14
В восемь часов вечера Шурик откинулся на стуле, потянулся и критически осмотрел результаты своего труда. Перед ним на столе лежали два абсолютно одинаковых навигатора. Разница между ними двадцать минут назад заключалась лишь в том, что второй выглядел новее первого. Объяснение тому было, хоть Ждан и не знал его: навигатор Алхоева побывал в переделках, а навигатор водителя из Моздока – нет. По требованию генерала Зубова лейтенант «состарил» оба до состояния полной идентичности, и различить их теперь мог только эксперт.
– А хорошо получилось, – пробормотал довольно Шурик и подумал, что поутру можно будет улетать домой. Посидит на аэродроме – он теперь знает, как отсюда улетают, – надышится полевого ветра и скоро будет в Коломне. Вспоминать о своем маленьком приключении он будет с удовольствием.
Шурик еще раз проверил оба навигатора. Они были оснащены программой, ему неизвестной. Но работали одинаково. Проверил коды на обоих. Интересно, зачем Зубову понадобилось устанавливать пароли на приборах? Впрочем, его дело… Защиту первого уровня Шурик установил на включение. Без набора цифр определенной последовательности невозможно было привести навигатор в рабочее состояние. Как компьютер, который требует пароль и не показывает без него кнопку «Пуск». Вторым кодом Шурик защитил программу, установленную на навигаторах.
Последнее, что Ждан сделал, это внес в программу одного из навигаторов изменения. Зачем требовалось это делать, он вообще не представлял.
Выглянув из палатки, Шурик коротко свистнул. Боец из взвода Стольникова подошел, и лейтенант сразу почувствовал себя неловко – рядом с ним он выглядел как школьник.
– Скажи генералу, что я все сделал, – велел Шурик, припуская строгости. – А то… ОН сердиться будет.
Боец смотрел на него, как змея, – не мигая.
– Ну, чего стоишь? – робко проговорил Шурик. – Марш выполнять…
Боец продолжал стоять и смотреть на лейтенанта. Когда же пауза показалась Шурику невыносимой, он вынул из кармана рацию и показал Шурику.
– Ах да… – с досадой процедил Ждан и вернулся к навигаторам. На столе лежала рация. Вспоминая, какой номер ему присвоили, он заодно решил вспомнить и какое число у комбрига.
– Черт… – ничего не вспомнив, процедил Шурик и приложил рацию к губам. – Первый, я Второй. Я все сделал.
Рация зашипела, и кто-то саркастически произнес:
– Чурки поганые, идите на х!.. Не засоряйте эфир, без вас тут голова кругом!
Обомлевший Шурик подумал и спросил:
– Это кто?
– Двадцать восьмой в пальто! А ты кто?
– Лейтенант Ждан.
На том конце кто-то плюнул в рацию и приказал заткнуться.
«Двадцать восьмым» был дежурный по узлу связи. Среди позывных в бригаде не было ни Первого, ни Второго, поэтому дежурный офицер решил, что в эфир влезли боевики.
В палатку, откинув полог, вошел тот самый боец.
– Знаете что, товарищ лейтенант, если вы все сделали, то пойдемте, я вас до штаба провожу. Только вот эти приблуды, – он кивнул на навигаторы, – прихватите, пожалуйста.
В штабе Зубов попросил Шурика подождать снаружи. Сразу после того, как тот вышел, уложил в сейф навигатор с измененной программой. Закрыл на ключ, который положил в карман. Второй прибор, надев на себя разгрузочный жилет, опустил в карман.
Ждан видел, как в штаб по одному, торопясь, заходят Удальцов, неизвестный ему подполковник и еще пара офицеров. Шурик ждал, что пошлют за ним, ведь это именно он автор изделия, но этого не случилось…
– Значит, так, господа офицеры, – заговорил Зубов, когда Удальцов, Есников и заместивший начальника разведки Пушкова майор Деев расселись. – Где Стольников – одному богу известно. Но к вечеру, думаю, он будет здесь. Как только это случится, я передам ему навигатор. Деев, вы к этому времени подготовите оставшиеся два отделения Стольникова к выполнению боевой задачи. Ночью отделения должны выдвинуться по известному ему маршруту. Удальцов, распорядитесь насчет заправки двух бронетранспортеров и обеспечьте подразделение сухим пайком. Есников, ваша задача – увести ФСБ по ложному следу. Если Костычев начнет проявлять интерес к движениям разведвзвода, сообщите, что я приказал проверить информацию у Шали. В подробности не вдавайтесь, сошлитесь на меня.
– А если не поверит?
– Будет проверять. Поэтому Деев и Удальцов должны предоставить ему в случае расспросов ту же информацию. И еще. Со взводом пойдет космонавт из Москвы.
