Глава 4, в которой президент оказывается в смертельной опасности
Чтобы скоротать дорогу, десантники завели разговор, превратившийся в лекцию о политическом положении. Для начала Копняк признался сидевшему рядом Орлову, а благодаря внутренней связи заодно майору и Поручику.
– Блин, и куда это мы так резко сорвались? Я ни фига не понял, что там случилось. В смысле, кто с кем дерется? Какие-то сунниты, какие-то шииты? И какого хрена они не поделили?
Поручик рассмеялся в микрофон.
– Не журысь, Мыкола. Сейчас тебе профессор лекцию прочитает. Дима, ты ведь специалист в истории? Диссертацию писал. Просвети коллегу, поделись знаниями.
Капитан Орлов не заставил себя упрашивать и начал объяснять.
– Все дело в борьбе за власть. Когда пророк Мухаммед только начинал проповедовать ислам, местная знать отнеслась к нему и его учению враждебно. Возглавлял их правитель Мекки Харб ибн Омай. Но уже его сын сдал Мекку сторонникам Мухаммеда и сам принял ислам, а внук, Муавия, стал халифом и основателем династии Омейядов. Их последователи стали называть суннитами. Но часть мусульман не признала Муавию своим вождем. Они избрали лидерами – имамами – внуков Мухаммеда, Хасана и Хусейна. Их стали называть шиитами. Сунниты убили Хасана и Хусейна, с тех пор между этими направлениями ислама идет непримиримая война. В Иране почти все население – и персы, и арабы – шииты. В арабских же странах большинство – сунниты. Арабы-шииты проживают нескольких странах. Особенно много их в Иране, Ираке и Саудовской Аравии – до тридцати процентов. Они сконцентрированы в прибрежных районах Персидского залива, в местах, богатых нефтью. И вот теперь, по примеру жителей Косова, Абхазии и Южной Осетии, они решили объединиться и создать свое государство – Арабистан. С этим, разумеется, не согласны в первую очередь власти Ирана. Из-за этого может начаться Третья мировая война. Чтобы ее предотвратить, президент Правдин вылетел в столицу Арабистана Басру. А мы должны обеспечить его безопасность. У меня все.
– То есть, как я понимаю, – вставил Поручик, – сунниты выступали за то, чтобы избирать вождей, а шииты за наследственную власть потомков Мухаммеда. Так?
– Именно так, – подтвердил Орлов. – Конечно, имеются и другие различия, но этот – коренной. Только я писал работу немного о другом. О хариджитах.
– А этих с чем едят? – заинтересовался Копняк.
Он уже начал считать себя специалистом в вопросах религии и решил прояснить все до конца.
– Хариджиты – это секта эпохи раннего ислама. Если в двух словах, то когда раскол между суннитами и шиитами еще только наметился, группировка фанатиков объявила обе стороны вне закона, а когда вожди суннитов и шиитов заключили мир, перешла к террору. Этих фанатиков и стали называть хариджитами, то есть отступниками или мятежниками. Хариджиты принялись убивать как шиитских имамов, так и суннитских халифов, обвинив их в искажении ислама. Вожди хариджитов называются мухаккимами. Столицей их была Басра, куда мы, кстати, сейчас направляемся. Считалось, что они прекратили свое существование сто или сто пятьдесят лет назад. Но недавно выяснилось, что под этим именем выступает радикальная группировка. Религия, которую исповедуют члены этой группировки, это даже не ислам, хотя сами себя они называют мусульманами. Это скорее развитие манихейской веры. Они утверждают, что хотят покарать суннитов и шиитов, но на самом деле стремятся уничтожить весь мир. Их цель – мировая война и конец света. В западных источниках они известны как каламиты, иногда, для прикрытия, они действуют от имени своих противников – ваххабитов. Но вообще сведений о них почти нет.
– Интересно, – сказал Поручик. – Про каламитов я уже слышал. Даже сталкиваться приходилось. Неприятная публика. Значит, мы к ним в гости летим?
– Отставить треп! – прервал дискуссию Серегин. – Мы не летим, мы уже прилетели.
Впереди, в некотором отдалении от моря, лежал большой город. Это была Басра. В переводе – «Белокаменная». Совсем как Москва.
* * *
Когда вертолет с русскими спецназовцами на борту приземлился на окраине международного аэропорта Бирбара города Басры, майору Серегину даже не пришлось выключать двигатель. Горючее кончилось, и винт, сделав еще несколько оборотов, остановился сам.
Внизу, на летном поле, десантников встречал сам президент России Василий Васильевич Правдин.
Когда они выбрались из вертолета и, козырнув, доложили о прибытии, глава государства объяснил свое появление просто.
– Илья Григорьевич заверил, что с вами я буду в полной безопасности. Вот я и решил не тянуть, а поскорее оказаться в вашем обществе.
И с удивлением замолчал, увидев вылезающего из вертолета полковника Формана и остальных пассажиров.
– Эти с нами, – пожал плечами Серегин.
Но особенное удивление президента и его окружения вызвала мулатка в наручниках.
– А разве рабство не отменили? – пошутил Правдин.
– Она школу прогуливала, – прокомментировал Поручик. – Везем к завучу.
Президенту шутка понравилась. Они с Поручиком вообще обнялись как старые знакомые.
– Тренируешься? – спросил Правдин.
– Приходится, чтобы форму не терять.
– А у меня времени не хватает. Теперь еще бадминтон этот дурацкий… – президент махнул рукой и обратился ко всем.
– Ладно, по коням и в стойло. Машины ждут. Басра до сих пор считалась безопасным городом, но теперь ситуация изменилась.
Тут из группы прилетевших выдвинулся инженер Ларин.
– Товарищ… господин президент, позвольте. У нас секретный прибор. Генератор «Ника». Он требует особого обращения.
Правдин подозвал Лепешкина и отдал распоряжение. Тот исчез и вернулся в сопровождении помощников. Для погрузки генератора прямо к вертолету подогнали микроавтобус.
– Когда же мы проведем испытания? – нетерпеливо спросил Ларин. – Вот и у полковника Формана время отнимаем.
– Сейчас не до этого, – раздраженно отмахнулся от конструктора силовик.
– Я предлагаю всем сесть в микроавтобус, – предложил Серегин. – Про то, что мы привезли генератор, пока никто не знает. Вряд ли он вызовет интерес.
Правдин счел предложение разумным. Консульский «Мерседес» покатил пустым. Они стрелой мчались по пустым улицам, когда вдруг на перекрестке справа вылетел тяжелый самосвал и протаранил лимузин, в котором должен был ехать президент. Водитель микроавтобуса инстинктивно нажал на тормоза. Но тут сидевший у него за спиной Копняк рывком выхватил его из кресла, а Поручик в долю секунды оказался за рулем. Машина даже не успела потерять скорость. Сделав зигзаг, микроавтобус чуть не задел столкнувшиеся автомобили и с удвоенной скоростью устремился дальше.
– Свяжись с охраной, пусть открывают ворота, – бросил Серегин президентскому телохранителю.
Поручик летел на ворота так, будто собирался их высадить. Но тут створка дрогнула и отошла, освобождая проезд. Микроавтобус проскочил во двор, и створка сразу же пошла обратно, так, что джип сопровождения едва успел проскочить следом.
Поручик подрулил вплотную к дверям консульства. Первыми наружу выскочили майор, Копняк и Птенчик. Они сразу же взяли под контроль все потенциально опасные объекты – соседние здания, возвышавшиеся над забором. Таких было два. Охрана, тесно обступив президента, проводила его в помещение. За ним из автобуса вышли остальные пассажиры.
Копняк дружески похлопал по плечу водителя.
– Не обижайся, друг. Служба.
Тот только покачал головой, потирая шишку на макушке. Вытягивая из водительского сиденья, прапорщик воткнул его головой в потолок.
Все собрались в холле консульского дома. Он находился в состоянии ремонта вот уже четыре года. Но жить было можно. Прилетевшие немного раньше президент и его команда уже успели разместиться, и теперь дело было за вновь прибывшими. Раненого журналиста Яна Томашека оправили в медицинский пункт.
Заминка возникла с пленницей. Арестантского помещения в консульстве предусмотрено не было. После недолгого обсуждения решено было закрыть ее там же, в санчасти, в помещении бокса для инфекционных больных.
