевайся! – приказал майор на арабском языке.
Глаза Карама-Фатхи зло блеснули, но он вынужден был подчиниться. Скрипнули пружины, когда он поднялся на ноги. Абрамов отбросил подушку в сторону, забрал оружие ливанского полевого командира, подбросил его на ладони. Локис слегка тронул Залинтайна за плечо.
– Спросите его про пленного снайпера, – попросил Владимир.
Майор кивнул, после чего обратился с вопросом к натягивавшему через голову рубашку Караму-Фатхи. Ливанец ощерил зубы в улыбке и что-то пролопотал по-своему. Локис, не зная языка, ждал, пока Залинтайн переведет ему слова ливанца. Впрочем, он не мог с ходу не отметить пробежавшую по лицу ветерана тень. Залинтайн обернулся.
– Он говорит, что его здесь нет, – в голосе проскользнули виноватые нотки. – Пленного снайпера… То есть, я хочу сказать, Влада… Его увезли из Хулы вчера вечером.
Локис сжал кулаки так, что, казалось, мог выжать воду из камня. Они все-таки опоздали… Хотя обнадеживал тот факт, что Влад еще жив. Его увезли, а значит, пока не собираются убивать.
– Куда его увезли?
Залинтайн снова заговорил с Карамом-Фатхи. Тот уже успел надеть рубаху и застегивал верхние пуговицы. Ливанец выглядел на удивление спокойным, учитывая то, что, как он должен был знать, ожидает его в ближайшем будущем. Судя по всему, Карам-Фатхи не страшился смерти. Локис видел, как при ответе полевой командир невозмутимо пожал плечами. Внутри Владимира все похолодело.
– Он не знает, – перевел слова ливанца Залинтайн. – Или делает вид, что не знает. В любом случае эту информацию из него не вытянуть. Я вижу по его настрою. Говорит, что пленным снайпером занимался один из его людей. Он и увез Штурма из Хулы.
– Кто? – не унимался Локис. – Кто этот человек? Пусть хотя бы назовет его имя.
Со стороны майора последовал очередной вопрос на арабском. Карам-Фатхи ответил одним словом. Даже не зная языка, Локис понял, что это за слово. Ливанский полевой командир произнес имя своего человека.
– Захир-Наим…
* * *
Только перед одним человеком Захир-Наим позволял себе стоять навытяжку. Генерал Аббас Абдалазиз пользовался несокрушимым авторитетом среди своих подчиненных. О его бесстрашии складывались легенды, и Захир-Наим слышал некоторые из них. Слышал и знал, что большая часть в этих легендах – правда. Непримиримость к врагам Аллаха текла в крови Аббаса. Генерал был верным слугой своего дела…
– Возьми стул и сядь, Захир-Наим, – предложил Аббас. – Нам с тобой предстоит долгая беседа.
В его голосе звучала неприкрытая усталость человека, проведшего без сна не одну ночь подряд. Абдалазиз считал, что может позволить себе отдых лишь после того, как война с неверными будет окончена. Не без помощи Аллаха, конечно.
Захир-Наим подчинился. Придвинул к себе стул, сел и снова открыто посмотрел в глаза генералу. Аббас оторвал кусок от хлебной лепешки, пожевал с мрачным видом. Захир-Наим ни за что не смог бы угадать, в какое русло сейчас направлены мысли «слуги Всемогущего».
– Я в чем-то провинился, генерал? – Захир-Наим поднял руку и коснулся обезображивающего его лицо шрама. – Допустил где-то ошибку? Где?
Абдалазиз нахмурился.
– О чем ты говоришь?
– Я говорю о том, что по какой-то причине я и мои люди были отозваны из Хулы. Вы поручили мне приглядывать за Карамом-Фатхи, и, как мне казалось, я вполне достойно справлялся с поставленной задачей…
Генерал нетерпеливо взмахнул рукой, останавливая словесный поток боевика. Захир-Наим покорно замолчал.
