Глава 16

Сашка шел на поправку очень быстро, удивляя врачей своей невероятной выносливостью и жизнестойкостью. Уже на пятые сутки он смог самостоятельно сесть на кровати. Еще через пару дней он презрительно отмахнулся от общеизвестных «уток» и суден. Вопреки протестам врачей парень отправился в свое первое путешествие по больничному коридору. Его поддерживала Аня. Журбин наотрез отказывался и от ее помощи, но вынужден был капитулировать.

Как только доктор Рашид разрешил пускать к Сашке посетителей, к нему тут же примчались Серега и Федька. Они опять находились при посольстве. Парни сказали, что теперь отъедаются после спартанской диеты. Обстановка в столице была неспокойной, но в сравнении с тем, что всем им довелось пережить в Банаре, здесь они, можно сказать, чувствовали себя как у Христа за пазухой.

Навестить Горяева Сашка пошел сам – тот перенес сразу несколько операций и поэтому пока не мог подняться.

Увидев его и Аню, командир через силу улыбнулся и чуть слышно прошептал:

– Молодцы! Спасибо, что пришли. Саша, ты ведь тоже лежал без сознания. Ничего не запомнил из того, что видел там? Ну, ты понял, о чем я. Нет?

Журбин немного подумал, пожал плечами и сказал:

– В общем-то, нет. Меня как будто просто не было в природе. Одна чернота, и все. Вот я провалился – меня нет. Потом очнулся – вот он я, здесь.

– А я видел знаешь кого? Генерала Иванова! Я уже слышал, что люди в забытьи видят своих умерших родственников, а я почему-то встретился с ним, хотя мы и знакомы-то не были. Того места, куда попал, вообще не помню. Запомнил только его. Увидел, и рука сама взлетела: «Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант!» А он: «Это ни к чему. Здесь нет генералов, здесь все рядовые». Нас всех похвалил. Молодцы, мол, не посрамили чести Российской армии. Потом махнул рукой и сказал, чтобы я возвращался назад: «Тебе еще служить и служить!» Я тут же как будто из омута вынырнул. Глянул – лежу в палате, врачи хлопочут…

Возвращаясь к себе в палату, Сашка внезапно остановился и прислонился к стене коридора. Его ноги словно пристыли к полу. В памяти парня клочком полузабытого сна всплыло нечто неожиданное. Он неведомо где. Стоит над черной пропастью, через которую переброшен мост из разноцветной радуги, только очень пологой. Над головой черное небо, густо усыпанное крупными яркими звездами. Сашка знает, что ему обязательно надо туда, на ту сторону пропасти. Он осторожно ступает на радугу, но в этот миг откуда-то сзади, издалека, из какой-то другой вселенской бездны доносится чей-то отчаянный крик. Кто-то зовет его по имени. Сашка оглядывается, и пропасть с мостом, да и сам он внезапно растворяются в небытии.

– Саша, тебе плохо? – Аня тронула его за плечо и вывела из задумчивости.

– Нет, просто я кое-что вдруг вспомнил, – с признательностью глядя на девушку, медленно сказал он. – Да, теперь я точно знаю, что это ты меня вернула. Только ты!

Этим же днем в палату Журбина прискакал на костылях Борька Еремин.

– Слушай, Санек!.. – Он хитро улыбнулся и подмигнул. – Мы тут с ребятами толковали, и вот что про тебя у нас в народе говорят. Как ни верти, а ты у нас прямо ходячий феномен. Нет-нет, в самом деле! Смотри!.. В восьмом году мы прилетели сюда в день твоего рождения. Простая случайность? В переделку с теми отморозками, что взорвали автобус, ты попал тоже в день своего рождения. Вы же тогда с Пашкой Самариным…

При упоминании о той паскудной истории по телу Журбина пробежала горячая волна. Не хватало еще, чтобы Еремин трепанул о тех лечебных процедурах в присутствии Ани!

Он незаметно показал Борьке кулак, однако тот и сам вовремя сориентировался:

– Ну да, помнишь, ездили смотреть мечеть Омейядов. А последние события?! Именно двадцать второго июня свершилось замечательное чудо, благодаря которому ты остался жив. Вот и докажи теперь, что не находишься под прямым покровительством высших сил. Что скажешь?