Американцам, генералу Азими и Ларину для отдыха отвели комнаты в новом корпусе. Вроде бы по соседству, но в то же время за пределами суверенной российской территории. Вообще-то на консульство не распространяется статус экстерриториальности, но поскольку Арабистан объявил себя суверенным государством, то ранг консульства автоматически поднялся до посольского. Со всеми вытекающими.
Десантники по привычке обосновались на постой в общем кубрике. В роли кубрика, к удовольствию Поручика, выступила библиотека. Персонал консульства, пребывавший поначалу в состоянии шока, понемногу успокоился и приступил к своей повседневной работе.
В ожидании обеда Правдин собрал в кабинете консула «малый совнарком».
– Может быть, перебросить сюда из Багдада охрану нашего посольства? – предложил все еще встревоженный консул.
Президент поморщился:
– Зачем? И там посольство без охраны оставим, и здесь от них толку не будет. Безопасность обеспечат наши десантники, а для внешней охраны хватит солдат, которых выделил президент Арабистана Саид Хасан.
– Как бы ему самому охрана не понадобилась, – буркнул Лепешкин. – Больно резко начал.
Майор Серегин с подчиненными переминались в углу кабинета.
– Нам уже можно приступать к своим обязанностям?
– А вы не хотите умыться с дороги, переодеться? – поинтересовался президент.
Поручик смущенно посмотрел на свой ветхий комбинезончик с карманом во всю задницу. Он перехватил обращенный в том же направлении заинтересованный взгляд Ольги Ильиничны Старостиной и покраснел. Когда-то в далеком прошлом они были близко знакомы и их даже дразнили женихом и невестой. Он представил, как сейчас смотрится с этим брезентовым курдюком. Хорош жених, лучше некуда! Хоть бы НАНО-носки у Птенчика взял…
А капитан Орлов при виде стажера-референта непроизвольно выпрямился, став еще выше и шире в плечах. И густо покраснел.
– Ну, все, влюбился мальчик, – заметил про себя Поручик. – Пропал десантник.
В ответ на любезное предложение президента страны умыться майор Серегин отрицательно покачал головой:
– Умываться будем потом. Сначала надо связаться с адмиралом Старостиным, желательно по защищенной линии.
– Это возможно? – спросил президент у консула.
Тот молча кивнул в знак согласия.
Правдин сел за консульский стол.
– Через два часа у нас встреча с президентом Саидом Хасаном. Организуйте связь с Москвой как можно быстрее. И попрошу оставить нас с майором Серегиным.
Все, кроме президента и майора, вышли из кабинета. Консул обвел взглядом гостей и суетливо потер руки.
– Может быть, пройдем пока в буфет?
Предложение было встречено с одобрением.
В это время в консульском кабинете прозвучал зуммер аппарата специальной линии связи, защищенной от прослушки. Правдин знаком предложил взять трубку Серегину. Тот взял.
– Алло, Илья Григорьевич? Серегин на связи. В прошлый раз я не мог свободно говорить. Теперь могу. Вы знаете, почему погиб генерал Ковригов?
Адмирал в трубке прокашлялся.
– Полной уверенности нет, но имею основания считать, что произошло убийство. А почему ты спросил?
– Нас тоже пытались убить. В самолет пронесли бомбу. Гонец сказал, что посылка от Дорофеича. Мы считаем, объектом покушения был генератор электромагнитных импульсов, который мы сопровождали. А мы при нем за компанию.
– Где сейчас этот прибор?
– Таскаемся с ним как курица с яйцом. Теперь вот в Басру приперли. В Афгане хотели провести испытание в полевых условиях, но не вышло. Даже не распаковывали. Прямо не знаем, что с ним делать. Продать бы, да не знаю кому.
Старостин вздохнул:
– Я бы посоветовал его уничтожить. Взорвать. Но приказывать не могу, это не моя епархия. А вам сейчас будет не до генератора. У вас президент на шее. И Ольга. Учти, я на вас надеюсь.
– Не волнуйтесь, Илья Григорьевич, справимся. Бывали случаи и потруднее.
– Потруднее? Это вряд ли, – возразил адмирал. – На этот раз вам придется максимально собраться и показать все, на что вы способны. Как только возобновят полеты, я пришлю к вам помощь. Но пока будете справляться сами. Проинструктируй охрану и тщательно все проверь, а пока дай трубку президенту.
Майор уступил место Правдину, сам же отправился выполнить приказ начальника, а заодно ознакомиться с помещением.
Президент поднес трубку к уху:
– Глава государства на проводе. Не в смысле висит, а в смысле разговаривает.
Старостин одобрил.
– Это хорошо, что ты еще в состоянии шутить. Это сейчас не многим удается. В Европе царят настоящая паника и хаос.
– Я знаю, у нас есть телевизор.
– И чем дальше, тем больше у меня растет уверенность, что все это не цепь случайных совпадений, а хорошо продуманный и реализованный сценарий. И то, что генерала Ковригова убили, звено той же цепи. Возможно, я ошибаюсь, но лучше перестраховаться. Не нравится мне все это…
– Что вас настораживает?
– Настораживает? – переспросил Старостин. – Ошибаешься, Вася, меня это просто-напросто пугает.
– Что именно?
– Расстановка сил. Ведь, пока в конфликте участвуют две стороны, дело редко кончается дракой. Особенно если силы равны. Чаще всего стороны пошумят, обнюхаются и в итоге находят компромисс. Но, когда вмешивается кто-то третий, равновесие нарушается. И тут жди беды.
– Кто третий? Вы нас, что ли, имеете в виду? – не удержался Правдин. – Сами же велели…
– Не велел, а посоветовал, – проворчал разведчик. – И теперь жалею. Но я не про вас. Тут как раз все ясно. Вы попали в самое пекло. Теперь ваша задача – определить, кто свой, а кто чужой. И это самое трудное. Ты правильно поступил, решив сыграть роль живого щита. Но это сработает только в том случае, если президент самопровозглашенного Арабистана Саид Хасан знает, что делает.
– То есть? – не понял Правдин.
– Если он играет свою, пусть и опасную, политическую игру. В этом случае твоя миссия вполне может увенчаться успехом. Но, если он только марионетка, если за его спиной стоит серьезный кукловод, все обречено на неудачу.
Правдин тяжело вздохнул.
– Мы погибнем?
– Наверняка, – подтвердил его догадку адмирал. – Вас накроет первой волной. Но и мы не надолго вас переживем. После этого мировая война начнется автоматически. Парадокс в том, что на вас обрушатся иранские ракеты, а в войну мы окажемся втянуты на стороне того же Ирана.
– Но кому нужно такое глобальное самоубийство? – возмутился Правдин. – Ваххабитам, что ли? Или американцам?
Старостин усмехнулся:
– Ну, во-первых, ваххабиты – не самое большое зло в нашем мире. А, во-вторых, тот, кто это затеял, не предполагал, что ты так оперативно прореагируешь. Его задачей было устроить большой пожар в отдельно взятом регионе. Теперь же, при участии России, огонь неизбежно перебросится на весь остальной мир. Кроме разве что Южной Америки, Австралии и Антарктиды. Ты создал патовую ситуацию и загнал злодея в тупик. Продолжать игру он не может, это приведет к его собственной гибели. Но и прекратить не в силах. Курок спущен, часовой механизм тикает, и остановить его невозможно. Остается одно: вернуть ситуацию в ее первоначальное состояние. То есть на тот уровень, когда тебя тут не было.
Президент России отличался умом и сообразительностью, поэтому сразу понял, куда клонит старый разведчик.
– Значит, цель закулисы – любыми средствами меня отсюда убрать? Но как это можно устроить против моего желания?
– Тебя можно убедить, запугать, похитить, наконец. Или, еще проще, убить. Но убить так, чтобы это выглядело, скажем, несчастным случаем. В ванне электропроводка закоротила, грибки за ужином несъедобные попались, кирпич на голову упал, любовница приревновала. Или совсем просто. Переволновался и – пожалуйста – инфаркт или инсульт. Авиакатастрофа, опять же.
– Ну, это перебор, – заметил Правдин. – Мой самолет – крепость.
– Это он в воздухе крепость, – возразил Старостин. – А на земле – удобная мишень. Короче, твоя первая задача на сегодня состоит в том, чтобы прощупать этого самопровозглашенного президента, Саида нашего Хасана. И понять, своя ли моча ему в голову ударила или чужая. И, если это так, постарайся вытянуть из него имя этого друга.
