Глава 16
Он ничего не сказал, потому что не знал, что вот уже около десяти минут в подвальных помещениях Западного крыла идет самый настоящий бой. Наткнувшись на группу боевиков в тот момент, когда весть о похищении девушки уже стала достоянием полевого командира и его люди прочесывали тюрьму, разведчики предприняли попытку уйти с первого этажа выше, но вдруг один из боевиков открыл огонь. Пули со звоном бились о стальные поручни перил, искрили и с гулом уходили в пустое пространство лестничных пролетов.
Жулин вскинул пистолет, выстрелил, пуля ушла куда-то в пустоту, а затвор отскочил назад и замер.
– Бывает же такое!.. – дико глядя на опустевший пистолет, прокричал прапорщик. – Ему что, лень магазин снарядить было?!
Отшвырнув ненужный больше «макаров», он приказал:
– Уходим!
– Куда?! – выдохнул Айдаров. – Наверх нельзя!
Вместо ответа Жулин бросился вниз. Во время городского боя ни один здравомыслящий боец так не сделает. Подвал – это тупик, если в нем не предусмотрены ходы сообщений. Но в скольких подвалах Грозного они ни побывали, ни один из этих подвалов не был входом в катакомбы. Подвал – это смерть.
Гранат у боевиков не было, но они и не были нужны. Было понятно, что рано или поздно неизвестные упрутся в стену и поднимут руки.
Подвал «Миража» не был подвалом в известном смысле слова. Такому подземному помещению позавидовал бы любой, кто решил устроить автопарковку на две-три сотни мест. И было ясно, что это только одно из отделений подземных строений тюрьмы.
– Нам нужно оружие! – чертыхаясь, прокричал Айдаров. – Два ножа! Что мы можем?!
– Самое главное, что они знают, что у нас нет стволов!..
Ключников, в распоряжении которого один нож имелся, выхватил из руки Айдарова второй и махнул в сторону от входа:
– Уходите!..
Но вместо того чтобы отойти, прапорщик и бывший снайпер взвода Стольникова спрятались за бетонными колоннами.
Боевики, не опасаясь выстрелов, ввалились в тускло освещаемый подвал. Эхо от топота их ног расползлось по всей площади подземелья. Они громко кричали что-то, о чем именно, разобрать было невозможно, ясно лишь было, что они подгоняют друг друга, не давая возможности беглецам уйти далеко.
Выйдя из-за первой колонны, Ключников швырнул нож. Перехватил второй и тоже запустил его в боевиков. Оба ножа со свистом рассекли воздух…
Первый из бандитов опрокинулся на спину. Ножевой удар сбил его с ног. Кричать не было возможности – лезвие вошло меж ребер и прошило легкое.
Второй нож, пролетев мимо него, ударился в плечо бегущего за боевиком второго бандита и со звоном ударился в стену.
– Аллах Акбар!.. – дико закричал Жулин, появляясь из-за укрытия.
– Шолом алейхем, нохчи!..
Оторопевшие бандиты замешкались, глядя, как на них с трех сторон бегут оскалившиеся русские мужики…
Выстрелы прозвучали поздно.
Ключников, кувыркнувшись под ноги одному из бандитов, ударил его ногой в пах, и боевика сбило с ног. Жулин достал второго в прыжке. Вцепившись ему в голову руками, он вдавил большие пальцы в его глазницы. Дикий крик отразился эхом от стен…
Айдаров на бегу выхватил нож из груди сучащего ногами по полу раненого бандита и метнул его в голову третьему. Нож хищно сверкнул лезвием и по рукоятку погрузился в глаз человеку Хараева…
Бандит с пробитым легким, тот, что был свален на пол первым, лежал и угасающим взглядом наблюдал за тем, как трое совсем недавно похожие на жертв мужиков добивают его приятелей…
– Их там тьма-тьмущая!.. – с блестящим от пота лицом прохрипел Айдаров, выглянув в коридор первого этажа и скатившись с приступки обратно.
– Сколько?
– Иди, посчитай! Ясно только, что больше, чем у нас патронов!
– Вход – в прицел! – прокричал Жулин, наполовину укрываясь за колонной.
Боевиков было и правда много. Выстрелы в подвале сориентировали их, и теперь около тридцати человек Хараева спешили на них, чтобы разделить добычу. Каждый хотел участвовать в пленении.
Двери были узкие, поэтому Жулин позволил первым из ворвавшихся в подвал спуститься с приступки и освободить дорогу спешащим за ними.
Около десятка бандитов оказались под землей в тот момент, когда первые из них остановились перед телами арестантов, успевших сюда раньше их.
– Они свернули им шеи! – прокричал кто-то из бандитов на чеченском.
Жулин выстрелил первым. Одиночные прицельные выстрелы гремели подряд, и со стороны это было похоже на одну бесконечную автоматную очередь. Не успев понять, откуда ведется огонь, бандиты заметались по подвалу, пытаясь найти укрытие, но пули разведчиков находили их и валили с ног. Те, кто вошел последним, поспешили вернуться на первый этаж. И уже оттуда раздались выстрелы вразнобой, неуверенные, наугад.