– Ты ни в чем не провинился. С Карамом-Фатхи все и так уже ясно. Я займусь этим вопросом сразу же, как только появится подходящий повод. И, разумеется, время для разрешения проблемы. Ты нужен мне в другом месте, Захир-Наим.
– В каком?
– В Изз-Ал-Дине, – Абдалазиз отломил себе еще немного хлеба, однако вместо того чтобы сразу отправить его в рот, принялся старательно разминать мякиш между пальцами. – Это небольшая деревушка под Бейрутом, приблизительно сутки езды от Марун-эр-Раса. Ситуация сейчас там достаточно неспокойная. Израильские войска пытаются встать лагерем в Изз-Ал-Дине, но местное население противится. Они не хотят принимать ничью сторону. Ни нашу, ни сторону неверных. Борются за свою независимость. Так же, по сути, как и сам Бейрут… – генерал помолчал. – Мне стало известно, что израильтяне вступили в переговоры. Изз-Ал-Дин важен для них с точки зрения подходов к столице. Для нас это тоже важно, Захир-Наим. Мы не можем позволить себе сдачу таких важных стратегических объектов. Изз-Ал-Дин должен быть нашим.
– Что вы предлагаете, генерал?
Глаза Захир-Наима азартно вспыхнули. Одно дело – приглядывать за ненадежным соратником, и совсем другое – сражаться с оружием в руках за правое дело. Захир-Наим чувствовал, что начинает «закисать» без постоянного применения своих способностей. Он в первую очередь был опытным боевиком.
Однако Абдалазиз, заметив реакцию подчиненного, отрицательно покачал головой.
– Это не то, о чем ты подумал… – Хлебный мякиш в жестких пальцах превратился в твердый кубик, и генерал положил его перед собой на стол. – Мы сейчас не готовы к решительным силовым методам. Я лучше, чем кто бы то ни было, понимаю, насколько серьезно изнурены вверенные мне войска. Людям нужна передышка, Захир-Наим. Пусть даже временная, совсем небольшая, но передышка. Мы тратим слишком много сил, чтобы удерживать приграничные кордоны. А неверные все равно умудряются просачиваться… В Изз-Ал-Дине есть наши люди. Они разбиты на несколько группировок и действуют на свой страх и риск. Я хочу, чтобы ты установил с ними надежный контакт, Захир-Наим, – Абдалазиз слегка подтолкнул хлебный кубик указательным пальцем. – С их помощью мы сможем не только не допустить вторжения израильских войск на территорию деревушки, но и захватить Изз-Ал-Дин. Подчинить ее себе, разбить временный лагерь. Само собой разумеется, что ныне действующие в Изз-Ал-Дине и на прилегающей к ней территории группировки переходят в твое полное подчинение. Вам вместе не составит труда подавить население… Далее, как ты сам понимаешь, контакт с Бейрутом.
– Понимаю, генерал. Группировки враждуют между собой?
– Есть такой грешок, – Абдалазиз позволил себе улыбнуться. – Но мы обязаны прекратить эти ненужные распри. Сплоченность! Вот основа основ, Захир-Наим. Впрочем, не мне объяснять тебе прописные истины. Победить неверных и выгнать их с нашей земли, как паршивых овец, мы можем, только выступая единым фронтом. Договорись об этом с лидерами группировок. Достучись до них, убеди! Если тебе нужны еще люди… Я не могу выделить слишком много, но пару человек…
– Нет, не нужно, – Захир-Наим покачал головой. – У меня есть верные соратники, и я могу во всем положиться на них.
