Глава 25

Володя, для которого подобная пробежка была не более чем привычной разминкой, опустился рядом со стариком.

– Макар Капитоныч, – попросил он, – ты в следующий раз предупреждай, когда у тебя вспышка энергии происходит. Ладно?

– Если успею, – заикаясь на каждом слове, пообещал Бузько, продолжая держаться за шершавый ствол. – Но ничего гарантировать не собираюсь…

– Ты бы, дед, не экспериментировал больше со своим здоровьем, а? – не то предложил, не то попросил Локис, прислоняясь спиной к дереву. – А то ведь случись что, мне твое бездыханное тело придется на себе тащить…

Договорить Володя не успел. Старик с хриплым выдохом махнул рукой, в которой держал «шмайссер». Автомат со свистом рассек воздух. Володя едва успел уклониться, чтобы ствол не угодил ему по носу.

– Ты что, дед?! Сдурел? – отодвигаясь от Бузько на безопасное расстояние, спросил разведчик. – А если бы попал? Тогда что?

– Убил бы! – заявил Макар Капитонович вполне серьезно. – Щенок беспородный! Тело он мое понесет! Да я на твоей могилке еще гопака спляшу! На поминках напьюсь и частушки матерные петь буду! – Бузько попытался встать, опираясь на автомат как на костыль. – Иди сюда, паразит! – потребовал он.

– Зачем? – подозрительно спросил Локис, внимательно наблюдая за каждым движением Бузько.

– Я тебе уши оборву, чтоб ты больше над стариками не надсмехался! – пригрозил Макар Капитонович, беспомощно скребя ногами по траве. – Ишь, что выдумал! В наше время за такие намеки знаешь, что бывало?

Володя тяжело вздохнул.

– Хорошо, – примирительным тоном проговорил он, – погорячился. Ляпнул, не подумавши. Каюсь! Больше не повторится… А если серьезно, Капитоныч, ты лучше меня знаешь, мы своих не сдаем.

– Помоги встать! – виноватым голосом, поняв, что перегнул палку, попросил старик.

– А драться точно не будешь? – осторожно спросил Володя, чуть сдвинувшись назад, чтобы Бузько не мог до него дотянуться.

– Помоги встать, говорю, – старик хотел сказать что-то еще, но вдруг захрипел, хватаясь рукой то за горло, то за грудь, и начал заваливаться на спину. Лицо у него побагровело, глаза начали вываливаться из орбит, взгляд стал совершенно беспомощным и умоляющим. Он хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды, и, пытаясь что-то сказать, тыкал себя пальцем в нагрудный карман.

– Дед, – испуганно кинулся к Бузько Локис. – Ты чего? Ты давай прекращай эти дела… Слышишь меня? Ты нам живой нужен!

Разведчик быстро подполз к старику, приподнял его голову и положил на свою ладонь.

– Аб… аб… Таб… – едва слышно пытался выговорить Макар Капитонович, судорожно скребя скрюченными пальцами по груди. – Здесь… Меня… Аб… летка… у меня… Тут…

– Что? Что, старый? – торопливо шаря по карманам немецкого мундира, спрашивал Володя. – Таблетку хочешь? Где она? Здесь? Или здесь? Ну, не молчи, дед! Не молчи! Говори что-нибудь!

Рука Володи наткнулась наконец на что-то прямоугольное и ребристое. Сунув руку в карман кителя, Локис вытащил серебристую упаковку с красными шариками.

«Нитроглицерин, – догадался Володя. – У старика сердце ни к черту, а он хорохорится, как будто ему двадцать лет…»

– Капитоныч, сколько тебе таблеточек? – продолжал торопливо бормотать Локис, пытаясь выдавить нитроглицериновый шарик одной рукой, следя, чтобы он при этом не упал в траву. – Одну, две, три… Да не молчи же ты, Капитоныч!

Старик, взгляд которого уже начинал мутнеть, а лицо из багрового быстро становилось серым, с трудом заставил себя показать два пальца.

– Понял, понял… Сейчас все сделаю… – пробормотал Володя, одновременно прикидывая, как бы половчее дать старику спасительное лекарство.

– Хр… язык вожжи, – прохрипел старик, и Локис скорее догадался, чем понял, что шарики нужно положить под язык.

Приподняв голову Макара Капитоновича почти вертикально, Локис, царапая плохо бритые щеки пластиком упаковки, кое-как выдавил две красненьких горошины на заметно распухающий язык. Бузько, с трудом ворочая им, протолкнул таблетки вниз, после чего устало прикрыв глаза, откинул голову назад. Володя, продолжая держать старика за шею, с тревогой наблюдал за тем, как начинает действовать лекарство. Серость со щек Макара Капитоновича начала медленно уходить, кожа на лице постепенно приобретала более или менее нормальный цвет. Дыхание становилось ровным, почти без хрипов, скрюченные пальцы распрямлялись, руки перестали шарить по земле, словно у слепого. Спустя еще несколько минут, которые показались Локису долгими и томительными, Бузько приоткрыл один глаз и слабым голосом спросил:

– Что, думал, «кондратий» меня хватил? Не дождешься!