– А может просто – отвести его в сортир и замочить? – предложил Правдин.
Старостин тактично покашлял:
– Я обдумывал такой вариант. Убрать его, конечно, будет нетрудно. Но, боюсь, результат может получиться прямо противоположным желаемому. Наоборот, не худо было бы возобновить его вербовку. Кто его курировал, Лепешкин? Он с тобой? Хорошо, вот пусть и отдувается. У меня пока все. До связи. И вот еще что. Мне не дает покоя один вопрос. Почему из Басры так быстро сбежали англичане?
Правдин положил трубку. Ему предстояла непростая встреча с человеком, заварившим опаснейшую интригу, исход которой можно было только угадывать.
* * *
Тем временем майор Серегин проинструктировал охрану консульства, а заодно и взвод арабистанских десантников, которым Саид Хасан поручил охранять резиденцию русских. Инструктаж получился коротким: при попытке проникновения на охраняемый объект стрелять на поражение, при возникновении непонятной ситуации стрелять на поражение, и вообще в любых случаях стрелять на поражение.
Затем майор развернул карту города. Консульство, как и президентский дворец, стояло на берегу реки Шатт-эль-Араб. Так назывались слившиеся в единое русло Тигр и Евфрат. Путь по воде был короче и безопаснее, чем по улицам города. Серегин предложил отправиться на скоростном катере. Число сопровождающих лиц пришлось ограничить до минимального.
В команду, кроме самого президента и его секретаря Ольги, вошли Лепешкин и Фабриков. Бойцы Серегина выполняли функции не только охраны, но и доставки. Майор командовал катером, Копняк рулил, Орлов с Голицыным совмещали должности палубных матросов и впередсмотрящих.
В последний момент на последнее свободное место взяли генерала Азими. Правдин очень надеялся, что обратно везти его не придется. Ехидный Поручик не стал скрывать от главы государства, что этот раззолоченный попугай назвал русских свиньями и предателями. И все же в качестве заместителя председателя объединенного комитета начальников штабов и координатора американских, арабских и прочих вооруженных сил, генерал мог быть хоть чем-то полезен в предстоящих переговорах.
В тот момент, когда катер отваливал от причала, откуда-то со стороны ворот консульства грохнул взрыв. Серегин виновато посмотрел на президента.
– Я приказал завхозу, чтобы, когда мы отчалим, открыть главные ворота консульства и выкатить на улицу какую-нибудь старую тачку. Просто вытолкнуть и пустить накатом, без водителя. Зачем? Так, шутки ради. На случай, если нас кто-нибудь ждет. Думаю, это ее и взорвали.
– Считаешь, меня хотели убить?
– Нет, скорее напугать. На Востоке любят играть по правилам и не любят спешить. Сначала предупредят, и только потом убивают. Так что у нас еще есть время подумать.
До бывшего дворца Саддама Хусейна катер домчался за несколько минут. Здесь их сразу проводили в зал для приемов. Двухэтажное массивное здание со стороны казалось приземистым. Внутри же самого дворца помещения оказались просторными, хотя и темноватыми. Но в условиях жаркого климата это было скорее достоинством, чем недостатком.
В зале для приемов гостей уже ждал президент Саид Хасан. Рядом с ним маячила высокая фигура главнокомандующего, генерала Ибрагима аль-Барака. При виде генерала Азими он изобразил лицом явное неудовольствие.
Встреча получилась странной. Президент Хасан по восточному обычаю много улыбался, горячо благодарил российского президента за его героический поступок. Но на прямое предложение вывести войска из южной провинции Ирана ответил уклончиво. Точнее, удивился и сообщил, что войск никуда не вводил, а в Хузестане сражаются местные этнические арабы, граждане Ирана, которые подняли восстание, так как подвергались этнической дискриминации. И народ Арабистана оказывает им братскую помощь.
Генерал аль-Барак кивал головой, подтверждая, что так все и есть. Затем президент Хасан клятвенно заверил российского коллегу в том, что понимает всю опасность создавшейся ситуации и приложит все силы для прекращения этого конфликта до истечения срока иранского ультиматума.
Затем он добавил, что будет рад видеть российского президента гостем и заранее просит прощения за скромный прием, который может оказать столь высокому гостю. После чего довольно долго распространялся на тему важности этого визита для сохранения мира в регионе и во всем мире. Не забыл он и попенять Англии, которая бросила Арабистан в тяжелую минуту.
Правдин, помня инструкции адмирала, решил воспользоваться моментом и прямо спросил:
– Но почему британцы оставили вас так внезапно? Если я не ошибаюсь, Южный Ирак традиционно считался их зоной влияния.
– Ох уж эти британские традиции, – лукаво улыбнулся президент Хасан. – В годы Второй мировой войны британцы оставили Чехословакию, потом оставили Сингапур. Позже – Индию. Наверно, оставлять союзников в трудное время тоже стало для них традицией.
Правдин пытался вывести собеседника на откровенный разговор, но у него ничего не получалось. Он был опытным дзюдоистом и хорошо знал такую тактику вязкой гибкой обороны. Дзюдо не самбо, сила здесь не главное. Если взять противника покрепче и рвануть, только куртка в руках останется. Главное, что узнал и понял Правдин, это то, что Саид Хасан правды говорить не хочет. Или не может.
В конце беседы президент Хасан осторожно поинтересовался, нельзя ли посодействовать скорейшему мировому признанию его молодой республики. Василий Васильевич в ответ на такое нахальство так же осторожно ответил, что приложит все силы, но результат во многом будет зависеть от того, как Арабистан поведет себя в сложившейся конфликтной ситуации.
Затем гостям был предложен роскошный обед, после которого они и отбыли восвояси. Они снова плыли по реке, на сей раз в обратном направлении. Жара понемногу спадала. Басра благодаря близости к морю и обилию зелени являлась курортом. А десантники после афганского пекла почувствовали себя просто в раю. Собственно, когда-то, в старину, эти края именовались «Четвертым раем Мухаммеда».
Правдин был недоволен. Он, конечно, не рассчитывал на моментальное решение проблемы, но все-таки надеялся, что стороны хотя бы наметят основные темы, чтобы позже перейти к более детальной их проработке. Но вместо этого Саид Хасан укрылся за общими, ничего не значащими фразами. Да еще имел наглость просить о международной поддержке. Как будто нам Абхазии с Южной Осетией мало. И генерала Азими не удалось сбросить с хвоста. Президенту Арабистана тот был нужен еще меньше, чем российскому.
Правдин наклонился к уху Лепешкина, чтобы тот расслышал его за ревом мощного двигателя.
– Придется тебе, Валентин, самому встретиться со своим бывшим стукачом. И поговорить откровенно, без дипломатических тонкостей. С солдатской прямотой. Темнит Саид, недоговаривает. Причем больше недоговаривает, чем говорит. А мне нужна ясность. Мы тут из-за него голову в петлю суем, а он глазки строит. А то еще не поздно в Шанхай вылететь. И пусть тут разбираются как хотят. Кстати, ты не забыл дать Агдамычу приказ на сборы?
– Ясно дело, – поспешно закивал головой Лепешкин, из чего президент, хорошо знавший своего главного силовика, сделал вывод, что тот забыл.
Но тут внимание Правдина отвлекло появление подозрительного катера. Судя по всему, тот не уступал российскому в скорости и маневренности, а, возможно, и превосходил. Сначала он двигался в отдалении, неторопливо, параллельным курсом, но потом вдруг резко прибавил ход и стал приближаться. В кокпите подозрительного катера виднелись вооруженные люди в камуфляже.
Серегин глянул на тахометр. Движок крутился на максимальных оборотах, но расстояние между катерами неумолимо сокращалось. Майор тронул за локоть Поручика и взглядом указал на преследователя.
Старший лейтенант кивнул, переместился в корму и достал из ящика для инструментов свою любимую укороченную снайперку. Оба суденышка плясали на речных волнах как «блинчики» – плоские камушки, с силой пущенные по водной глади. Попасть в цель при таких условиях не смог бы и чемпион мира по стрельбе. Но Поручик не был чемпионом. Поэтому попал.
Первым же выстрелом он пробил корпус катера противника на уровне ватерлинии. И тут же закрепил успех еще двумя попаданиями. Даже издалека было видно, что пули раскрошили и буквально вырвали кусок форштевня. В носу преследователя образовалась пробоина, в которую устремилась вода. Он тут же потерял ход и безнадежно отстал.