– Черт!.. – вырвалось у Удальцова. – Он же как сумка с кирпичами.
– Не черт, конечно, но голова лихая. Если Стольников не лжет, а я ему почему-то верю, эта сумка с кирпичами взводу очень пригодится. Кстати, снабдите Стольникова тремя комплектами батарей к рациям. Это все. Свободны.
Как только все вышли, в кармане Есникова зашипела рация. Зубов приказывал ему вернуться.
– Вот что, Николай Иванович, – протянул генерал, рассматривая под столом переданную лейтенантом Андреевым записку. – Не хотел при всех говорить, что знают трое, знает и свинья… Организуйте скрытный пост у моей палатки. Навигатор в сейфе, не хочу рисковать… Кстати, вот коды. Один для активации прибора, второй подключает программу. – И он двинул по столу в сторону заместителя начальника штаба листок с цифрами. – Выучите как отче наш. Вам тоже придется идти с группой. Желаю удачи.
Оставшись один, он вызвал Ждана.
– Ну что, Шурик, как настроение?
– Прямо не хочется улетать, – приятное предчувствие скорой встречи с Коломной подняло ему настроение.
– Вот и не улетишь.
– Как… это?
– Готовься к выполнению боевой задачи.
– Какой задачи?
– Это же не космос, Шурик. Здесь все всё узнают за минуту до выхода. Но к тому моменту у тебя должны исчезнуть с формы погоны, из карманов – документы. Автомат тебе выдаст Удальцов. Пешие прогулки любишь?
– Вообще-то я думал, что завтра улечу.
– Улетишь. В этом не сомневайся. А ты куда, кстати, думал, улетишь?
– В Коломну.
– Ну, почти туда и улетишь. Только немного южнее. Дуй в палатку, к своим вещам, и о том, что делал, – ни гу-гу, – генерал сатанински, как показалось Шурику, улыбнулся. – Впрочем, за последнее не волнуйся. Тебя постерегут.
– Вот тебе и улетел, – бормотал Ждан, шагая вслед за знакомым бойцом к палатке.
Но вдруг боец свернул с передней линейки и направился куда-то в сторону вышек над узлом связи.
– Эй, палатка в другой стороне.
– Я знаю, – отозвался боец.
– Так куда же мы идем?
– Туда, куда приказано вас отвести.
– А куда приказано?
Разведчик молча довел его до палатки Удальцова.
– И что дальше? – спросил оторопевший Ждан, который никак не мог привыкнуть к происходящим с ним странным событиям.
– Будет приказано.
– Дурдом, – констатировал Шурик и вошел в палатку.
– Шурик…
От неожиданности Ждан схватился обеими руками за спинку стоящей у входа кровати. Перед ним на лавочке сидел полковник Удальцов и курил.
– Шурик, посидишь у меня. До заката. Дальше видно будет.
– Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит?
– Ну конечно. Только не сейчас. Автомат видишь?
На кровати лежали «АКС» и разгрузочный жилет, набитый магазинами. Из гранатных кармашков жилета торчали взрыватели гранат.
– Вижу.
– Это твое. Будь готов в любой момент. Палатку охраняют, в нее никого не допустят. Когда будет нужно, я приду сам.
– Я ничего не понимаю… – признался Ждан.
– Скоро поймешь, – пообещал Удальцов, хлопнул его по плечу и вышел. Полог прошуршал и закрылся.
* * *
– Куда это он намылился? – зловеще проговорил Удальцов, выглядывая из-за бани.
У отстойника, деловито беседуя о чем-то со старшим машины, отправляющейся в Ханкалу, стоял Есников. Он был в жилете и с автоматом.
– Он собирается покинуть часть, – объяснил Деев. – Разве непонятно?
Удальцов вынул рацию и переключился на другой канал. Позывные ими троими были придуманы два часа назад и выглядели нелепо. Услышь кто-то этот разговор, непременно решил бы, что это чеченцы. Впрочем, единственным «кем-то» в части и за ее пределами был дежурный офицер узла связи, который слышал переговоры на всех доступных каналах. Но тот не мог совершить ошибки, потому что рядом с ним уже второй час сидел заместитель Удальцова по боевой подготовке. Но дежурный связист Торопыгин и не собирался вмешиваться в странную беседу. Он играл с замом в шахматы.
– Челентано, – проговорил в рацию Удальцов, – я – Орбакайте.
– На линии, – раздалось в ответ тут же.
– Земфира на Юге. Судя по всему, собирается в круиз.
– Что это за фигня? – не поворачивая головы, пробормотал на узле связи Торопыгин.
– Придурки балуются, – объяснил зам Удальцова.
– Что за люди сюда приезжают, а? – возмутился он, делая ход слоном. – Ну дебилы натуральные! Тебе шах.
