Глава 23

Зураб был вне себя от злости, хотя старался этого не показывать. Он прекрасно понимал, что вины его бойцов в том, что они упустили разведчиков, нет. А то, что это именно те люди, которых они ищут, он уже нисколько не сомневался. Слишком профессионально они действовали, чтобы оказаться патрулем местной самообороны. К тому же местные непременно приняли бы бой. Позиция им это позволяла, так что до прихода подкрепления они бы свободно продержались на этой чертовой площадке.

Едва Гудериани и его бойцы пришли в себя после двойного взрыва светошумовых гранат, а черно-белый дым начал рассеиваться, Зураб срочно скомандовал отступить к броневику, стоявшему на дороге. Чуть ли не впервые в жизни он не знал, что ему делать. Однако показывать свою растерянность не желал.

Впрочем, бандиты и без приказа овечьей отарой торопливо отбегали к машине, даже не пытаясь маскироваться, а уж тем более отстреливаться. Привалившись спиной к колесу, прикрытый от скалы корпусом броневика, Гудериани отчаянно тряс головой. Уши заложило стодвадцатипятидецибельным взрывом, поэтому он не сразу расслышал, что ему что-то говорил подошедший к нему радист Гиви.

– Чего надо? – не слишком любезно спросил Зураб, слыша звук собственного голоса, как сквозь ватные пробки в ушах. – Чего надо, спрашиваю?

Радист как-то отчаянно размахивал руками, в одной из которых держал передатчик.

– Батоно Зураб, Нико вышел на связь, – услышал Гудериани наконец его слабый голос.

– Чего хочет? – все так же недовольно спросил Зураб, все еще не придя в себя.

– С тобой говорить хочет, – тараща и без того выпуклые глаза, ответил тот. – Что-то важное желает сообщить.

Морщась, Зураб поднялся на ноги и осторожно высунулся из-за борта машины.

– Скажи ему, что сейчас некогда, – проговорил он, глядя на то, как окончательно рассеивается дым от завесы. – Пусть потом сообщит! И передай Маге, чтобы он посчитал, сколько у нас осталось боеспособных людей.

Гудериани знал, что и световые, и дымовые гранаты безосколочные и поранить никого не могли. Зато оказавшись в непосредственной близости от взрыва, они могли контузить.

Поднеся бинокль к глазам, Зураб принялся тщательно рассматривать скалу, которую они попытались штурмовать, ругая себя за то, что он, кадровый военный, не догадался сделать этого сразу же после того, как был убит первый пулеметчик. За несколько лет своей полукочевой жизни он свято уверовал в то, что ему ничего не грозит по обе стороны Большого хребта, и начал терять бдительность.

Приближенная оптикой бинокля скала была хорошо видна. Даже посеченные пулями ветки кустарников Зураб видел отчетливо. Он почти точно определил, где могла располагаться «снайперская лежка». На террасе было спокойно – во всяком случае, никакого движения на ней Гудериани не замечал. Опаленные яркой вспышкой гранаты, глаза быстро устали и начали слезиться.

– Почему они на нас напали? – сквозь зубы пробормотал Гудериани, опуская бинокль. – Почему не ушли тихо? У них для этого были все возможности…

– Батоно Зураб, – услышал Гудериани над самым ухом голос Маги, своего полевого командира. – Боеспособны почти все. Ну, если не считать двух убитых и трех контуженных. Что с ними будем делать?

– Делай с ними, что хочешь! – зло ответил Зураб. Он вдруг понял, почему диверсанты не стали уходить тихо. Видимо, внизу есть кто-то, или что-то, очень важное и нужное для них. – Позови ко мне этого болвана Гиви, пусть он немедленно свяжется с Гедеваном. Диверсанты идут к станции.

– Но ведь там наши люди… – попробовал возразить Мага, но Гудериани, сверкнув глазами, закричал так, что жилы надулись у него на шее:

– Я сказал, пусть свяжется и предупредит!!! Они должны быть готовы встретить этих негодяев! Пусть усилят посты, выставят секреты, устроят засады, где только можно! У них на все это есть не больше двух-трех часов…

Боевики глядели на озлобленного командира со страхом. Никому из них ни разу не доводилось видеть его в таком гневе. Даже когда он отдавал приказы о самом жестоком наказании провинившихся, никогда не повышал голоса.

Зураб злился больше всего на себя, а потом уж на тех, кто сумел его провести. А еще он вдруг почувствовал страх за свою жизнь, понимая, что те люди в Грузии, которые поручили ему провести операцию, никогда не простят, если она сорвется.

– Мага, где тебя носит?! – озираясь, продолжал распоряжаться Гудериани. Он уже не боялся снайперского выстрела, зная, что на террасе никого нет. – Вызови Туруани! Я не знаю, какого черта он запеленговал под Тебердой, зато точно знаю, что мы нашли эту гребанную группу! Звиаду скажи, пусть поднимает людей. Надо прочесать окрестности возле станции… Пусть немедленно возвращаются сюда! Вертолет будет корректировать наши действия.