– Это хорошо, – одобрил Абдалазиз. – Об оружии можешь не беспокоиться. Тебя и твоих людей снабдят всем необходимым. Только… – Генерал выдержал очередную паузу. – Я прошу тебя, Захир-Наим… Прошу не как подчиненного, а как преданного слугу Аллаха… Во имя неба, действуй без излишней горячности. Неверные легко могут сыграть на твоих ошибках. Я обратился именно к тебе, потому что доверяю. Это истинно, Захир-Наим…
Боевик все так же открыто, но без вызова смотрел в глаза генерала. Он понимал, какую важную миссию поручает ему человек-легенда. Подвести Аббаса Абдалазиза Захир-Наим не имел права. Он сделает все, что от него требуется.
– Есть какие-то имена, которые мне необходимо знать, генерал?
Абдалазиз покачал головой.
– В нынешний момент мы не располагаем никакими конкретными сведениями, – он в очередной раз подтолкнул пальцем кубик из хлеба, и тот упал на пол к ногам Захир-Наима. Генерал принялся лепить новый. – Тебе придется действовать самостоятельно. Справишься?
– Справлюсь.
Абдалазиз еще некоторое время молча смотрел на боевика, потом оставил в покое хлебный мякиш, небрежным жестом стряхнул крошки и выдвинул верхний ящик стола. Со своего места Захир-Наим не мог видеть содержимое этого ящика. Он поднял глаза и уткнулся взглядом в большой портрет Аббаса Абдалазиза, выполненный одним художником по просьбе самого генерала. На этом портрете Аббас выглядел значительно моложе; его некогда черные усы не опущены вниз, как сейчас, а топорщатся в разные стороны. Захир-Наим частенько сожалел о том, что не познакомился с этим великим человеком в те времена. Впрочем, тогда он был еще совсем сопливым юнцом…
Генерал достал из ящика стола сложенный пополам белый лист бумаги и протянул его боевику.
– Этот документ даст тебе неограниченные полномочия. Я сам подписал его. С ним же отправишься на склад. Препятствий не будет.
Захир-Наим поднялся и бережно принял бумагу из рук Абдалазиза, словно это была священная реликвия. Коротко наклонил голову в знак покорности. Генерал удовлетворенно кивнул.
– А теперь расскажи мне, как обстоят дела в Хуле, – попросил он, и его голос сделался при этом совсем тихим. – Карам-Фатхи по-прежнему удерживает этот объект?
– Да, удерживает, генерал. Не так давно, накануне моего отъезда из Хулы, неверные атаковали нас большими силами, но нам удалось отбиться…
– Готов поспорить, что не без твоего участия? – прищурился Абдалазиз.
Захир-Наим не стал скромничать. Это было не в его правилах. К тому же генерал ценил правду.
– Я со своими людьми сумел задержать вражеского снайпера, что позволило сохранить в неприкосновенности расставленные по периметру деревушки пулеметные укрытия. Неверным пришлось отступить.
– Это хорошо, – одобрил Абдалазиз. – Снайпер ликвидирован?
– Ликвидирована группа прикрытия. Сам снайпер взят в плен и находится в моих руках.
– До сих пор? Ты привез его с собой в Марун-эр-Рас?
– Привез, генерал, – ухмыльнулся Захир-Наим.
– Что ты намереваешься с ним сделать?
Ответ последовал не сразу. Боевик помолчал немного и жестко произнес после паузы:
– На руках этого человека много крови, генерал. Крови верных слуг Аллаха. Я намерен заставить его искупить эту кровь. А потом он умрет.
– Что ж… – Абдалазиз равнодушно пожал плечами. – Это твой пленник, Захир-Наим, и ты вправе поступать с ним так, как тебе заблагорассудится. Только при любых обстоятельствах не забывай главного: частное не должно причинять вред общему.
– Я помню об этом, генерал.
– Ладно. Ступай.