– Вперед!.. – прорычал Жулин, бросаясь с автоматом наперевес ко входу.
Из подвала нужно было выходить, и единственная возможность сделать это была через эту дверь.
На ходу отстегивая от автоматов убитых боевиков магазины, вырывая их из-за ремней, разведчики спешили ко входу.
Чтобы не рисковать, Ключников перевел предохранитель в положение для стрельбы очередями и длинной, оглушительной очередью, делая шаг за шагом вперед, убрал с дороги всех боевиков. Не желая показаться в коридоре и получить пулю в голову, они вжались в стены.
Ключников отстегнул магазин, он глухо цокнул по полу. Двое или трое бандитов выскочили в коридор, прогремела длинная очередь из автомата Айдарова, и один из людей Хараева, оглушительно крича, завертелся на полу юлой…
Двое других, не выдержав, побежали по коридору. Разведчики, подняв автоматы, повалили их одиночными выстрелами. Кровью были залиты стены, в воздухе стояла густая смесь из сгоревшего пороха и извести. Дышать было трудно.
– Вперед, – глухо повторил Жулин…
Преодолев коридор, они вырвались из удушливого помещения и оказались снова на первом этаже. Девушка – наверху. Каждый из них мог поклясться, что туда же сейчас следует и Стольников со Жданом. Значит, у них одна дорога…
Когда прапорщик вбегал на лестницу, разделявшую первую половину лестничного пролета, он краем глаза заметил стеклянную дверь с тонированным стеклом. Он отвлекся и был тут же наказан за это…
Еще не понимая, что происходит – в первую минуту ему почему-то показалось, что это ковш экскаватора, – Жулин почувствовал удар по всему телу чудовищной силы и только потом услышал звон стекла и понял, что катится по полу.
Из носа уже текла кровь, и он не мог понять – это нос разбит или ему так отбили внутренности, что поврежден какой-то из органов.
Еще даже не повернувшись к двери, в которую влетел, он уже забыл об экскаваторе. Такому способу входить в квартиру он сам одиннадцать лет назад обучал бойцов «Вымпела», когда его пригласили в штаб-квартиру группы антитеррора для проведения мастер-класса. Жулин объяснял огромным дядям, как правильно выбивать своим телом оконную раму и влетать в помещение на альпинистском снаряжении, причиняя себе минимальный ущерб. И сейчас, поднимаясь с пола и слушая гул в голове, ему подумалось, что это, наверное, один из его учеников.
Отбросив в сторону автомат с помятой ствольной коробкой, Олег, удивляясь тому, почему боевик, бросившийся на него с лестничного пролета, безоружен, врезал гостю ногой в грудину.
Чеченец, огромный, как дом, глухо хрюкнул и отлетел к стене. Весу в нем было никак не меньше ста килограммов, Жулин был на голову ниже его и легче, но все одиннадцать лет изгнания он тренировался. А чем занимался этот слон?..
Не желая больше философствовать, он рывком приблизился к поднимающемуся с пола гостю и мощной двойкой «левый хук – прямой правый» снова повалил амбала к стене.
Не наблюдая в поведении противника ни малейших признаков нокаута, который обязательно должен был случиться, прапорщик сгруппировался и с разворота пробил ногой в скулу живучему мужику.
Тряхнув головой и забрызгав кровью створку разбитой двери, боевик повалился на нее, и остатки стекла посыпались ему на голову.
Еще один хлесткий удар в бок – и Жулин наконец убедился, что противник поплыл. Бандит категорически отказывался терять сознание, однако по всему было видно, что воспринимать действительность адекватно он уже не в состоянии…
Он лежал на животе, упершись лбом в пол, из-под головы его выползала скромная лужица крови. От навалившейся на него ярости Жулин взревел, поднял ногу и обрушил ступню на основание черепа бандита…
Его удивлению не было предела, когда, обхватив затылок огромной ладонью, чех стал подниматься.
Прихватив с пола обломок рамы двери с куском стекла, он с размаху раскрошил ее о затылок своей жертвы. Результат получился такой, как если бы бутылку шампанского разбили о борт спускаемого на воду нового крейсера – рама исчезла из рук прапорщика, рассыпавшись на сотни щепок и осколков. Неблагородно, не по-дворянски, факт. Однако здоровья в его противнике было никак не меньше, чем в нем самом, и, чтобы попытаться остаться в живых, это чужое здоровье нужно было как-то пошатнуть.
Очень уж хотелось посмотреть в глаза этому упрямому бандюку! – светлые, мутные? Жулин знал менее десятка людей, кто выдержал бы такой натиск. Но удивляться далее уже не было времени. Айдаров с Ключниковым ушли далеко вперед, а Жулин не хотел быть от них отрезанным.
С того момента, как его в буквальном смысле вбили в коридор, и до этого мгновения прошло не более десяти секунд. На какое расстояние удалились сержанты за это время?..
Они не ушли далеко.