– А если их Саид послал для нашей охраны? – с запоздалой озабоченностью спросил Правдин.
– Предупреждать надо, – процедил сквозь зубы Серегин.
Спустя пять минут катер российского президента пришвартовался у закрытого причала консульства. Экипаж и пассажиры ступили на твердую землю и перебрались под прикрытие надежных стен здания.
* * *
Сразу же по возвращении Правдин собрал своих помощников у себя в кабинете. Пригласил и спецназовцев.
Тем временем Лепешкин соединился по телефону с президентским дворцом. Его связали с Саидом Хасаном. Говорили они недолго, но, судя по напряженному выражению лица Лепешкина, эмоционально. Положив трубку, он доложил:
– Мы забили стрелку на этот вечер в порту. Кто-нибудь знает этот долбаный город?
Ему ответил Серегин:
– У нас в группе все знают. Между Басрой и Персидским заливом расположены порты Маргил, Эль-Маакиль, Умм-Каср, Фао, Эль-Амайя, Рыбный порт, Эль-Бакр, Эз-Зубайр, Эль-Маамар и Абу-эль-Хасиб. Какой из них вам нужен?
– Рыбный…
У Лепешкина от удивления чуть челюсть не отвисла. Президент тоже не смог скрыть произведенного майором впечатления.
– Вам уже приходилось тут работать?
Майор отрицательно покачал головой.
– Нет, но в программу нашей подготовки входит ознакомление с наиболее вероятными театрами боевых действий. В любом из этих объектов мы чувствуем себя как дома. Басра входит в их число.
Правдин удивленно приподнял брови:
– И сколько таких объектов в вашем багаже?
Майор на секунду задумался:
– Не знаю, не считал. Немного, сотни две… может быть, три…
Президент невольно усмехнулся:
– Действительно, немного. Хорошо. Вы будете сопровождать Валентина Феликсовича. Возьмите всю свою группу. Мы тут, в случае чего, как-нибудь отобьемся. А вы там запросто можете угодить в засаду.
– Опыт подсказывает, что, если засада возможна, она обязательно будет, – заметил майор.
До встречи с бывшим агентом у Лепешкина оставалось три часа. Серегин высказал ему свое предложение по распределению ролей.
– Мы со старшим лейтенантом Голицыным выдвигаемся сейчас и зачистим место встречи. Птен… капитан Орлов и прапорщик Копняк будут вас сопровождать.
Но Поручик не согласился.
– Нет, командир. Я возьму Птенчика. Вдруг на Валентина Феликсовича нападут по пути, и придется срочно вносить коррективы. Ребята с этим не справятся.
Копняк обиделся.
– С кем это мы не справимся?
– С Валентином Феликсовичем и его чувством собственного достоинства. Возможно, придется его паковать, брать подмышку и тащить, а он этого не захочеит. И что тогда?
Теперь обиделся Лепешкин.
– Да вы отдаете себе отчет, с кем…
Серегин рявкнул на главного силовика так, что тот присел и невольно прикусил язык.
– Помолчите! Он отдает себе отчет, а вот вы, как видно, не совсем. Высока вероятность, что через три часа вас будут убивать. Вы к этому готовы? У старшего лейтенанта Голицына на такой случай имеются навыки и опыт, которых у вас нет. И, если он или кто-то другой из моей группы прикажет вам лежать, бежать или прыгать в пропасть, это нужно делать без возражений. Если вы не согласны, ни на какую встречу я вас не пущу. Противник и так играет с нами как кошка с мышью, а давать ему заложника в вашем лице – жирно будет. Извините за несдержанность.
Лепешкин покраснел, хотел возразить, но сдержался. После долгой паузы он кивнул головой:
– Это ты меня извини, майор. Ты прав. Я согласен на все твои условия.
Майор посмотрел на него с сомнением.
– Хорошо, проехали. Готовимся к операции.
Лепешкин вышел. Поручик внимательно посмотрел майору в глаза.
– Ты веришь, что он теперь будет послушненьким, умненьким и благоразумненьким?
– Нет. Поэтому сделаем по-твоему. Пойдешь с Птенчиком. Справитесь? Опыта у него все-таки маловато.
Поручик самоуверенно усмехнулся:
– Зато у меня опыта на троих хватит. Поделюсь, если что. Убить все, что движется, для меня не проблема. А вот знания языков явно не хватает. Вдруг придется подслушивать или экстренно потрошить? Кто знает, с какими народностями придется дело иметь? А Птенчик на всех мыслимых и немыслимых языках говорит. И даже заикаться почти перестал.
Серегин согласился:
– Тогда выдвигайтесь немедленно. Стрелка назначена в Рыбном порту, в ремонтном блоке. Слип номер два. Не заблудишься?
Поручик покачал головой:
– Обижаешь. Я за всю жизнь только один раз заблудился. В Москве, в метро. Мне тогда восемь лет было.
И пошел собираться на дело.
* * *
Перед самым выходом у старшего лейтенанта Голицына вышла нечаянная встреча. В холле его ждала Ольга Ильинична Старостина.
– Привет, Поручик, давно не виделись. Как дела?
Они и в самом деле давно не виделись, но сказала она это таким тоном, словно они расстались только вчера. Поручик почувствовал, что краснеет. Нет, сейчас на нем был не мешковатый выгоревший комбинезон, а приличные черные джинсы и черная рубашка.
Дело было не в одежде. В далеком прошлом они были довольно близки. Не в интимном смысле, а как брат с сестрой. Пару раз Поручику действительно приходилось играть роль старшего брата, чтобы отвадить от Ольги слишком навязчивых ухажеров.
Тогда она еще училась в школе, а он только-только нацепил курсантские погоны. Илья Григорьевич Старостин во многом заменил ему отца, которого Денис лишился в три года. Отец и мать погибли при невыясненных обстоятельствах, и он попал в детский дом. Старостин появился в его жизни позднее, когда он заканчивал школу и едва не угодил за решетку за зверское избиение.
История вышла – банальнее некуда. Как-то летом он шел поздно вечером мимо детского сада и вдруг услышал из-за забора крик о помощи. Перемахнуть через детсадовскую ограду было для него парой пустяков.
Территория пустующего детского сада представляла собой идеальное место для духовного времяпрепровождения типа «выпить-закусить». Внутри, в зарослях сирени он обнаружил пикантную ситуацию. Трое поддатых парней, немного постарше его, пытались стянуть трусы с худенькой девчонки. Она изо всех сил сопротивлялась, но силы были не равны. Один из насильников затыкал ей рот, чтобы она не кричала.
Юный Денис отошел за угол здания детского сада и огляделся в поисках подручного средства. Под ноги попалась водочная бутылка, которую, видимо, недавно опустошили насильники. Вооружившись, он осторожно вернулся к зарослям. Похоже, он поспел вовремя, к самому интересному.
Сначала он ударил того, кто был ближе всех и держал жертву за ноги. Ударил по «кумполу» от души, так, что бутылка со звоном разлетелась и в руке его осталась блестящая острыми краями «розочка». Перед глазами Дениса замаячила голая задница второго. Тот уже сбросил штаны и собирался получить удовольствие. Но тут Денис нанес ему коварный удар в спину. Точнее, ниже спины.
Он наотмашь полоснул похотливого алкаша бритвенно острой гранью своей «розочки». К линии, вертикально разделяющей задницу фигуранта на два полушария, прибавилась другая, поперечная. От вопля несчастного, вероятно, проснулись все обитатели соседних домов. Но виду не подали. И не к такому привыкли.
Только тут третий насильник, который зажимал жертве рот, увидел возникшую опасность. Похоже, у сладкой тройки он был главным. Крутой пацан не испугался. Он отпустил девчонку, грязно выругался, сплюнул тягучей, похожей на сопли, слюной и вытянул из-за пояса длинный, сантиметров в двадцать пять, нож.
Девчонка мигом вскочила, отвесила обидчику пинка в поясницу и скрылась в кустах. Тот невольно оглянулся. Денису этого вполне хватило. Он подскочил к противнику вплотную и с силой вонзил свое оружие в предплечье его вооруженной руки. Тот снова выругался, на этот раз жалобно, и выронил нож в траву.