– Орбакайте, возьми десяток карандашей и Пугачеву и поезжай за Земфирой, тоже отдохните.
– Спиртное ей разрешать?
– Начнет пьянеть, выводите из-за стола.
– Челентано, вас понял, – сказал Удальцов и повернулся к Дееву. – Бегом в разведвзвод, у тебя там на мази два отделения. Одно бери, и сюда на «УАЗе» связистов!
Деев скрылся за палаткой.
– Надо комбригу сказать, – буркнул Торопыгин, видя, как шах противнику оборачивается цугцвангом. – Это уже не обеспечение войск связью, а работа сотовым оператором «Билайн». Что хотят, то брешут…
Есников забрался в кабину «КамАЗа» и тронулся в путь в составе колонны из трех машин под охраной двух БТРов за минуту до того, как серый «УАЗ» влетел на территорию отстойника. Десять бойцов разведвзвода Стольникова сидели там в полной боевой выкладке. Рядом с водителем приютился Удальцов, Деев втиснулся к разведчикам в салон. Тонированные стекла, черный военный номер – сколько таких машин ездит по Чечне?
Через несколько минут «УАЗ» пристроился сначала в хвост колонне, а потом, когда командир последнего БТРа признал начальника штаба, – влился в саму колонну. Есников ехал в кабине «КамАЗа», поэтому приказ командира боевого охранения впустить машину в колонну не слышал.
– Орбакайте, не упустите его! – раздался в салоне «УАЗа» голос Зубова.
Бойцы хохотнули.
– Я вижу его, все в порядке, – успокоил генерала улыбающийся Удальцов.
В Заводском районе случилось странное. Начальник штаба увидел, как дверь «КамАЗа», в котором ехал Есников, распахивается, а его зам спрыгивает с подножки. При скорости в пятнадцать километров в час у блокпоста это выглядело вполне естественным.
– Ну и куда мы собрались? – пробормотал Деев.
– Объект сошел на посту ОМОНа, – доложил Удальцов.
– Следуйте за ним, – приказал Зубов. – Возможно, он решил все рассказать нашим друзьям.
Под «друзьями» понимались Костычев и Мякишев.
– Ну а как же еще? – пробормотал Удальцов, открывая дверцу и приказывая водителю ждать на месте остановки. – К машине! – это адресовалось уже разведчикам.
Они высыпали на улицу и двинулись под прикрытием корпуса БТР, медленно катящегося к блокпосту.
Есников сошел с дороги и свернул в полуразрушенный квартал частных домов.
– Говорят, у Басаева здесь жили родственники, и он сам часто здесь бывал, – сказал Деев, указывая рукой на пустое место среди домов. От дома остался один фундамент.
Эту историю знали почти все в бригаде. Когда в город вошли федеральные войска, один из танкистов навел орудие на дом и дважды выстрелил. По адресу уже никто не проживал, Басаев давно перевез родню в безопасное место, поэтому никто не пострадал. Разве что стены и окна соседских домов, в которых проживали друзья родственников Басаева.
Есников тем временем окончательно потерялся в развалинах улиц, и бойцам, чтобы его снова обнаружить, пришлось разойтись в цепь и ускорить шаг. Удальцов и Деев двигались в центре цепи, отключив рации. А заместитель начальника штаба, в одиночку спускаясь по улицам, бесстрашно двигался среди куч мусора уверенно и быстро.
– Не потерять бы его, когда дойдет до места, – шепнул Удальцов. – Дома видишь впереди?
Разрушенный квартал, прилегающий к проспекту Победы, заканчивался улицей Карла Маркса, где дома еще сохранили свой первозданный вид. Выбитые окна, следы россыпи пуль на стенах, но здания стояли, и лишь на некоторых из них на пересечении с улицей Мира были обрушены балконы.
Есников упрямо двигался к этим домам и сворачивать не собирался.
– Что-то я не пойму, – заметил Удальцов. – Слишком сложно для явочной квартиры ФСБ, не находишь?
– Это место, где в любой момент может нарисоваться кучка бандюков, – подтвердил Деев, – а до ближайшего поста – бежать и бежать.
Грозный был под контролем федеральных войск, в районах стояли части Российской армии, внутренних войск и милиции, но контролировать каждую улицу и каждый дом было невозможно.
Странно все это – Удальцов перекинул автомат со спины на грудь, а после и вовсе взял его в руки.
– А на встречу с фээсбэшниками ли он торопится, а, начальник штаба? – вдруг ухмыльнулся Деев.
– Не гони, разведка, совсем спятил? А на встречу с кем тогда?
– А если бы на месте Есникова ты сейчас шел, ты бы куда двигался?
– Мне никогда не быть на месте Есникова, – заметил Удальцов.
– Ладно, скоро я задам более понятный вопрос, – пообещал начальник разведки.
