Спотыкаясь, Андрей медленно брел по бесконечному сырому туннелю, время от времени сверяясь с картой погибшего службиста. По его подсчетам, выйти к ближайшей станции метро он должен был уже час назад. Но этого не произошло. Спасительный поворот направо, обозначенный на карте пунктирным штрихом, все никак не хотел появляться.

«Я ползу, как черепаха», – мысленно стыдил себя Андрей, но никак не мог заставить себя двигаться быстрее. В эти минуты самым большим его желанием было лечь спать. Лечь прямо здесь, на грязном бетоне, положить под голову рюкзак и закрыть глаза. Но нужно было идти вперед, только вперед, не замедляя шаг даже для того, чтобы попить. Андрей на ходу вытаскивал флягу, делал несколько жадных глотков и, тщательно завинтив пробку, прятал флягу в карман.

Его рана была не опасной. Умело перевязанная, она даже не кровоточила. Однако Андрей чувствовал себя разбитым. Это ощущение не покидало его уже давно – с тех самых пор, как он очнулся после взрыва гранаты. Его мутило от голода, ему повсюду мерещился трупный запах, хотя разумом он понимал, что этому запаху взяться неоткуда. Мертвых бандитов и офицера ФСБ он оставил далеко позади.

«Я тихо схожу с ума, – подумалось Андрею. – А почему бы и нет? Ведь я брожу под землей уже больше десяти часов… Глядишь, скоро стану видеть в темноте так же хорошо, как кошка».

Когда впереди наконец-то показался спасительный поворот, а за ним и дверь подъемника – широкая, металлическая с кодовым замком, – Андрей позволил себе немного передохнуть. Перед тем, как подняться на поверхность, нужно было привести себя в порядок. Представляя, как ужасно он выглядит – небритый, грязный, с перевязанным плечом, Андрей грустно усмехнулся. Вряд ли он сумеет затеряться среди людей, спустившихся в метро.

Пригладив волосы и умывшись остатками воды, Андрей решительно шагнул к двери. Пятерка, семерка, две единицы. Негнущимся пальцем набрал эти цифры, затем вставил жетон в узкую щель и осторожно потянул на себя круглую ручку. Но дверь не сдвинулась ни на сантиметр.

«Может, я по ошибке нажал не ту кнопку?.. Или сунул жетон не тем концом?» – Подсвечивая себе фонариком, он попробовал еще раз. И вновь безрезультатно – дверь по-прежнему оставалась наглухо запертой.

При мысли о том, что никогда больше не выберется отсюда, его сердце заныло, а тело начала сотрясать мелкая дрожь. Все то, на что Андрей обычно не обращал внимания – солнце, небо, шум оживленных московских улиц, – казалось, навсегда осталось за какой-то непереступаемой чертой, вне пределов досягаемости…

Несколько минут Кайзер молча осматривал пробоину в стене своего подвала, затем повернулся к Зяблику и спросил:

– Наши еще не вернулись?

– Нет, – виновато ответил тот.

– Сколько часов назад они ушли?

– Что-то около десяти. Может, чуть больше.

– Связь с ними имеется?

Чуть помявшись, Зяблик отрицательно мотнул головой.

– Последний раз я базарил с Платоном в шесть утра. С тех пор – ни слуху ни духу…

– Ясно, – мрачно протянул Кайзер.

Он приехал в свой особняк минут сорок назад, хотя еще утром дал себе слово, что не покинет пределы дачи ни за что на свете. Однако ситуация, и без того сложная, обострялась на глазах. Сначала история с побегом Корнилова, затем происшествие с Лидочкой, которая, как оказалось, вот уже много месяцев «стучала» на него. А тут еще и Зяблик, с перепугу потерявший способность принимать самостоятельные решения. Кайзер чувствовал, что он подоспел как раз вовремя, как говорится, к самой дележке пирога. Только кусок, который ему достался, как назло, оказался с солью и перцем. Но если бы он вообще не приехал, Зяблик наверняка наломал бы кучу дров…

Кайзер отошел от пролома, толкнул тяжелую дверь, ведущую из подвала, и молча поднялся по ступенькам. Верный пес Боря грациозно двигался рядом, косясь на плетущегося позади Зяблика.