– Высшие силы?.. – Сашка снисходительно улыбнулся. – Думаю, мне помогла выжить только одна высшая сила. Вот она, рядом стоит. – Он указал взглядом на скромно потупившуюся Аню.

– Это точно. Хотя тебя, наверное, еще и талисман Коляна выручил, тот медный леопард. Да и то, что ты отзанимался как положено, у Игоря Варенина. – Борька изобразил досадливую мину. – Что ж я тогда до конца не дотянул? Сачок, одно слово… Нет, он и в самом деле мощный мужик! Скажи? Вернемся домой, надо будет его разыскать и пройти весь курс, как и положено.

– Боря, а вернемся-то мы когда? – Журбин тягостно вздохнул.

Еремин удивленно выпятил губу:

– Ты что, не слышал? Ну и дела! Выходит, самого главного тебе и не рассказали. Короче, когда только нас привезли сюда, приезжал Вадим. К тебе его не пустили. Ты еще был в отключке, а я от него слышал, что Ларионов, наш посол, сумел-таки разрулить ситуацию с возвращением. Он вышел на одного генерала, бывшего кадровика, которого Федрюков еще года три назад выставил со службы. Тот вроде бы где-то в министерском архиве видел папку с документами по Центру боевого управления. Через своих знакомых этот генерал папку раздобыл и передал в МИД. И все, закрутилась мельница! Там оказались приказы, подписанные Ивановым, о направлении нас и еще нескольких групп в Магриб и на Ближний Восток. Так что мы можем спокойно отправляться домой. Уже ни одна зараза, даже в ранге министра, не посмеет на нас наехать. Да и остальные наши ребята тоже смогут вернуться.

– Наконец-то! – Сашка откинулся на подушку и, глядя в потолок, мечтательно вздохнул. – Неужели конец этой командировке?

Когда Борька ушел, Аня, отчего-то сникшая, негромко спросила:

– Ты очень хочешь уехать домой?

– Конечно!.. – Журбин кивнул, тут же взглянул на нее и добавил: – Но если честно, то хотел бы уехать вместе с одним очень хорошим человеком. Вот только не знаю, как он на это посмотрит. Он же состоит не где-нибудь, а в божественном ведомстве. – Сашка многозначительно вскинул указательный палец.

– Что-то ты говоришь очень уж туманно. Можно как-нибудь конкретнее? – Девушка поправила белую косынку и чему-то улыбнулась.

– Можно! Хотя что толку, ведь твое руководство все равно не позволит тебе выйти замуж. Так яснее? – Сашка досадливо насупился и отвернулся.

– Извини, ты хочешь сказать, что… – Аня запнулась.

– Именно это я и хотел сказать. – Журбин стукнул по постели кулаком. – И вообще, считай, что я прямо сейчас делаю тебе предложение.

– Саша!.. – Аня смотрела на него с ироничным укором. – Я еще не инокиня, давшая обет безбрачия, а только лишь послушница, не прошедшая пострига. Это большая разница!

– Правда, что ли?! – Услышанное чрезвычайно удивило Журбина. – Надо же! А я столько времени переживал, мучился, сам себя изводил!.. Ничего себе! Да я… Да у меня, можно сказать, сейчас гора с плеч долой! Ты даже не представляешь, что я теперь чувствую!..

– Представляю! – с многозначительным лукавством парировала девушка, быстро коснулась его губ и добавила: – Это мой тебе ответ.

Она быстро вышла из палаты, вернулась через четверть часа и застала Журбина сидящим на кровати и занимающимся гимнастикой. Александр энергично сгибал и разгибал руки, вправо-влево поворачивал голову, сгибал и выпрямлял ноги.

Некоторое время понаблюдав за ним, Аня поинтересовалась:

– А доктор тебе разрешил такие физические нагрузки?

– Разрешит! Куда он денется! – На лице Сашки заиграла ликующая улыбка. – Как говорят в народе, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! Все! Хватит валяться, на боках мозоли натирать. Постараюсь поскорее выйти из этой богадельни!..