Тут с праздничным мельканием и завыванием «цветомузыки» подскочили менты и всех повязали. Насильники сбежать не могли, а Денис, по наивности, и не собирался. Поскольку девчонка, едва не ставшая жертвой изнасилования, не стала ждать развития событий и скрылась, картина у следствия сложилась ясная. Причинение тяжкого вреда с отягчающими. А именно: неизгладимым обезображиванием нижнего лица, из хулиганских побуждений, в отношении двух и более лиц. Короче, от пяти до двенадцати.
И обвиняемым, естественно, оказался наш герой. Для полноты счастья выяснилось, что зад он поцарапал сынку барыги, у которого «все схвачено». Так ему объяснили правильные пацаны в камере. Оставалось утешаться мудростями типа: «Кто в тюрьме не бывал, тот жизни не видал», «И тюрьма для людей», и тому подобными.
Следствие шло как по маслу. От того, что сделал, Голицын не отпирался. А насчет того, что он защищал кого-то от изнасилования, так это обычная отмазка. Никакой уважающий себя суд всерьез такие сказки не воспринимает. Следователь уже готовился получать премию за блестяще раскрытое по горячим следам преступление. Но тут из очередной командировки вернулся человек, которого Денис не знал, но который круто изменил всю его дальнейшую жизнь.
Илья Григорьевич Старостин воспитывал дочку Олю один. Жена его погибла в одной из горячих точек при исполнении задания. Вечером после возвращения из командировки Илья Григорьевич за ужином услышал от дочери историю о том, как во дворе на нее набросились трое уродов и попытались изнасиловать. И как неизвестно откуда появившийся парень спас ее честь, а возможно, и жизнь. И как потом приехала милиция.
Старостин выслушал рассказ спокойно. Потом налил себе чаю и поинтересовался:
– И где они сейчас?
– Кто? – не поняла дочка.
– Все они. И уроды, и твой спаситель.
Она была удивлена.
– Как где? Они, наверно, сидят, а ему, наверно, медаль дали. Я же говорю, там милиция подъехала. Ты бы видел, как он их отделал!
Но отец не разделил ее восторга. Он посмотрел на нее с нескрываемым сочувствием.
– Но ты хоть заявление в милицию написала? – на всякий случай поинтересовался он.
Теперь дочь взглянула на отца как на ненормального.
– Смеешься? И как на меня потом во дворе смотреть будут? Нет уж, там и так все ясно, без нас как-нибудь разберутся.
Старостин вздохнул:
– Боюсь, без нас не разберутся.
В то время Илья Григорьевич носил звание капитана первого ранга и занимал серьезную должность в войсковой части № 44388, известной также как Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации. На следующее утро он зашел в отдел милиции, где усталый после напряженной ночи дежурный для начала послал его на хер.
Говорят, что добрым словом и пистолетом можно добиться больше, чем только добрым словом. Но это в Америке. В России Старостину пришлось, кроме доброго слова, применить добрый кулак и подкрепить его очень солидным административным ресурсом. Благодаря своей работе он был вхож в разные очень высокие кабинеты, где его уважали и даже побаивались.
Потом начальник отдела милиции долго извинялся перед грозным посетителем за возмутительное поведение своих подчиненных, пообещал уволить нерадивого дежурного и попросил не сообщать о досадном недоразумении вышестоящему милицейскому начальству, с которым Старостин как раз на следующий день собирался съездить на охоту.
Ему тут же культурно объяснили, что никакого изнасилования не было, а имело место жестокое неспровоцированное избиение троих молодых людей. И виновный на днях должен предстать перед судом.
Старостин пристально посмотрел в глаза начальнику отдела.
– Слушай, кончай мне мозги шнуровать. Как полковник полковнику объясняю ситуацию. Пацан спас мою дочь. Если бы они ее… собственно, им и так не жить, но сейчас речь не о них, а о тебе.
Милицейский полковник развел руками.
– А чего бы ты хотел, каперанг? Заявления об изнасиловании не было. Трое пострадавших имеются. Преступник в полной сознанке. Парень детдомовский, такого и не захочешь, а посадишь. А из этих троих двое – конченая мразь, их хоть сейчас удавить можешь, если найдешь. Но вот у третьего папаша не абы кто. Крутой, вроде тебя, ногой любые двери открывает. Он у нас в районе рынками рулит.
Старостин опустил на стол тяжелую ладонь, давая понять, что дискуссия окончена.
– Ладно, с этим я сам как-нибудь разберусь. Пацан где, в СИЗО?
Полковник понял, что раскрытое дело приказало долго жить, и вяло ответил:
– Нет, у нас пока парится.
– Я его заберу. Готовь бумаги на выход.
Полковник попытался возразить:
– Но это же не так просто…
Старостин приблизил к нему лицо, заглянул в глаза и тихо, почти вкрадчиво произнес:
– Ты что, тут не начальник? Тогда в чем проблема? Сегодня ты мне услугу оказал, завтра, глядишь, я тебе помогу. Орденок получить или убрать, кого следует. А про хозяина рынков забудь. Его больше не будет. Если подсуетишься, может, успеешь урвать кусок из его наследства.
Полковник снял трубку и через две минуты, они со Старостиным даже по рюмке коньяка пропустить не успели, в кабинет ввели Дениса.
– Ну, я его забираю, – сообщил Старостин.
И вышел, слегка подталкивая в спину оторопевшего спасителя Ольги.
Как он и обещал, так все и вышло. Всех троих насильников вскоре нашли в разных частях города. Один сгорел в гараже, заснув с непотушенной сигаретой, другого сбила неустановленная машина. Сынок рыночного хозяина следующей весной всплыл из-подо льда в подмосковной речке. А его всесильный папаша просто исчез, не оставив никаких следов. Кто говорил – сбежал, а кто – убили. Его дальнейшая судьба так и осталась загадкой, как смерть Кеннеди или появление летающих тарелок. Начальник отдела милиции, будучи предупрежден, успел прибрать к рукам самый доходный из оставшихся без надзора рынков. Старостина он вспоминал с благодарностью и содроганием. А че? Нормальный мужик. Строгий, но справедливый.
У Голицына началась новая жизнь. Некоторое время он пожил у Старостиных, потом отправился поступать в военное училище. Учился он на отлично, поэтому экзамены сдал легко. Но к Илье Григорьевичу и к Ольге привык относиться как к родным. Собственно, и прозвищем своим Поручик был обязан именно Ольге. Услышав, что его зовут Денисом Васильевичем Голицыным, она тут же его и окрестила.
Вот и сейчас они встретились почти как родные. То есть без особых эмоций, объятий и поцелуев.
Ольга просто улыбнулась:
– Как служба? Капитана не получил?
Он улыбнулся в ответ, но не так радостно.
– Совсем было получил, но тут, понимаешь, такое дело вышло… дал одному уроду… подполковнику. Из-за него рота наших пацанов под наш же артобстрел попала. Слава Богу, никто не погиб, четверых ранило. Поэтому я ему только в лоб засветил и обе руки сломал. Чтобы в следующий раз головой думал, что руками делает. Ну и наказали.
Ольга недоверчиво покачала головой:
– Неужели отец не помог?
– Почему не помог? Если бы не он, я бы под трибунал попал. А так четвертую звездочку сначала дали, потом назад отобрали. Всего и делов-то. Я к такому давно привык. Может, ты меня сглазила, когда Поручиком назвала? Видно, на всю жизнь поручиком останусь. Так и помру старшим лейтенантом.
– Не расстраивайся, у тебя еще все впереди, – успокоила она его. – Теперь я за тобой следить буду.
Он отвесил ей галантный поклон:
– Премногим вами благодарны. А у тебя как дела? Случайно, не к президентскому креслу присматриваешься? В преемницы метишь?
Ольга приняла величественную, как она думала, позу.
– Почему бы мне не стать первой в России женщиной-президентом? Редкая профессия.
– Или женщиной-ассенизатором, – подсказал Поручик. – А еще женщиной-забойщиком скота. Тоже редкие специальности. И, откровенно говоря, не вижу между ними разницы.
Ольга сделала вид, что обиделась.
– Дурак ты, Денис Васильевич, и уши у тебя холодные. Вот пожалуюсь на тебя президенту!
Поручик нахально расхохотался:
– Кстати, о президенте. Передай, если будет к тебе приставать, применю удушающий прием разноименными отворотами. Он знает, что это такое.
– Шутишь?