Володя облегченно вздохнул.

– Ты меня, Капитоныч, больше так не пугай, – попросил он совершенно серьезно. – Ладно? Я ведь должен тебя живым в Москву привезти…

– А ты им прости, – посоветовал Бузько и скривил губы, пытаясь улыбнуться.

– Чего «прости»? – не понял фразы Володя. – И кому это им?

– Кому должен, всем и прости, – пояснил старик и слегка пошевелился, то ли укладываясь поудобней, то ли желая встать.

– Лежи! – прикрикнул на Макара Капитоновича Володя, удерживая его одной рукой за плечи. Он прекрасно понимал: давно пора было сниматься и двигаться дальше, чтобы вероятные преследователи не застали их врасплох. Но заставлять старого человека, который только что перенес сердечный криз, было по меньшей мере негуманно, а вообще-то опасно для его здоровья.

– Какое, к черту, лежи, – привычно заворчал Макар Капитонович, пробуя опять подняться. – Ты ждешь, когда сюда заявятся лабусы и вручат тебе приз за меткую стрельбу по их ногам, а мне выдадут денежную премию за то, что я проломил голову одному из них?

– Ничего я не жду, – буркнул Локис, – просто подумал, что после таблетки тебе следовало бы полежать, а не гоняться по лесу с высунутым языком…

– С ума сойти, какой ты заботливый! – всплеснул руками Бузько и с нескрываемой иронией добавил: – И давно до тебя это дошло?

Несмотря на молчаливые протесты Володи, старик все-таки встал на ноги. Его слегка покачивало после перенесенного приступа, хотя он старался держаться бодрячком. Локис протянул было руку, чтобы Бузько на нее оперся, но тот сердито оттолкнул ее и, используя автомат вместо костыля, медленно побрел через кусты.

«Вот упрямый старикан», – со смешанным чувством раздражения и восхищения подумал Локис, глядя ему в спину.

– Слушай, Капитоныч, – нагоняя Бузько, проговорил Володя. – Может, «дневку» устроим, а? Я же вижу, что тебе тяжело идти. Да еще после приступа…

– Что ты заладил: приступ, приступ!.. – проворчал Бузько. – Ты что думаешь, лабусы от нас так просто отстанут? Губешки-то раскатал! Того и гляди наступишь на них. Я уж не знаю, какой ты там патриот, но что дурень на всю голову, видно сразу… Полицаи эти сейчас не сопли друг дружке подтирают, а прочесывают лес.

– Да кому там прочесывать-то? – хмыкнул Локис. – Их всего-то было десятка полтора, не больше. Круглов троих-четверых наверняка угомонил, еще троих мы с тобой приголубили от души… И как, спрашивается, десять человек будут прочесывать лес?

Старик ничего не ответил, но по его гримасе Локис понял, о чем подумал Бузько. Откровенно говоря, он и сам-то слабо верил в то, что пытался внушить старику. Да и говорил-то он это больше для того, чтобы успокоить деда, а не себя. То, что им удалось дважды достаточно легко отбиться от полиции, нисколько не радовало Владимира, а скорее, наоборот, беспокоило. Как опытный разведчик-диверсант, он не только не любил случайностей, но и не верил в них. А все произошедшее с ними за неполные сутки назвать случайным стечением обстоятельств было трудно. Можно было допустить, что хутор Винславаса полицейские вычислили сами. Пусть и стычка с нацистами у лесного ручья тоже была неожиданностью, предусмотреть которую было просто невозможно. Но тогда откуда и те, и другие узнали, что беглецы направляются в сторону литовско-латышской границы, а не куда-то еще? Почему полицейские, от которых, в общем-то, почти удалось оторваться, опять оказались у них на «хвосте»? Каким образом «нацистам» удалось первыми выйти к ночевке? Почему стражи порядка до сих пор не вызвали подмогу, а продолжают преследование малым числом? А в том, что полицейские никого не вызвали, Володя был убежден. Иначе поиски приобрели бы совсем другой характер и более крупный масштаб.