Захир-Наим поклонился еще раз и мягко, по-кошачьи переступая с ноги на ногу, вышел на улицу, оставив генерала наедине с собственными мыслями. Закурил. Поставленная перед ним задача не казалась боевику особо сложной. Имея на руках бумагу, подписанную лично генералом, он легко сумеет подчинить своей воле несколько разрозненных группировок, действующих на территории Изз-Ал-Дина. Правда, для начала нужно навести соответствующие справки, прозондировать почву… Но для этого у Захир-Наима есть верный Ибтихаж. Ливанец отправится в Изз-Ал-Дин первым и все подготовит к объединению враждующих группировок.
Захир-Наим достал телефон. Накануне визита к Абдалазизу он самолично распустил всех своих людей отдохнуть. Теперь их следовало собрать. Отдых отменялся. Их ждала ответственная работа.
– Ибтихаж!
– Да, брат, – весело откликнулся в трубку соратник. – Все-таки решил к нам присоединиться? Давай!
– Нам нужно срочно встретиться, – Захир-Наим стряхнул под ноги столбик пепла.
– Что-то случилось?
– У меня есть для тебя срочное дело.
– Именно для меня?
– В первую очередь для тебя, Ибтихаж. Поторопись. Я буду ждать тебя дома. Возможно, уже сегодня вечером тебе придется покинуть Марун-эр-Рас.
– Уже сегодня вечером? – Ибтихаж был явно разочарован. – Как же так, брат? А нельзя ли…
Захир-Наим почувствовал, как в нем закипает злоба.
– Хватит разговоров! – резко оборвал он соратника. – Будь у меня в течение получаса. Это приказ!
И боевик решительным нажатием кнопки отключил связь.
* * *
– И где же он теперь?
Лида пребывала в полной растерянности. Она тяжело опустилась в кресло и уставилась в одну точку. Ее рассеянный взгляд был направлен мимо Владимира, куда-то чуть выше его правого плеча.
– Я не знаю, – Локис продолжал стоять напротив девушки. – Пока не знаю… Но я клянусь вам, Лида, что обязательно выясню, куда и зачем отвезли Влада.
– Как? Как вы это узнаете?
– Мне известно имя человека, в руках которого он находится. Его зовут Захир-Наим…
– И это все? Вы собираетесь найти человека по одному только имени?
У Владимира был готов ответ на этот вопрос. Он размышлял над ним на протяжении всего пути из Хулы в Бекаа Кафра. Конечно, ситуация не выглядела очень простой, но Локис искренне надеялся на свои армейские связи.
– Этот человек был одним из приближенных полевого командира в захваченной сегодня деревушке… – Молодой человек подумал, что было бы неплохо попросить портье принести им бутылку красного вина. Лида выглядела слишком подавленной. – Майор Залинтайн сказал мне, что Захир-Наим – не такое уж распространенное арабское имя. Он попытается тоже что-нибудь выяснить… Ну и я, естественно, не стал сидеть сложа руки. Я связался со своим руководством в Москве… Мне сказали, что в Бейруте действует по найму один из агентов. Если удастся на него выйти…
– Сияющий и спокойный, – негромко произнесла Лида.
Локис осекся на полуслове.
– Что? – не понял он.
– Так переводится с арабского имя Захир-Наим, – пояснила девушка, и ее взгляд наконец-то сделался более или менее осмысленным. – Сияющий и спокойный… Господи! Он убьет Влада! Этот человек убьет его!
– Не говорите так, – Локис шагнул вперед и довольно грубо встряхнул девушку за плечо. – Давайте обойдемся без истерик. Еще не все потеряно, Лида.
– Возможно, он уже убил его.
– Нет, не убил.
– С чего такая уверенность?
Девушка не плакала, но ее состояние свидетельствовало о том, что она готова разразиться слезами в любую секунду. Локис чувствовал, что Лида находится на грани. Он понимал ее состояние, но не мог допустить, чтобы она утратила веру. Веру в благополучный исход.
– Нет никакого смысла перевозить человека из Хулы в Марун-эр-Рас только для того, чтобы убить, – твердо произнес он, все еще удерживая Лиду за плечо. – Это противоречит всем законам логики.