– Не любит он тебя, – не оборачиваясь, обронил Кайзер. – Да и за что ему любить такого кретина?

Зяблик понуро молчал. Он знал, что виноват, и даже думать боялся о том, какое наказание ждет его за допущенный промах.

Потрепав пса по холке, Кайзер переступил порог гостиной. Медленно опустился на диван и скользнул равнодушным взглядом по растерянному лицу Зяблика.

– Дырку в стене заделать, – приказал сурово. – Если не справитесь собственными силами, вызови мастеров… Только таких, которые не любят трепать языками.

– А как же пацаны? – оторопел Зяблик. – Они что, там и останутся?…

– Я никогда не повторяю свои приказания дважды, но специально для тебя сделаю исключение – дырку заделать, и чем быстрее, тем лучше! – в конце фразы Кайзер чуть повысил голос.

Зяблик затравленно кивнул и с необычайной для его комплекции легкостью выскользнул за дверь.

Кайзер устало откинулся на спинку дивана и тяжело вздохнул. Он не стал ничего пояснять подчиненному, потому что был уверен на все сто процентов – люди, отправленные в туннель на поиски Корнилова, уже никогда не вернутся назад.

Причин их внезапного исчезновения могло быть только две. Во-первых, «братков» запросто мог уложить москвич. То, что этот парень способен на многое, в том числе и на невероятные поступки, Кайзер понял еще тогда, когда впервые увидел его. Второе объяснение было предпочтительнее во всех отношениях – группа Платона могла попасть в руки «службистов», которые спустились в подземелье по наводке Лидочки Сухоруковой. Тогда вместе с «братками» фээсбэшники скорее всего прихватили и Корнилова. Так сказать, в качестве дармового приложения. Кайзер слышал, что людей, даже случайно попавших на секретный объект (а в том, что туннель был именно таковым, он не сомневался), никогда не оставляли в живых. Исключение не делалось ни для кого – ни для героев, ни для работников других ведомств.

Но Кайзер уже не надеялся на лучшее. Жизнь – сложная штука и подкидывает неприятные сюрпризы как раз тогда, когда их не ждешь. Мысль о том, что впервые в жизни он не выполнил заказ, за который уже заплатили, не давала ему покоя. Он был просто обязан связаться с Липницким и вернуть ему деньги. То есть признаться в своей беспомощности и некомпетентности. Такого позора Кайзер никак не мог допустить.

«Впрочем, у меня есть шанс все исправить, – решил он. – Если Корнилову удалось выбраться из туннеля, рано или поздно он где-нибудь объявится. Либо на квартире у своей подруги, либо у своих друзей. Если, конечно, таковые имеются. Отлежится пару деньков, а затем придет ко мне… Интересно, все-таки чем он так насолил киношникам, что его заказали по-срочному? Впрочем, какое мне до этого дело? Если заказали, значит, было за что. Сейчас нужно думать о другом. Надо поручить Зяблику поставить "наружку" там, где этот Корнилов может появиться… Если, конечно, он все еще жив…»

Кайзеру вдруг показалось, что в холле хлопнула дверь. Затем послышались поспешные шаги и какие-то громкие голоса. Дог сразу насторожился, поднял морду и прислушался. Потом отрывисто залаял.

– Тихо, Боря, – успокоил его Кайзер. – Это, наверное, ветер…

Пес занервничал еще сильнее и, вскочив на ноги, кинулся к двери.

– На место! – повысил голос Кайзер.

Дог, обиженно опустив уши, оглянулся и, чуть поколебавшись, отошел к дивану. Заглядывая хозяину в глаза, лег на пол и вроде бы успокоился. Кайзер встал, решив на всякий случай проверить, что же так встревожило собаку? Приоткрыв дверь, он увидел в дальнем конце коридора мужчин в рабочих спецовках, которые о чем-то спорили с Зябликом. У двери гостиной, как и положено, стоял охранник. При виде босса он вытянулся в струнку.

– Что тут за шум? – тихо спросил Кайзер.

– Зяблик привел каких-то строителей, – так же тихо ответил охранник.

Вернувшись в гостиную, Кайзер подошел к бару и, достав из него початую бутылку коньяку, плеснул в стакан на полтора пальца. Заметив, что дог опять заволновался, прикрикнул на него:

– Лежать, глупая псина!