Считать своего противника полным олухом не в правилах любого разведчика. Размышляя обо всем, что с ними произошло за эти дни, заодно пытаясь найти для себя объяснения странностям в поведении полицейских, Володя не заметил, что густой лес как-то неожиданно сменился неширокой просекой, в конце которой ясно был виден большой дом, возле которого на длинном шесте развевался красный флаг. Он заметил этот явный по новым литовским законам «криминал» только тогда, когда совсем рядом сухо щелкнул передергиваемый затвор винтовки и чей-то голос негромко скомандовал:

– Хенде хох, фриц недобитый! И не вздумай рыпаться, а то пристрелю, как зайца…

Локис медленно поднял вверх руки, пытаясь определить, с какой стороны находится противник или противники и что можно предпринять в этой ситуации. К его изумлению, старика Бузько рядом не было. Десантник попытался осторожно повернуть голову, но человек строго приказал:

– Стой, как стоишь! Я шутить не умею!

– Послушайте, вы, как вас там, – проговорил Володя, стараясь придать интонациям как можно больше убедительности. – Это ошибка. Мы… В смысле, я совсем не тот, за кого вы меня принимаете. Это просто маскировка…

– Ошибка – это то, – перебил Локиса голос, – что ты, гаденыш, на свет появился и до сих пор на нем существуешь. Аркаша, забери-ка у него оружие…

Где-то справа хрустнула ветка. Тот, кого назвали Аркашей, действовал грамотно и ловко. Дальнейшее свое поведение Локис практически не контролировал. Здравый смысл подсказывал ему, что оказывать сопротивление не надо, что эта авантюра в лучшем случае закончится для него ранением. Но едва Аркаша потянул с плеча Локиса винтовку, разведчик мгновенно наклонился вперед и одновременно с этим нанес сильный удар ногой назад. Делал он это наугад, вслепую, не столько для того, чтобы вырубить противника, сколько для того, что оттолкнуть его и по возможности сбить с ног. По тому, как громко затрещали кусты, в которые отлетел Аркаша, Володя понял, что ему это удалось сделать. Не теряя времени, разведчик кувыркнулся вперед, срывая с плеча свою винтовку и готовясь к стрельбе.

Почти тут же, непонятно откуда, прогремел выстрел. Пуля взрыхлила старую опавшую листву как раз в том месте, где пару секунд назад стоял Володя. Он выстрелил наугад, поскольку даже примерно не знал, где находится стрелок, держащий его на прицеле. Откатившись в сторону, он выстрелил еще раз, надеясь таким примитивным способом не дать точно прицелиться тем, кто прятался за деревьями. И почти тут же понял, что недооценил своих противников. Длинная очередь из «ППШ» веером просвистела над его головой, заставив разведчика уткнуться лицом в землю.

– Тихо лежи! – посоветовал все тот же голос. – А не то я в тебе столько дырок наделаю, что ни один медик не возьмется их законопачивать…

Словно в доказательство всей серьезности своих намерений невидимый автоматчик дал еще одну длинную очередь над распластавшимся Володей.

«Сколь же вас тут собралось? – тоскливо подумал разведчик. – И куда, интересно знать, скрылся старик?».

– Слушайте, – крикнул Локис, стараясь не делать резких движений, – давайте поговорим серьезно! Я, разумеется, не немец и не фашиствующий молодчик.

– Не о чем мне с тобой разговаривать, – прервал его все тот же голос. – Я с такими, как ты, шестьдесят лет назад только через пулемет общался. Голыми руками вас, прихвостней фашистских, брал… И переучиваться мне поздно…

Гневную тираду прервала рассыпчатая, с повизгиванием автоматная очередь.

– А ну, гаврики, выходить по одному! – крикнул откуда-то из зарослей Бузько. – Мне терять нечего, а на этого, молодого, мне наплевать. Выползай, гады, а не то гранатами закидаю!!!

На несколько минут на просеке воцарилась тишина. «Партизаны», видимо, обдумывали угрозу старика. А Володя, хоть и радовался в душе тому, что Макар Капитонович так неожиданно и так вовремя «нашелся», счел разумным лежать. Он прекрасно знал, что никаких гранат у старика нет и тот откровенно блефует. К тому же гарантий, что Бузько сможет его прикрыть, если он вздумает докувыркаться до безопасного места, у Володи не было. Как и не было уверенности в том, что старик видит тех, в кого собирается стрелять.

– Ладно, – решился наконец «партизанский предводитель», – я один выйду, без ничего… Но и ты выходи без оружия.

– Размечтался, косолапый! – высокомерно заявил Бузько. – Да я со своим «шмайссером» сросся, нас теперь не разделить, не разорвать…

Дребезжащий старческий голос Макара Капитоновича внезапно оборвался, сменившись невнятным мычанием, как будто кто-то зажал ему рот.

«Влип, старый», – успел подумать Локис. В следующую минуту что-то твердое обрушилось ему на затылок. В глазах у Володи на мгновение сверкнула яркая вспышка, а потом все потемнело…