– Я выдеру тебя, как собаку, – пообещал Ключникову коренастый боевик и по-кавказски резко двинулся на сержанта.
Тот спокойно шел ему навстречу. Мгновение назад Ключников выбил автомат из рук бандита и с разворота ударил по лицу. Вышло неловко, на бегу, пришлось выпустить из рук и свое оружие. Но удар все-таки пришелся точно. С поросшей черной щетиной верхней губы кавказца стекала струйкой кровь из ноздри, но он не обращал на это внимания.
Айдаров в огромное зеркало стены у входа в «обезьянник» видел, как приятель сошелся с бандитом, и, сплюнув сквозь зубы, чуть сменил курс и направился к двоим оставшимся кавказцам.
Он добрался до них, обойдя вмятую дверь, на которой в верхней части вместо стекла была решетка. Через нее запускали конвоиров с арестантами, и эта дверь хранила в себе дурные воспоминания, видимо, так как после штурма она была покорежена от ударов ногами. Он подошел к «своим» бандитам быстрее, чем Ключников приблизился к «своему».
Сжавшись, как пружина, один из кавказцев невидимым движением выбросил вверх ногу.
Движение было молниеносным, раздался лишь хлопок штанины.
Айдаров у самого своего лица перехватил ступню арестанта. Подошва туфли в его руке согнулась, каблук отслоился, раздался хруст кости. А потом мощным ударом ноги двинул по опорной ноге бандита. Подлетев в воздухе и перевернувшись, тот ударился спиной о бетонный пол. Из его легких с резким звуком вылетел воздух.
Татарин повернулся ко второму…
– Я даже не буду вынимать из ножен на голени нож, я тебя удавлю, сука, голыми руками, – пообещал Ключникову боевик.
Ключников ничего не ответил. Сжимая и разжимая кулаки, он пошел по кругу, глядя в центр окружности, которую описывал.
Он не ждал именно такого появления, но был готов ко всему. Он услышал свист железа, трущегося о жесть. И в следующее мгновение ему в лицо полетела какая-то палка. Отбив ее рукой, он хотел схватить убийцу за шею и поблагодарил себя за то, что все-таки помедлил с исполнением. То, что он только что отшвырнул от своего лица, были те самые ножны, из которых вынималось железо. Тонкая заточенная полоска металла, хищно сверкнувшая на солнце, клюнула бы его в глаз, не качни он головой в сторону.
– А говорил – голыми руками? – усмехнулся сержант.
Он посмотрел на заточку. В локоть длиной и отточенная, как игла, она без труда вошла бы и в фанеру, и в масло. Преимущество боевика заключалось в том, что этой пикой он мог орудовать наугад, и шансы на успех были высоки. Коридор – слишком тесное место для выяснения отношений с человеком, таящим надежду проколоть противника.
Бандит так быстро и ловко шил своей иглой пространство за собой, что бывший сержант едва успевал уклоняться.
Через секунду к Ключникову пришло понимание простого факта. Если боевик хотя бы раз оторвет взгляд от пола, от ног сержанта, сержант – труп. Бандит двинет заточкой уже не вслепую, а запустит ее по верному пути. И чем бы тот ни закрывался, шило пройдет сквозь любую преграду. Шило насадит тело на себя как бабочку. Но находящиеся в постоянном движении ноги Ключникова не давали боевику возможности выбрать направление удара. Он боялся промазать.
И когда бандит резко поднял взгляд, чтобы увидеть сержанта и наконец нанести точный удар, бывший разведчик понял, что это тот самый единственный шанс, что дается однажды.
Он выбросил вперед руку и изо всех сил ударил бандита по правому глазу пальцами. Касательная пощечина силой в одну килотонну. От таких ударов лопаются глазные яблоки, но Ключникову достаточно было просто сбить его с толку.
Арестант заорал, схватился свободной рукой за глаз, но заточки не выпустил.
Уже не опасаясь последствий, разведчик шагнул к нему, схватил за кисть рукой, развернул заточку острием от себя и крепко прижал бандита к себе…
На какое-то мгновение их глаза встретились.
– А мог бы спокойно торговать на рынке или спать дома, пока торгует жена, – тихо произнес сержант, выпуская кавказца из рук. Тот сначала встал на колени, а потом, глядя на рукоятку торчащего из него огромного шила, повалился на пол…
Айдаров поднял автомат и развернулся к третьему боевику.
Топот справа заставил его повернуть голову.
К друзьям спешил, чуть прихрамывая, Жулин. В одной руке его был автомат, вторую он прижимал к левому боку.
Айдаров снова посмотрел на боевика, когда тот вскинул автомат.
Раздался выстрел.
Айдаров видел, как боевик осел, и изо рта его потекла густая черная лава…
– Теряешь квалификацию, Татарин, – опуская автомат, заметил Ключников.
– Наверх, – морщась, пробормотал прапорщик. – Командир где-то там, я уверен… Теперь первый же попавшийся на дороге должен ответить на вопрос, где девчонка…
Поспевая друг за другом, бывшие разведчики побежали по лестнице наверх.
