Глава 30

Через двадцать минут автомобиль рейхскомиссара остановился у входа в гостиницу, и через минуту на пороге показалась восхитительная фройляйн Рифеншталь. Она на секунду остановилась, пораженная присутствием штандартенфюрера, а затем бросилась ему на шею:

– Я знала! Я знала, что вы живы! – горячо зашептала она в лицо Мееру. – Я так расстроилась, когда охрана не нашла вас на дороге!

– Бандиты, к сожалению, оказались проворнее, чем наши солдаты, – спокойно ответил штандартенфюрер, отрывая от своей шеи тонкие женские руки. – Давайте мы сядем в автомобиль и поедем в рыбачий поселок на опознание, а я по дороге расскажу вам историю своего чудесного спасения.

Лени послушно уселась на заднее сиденье рядом с Меером, впереди сел Тербофен, который уже слышал рассказ штандартенфюрера, и легковушка в сопровождении четырех мотоциклов с охраной двинулась прочь из города.

Внимательно выслушав рассказ о бегстве из плена, фройляйн Рифеншталь, в свою очередь, поведала штандартенфюреру о том, как она спаслась, как тотчас же сообщила о происшествии рейхскомиссару, рассказала и о том, что ей стало известно о пропаже в киногруппе пяти комплектов военной формы.

– Я все это время места себе не находила! – то и дело вставляла взволнованная Лени, выразительно поглядывая на Меера. – Я хотела лично рассказать об этом случае фюреру, и пусть бы он решал, как наказать этого жирного идиота Квислинга!

– А при чем здесь министр-президент? – недоуменно пожал плечами штандартенфюрер. – Бандитов интересовало, что за строительство идет на берегу. Вот они и решили похитить и допросить меня. Слава богу, что вам удалось бежать! Они могли вас не пощадить!

– Это вы меня спасли! – благодарно сказала женщина и коснулась щеки Курта. – А за это безобразие Квислинг все равно будет отвечать! Почему он не позаботился о должной охране?

– Ну, если вам так угодно, – Меер безразлично пожал плечами и замолчал. Машина меж тем въезжала на центральную площадь довольно внушительного рыбачьего поселка. По всему периметру площади стояли эсэсовцы из дивизии «Викинг», держа под прицелом доставленных сюда норвежцев. На крышах нескольких домов расположились пулеметчики. Ничего хорошего рыбакам это не сулило, и над толпой стоял растерянный гул.

Похищение штандартенфюрера здорово напугало и рассердило рейхскомиссара Норвегии, и он имел очень жесткий разговор с командиром эсэсовской дивизии, расквартированной в столице. Тот, в свою очередь, крепко пропесочил весь офицерский состав, пригрозив отправить нерадивых служак на Восточный фронт, если они и на сей раз сорвут операцию. И те, получив размноженные списки скандинавской массовки, с особой тщательностью и пунктуальностью принялись отлавливать людей. Боясь, что утром солдаты могут просто не застать многих рыбаков, которые с первыми лучами солнца уходят на морской промысел, эсэсовцы рьяно взялись за дело, поднимая растерянных и перепуганных людей прямо посреди ночи, грубо вытаскивая их из постелей, ничего не объясняя и распихивая по грузовикам.

К утру все пятьсот человек массовки были свезены в поселок, разбиты на десятки, еще несколько раз проверены по спискам, и только после этого командир дивизии позвонил рейхскомиссару и доложил об успешном выполнении его распоряжения.

И сейчас вооруженная охрана методично подводила к фройляйн Рифеншталь и штандартенфюреру на опознание по десять человек. Лени внимательно рассматривала каждого мужчину, но запомнившегося ей человека пока не было, и после кивка Меера рыбаков отводили в сторону, но не отпускали, намереваясь, если понадобится, снова отвести на опознание.

– Он! – ткнула режиссер пальцем в одного из рыбаков с военной выправкой, и охранники живо заломили жертве руки, оттаскивая норвежца в сторону от остальной толпы. Юхо заскрежетал зубами от боли.

– Подождите! – резким окриком остановил солдат штандартенфюрер. – Вы ошибаетесь, милая Лени! – ласково обратился к женщине Меер.

– Это он! – настойчиво повторила она. – Он тогда стоял на дороге в форме штурмбаннфюрера. И это он застрелил мотоциклистов!

– Милая Лени, – снова мягко обратился к фройляйн Рифеншталь Курт, – вы видели того человека мельком, в ночи, в стрессовом состоянии. На дороге все произошло слишком быстро. А я находился с ним с глазу на глаз не один час. Именно тот человек пытал меня на корабле. У него на правой руке была татуировка в виде якоря, вот здесь, – показал на свою руку штандартенфюрер и приказал солдатам: – Подведите этого рыбака ко мне.

Охранники живо подтащили ошарашенного Юхо к легковушке. Штандартенфюрер пристально посмотрел ему в глаза и взял рыбака за руку.

– У него нет татуировки, – наконец произнес Меер. – Это не тот человек. Отпустите его.

– Да, – эхом отозвалась Рифеншталь, – боль очень обостряет память. Наверное, вы правы – я ошиблась. Там, на дороге, я была словно под гипнозом. И если бы не вы – меня, наверное, эти бандиты просто застрелили бы.

– Ваше шоковое состояние – не лучший советчик, – кивнул Меер. – И вообще, господин Тербофен, – обратился штандартенфюрер к рейхскомиссару, – это опознание – не лучшая ваша затея.

– Почему? – искренне удивился тот.

– Во-первых, я бы не стал связывать похищение формы с засадой на дороге. Здесь могло быть много случайностей. Пропажу обмундирования могли обнаружить раньше, могли увидеть, как они убегают со съемочной площадки, а значит, их план мог провалиться из-за любой мелочи. А я подозреваю, что идея с засадой была тщательно выверена, – уверенно качнул головой Меер и продолжал: – Эсэсовские гимнастерки они могли и должны были достать раньше, а не полагаться на случай с воровством.

– Пожалуй, вы правы, – после некоторого раздумья согласился рейхскомиссар.

– Во-вторых, – Меер достал сигареты и закурил, – зная, что я сбежал с рыбацкого судна, бандиты вполне могли предвидеть, что мы проведем подобную карательную акцию и прочешем близлежащие береговые поселки на предмет розыска судна и партизан. Могу предположить, что в этой толпе, – Меер махнул рукой на согнанных норвежцев, – нет ни одного из похитивших меня людей. Даже если они были в массовке, то сейчас под их фамилиями, скорее всего, числятся подставные люди. А сами бандиты затаились где-нибудь, дожидаясь, пока уляжется шумиха. Ведь не дураки же они, в конце концов, чтобы сидеть по домам и дожидаться, когда придут ваши люди и возьмут их тепленькими. Прошу вас, фройляйн Рифеншталь, – штандартенфюрер галантно распахнул перед женщиной заднюю дверцу автомобиля, давая понять, что опознание закончено и он, Меер, больше не желает принимать в этой акции никакого участия. Лени уселась на сиденье, рядом устроился штандартенфюрер.

Рейхскомиссар Тербофен потоптался немного на месте, пребывая в некоторой растерянности, но и ему в конце концов ничего не оставалось делать, как дать команду прекратить операцию, отправить охрану в казармы и распустить перепуганных рыбаков по домам.