– Два дня, – сказал Шабанов, – это и хорошо, и плохо.

– Хорошо, потому что дает время на подготовку. А почему плохо?

– Знаете, как я сюда попал? Поднялся по скале вдоль труб водозаборной установки, а потом вырезал отверстие в стене купола. Но я прошел берегом озера, а ведь туда наверняка обращены камеры?

– Конечно, но если бы вас заметили, давно бы сюда явились.

– В том-то и дело. Я устроил небольшой трюк, столкнул камень, чтобы отвлечь камеру. На обратном пути это не получится. Если бы я уходил совсем, это бы значения не имело. Но мне придется вернуться сюда. А они, заметив меня сейчас, удвоят бдительность, а если еще и дыру в стене найдут…

– Возле труб? Там почти никогда никто не бывает, нечего там делать.

– Есть какой-нибудь другой способ покинуть объект?

– Другой? Ворота, забор… Все это под контролем…

Шабанов подошел к окну.

– Начинает темнеть, – заметил он. – Хотя ведь здесь внутри должно быть искусственное освещение?

– Оно копирует естественное… У нас тут смена дня и ночи, как и снаружи. Однако…

– Я хотел бы подняться на купол, – перебил Шабанов. – Сделать несколько снимков сверху. Это возможно?

– Нет ничего проще, – сказал Скрябин. – Здесь неподалеку лестница, она ведет к люку. Там наверху – маскировка, имитирован участок тайги, стоят излучатели или глушители какие-то… Все это требует тщательного ухода… Но сейчас уже довольно темно для фотографирования.

– У меня особая камера. Даже лучше, что темно… Но люк, разумеется, заперт?

– Там простой замок. Если вы сумели дыру в стене прорезать, с этим замком шутя справитесь.

– Сигнализация?

– Нет. Зачем? Оттуда ведь нельзя попасть за территорию.

– Да, да… Так вот с этим как же быть?

Профессор наклонил голову.

– Вот что мы сделаем… – Его фломастер вновь забегал по бумаге. – Смотрите, вот озеро… Инфракрасных камер, направленных туда, всего две. Одна контролирует этот сектор, – фломастер описал дугу, – вторая вот этот. Мы должны сверить часы и точно выбрать время. Вы пойдете этим путем. – Дмитрий Петрович начертил прямую линию. – Я зайду в аппаратную под каким-нибудь предлогом. Сегодня дежурит Саша, мы немного знакомы… Во время разговора я встану так, чтобы загородить монитор.

– А вторая камера? Как только я начну двигаться, она немедленно повернется ко мне!

– Я сумею незаметно заблокировать ее.

– Но есть еще видеозапись.

– Да, видеозапись… Не представляю, зачем бы ее стали просматривать без необходимости, но… Придется мне, как у вас говорят, действовать по обстановке.

– Для биолога, – сказал Шабанов с улыбкой, – вы неплохо разбираетесь в спецтехнике…

Профессор развел руками:

– Пришлось научиться! А вообще я больше химик, чем биолог.

Шабанов кивнул:

– Теперь покажите мне, где лестница на купол.

Подойдя к окну, Скрябин указал направление.

– Идите вдоль стены. Это недалеко, метров пятьдесят.

– Еще с полчаса… Подожду, пока совсем стемнеет.

Шабанов посмотрел на электронные часы на столе, и его взгляд снова упал на лежащую рядом книгу, раскрытую на «Откровении Иоанна Богослова». Скрябин резко захлопнул ее.

– Я сам себе, – произнес он, – кажусь одним из всадников Апокалипсиса… Но почему «кажусь»? Я и есть всадник. Четвертый всадник – Смерть…

В глазах Шабанова промелькнуло нечто неопределенное, туманное, и это не укрылось от профессора.

– Вы не всадник, – быстро сказал Шабанов. – Вы тот, кто остановит всадников…

– Так думал и я, когда начинал эту работу. Постепенно меня многое стало настораживать… Но всю правду я узнал лишь тогда, когда сумел заглянуть в те файлы, куда мне заглядывать не полагалось. Но еще до этого в моей лаборатории произошла авария, утечка «Фантома-ноль». Таких строгостей, как сейчас, тогда не было, просто мало еще знали. Находившийся в лаборатории сотрудник не надел защитного костюма. Он был там один. Я видел, что с ним произошло… Собственными глазами, на мониторах снаружи. И другие видели. Это было… Ужасно.

– Да… Но как удалось справиться с «Фантомом»?

– Соединение нестойкое… Оно может длительное время сохраняться только в особых условиях.

– Например, в капсулах?

– Да, и в капсулах. А на воздухе оно через какой-нибудь час распадается на совершенно безвредные составляющие. Но то, что случится за этот час… О боже!

После непродолжительного молчания Шабанов вновь посмотрел на часы, теперь на свои.

– Давайте определимся со временем, профессор. Чтобы подняться на купол, сделать снимки и спуститься, потребуется не менее получаса, значит, будет примерно 23 часа… Еще полчаса на спуск к озеру. 23.30. И вот тут уже никаких «примерно». Если управлюсь раньше, я подожду. Итак, в 23.29 вы должны быть готовы. Я начну движение ровно в 23.30. Полминуты более чем хватит, но постарайтесь обеспечить мне целую минуту на всякий случай. Сверяем часы… А теперь нарисуйте планы.

Скрябин чертил, давал пояснения. Уточнив еще некоторые детали предстоящего дела, Шабанов попрощался.

– Удачи вам, – запоздало пожелал профессор, когда Шабанов уже покинул коттедж.

На душе у Дмитрия Петровича Скрябина было тяжело. Так тяжело, что он спустился на первый этаж, прилег на диван, тщетно пытаясь думать о прочитанных книгах… Но вспоминалась только ОДНА книга.

«И смерть и ад повержены в озеро огненное»…