– Ну, во-первых, не надо перегружаться. – Аня подошла к кровати и осторожно, но настойчиво заставила его лечь. – А во-вторых, к тебе высокие гости.

– Кто? – Сашка очень удивился, поскольку все его гости имели обыкновение врываться в палату без малейшего намека на китайские церемонии.

– Моя конкурентка на твое сердце. – Аня тихо рассмеялась, поправила подушку, простыни, окинула Журбина критическим взглядом, шагнула к двери, распахнула ее и пригласила: – Прошу, ваши высочества!

В палату вошел представительный мужчина в дорогом костюме, рядом с которым шагала улыбающаяся Дана в красивом платье. В коридоре толпились и заглядывали в палату какие-то нарядно одетые люди. Это был шейх Аль-Реваз со своей свитой. Поприветствовав, как выразился гость, храбрейшего и достойнейшего представителя России, он сообщил о том, что рад был обнять свою дочь, которую до сей поры не видел ни разу. Это стало возможным лишь благодаря мужеству русских спецназовцев.

– Мне рассказали, сколь недостойная возня была затеяна вокруг моего ребенка и как вы рисковали жизнью, чтобы Дана не оказалась в руках террористов и вымогателей, – особо отметил Аль-Реваз. – В связи с этим как глава своего государства – эмирата Тагмир – я подписал указ о награждении вашей команды орденом «Орлиная храбрость», каковой вручается тем, кто явил высочайшую воинскую доблесть.

Эмир сказал, что очень хотел бы, чтобы в его гвардии появились такие же замечательные воины, и пригласил спецназовцев посетить Тагмир по завершении курса лечения, чтобы там и была проведена процедура награждения. Сашка, напрягая все свои дипломатические способности, поблагодарил гостя за оказанную им честь и пообещал, что он с товарищами обязательно воспользуется приглашением, но не может обещать, что визит в эмират будет долгосрочным.

– Мы уже четыре года не были дома и очень соскучились по своим близким, – пояснил Журбин.

Дана дождалась своей очереди и приятельски объявила:

– Я отменяю свой выбор. Ты можешь жениться на другой. Вот на ней! – Девочка указала на Аню. – Она тоже высокого рода и имеет право делать выбор, как и принцесса крови.

Журбин заметил, что шейх с трудом сдержал улыбку, выслушивая взрослые рассуждения дочери. Еще немного пообщавшись, гости попрощались.

Аня проводила их, вернулась в палату и встретила вопросительный Сашкин взгляд.

– Это про что там Дана толковала? Про какую еще высокую кровь? – чуть наморщив лоб, поинтересовался он.

– Да так, ничего особенного! – отмахнулась девушка. – Просто мы в коридоре общались с Даной, и она сказала, что могла бы уступить право выбора мне, если бы я тоже хоть немного была принцессой. Чтобы не расстраивать ребенка, мне пришлось сказать ей, что я из рода графов Сокольских. Ты даже не представляешь, как она обрадовалась.

– А ты и в самом деле?.. – рассмеялся Журбин.

– А тебя это огорчает или радует?

– Ни то, ни другое. – Сашка усмехнулся. – Просто я с графинями прежде никогда не общался. Родители-то у тебя чем занимаются?

– Отец – инженер-электронщик, мама была школьной учительницей. Есть два старших брата. Один сейчас во Франции, другой – в Германии. Тоже обычные люди. – На лице девушки промелькнула печальная улыбка. – Жаль, мама тебя не увидит. Ты бы ей понравился.

– А мне твои родители нравятся уже сейчас. Именно потому, что у них такая прекрасная дочь, – с веселой безапелляционностью объявил Журбин и взял ее за руку.

Ближе к вечеру в палату завалился оптимистично настроенный, жизнерадостный Вадим. Занявшись однажды рукопашным боем, он стал настоящим фанатом этого вида единоборств. Через год после первого появления на спортплощадке Вадим вновь поехал домой в отпуск. Но на сей раз вместо рафинированного интеллигента, робкого и излишне деликатного, в Москву полетел уверенный в себе парень с твердой, решительной походкой и прямым, открытым взглядом. Правда, прибыв домой, Вадим узнал, что сводить счеты ему уже не с кем. Криминальный главарь Дюля, увы, к тому времени отправился в мир иной – не поделил сферы влияния с конкурентами, которые и организовали его убийство.