В глазах у собаки появилась обида, и Кайзер, поняв, что погорячился, ласково произнес:

– Ну чего, спрашивается, ты так рвешься в этот чертов коридор? Ну чего тебе там надо? Да, там чужие. Но эти чужие пришли сюда по делу. Видел, какая в стене подвала дыра? То-то и оно, что нам эта дыра не нужна. Вот эти чужие и пришли, чтоб ее заделать.

Он разговаривал с Борей как с близким другом, потому что у него никогда в жизни не было близких друзей. Верный пес был единственным, кому Кайзер мог доверить все свои сомнения и секреты. Правда, у дога Борьки имелся крупный недостаток – он не умел разговаривать. Впрочем, за шесть лет, которые пес провел рядом, Кайзер научился узнавать, что он думает, по его глазам. Вот и сейчас он был уверен, что дог хочет сказать ему что-то важное. И волнуется не потому, что в коридоре находятся строители. Тут что-то другое, но что именно, Кайзер так и не сумел разгадать…

Андрей сидел на одном месте, тупо уставившись на неприступную металлическую дверь. Судя по тому, что показывали его часы, он провел под дверью всего два часа и сорок семь минут. Андрею же казалось, что он торчит здесь целую вечность.

Поначалу, когда он понял, что дверь ему не одолеть, подумал вернуться назад, к исходной точке, и начать свой путь с самого начала. Однако Андрей был уверен, что ни на йоту не отступил от обозначенного на карте маршрута. Выходило, что погибший службист просто-напросто надул его или в предсмертном шоке что-то напутал. Тем не менее дверь, о которой он говорил, существовала. Следовательно, оставался и шанс выбраться отсюда.

«Спокойно, – мысленно приказал себе Андрей. – Главное, не впадать в панику… Нужно встать и попробовать набрать код еще раз. Возможно, в другой последовательности…»

Немного успокоившись, он дважды нажал единицу, потом семерку, пятерку и сунул жетон в щель. Не надеясь на удачу, дернул за ручку. К его огромному удивлению, дверь с протяжным скрипом сдвинулась с места…

– Господи, неужели? – прошептал Андрей и осторожно ступил в темную пасть подъемника.

Затем плотно запер кабину и нажал на единственную кнопку, которую сумел разглядеть. Лифт плавно пополз вверх. Спустя минуту, несколько раз дернувшись, замер.

Выбравшись из лифта, Андрей попал в самую обыкновенную комнату, интерьер которой очень напоминал интерьер трансформаторной будки. Кроме металлических щитов, на которых было написано: «Не влезай, убьет!», здесь имелся шкафчик для одежды, стол и два колченогих табурета. На одном из них небрежно валялась чья-то кожаная куртка и пачка сигарет.

«Кажется, это очередной подарок от майора… черт, запамятовал его фамилию», – подумал Андрей, переодеваясь.

Он так хотел побыстрее выбраться отсюда, так спешил глотнуть свежего воздуха, что не сразу попал в рукава куртки. Критически осмотрев себя с ног до головы, решил, что в таком виде можно показываться и на людях.

«Сейчас все одеваются достаточно демократично, и вряд ли кого-нибудь из прохожих смутит мой вид, – подумал Андрей. – Единственная проблема – куда деть оружие. Пистолет можно спрятать за пояс брюк, а вот пулемет… Он хоть и разборный, но ведь детали в руках не понесешь…»

Порывшись в шкафчике, обнаружил пустую брезентовую сумку. Аккуратно упаковал в нее позаимствованный у майора пистолет-пулемет. Оставалось только присесть на дорожку, закурить и хорошенько подумать, куда идти дальше. В квартиру Насти он решил не соваться – без сомнения, там его ждали. Если Кайзер сумел отыскать его, не зная ни имени, ни адреса, то вычислить, где живет Настя, – задачка для малолеток.

«Значит, пару дней мне придется отлежаться в таком месте, о котором не знает никто – ни Кайзер, ни телевизионщики… – рассудил Андрей. – Сниму квартиру, отлежусь там парочку дней, малость окрепну, и… и что дальше? Наверное, все уже давно меня похоронили. Так стоит ли их разочаровывать? Разве что Кайзера… Пожалуй, он будет первым, кому я нанесу ответный визит».