– Конечно шутю. Мы же с ним лучшие друзья. Так что пускай пристает. Дозволяю.
Несмотря на веселый тон, в разговоре чувствовалась напряженность. Наконец, Поручик спросил прямо.
– Слушай, тебе отец не звонил?
Ее лицо сделалось серьезным.
– Да, звонил. Но не мне, разговаривал с Правдиным. Меня даже не позвал. Наверно, не знал, что сказать…
Поручик опустил голову:
– Значит, дела у нас совсем хреновые. Может, улетишь куда подальше? В Индию, например. А оттуда в Австралию.
Она презрительно хмыкнула:
– Даже не мечтай. Если это начнется, то доберется и до Австралии. Только дольше промучаешься.
В это время в холл вышел полностью снаряженный Птенчик. Увидев Ольгу, он утратил гибкость и замер в позе телеграфного столба.
– Знакомься, это капитан Орлов, – представил Поручик Ольге своего соратника. – Жутко умный, полный и красивый.
– Это я п-полный? – возмутился Птенчик, возвращаясь к реальности и снова заливаясь краской.
– Значит, против красивого ты ничего не имеешь? – уточнил Поручик. – И на том спасибо. А это моя практически сестра. Поэтому предупреждаю: если что, я тебя от нее защищать не буду. Она очень опасна, особенно в борьбе лежа.
– Нахал!
Ольга сопроводила обвинение крепким пинком в адрес названого родственника.
– Ну, что я говорил! – отозвался Поручик, потирая поясницу. – Зверь барышня. И вообще, товарищ капитан, хорош девкам глазки строить. Работа ждет, раствор стынет.
И оба покинули помещение консульства. Ольга долго смотрела им вслед. Было слышно, как во дворе затрещал мотоцикл, потом звук двигателя стал затихать и вскоре вовсе умолк вдалеке.
* * *
Старший лейтенант Голицын и капитан Орлов вихрем промчались на мотоцикле по вечерним улицам Басры и вылетели за город. Езда была – сплошное удовольствие. Не то что, скажем, по зимней Москве. Ни машин, ни грязи. Путь им предстоял неблизкий.
Течение реки Шатт-эль-Араб на сотню с лишним километров представляет собой одну большую портовую акваторию. Правда, для больших океанских судов она доступна только во время ежедневного прилива. Но те, что помельче, плавают здесь свободно. Перечисленные майором Серегиным порты располагались по берегам реки до самого Персидского залива. В один из них десантники и направлялись.
Рыбный порт они вычислили издалека по запаху. Когда они притормозили, Орлов осторожно поинтересовался:
– А нас пропустят? Мы же при оружии…
Поручик надменно усмехнулся:
– Ты десантник или где? Горе тому, кто встанет у нас на пути.
Он направил мотоцикл к портовым воротам. Дорогу для въезда перекрывал мощный шлагбаум. Такой впору разве что тяжелым грузовиком таранить. Рядом со шлагбаумом торчала массивная, как ДОТ, будка охраны. Между шлагбаумом и будкой оставался узкий проход для пешеходов. Туда и направился мотоцикл с десантниками. Охрана в будке не успела ничего понять, когда мотоцикл подобно метеориту пронесся мимо и исчез среди портовых строений.
Они миновали рыбные причалы и углубились в ремонтную зону. Слип № 2 находился в самом ее конце. Это устройство предназначалось для подъема из воды рыболовных траулеров малых и средних размеров с целью ремонта их подводной части. Слип представлял собой бетонированную площадку протяженностью около ста метров, с наклоном к воде. По бетону были проложены параллельные рельсы, уходящие под воду. По ним двигались тележки. Их спускали в воду, под днище судна, закрепляли его и осторожно поднимали на берег.
Рядом со слипом высились мачты подъемных кранов. Площадка вокруг слипа была завалена ржавыми кусками корабельных корпусов, надстроек, рубок и механизмов. Было заметно, что слипом давно не пользовались.
Поручик заблаговременно выключил двигатель и, сколько смог, проехал накатом. Здесь бойцы слезли с мотоцикла и затолкали его в щель между двумя штабелями контейнеров. Потом осмотрелись на местности. Рыбная вонь, висевшая в воздухе, Поручика устраивала. Она совершенно забивала специфический запах горелого бензина и масла, присущего мотоциклу. По этому запаху внимательный противник мог бы определить их присутствие. Внимание Поручика привлекли мертвые подъемные краны. Он кивнул Птенчику на левый, а сам полез на правый. Между собой десантники общались по рации.
Долго ждать не пришлось. Не прошло и получаса, как в лучах заходящего солнца Поручик заметил три крадущиеся тени. Они двигались не от воды, как можно было ожидать, а со стороны пустыни. Как они появились, Голицын не заметил. Ни машина, ни лодка в его поле зрения не попадали. И это ему не понравилось. Мысленно он выругал себя за потерю бдительности.
– Птенчик, трое с северо-запада, – сказал он в микрофон.
– Вижу, – отозвался капитан. – Я только не понял, откуда они взялись. Из песка, что ли, вылезли? Призраки какие-то.
Выходит, и Птенчик прошляпил? Странно…
Тем временем прибывшие двинулись прямиком к слипу. Орлов навел на них узконаправленный микрофон. Спустя секунду, в наушниках зазвучала гортанная арабская речь. И при этом, капитан готов был поклясться, один из тройки говорил с сильным английским акцентом.
* * *
Лепешкин, а с ним майор и прапорщик, покинули здание консульства за полчаса до назначенной встречи в порту. Президент Правдин в окно кабинета наблюдал, как они грузились в скоростной катер.
За его спиной послышались шаги. В кабинет вошел Фабриков.
– Ну что, отплыли? – спросил он. – Надеешься на полезную информацию? Зря. Я бы не очень рассчитывал на нашего Валюна. Он оперативной работой сто лет не занимался. Да и Саид этот Хасан в нынешнем своем положении ему ничем не обязан. Скользкий тип. Думаю, он опять набросает лапши на уши и откланяется.
Президент Правдин заложил руки за спину.
– Хочешь услышать честный ответ? Тогда знай, что я надеюсь не на него, а на наших спецназовцев. Одного из них, Поручика, я знаю лично. Другие, надеюсь, не хуже него. Налей-ка лучше чего-нибудь.
Фабриков открыл дверцу огромного, как стенной шкаф, бара и извлек оттуда большую бутылку коньяка. Налил в пузатые фужеры. Правдин сделал небольшой глоток и похвалил:
– Прекрасный коньяк. И как ты только во всем этом многообразии ориентируешься?
Главный либерал скромно потупил взгляд.
– Ничего сложного. Во-первых, тут какую-нибудь дрянь держать не станут, а, во-вторых, я взял бутылку, из которой половину успели выпить до нас. Значит, тот, кто имел весь этот ассортимент, мог сравнивать и выбрал именно ее. Как видишь, очень даже просто.
В дверь постучали. Вошел генерал Азими.
– У меня срочное сообщение, – сказал он. – Я только что получил из объединенной штаб-квартиры приказ на эвакуацию наших сил. Приказано оставить регион, отступить от границ Ирана и Арабистана.
Правдин потер лоб:
– Значит, Штаты все-таки намерены нанести по Ирану ракетный удар?
Азими кивнул:
– Да. И, если Иран применит ядерное оружие, а, скорее всего, так и будет, ответ также будет нанесен ядерными ракетами.
Правдин обменялся взглядами с Фабриковым. Тот оценил новость по достоинству.
– Что ж, ход циничный и жестокий. Но действенный. С Ираном будет покончено, арабские страны получат такую плюху, от которой уже не смогут оправиться. Европейские страны сейчас, после терактов, в ужасе. Ни одна из них не посмеет заступиться за арабов. Соединенные Штаты остаются единственным гарантом порядка в мире. И бесконтрольным хозяином в регионе.
Правдин не согласился.
– А как же Израиль? – напомнил он. – Он ведь тоже пострадает. Получается, американцы собираются просто-напросто «слить» своих главных союзников? Но это невозможно! А что скажет еврейское лобби в Штатах?
Фабриков пожал плечами.