Но незадолго до того как погибнуть при не совсем понятных обстоятельствах, он, как оказалось, приходил к брошенной им девушке и на коленях просил у нее прощения. Даже предложил узаконить отношения. Юля его простила и согласилась принять предложение при условии, что он бросит свой бизнес. Тот обещал подумать, однако принять окончательного решения так и не успел, взлетел на воздух вместе со своим авто.

Поздоровавшись и передав приветы от знакомых, малознакомых и совсем не знакомых сотрудников посольства, Вадим с улыбкой сообщил:

– Можешь поздравить с повышением – назначен третьим секретарем. Пашка Самарин тоже повышен. Сторазов вышел на пенсию и уехал домой, а Пашку поставили на его место. Но самую интересную для тебя новость я услышал от нашего нового военного атташе. Так вот, он рассказал, что ходят слухи о скорой отставке вашего министра. Говорят, что тот столько дров наломал – любой диверсант позавидует.

– Надеяться на то, что его посадят, конечно, наивно, – усмехнулся Журбин. – Но то, что уберут из министерства, уже хорошо.

Сашку навестил и Володька Плужников, так же, как и Борька, прискакавший на костылях. Он уже знал о том, что скоро без каких-либо опасений все они смогут отправиться домой.

– Со своими стариками созвонился, – между делом сообщил Володька. – И ругают меня, и плачут… «Когда ж наконец-то приедешь?»

Слушая его, Сашка подумал о том, что и он уже давно не давал о себе знать. Последнее письмо родителям отправил больше месяца назад. В памяти парня всплыл старый фильм о войне, где командир фронтовой разведгруппы исполнял задушевную песню: «А я в Россию, домой хочу, я так давно не видел маму!..»

Месяц спустя десантники прибыли в дамасский аэропорт, чтобы вновь лететь, но теперь уже домой. Как же затянулась их поездка в эти знойные края! За прошедшие четыре года изменилось очень многое, как они сами, так и страна их пребывания. Они прилетели в мирные, относительно комфортные для проживания края. Теперь даже здесь, в столичном регионе, то и дело грохотали взрывы и закипали бои между правительственными войсками и освободителями Сирии, которые были засланы и вооружены западными демократами. Вот и теперь до них доносились звуки перестрелки. Бой шел менее чем в километре от них.

Пройдя курс лечения и реабилитации, парни пребывали пусть и не в прежней, но в достаточно хорошей форме. За это время они успели побывать в эмирате Тагмир, где монарх Аль-Реваз вручил им ордена. Погостив пару дней в этом небольшом, но весьма зажиточном мини-государстве, они вернулись в Дамаск, где им уже подготовили все необходимые документы.

Сашка возвращался не один. Они с Аней оформили свои отношения в ее родном Тартусе. На церемонии, кроме друзей-десантников, присутствовали близкие родственники Ани. Ее отец, степенный и рассудительный, против выбора дочери не возражал, лишь посетовал, что теперь останется совсем один. За это же время усилиями посла Ларионова новоиспеченная Анна Журбина в кратчайшие сроки получила паспорт с российским гражданством.

И вот они всемером, глядя в небо, по которому лишь кое-где были разбросаны жиденькие перистые облака, обсуждали малозначащие пустяки, старались заглушить чувство тревоги, которое не покидало каждого из них. Эти опасения не были беспочвенными. Не так давно в арабских СМИ промелькнула информация, размещенная от имени некоего полевого командира, грозившего сбивать «стингерами» российские самолеты, как транспортные, так и пассажирские.

Наши путешественники прошли через зал ожидания и направились к таможенному терминалу. Народу здесь собралось довольно много. В основном это были смешанные русско-сирийские семьи, которые спешили покинуть страну, охваченную пожаром войны. Даже на первый взгляд было заметно, что людей, прибывающих сюда, на порядок меньше, чем отбывающих. Тут же, резвясь и играя, бегали стайки малышни.