– Значит, его будут пытать, – она отчаянно мотнула головой. – Будут пытать, а потом убьют.
Против таких чисто женских аргументов у Локиса не было весомых контрдоводов.
– У нас есть шанс найти Влада раньше, чем это произойдет. Вы не понимаете…
В этот момент Лида уже не смогла себя сдерживать. Слезы градом покатились по ее щекам. Она даже не пыталась промокнуть их ладонью. Руки безвольно висели вдоль тела. Сознание Лиды рисовало ей самые страшные картины, какие только могут случиться с ее Владом. Она не смогла закончить начатой фразы, но Локис в этом и не нуждался.
Он оставил девушку сидеть в кресле, прошел до журнального столика и поднял трубку внутреннего телефона. Портье откликнулся сразу.
– Принесите нам бутылку хорошего красного вина и два стакана.
Обслуга в гостинице, где остановился Владимир, прекрасно понимала и изъяснялась по-русски. Портье заверил постояльца, что его заказ будет исполнен в кратчайшие сроки. Локис вернул трубку на прежнее место. Лида продолжала беззвучно плакать. Она явно утратила чувство реальности. Владимир скрипнул зубами. Он и сам толком не знал, что собирается сказать и как сможет утешить ее. Слова здесь были бессильны. И самому Локису, и девушке предстояло лишь надеяться на благополучный исход операции. Кроме надежды, им ничего больше не оставалось.
– Послушайте, Лида…
Однако он не успел с ней объясниться. В кармане куртки Владимира зазвонил мобильник, и он, поспешно достав аппарат, ответил на вызов.
– Локис! – отрывисто прозвучало в трубке.
Такая манера телефонных разговоров была только у одного человека – у майора Попова. Связи с ним и ожидал Владимир.
– Да, товарищ майор, это я… – Он отошел в сторону и примостился на подлокотнике дивана. – У меня тут возникла определенная проблема…
– Я в курсе, Локис. Мне передали. И я хочу знать, какого черта ты ввязался в дела, которые тебя совершенно не касаются?
– Товарищ майор…
– Ты принимал участие в боевых действиях? – жестко отчеканил очередной вопрос Попов.
– Нет. То есть… – Врать было бессмысленно. Попов так или иначе узнал бы о случившемся. Локису оставалось рассчитывать только на хорошее к себе отношение. – Самую малость, товарищ майор. Мне пришлось… Мой друг оказался в руках неприятеля. Очень близкий друг, товарищ майор. Пожалуй, самый близкий из всех друзей, которые у меня когда-либо были. Мы выросли вместе…
Минуты две или больше Попов хранил напряженное молчание. Владимир слышал, как старший по званию недовольно сопит в трубку.
– Как его имя, Локис?
– Владислав Штурм.
– Куда его увезли?
– Именно это я и пытаюсь сейчас выяснить, – Локис бросил быстрый взгляд на сидящую в кресле девушку. – Рассчитывал на вашу помощь, товарищ майор. У вас вроде бы есть человек…
– Он в Бейруте?
– Влад? Не знаю, – Локис покорно ждал решения начальства. Он может быть на любой военной базе Ливана, в любом городе… В том числе и в Бейруте.
Последовала еще одна пауза в исполнении Попова. Майор взвешивал свое решение. Локис не торопил его. Он верил в то, что в конечном счете его не оставят без поддержки. Устроят нагоняй там, в России, но здесь без поддержки не оставят.
– Хорошо, – произнес, наконец, Попов. – Оставайся пока там, где ты находишься. Ничего не предпринимай. Никакой самодеятельности! Уже достаточно… Ты понял меня, Локис?
– Так точно, товарищ майор.
– Нужный тебе человек сам выйдет на связь.
Попов, не прощаясь, повесил трубку. Владимир облегченно перевел дух. Он знал, что если майор дал слово, то непременно сдержит его.