Каштан успел смешаться с толпой у входа в гостиницу и, увлекаемый людским потоком, бросился к стоянке машин. Он хотел было срочно связаться с Косых, но вспомнил, что мобильник так и остался в ресторанном зале. Своих людей в такой суматохе тоже нельзя было найти. Все выходы с площади перекрывал отряд ОМОНа.

Однако Каштан недаром прожил в Монастырске много лет и являлся его теневым руководителем. Около здания гостиницы было несколько пустующих торговых палаток, которые сейчас временно не работали. Мэр собирался что-то здесь возводить, поэтому на время отселил торговцев ближе к рынку. Оцепление находилось метрах в ста отсюда, а ряд машин и людская толпа надежно заслоняли это место со стороны гостиницы.

Каштан пробрался к крайнему сооружению, осторожно приоткрыл дверь и нырнул внутрь. Здесь, среди нагромождения пустых деревянных ящиков, он отдышался и попытался переждать весь этот переполох. Он видел, как вскоре на улицу под прицелом омоновцев вывели Тараса и Генерала. Степенно спустился Сухой. Его под руки поддерживали двое выживших телохранителей, из машины выскочил тот самый татуированный тип, который приносил наверх стволы, открыл дверцу машины.

«Странно… Почему его менты отпустили? А вон и мой друг!» Каштан выпрямился, напрягся, поскольку то, что он увидел, повергло его в шок. Двое оперативников держали на прицеле милицейского начальника города полковника Косых!

«Вот это дела! Так тут, похоже, переворот».

Каштан уселся на ящик, потер ладонью лоб. Ситуация, в которую он сейчас попал, являлась чрезвычайно сложной. Более того, он сам слишком все закрутил, стараясь выйти на некий новый уровень…

Случайно бросив взгляд на пустеющую площадь, где только что притормозил автобус с собровцами, Каштан увидел еще более шокирующую картину. У «Кадиллака», около которого днем он встречал жену Антиквара, стояла сама Анна Васильевна, а в двух шагах от нее – сам… Нет, не может быть! Неужели она успела позвонить в столицу?

Да, сомнений быть не могло! У машины находился Антиквар собственной персоной вместе со своей супругой, а рядом с ними – несколько людей в штатском. Они вели неторопливый разговор.

Каштан не верил своим глазам.

Что здесь сейчас делает Антиквар? Зачем он примчался? Неужели?..

Спокойно! Нужно во всем разобраться. Паниковать сейчас недопустимо. Если Антиквар здесь появился, значит, у него есть какой-то крепкий план. Но какой именно? Что здесь ищет московский босс? Судя по всему, имеет на руках крутые козыри. Только зачем послал вперед жену и почему скрывался до поры до времени? А Тихон гнида! Кому же он продался?

Сухой, о чем-то поговорив с двумя мордоворотами из УБОПа, двинулся к своей машине, сопровождаемый телохранителями. Антиквар степенно прошелся вдоль ощетинившихся стеной пластиковых щитов омоновцев, сказал пару слов двум штатским и, взяв под руку Анну Васильевну, тоже влез в автомобиль. Неизвестные штатские стремительно расселись в черные «Волги». Эти люди были идентичны, словно сошли с заводского конвейера один за другим.

Тут Каштан кое-что сообразил. Он вспомнил, где их видел. Ряд блестящих темных авто, красиво припаркованных у стены казенного здания. Конечно! Это было около Белецкого Управления федеральной службы безопасности! Люди из Конторы! Антиквар снюхался с Конторой! Вот это номер!

Одна за другой машины отъезжали от здания гостиницы «Центральная». Площадь постепенно пустела. Только ряд омоновских кордонов оставался по-прежнему на том же месте.

Необходимо отсюда выбираться. И чем быстрее, тем лучше! Только куда податься? К особняку? Нет, сейчас это чересчур опасно. Да и далеко. Лучше двинуться к офису. Он буквально в двух шагах отсюда.

Каштан, оглядываясь, вылез из узкого лаза между досками на улицу. До берега Белицы, где гордо высился дом писателя Бояринова, выкупленный у городских властей фондом «Экологическая инициатива», было метров семьсот. Не больше. Но это расстояние бессменный руководитель фонда должен был преодолеть с космической скоростью.

Озираясь, постоянно держа в поле своего зрения растянувшуюся полукругом цепь омоновцев, Каштан, пригибаясь, словно от этого становился более незаметным, бросился вперед. На его счастье, омоновское оцепление все свое внимание обращало только на вход в гостиницу. Ни один из бойцов спецназа даже не поворачивал головы в сторону, убежденный в том, что опасность может подстерегать его только во время фронтального наступления из окруженного здания. ОМОН вообще, в отличие от армейского спецназа, всегда являлся чересчур самонадеянной командой. Он привык бороться с пенсионерами, протестующими против реформ, и рабочими, которые никак не могли согласиться с воровскими принципами приватизации их родного предприятия. В серьезных баталиях омоновцы были почти беспомощны, имели низкую маневренность и медленную реакцию. СОБР в этом отношении был на голову выше. Только сейчас, на гостиничной площади, их почти не осталось.

Каштан успешно добежал до края площади, нырнул в кусты, пока еще едва покрытые молодой листвой, поэтому обеспечивающие плохую защиту от возможной погони. Он тяжело дышал, будто только что одолел расстояние в несколько километров.

При свете одинокого фонаря Каштан огляделся и рванул вперед, мимо здания краеведческого музея и ресторана «Монастырская трапеза». С какой-то скамейки испуганно вскочила притаившаяся парочка. Знали бы они, кто бежал мимо них!

Каштан регулярно занимался пробежками. Но его каждодневный утренний кросс был занятием размеренным. Неторопливо, со скоростью автомобиля, перемещающегося на первой скорости, Антон Артурович, равномерно поднимая ноги, с удовольствием рассекал пространство набережной. Он знал, что каждое его движение страхуют несколько телохранителей, готовых в любое мгновение броситься на выручку своему господину.

Другое дело теперь! Каштан мчался, как ветер, не чуя под собой ног. Последний раз так бегал он, наверное, четверть века назад, когда вместе с веселой бандой подельников занимался конокрадством на своей далекой родине, ныне независимой республике Молдова.

Около набережной, в тени безлесных тополей, Каштан остановился. Отдышался, огляделся по сторонам. Дом Бояринова находился в паре сотен метров впереди. Отсюда его заслоняло здание пожарной каланчи, где ныне разместился филиал банка «Белвестинвест». Каштан перешел на быстрый шаг и за пять минут преодолел двести метров. Встал у высокого узорчатого забора, внимательно осмотрелся. Вокруг все было тихо. Только с набережной раздавались веселые пьяные голоса – люди отмечали наступающие праздники.

Стремительно Каштан подошел к входу, рявкнул на застывшего в изумлении охранника:

– Чего встал? Отворяй, урод! – и, бегом поднявшись по ступенькам, с облегчением ворвался в родное здание. Здесь он, как феодал в своем замке, был под защитой надежных стен.