– Отчего-то я так волнуюсь!.. – прошептала Аня, прижавшись к Сашке и положив ему голову на плечо. – Я никогда не видела Россию, но всегда мечтала там побывать. Даже не верится, что я уезжаю туда навсегда. Ой! Что это у тебя?.. – Она отстранилась и потрогала пальцами нагрудный карман его рубашки.

– Так это мой талисман, который оберегает нас от всяческих бед. Я тебе его показывал! – Сашка улыбнулся, достал из кармана медного леопарда и положил его на ладонь.

– А, ну да! Я его видела. Положи на место. Может, он и в самом деле нам поможет? – Она бережно опустила в карман фигурку леопарда и застегнула пуговичку, чтобы талисман, чего доброго, не вылетел и не потерялся.

Журбин быстро наклонился, поцеловал пальцы жены и вдруг краем глаза метрах в пяти от себя заметил человека, лицо которого показалось ему знакомым. Внутри словно сработало какое-то реле. Приглядевшись внимательней, он с удивлением узнал в моложавом мужчине с усами, бакенбардами и в темных очках… того самого Тома Круза, для чего-то основательно изменившего внешность. Тот не спеша поставил в общую груду вещей увесистый чемодан и достал из кармана сотовый телефон.

В голове парня молнией пронеслась тревожная мысль: «Он что-то замышляет. Конечно, чемодан!»

Ибрагим Малик оставил поклажу, а сам, делая вид, что говорит по телефону, отошел в сторону. Сашка в упор посмотрел на Тома Круза. Когда их взгляды на мгновение встретились, у террориста сдали нервы, и он побежал. Теперь уже не оставалось сомнений в том, что это бомба.

– Всем оставаться на месте! – крикнул Сашка, одним прыжком подскочил к подозрительному чемодану, схватил его за ручку и бросился следом за удаляющимся Ибрагимом.

Заметив погоню, тот крикнул полицейскому, дежурившему у входа:

– Помогите! За мной гонятся!

Мордастый страж правопорядка выхватил пистолет и бросился навстречу Журбину.

– Стоять! Ни с места! – закричал он.

Сашка ткнул пальцем вслед убегающему Малику и на ходу крикнул по-арабски:

– Это террорист! В чемодане бомба!

Полицейский и все, кто находился поблизости, вмиг рассыпались в разные стороны. Журбин выбежал на улицу и огляделся. Террорист в это время уже успел добежать до угла здания и скрыться за ним. Не раздумывая, Александр кинулся. Во-первых, нужно было как можно дальше унести опасный груз, который мог погубить не один десяток человеческих жизней. Во-вторых, Сашке просто невыносимо захотелось догнать подонка, неуловимого для полиции и «Мухабарата», и наконец-то воздать ему за все то, что сейчас творилось в Сирии. В том, что он имел к этому прямое отношение, сомневаться не приходилось.

Журбин во весь опор бежал по аллее, видел шляпу террориста, мелькающую впереди шляпу, и думал лишь об одном: «Хоть бы не сейчас рвануло, хоть бы не сейчас!»

Он уже пережил одну смерть и очень не хотел встретиться с другой. Бросить бы этот проклятый чемодан, но кругом полно людей. Тут и женщины с детьми, и лоточники со своим товаром.

«Ну, еще, еще, еще хоть чуть-чуть продержись!..» – мысленно уговаривал он то страшное, что сейчас отмеряло, может быть, последние секунды его жизни.

В зале ожидания в это время царил хаос. Многие пассажиры, похватав вещи и детей, выбежали на улицу. Аня стиснула перед собой руки и мысленно читала молитвы, страшась услышать грохот взрыва.

В первые мгновения Приберегин и Антохин вообще ничего не поняли, но тут же отошли от ступора и помчались следом за Журбиным. Парни опасались, что Сашка сейчас по горячке надумает задержать террориста и его подельников, не имея на руках даже перочинного ножа. Те смогут без проблем застрелить его и безнаказанно уйти.

Погоня длительностью не более чем в четверть минуты показалась Журбину чуть ли не получасовым марафоном. Метрах в двадцати от себя он внезапно увидел крышу черной машины, припаркованной за плотной стенкой бордюра. Том Круз бросился к ней, не разбирая дороги, прямо через кусты.