– Евреи умеют относиться с пониманием к необходимым жертвам. Как ящерица или краб, которые отбрасывают часть себя, чтобы спасти целое. В годы Второй мировой войны немцы устроили в еврейских гетто самоуправление – юденраты. В Европе таких было около сотни. Из них только два юденрата сотрудничали с подпольем. Остальные послушно составляли списки на уничтожение своих собратьев и посылали еврейскую полицию арестовывать тех, кто в эти списки внесен. Руководители гетто оправдывали свои действия тем, что сдавали немцам немногих ради спасения большинства. Но не спасли. Все обитатели гетто были уничтожены. Здесь похожая ситуация. Сегодня стало окончательно ясно, что создать условия для безопасного существования государства Израиль невозможно. Слишком мала территория. Насквозь простреливается, как передовая на фронте. Создатель еврейского государства Бен Гурион когда-то предупреждал, что Израиль не должен делать ставку на силу, но Моше Даян поднял его на смех. О мирном существовании тогда не думали ни евреи, ни арабы. А теперь поздно. Игра зашла так далеко, что единственный выход – устроить «китайскую ничью».
Правдин не удержался и выругался:
– Значит, на здравый смысл не осталось никакой надежды?
– Да, более вероятен пессимистический прогноз. Вот только мы вмешались не вовремя. И, если не разрушили, то, по крайней мере, нарушили их планы. Боюсь, за это нас попробуют нейтрализовать. По крайней мере, я бы так и сделал.
Правдина удивила горячность помощника.
– Ты что-то недоговариваешь.
– Да ты и сам все прекрасно знаешь! – повысил тон Фабриков. – Мы все время болтаем об интересах России. Хочешь знать мое мнение? Так вот, в интересах России была бы ситуация, при которой Штаты раздолбили бы Иран до основанья.
– А затем? – не смог удержаться от иронии Правдин.
– Рост цен на нефть, усиление нашего влияния в регионе.
– В том, что останется от региона, – поправил президент.
Фабриков тяжело вздохнул и вышел. Президент Правдин молча допил коньяк. Он понимал, что Фабриков во многом прав. И напряженно думал, не совершил ли роковой ошибки. И, если это так, то можно ли что-то изменить или же все они обречены.
Он нажал кнопку переговорного устройства и вызвал офицера-«носильщика» с ядерным чемоданчиком. Когда тот вошел, президент плотно прикрыл дверь.
– Вот приказ, ознакомьтесь, – он протянул офицеру написанную от руки бумагу.
На бумаге значилась только одна фраза.
«После прочтения немедленно уничтожить коды запуска ракет».
Офицер козырнул:
– Разрешите приступить к исполнению?
Правдин кивнул:
– Приступайте.
До часа Икс, указанного в ультиматуме Ирана, оставалось все меньше времени.
* * *
Поручик поймал в прицел винтовки одну из крадущихся теней. Он пользовался двукратным оптическим прицелом, который при небольшом увеличении имел достаточно широкое поле охвата и хорошую светосилу. В полной темноте он, конечно, был бесполезен, но в полумраке давал прекрасную картинку.
Старший лейтенант уже потянул спусковой крючок, как вдруг услышал в наушнике голос Птенчика.
– Денис, один из них англичанин или американец. Хорошо бы его живьем взять.
– Который?
– Правый.
– От меня или от тебя? Тьфу, зараза!
Пока они общались, опасная тройка скрылась в тени высоких штабелей. Ладно, никуда не денутся.
Поручик нажал кнопку связи.
– Дима, слушай меня внимательно. Я сейчас спущусь вниз, а ты останешься наблюдать. И не спорь. И не лезь, это волки. По сравнению с ними те, кого мы резали в Тора-Бора, – овечки. Тут без твоей помощи я никак не справлюсь. Смотри за ними в оба и сообщай мне. А если сумеешь вычислить, кто из них англичанин или американец, будет совсем хорошо. Конец связи.
Произнося этот монолог, Поручик с лихостью матроса-годка уже скользил вниз по трапу. Через секунду он был внизу и перебросил со спины СВУшку. Десантник направился туда, где видел тройку в последний раз. Он взглянул на мерцающий циферблат часов. До встречи Лепешкина с президентом Арабистана оставался один час восемь минут. Следовало поторопиться.
Поручик скользил неслышно как тень. Он не собирался идти по следам тройки. Просчитав направление движения противников, он намеревался зайти им в правый фланг. Маневр удался. Первого из троих он увидел, когда тот показался из-за большого двадцатитонного контейнера. Поручик мысленно помолился о том, чтобы он не был англо-американцем. И выстрелил ему в голову на случай, если тот носил бронежилет. Тот, перед тем как умереть, успел все же выдохнуть такбир: «Аллаху акбар!»
Поручик подумал, что англичанин или американец вряд ли повел бы себя таким образом. Утешение было слабым, но особо переживать не приходилось. Из-за контейнера показался второй. И тут же старший лейтенант Голицын услышал за спиной тихий шорох. Неужели Птенчик не послушался и все-таки поперся за ним? Такие ошибки, как правило, кончаются смертельным исходом. Но и промедление приводит к смерти.
Поручик, не оборачиваясь, выстрелил за спину, стиснув зубы. Ответный выстрел прозвучал в его ушах праздничной музыкой. Плохо, конечно, что не попал, но хорошо, что это был не Птенчик.
Голицын мысленно похвалил капитана, и тут же оказалось, что зря. Новый выстрел и новое предсмертное восклицание показали, что Птенчик оказался тут же, неподалеку. Не усидел на вышке. Вместо того чтобы предупредить Поручика, что третий заходит ему в тыл, Орлов спустился и сам подкрался к бандиту со спины. Вот засранец! А ведь жизнь спас! Но пока Поручик разевал рот, противник, который шел за первым убитым врагом, выпустил в его сторону наугад длинную очередь. И грязно выругался:
– Фак ю!
Для полного комплекта не хватало только гранаты. Долго ждать не пришлось.
– Ложись! – крикнул Поручик, падая за борт лежавшего вверх килем большого баркаса.
Граната проделала сложную траекторию. Она ударилась в полете о край контейнера, отрикошетила в яму с рыбными отбросами и там взорвалась. Поручик отчетливо слышал как осколки и ошметки вонючей тухлятины просвистели над его головой. Вылезать не хотелось.
– Дим, ты живой? – крикнул он.
– Кажется, живой, – отозвался капитан.
– А куда эта сука подевалась?
Орлов пожал плечами.
– Не видел. Прямо как у Жванецкого: «Кричал ерунду, нагадил и скрылся в междуящичном пространстве». Исчез как призрак, словно в песке растворился.
Поручик озадаченно потер кончик носа.
– Не берусь утверждать, но мне показалось, что ерунду он кричал по-английски. Все как ты мечтал. Взяли живым.
– Так ведь не взяли! – Птенчик был близок к отчаянию.
Голицын с пренебрежением махнул рукой.
– Да куда он с подводной лодки денется? Далеко не уйдет, будет крутиться поблизости. Нет, не прямо сейчас, конечно. А может быть, он уже давно с нами? Как думаешь, он на наших пиндосов – Формана с Маккеной – не похож? Ладно, давай делом займемся. А то скоро высокие договаривающиеся стороны подгребут, а тут не прибрано. Бери за ноги.
К немалому удивлению Орлова, он подхватил одного из убитых под мышки и поволок к своему наблюдательному пункту.
– А это зачем? – теряясь в догадках, поинтересовался капитан, подхватывая труп за ноги.
– На всякий случай, в хозяйстве пригодится, – ответил Поручик, окончательно заинтриговав капитана.
Возле его крана они расстались. Орлов полез на свой наблюдательный пункт, откуда видел, как Голицын с немалым трудом затаскивает в кабину своего крана мертвого бандита.
Вскоре с реки послышался звук мотора. Тут же в наушнике возник голос майора Серегина.
– Как обстановка?
– Спокойно, – отозвался старший лейтенант. – Швартуйтесь, подробности сообщу письмом.
Он наблюдал за тем, как на берег осторожно сошли Лепешкин и Копняк. Майор страховал их с катера. Поручик с удовлетворением отметил, что Серегин не терял времени зря и снабдил плавучее средство крупнокалиберным пулеметом. С ними был еще парень из охраны президента по имени Игорь. Майор оставил его охранять катер, а сам также спрыгнул на бетон причала.
Почти одновременно с этим вдали засветились фары автомобиля. Президент Хасан прибыл на секретную встречу в старом пикапе. Правда, в сопровождении двух джипов. Их он оставил у въезда в порт. Историческая встреча проходила на покрытом чешуей и остатками рыбьих внутренностей причале.