– Батоно Зураб, – покачал головой Мага. – Ты же сам знаешь, мы не готовы. Поднимать всех людей нельзя, иначе засветимся, придут федералы…

– Закрой свой рот! – взвился Зураб. – Если я сказал: поднимать всех – значит поднимать всех!!! Остальным грузиться в машину. Быстро!

Гудериани первым уселся за руль и запустил двигатель. Рядом с ним на пассажирское сиденье сел радист Гиви. Косясь на командира, он тут же принялся что-то бубнить в мини-передатчик. Остальные боевики, опасливо озираясь по сторонам, тоже начали забираться в кузов-салон броневика. Все еще боясь оказаться мишенями для неизвестного снайпера, большинство из них тут же легло на пол в надежде, что борта защитят их от пуль. Остальные предпочитали держаться подальше от пулемета.

– Погоди, батоно Зураб, – положив руку на колено Гудериани, решительно проговорил Мага. – Контуженных мы забрали с собой, но так и не решили, что делать с убитыми.

– Это ты не решил, – огрызнулся Зураб. – Я же сказал тебе: делай с ними, что хочешь.

– Но мы не можем бросить их здесь… – попытался было возразить Мага, но Зураб резко перебил его:

– Мы не можем упустить тех, кто нас обстрелял! Потому что от этого зависит все. А судьба этих трупов меня сейчас интересует меньше всего.

Мага неожиданно упрямо пригнул круглую голову, словно собирался боднуть своего командира.

– Мы не можем бросить их здесь, – с затаенной угрозой проговорил он. – Это нарушает наши обычаи и традиции…

– Тогда оставайся и стереги этих дохляков! – выкрикнул Зураб. – Если они тебе так дороги.

Он выжал сцепление, резко включил передачу и надавил на газ. Броневик взревел и рванулся вперед. Растерянный Мага в одиночестве остался стоять на дороге. Однако, отъехав метров на триста, броневик остановился и несколько раз посигналил. Понимая, что второй раз его приглашать не будут, Мага опрометью бросился к машине. Едва он, тяжело перевалившись через борт, свалился на кого-то из своих бойцов, внедорожник опять сорвался с места. Поднявшись на ноги, Мага попытался пробраться к сидевшему за рулем Зурабу, переступая через лежащих на полу боевиков, но машина вильнула в сторону, объезжая очередной валун. И он едва успел ухватиться за раму для тента.

– Зураб, черт тебя возьми! – возмущенно крикнул он, приседая на корточки. – Куда ты собрался ехать?

Но Гудериани ничего не ответил. Он либо решил игнорировать вопрос, либо просто не слышал его, все еще пребывая в легкой контузии.

– Батоно Мага, – окликнул его один из боевиков, сидевший у него за спиной, – не надо трогать батоно Зураба, он сейчас сильно злой…

Мага оглянулся на говорившего и пристально посмотрел ему в глаза. Потом обвел медленным взглядом остальных своих бойцов. Те сидели, угрюмо глядя в пол. По их лицам было видно, что они поддерживают решение Гудериани оставить трупы погибших на дороге. В подготовительных лагерях, где они проходили подготовку по специально разработанным Зубаром же инструкциям, им вбивали в голову, что ради спасения группы, если в этом есть необходимость, жертвовать надо не только трупами, но и тяжелоранеными. Даже если это твой командир или друг. Те двое убитых были бы для них только обузой и бесполезно занимали бы место.

Броневик, подпрыгивая на ухабах, выбрался к небольшому селению, дорога через которое выводила к главной Военно-Сухумской дороге. Только теперь Мага сообразил, что задумал Гудериани. Выше, почти перед самым перевалом, было что-то наподобие поста местной самообороны. Там располагалось селение Чохторташ, жители которого, потомственные чабаны, построили его, чтобы защитить свой скот от воров, разведшихся в последние годы больше, чем овцы. Село располагалось в районе хребта Муруджу, между скальными нагромождениями Чопчитаг, километров на пять выше дороги. Обнаружить селение человеку, незнакомому с местностью, было весьма затруднительно. Зураб наткнулся на него совершенно случайно – и сразу же решил использовать его, как свою дополнительную перевалочную базу.

Ему довольно быстро удалось наладить с горцами контакт. Для начала он вооружил жителей Чохторташа автоматами, выдав к ним несколько ящиков с патронами. Такая щедрость растрогала горцев, которые поначалу недоверчиво отнеслись к «чужаку из долины». Редко спускаясь вниз, они понятия не имели, что там творится. Предусмотрительный Зураб устроил так, что «спускаться с гор» они стали еще реже. Он начал по нескольку раз в месяц подвозить им необходимые продукты, говоря при этом, что это «гуманитарная помощь от братской Грузии». Сельчане принимали эти подарки со сдержанной благодарностью, присущей всем горцам, которых не успела испортить цивилизация. Но чувствовалось, что для Гудериани они готовы на многое. Впрочем, было у Чохторташа и еще одно предназначение, о чем горцы даже не догадывались. Селение прикрывало один из подходов к метеостанции, который выводил в тыл той дороге, что вела к ней. Нависающий над дорогой небольшой каменистый козырек был удобной и хорошей позицией для наблюдения и устройства засады.