Уже не раздумывая, Сашка ухарски крикнул по-русски:

– А получи-ка свой гостинец!

Он широко размахнулся и что есть силы швырнул чемодан в сторону машины. В груди парня тут же полыхнула острая боль недавно зажившей раны.

Журбин крикнул уже по-арабски:

– Ложись!

Он упал в травянистую выемку по другую сторону бетонного бордюра, ограждающего дорожку аллеи.

Чемодан грохнулся на крышу машины, уже срывающейся с места, и свалился на землю. Черное авто, рванувшее с пронзительной пробуксовкой, успело удалиться от него всего на пару метров. Взметнувшийся в небо столб огня и дыма страшным грохотом ударил по барабанным перепонкам. Во все стороны с противным пронзительным визгом полетели остроконечные куски нарубленной арматуры, разбивая стекла машин и нанося раны случайным прохожим.

Огненный смерч подхватил прошитый шрапнелью автомобиль с террористами и, словно игрушку, отшвырнул его на десяток метров. На лету легковушка окуталась пламенем, вмиг вспучилась от мощного взрыва, разворотившего ее изнутри. Еще один тяжкий акустический удар раскатился по всей округе. Истошно заголосила охранная сигнализация на парковках, послышались полицейские сирены, где-то вдалеке закурлыкали кареты «Скорой помощи» и с повизгиванием завыли пожарные машины.

Сашка поднялся с земли и вдруг почувствовал, как в глазах все внезапно поплыло, а его самого повело куда-то вбок. Но это длилось всего мгновение. Видимо, сказалась запредельная нервная и физическая нагрузка, пока еще непосильная для его еще не до конца окрепшего организма. Журбин окончательно пришел в себя и увидел Сергея и Федора, подлетающих к нему.

– Санек, ты как? – еще на бегу крикнул Антохин.

– Как армейский котелок. – Журбин улыбнулся, утирая пот со лба. – А вот о тех хлопцах, что пытались драпануть в своей тачке, этого я сказать не могу. Похоже, там и судмедэкспертам делать нечего.

Когда они вернулись в аэропорт, к Сашке тут же бросились несколько телерепортеров с видеокамерами, но их в момент потеснили полицейские и сотрудники «Мухабарата», вошедшие следом. Они объявили, что хотели бы изучить обстоятельства происшествия, но их внезапно девятибалльным штормом смела плачущая Аня… Ее Саша жив и невредим!

Учитывая особые обстоятельства, рейс на Москву был задержан на два с лишним часа. Саперы и кинологи с собаками тщательно проверили лайнер и еще раз перетасовали весь багаж. Журбин, которого Аня не хотела отпускать от себя и на мгновение, вместе с ней оказался в помещении полицейского участка аэропорта. Там он рассказал полицейским и спецслужбистам о том, как ему удалось опознать террориста и предотвратить крупномасштабный теракт.

Когда все положенные формальности были завершены, чета Журбиных вместе со всей своей командой наконец-то поднялась на борт самолета. Дальше все было так, как и всегда – пробежка по полосе, взлет, набор высоты с неизбежными воздушными пробками в ушах. Прислонившись друг к другу, молодожены молча смотрели на Дамаск и его окрестности.

Сашка даже не заметил, как задремал, измотанный беготней, долгими разъездами и сегодняшним весьма опасным приключением. В полусне он вдруг увидел ту самую цыганку, с которой несколько лет назад летел в Дамаск.

Остановившись напротив него и тасуя колоду карт, гадалка с торжествующей улыбкой спросила:

– Ну и что скажешь? Теперь убедился, что я была права? Ты нашел свое счастье только через четыре года и рисковал жизнью. А ведь тогда не поверил мне, да?

– Отчасти! – Журбин усмехнулся. – Ты все предсказала правильно. Только не говорила самого главного – что нас с Аней ждет долгая, счастливая жизнь.

– Что ты там бормочешь? – тряся его за плечо и смеясь, спросила Аня. – Ну-ка, рассказывай.

Прижав ее к себе, Журбин мечтательно вздохнул и заявил:

– Я увидел сейчас самый замечательный сон!

Тем временем самолет набрал нужную высоту и стремительно помчался в сторону северных широт.