– Хорошее местечко ты выбрал, – усмехнулся Лепешкин и сморщился от невыносимой вони.
– Э, – махнул рукой Саид Хасан, – вообще-то я собирался встретиться с тобой в отхожем месте караван-сарая, но оно оказалось занято. Караван верблюдов пришел. Но здесь тоже спокойное место.
Оба рассмеялись и обнялись. Контакт был восстановлен.
– Извини, – продолжал Хасан. – Выпить и закусить не предлагаю, тебя может стошнить. А это будет неуважением к хозяину.
– Выпьем позже, – согласился Лепешкин. – А пока объясни, почему президент страны встречается со старым другом на вонючем рыбном причале, словно шпион. И что за игру ты затеял? Ты отдаешь себе отчет в последствиях?
Губы президента скривила гримаса раздражения.
– Не беспокойся, я полностью контролирую ситуацию.
Как будто он пытался убедить не Лепешкина, а себя самого. И не мог.
Тем временем Лепешкин продолжал забрасывать бывшего агента вопросами.
– Почему так внезапно из региона убрались англичане? Что такое знает проходимец Азими и какие могут быть дела у афганского генерала в Арабистане?
Единственное, что Лепешкин сумел выдавить из президента Хасана, это новую порцию заверений, что его действия не авантюра и что за ним стоят мощные силы.
– Какие силы? – не отставал Лепешкин. – Ты уверен, что эти силы не используют тебя в своих целях?
Серегину надоело слушать эти бесполезные препирательства, и он отошел в сторону.
– Поручик, на связь! – позвал он. – Рассказывай, что у вас тут стряслось. Гости были?
– Были, трое. Один ушел. Он чесал по-арабски с английским акцентом. И ругался как уроженец Оксфорда или Гарварда. А двое стынут.
Серегин вздохнул.
– Жалко, что вы поторопились. Было бы классное шоу, если бы показательно замочить их прямо на глазах клиента. А то он снова капризничает, в отказ пошел.
– Нет проблем, – хмыкнул старший лейтенант. – Я предусмотрел и такой вариант. Мы ребята запасливые. Одного холодного найдете прямо за слипом, а с другим я сейчас устрою небольшой аттракцион. Мы пошумим, а вы с Мыколой не дергайтесь и желательно не стреляйте по кранам, а то нас заденете. Не волнуйся, клиент будет доволен.
Поручик изготовил винтовку для стрельбы и прицелился. Для начала он выпустил две пули под ноги Лепешкину, а затем положил еще четыре впритирку к голове арабистанского президента. Так, чтобы тот услышал их мелодичное посвистывание возле самых ушей. Хасан застыл, пораженный ужасом.
И тотчас Серегин и Копняк открыли ответный огонь. Майор предупредил прапорщика, и оба палили в божий свет как в копеечку, стараясь не стрелять в сторону кранов. Выждав минуту, Поручик выволок труп боевика на край площадки и столкнул вниз. При этом он, как полагается, проорал во все горло.
– Аллаху акбар!
И спрятался прежде, чем его гнездо оказалось в свете фар.
Серегин и Копняк как по команде бросились в темноту. Майор вернулся первым, волоча за собой труп.
Лепешкин уже пришел в себя, а Саид Хасан продолжал пребывать в ступоре.
– Ну, как спецэффект? – поинтересовался по рации Поручик.
– Голливуд! Клиент в восторге, – по достоинству оценил его работу майор. – Ссыт кипятком.
В это время Копняк притащил тело второго убитого боевика.
– А ты говорил, что тут спокойное место, – с укором заметил Лепешкин.
Саид Хасан все еще не мог прийти в себя.
Майор подмигнул Лепешкину.
– Момент истины. Самое время потрошить.
Тот кивнул и насел на бывшего агента.
– Ну, что, ты и теперь будешь говорить, что все в порядке? Хватит крутить, Саид! Говори, кто твои покровители, иначе мы немедленно возвращаемся, садимся в свой самолет и улетаем. Кто хотел тебя убить и почему?
Президент Арабистана попытался говорить. Это удалось ему с большим трудом. Его нижняя челюсть непроизвольно тряслась.
– Это не меня… они хотели убить вас. Но, возможно, и меня тоже… они не прощают измены…
– Кто?!
– Призраки… они называют себя призраками пустыни. Это они диктуют мне, что надо делать. До сих пор все, что они говорили, подтверждалось.
– И теракты в Париже и Лондоне?
Саид Хасан ответил не сразу.
– Да. Ты спросил, куда делись англичане? Так вот, после уничтожения британской базы «Лоуренс» они моментально свернулись и убрались из Басры восвояси. Это тоже работа «призраков».
– И чего они хотят?
Саид Хасан задумался.
– Я подозреваю, что они хотят поставить под контроль нефтяные промыслы всего Персидского залива. А нас используют как одноразовую салфетку для подтирки. Но ничего не могу поделать. Они контролируют каждый мой шаг.
– Кто еще в курсе?
– Никто. Они общаются только со мной. Боюсь, что об этом узнает мой главнокомандующий аль-Барак. Он искренне верит в идею воссоединения арабов-шиитов и не потерпит никаких интриг.
Лепешкин подозрительно прищурился:
– И у тебя нет никаких предположений, кто руководит этими призраками пустыни? Например, генерал Азими.
Саид Хасан отрицательно покачал головой:
– Нет, Азими я хорошо знаю. Он просто карьерист и взяточник. Ты слышал такое имя: Эмир Джихада?
Лепешкин удивился:
– Эмир Джихада? Но ведь он погиб.
Саид Хасан пожал плечами:
– Так говорят. Я его мертвым не видел.
– Наши ребята видели, – возразил Лепешкин. – И американцы тоже.
Саид Хасан уже овладел собой и заметил, не скрывая иронии.
– Допустим. И ты думаешь, что у него помощников не осталось?
После этого разговор продлился недолго. Саид Хасан окончательно оправился от испуга и сразу пожалел о своей откровенности. Он вдруг засуетился и торопливо стал прощаться. Через минуту его пикап заворчал мотором и укатил. Серегин махнул рукой. Поручик и Орлов удвоили бдительность. Момент отхода очень удобен для внезапного нападения. Но все обошлось. Лепешкин, Серегин и Копняк благополучно погрузились на катер и отбыли обратно в консульство.
Дождавшись, пока катер ушел, Голицын и Птенчик выждали еще минут десять. Кругом было тихо.
Поручик, как старший в группе, дал команду:
– Уходим.
Они спустились. Поручик выкатил мотоцикл. В консульство они вернулись глубокой ночью.
* * *
Президент Правдин не спал. В консульском кабинете горел свет, за большим столом собрался весь «актив». Лепешкин заканчивал свой отчет о проведенной встрече с президентом Арабистана. Увидев вошедших Птенчика и Поручика, силовик нахмурил густые брови и гневно воззрился на Серегина.
– Майор, где болтались эти разгильдяи? Они же должны были обеспечить безопасность нашей встречи. Почему они допустили, чтобы нас обстреляли?
– Расслабьтесь, это я в вас стрелял, – успокоил его Поручик.
Но у Лепешкина от возмущения глаза чуть не выкатились из орбит.
– Еще лучше! Но ведь ты мог нас убить…
– Если бы хотел, убил бы, – холодно отрезал Серегин. – Но вы как будто живы. И фигурант дал информацию.
– Дал, но…
– Так что вам еще надо?
Майор, игнорируя все еще продолжавшего возмущаться Лепешкина, обратился к президенту.
– Старший лейтенант выполнял мой приказ, поэтому ответственность за его действия я беру на себя.
– Да бросьте вы ерундой заниматься, – урезонил спорящих Правдин и сам обратился к Поручику.
– Что так долго добирались?
Голицын тяжело вздохнул.
– Дороги запружены беженцами. Все валят в порт. Хорошо еще, что мы были на мотоцикле. Поехали бы на машине, вообще не смогли бы пробиться.
Правдин нервно забарабанил концом ручки по поверхности стола.
– Ладно, все высказались. Решать будем на свежую голову, а сейчас всем надо отдохнуть. Всем спать. Семь часов я вам дать не могу, но пять даю. Спите сладко. Итак, через пять с половиной часов встречаемся здесь же.
На этом совещание закончилось, и его участники разошлись по своим комнатам.
Час Икс неотвратимо приближался.