Деев окинул взглядом бойцов. До сих пор они двигались цепью, команд не поступало, поэтому часть из них держала в поле зрения заместителя Удальцова, а часть присматривалась к самому полковнику в ожидании команд. И вот наконец первая поступила. Но не от Удальцова, а от начальника разведки. Он поднял кулак над головой, и группа тотчас разделилась надвое. Половина стала обходить Есникова справа, вторая, держа направление строго на север, двинулась к улице Мира.
– Нет, ты мне объясни, разведка, – бормотал Удальцов, – почему старший офицер бригады идет по району вдали от своих и никого не боится, а?
– А кого ему бояться? – Деев облизнул залитые потом губы.
– Ты же сам говорил, что тут в любой момент может появиться банда!
– А зачем ему банду бояться?
– Не понял! – вскипел начальник штаба.
– Слушай, ты как ребенок, ей-богу! Я только что задал тебе самый понятный из всех вопросов, но ты все равно ни черта не понял! Кто бы из бандюков сейчас ни попытался взять Есникова, который даже погоны снять не удосужился перед выездом, он назовет одно только имя, и его к тому человеку доставят!
Удальцов потемнел лицом.
– Чушь… Я Есникова три года знаю…
– А я тебе говорю – он идет на встречу, но не с ФСБ! Он идет к связному Алхоева!
– Цель?!
– Цель – доложить о планах командования бригады!
– Ушам не верю…
Деев вытер лицо и кивнул разведчикам. Командир второго отделения Яшин поднял кулак с отставленным большим пальцем.
– Все, пришли, полковник Удальцов, – угрюмо сообщил Деев. – Есников в доме. Синий фасад видишь?
Перед ними стоял дом когда-то голубого цвета. Теперь часть краски облупилась, другая была отбита попаданиями пуль и осколков, а все, что осталось, потемнело от копоти. Пятиэтажный хрущевской застройки жилой дом с пустыми глазницами окон и несколькими срезанными с фасада балконами. Таких домов в Грозном сотни.
Разведчики обступили дом, Удальцов и Деев приблизились. И в тот момент, когда начальник штаба собирался отдать приказ на вход, из окна второго этажа прозвучал выстрел.
– Снайпер!.. – послышался голос одного из бойцов.
Пуля врезалась в пирамиду разбитых кирпичей – укрытие офицеров. Красное облачко пыли поднялось и тут же осело. И сразу после этого раздались автоматные очереди еще из двух окон. Ухнул гранатомет, кто-то из разведчиков закричал «Ложись!», и Удальцова повалила на живот взрывная волна.
Кто-то ударил по русским из РПГ-7 из окна, в спешке, в азарте, может быть – в отчаянии. Реактивная струя ушла от окна в комнату, ударилась о стену, и Удальцов, подняв голову, увидел, как из окна, из которого прозвучал выстрел, вырвался настоящий торнадо. Оставалось только представить, как оглушило стрелка.
– Вперед!.. – приказал Деев.
Бойцы взвода Стольникова, прикрывая друг друга, бросились к подъезду, в дверях которого скрылся Есников.
Таиться дальше не имело смысла. Разведчики включили рации, и тут же послышалась команда Яшина обойти дом, чтобы отрезать отход банды. Несколько человек, зная, что приказ адресован именно им, скрылись за домом.
– Неплохо Стольников их натаскал, – с удовольствием заметил Деев. – Приятно работать.
– А между тем заходить нужно, разведка! – весело прокричал Удальцов, вырываясь из-за укрытия. – Есникова брать живым! – бросил он в рацию.
Первым в подъезд вбежали Яшин и двое бойцов. Следом за ними, почти на их плечах, влетели Удальцов и Деев.
Боевики могли скрываться за каждым углом, поэтому патронов никто не жалел. То и дело слышались щелчки отстегиваемых магазинов – «спарки» снова вставали на место, и Удальцов с солдатами продвигались вперед. В комнатах квартир первых этажей подъезда раздались несколько взрывов – следуя один за другим, бойцы бросали гранаты и, когда раздавался взрыв, двигались дальше. Наверху слышался топот ног трех или четырех человек. Поняв, что прорыв через подъезд невозможен, боевики, повинуясь инстинкту, двинулись наверх.
– Есников! – крикнул Удальцов. Он стоял, прижавшись спиной к простенку, и, меняя магазин, сплевывал на пол стекавшие по губам капли пота. – Есников, ты окружен! Брось оружие, не дури!
Ответа не было. Вдруг раздался сильный взрыв. Спустя несколько мгновений – еще один, но уже дальше, и, несмотря на то, что прозвучал он тише предыдущего, по дрожи дома было понятно, что они одинаковой силы.
– Командир, они прыгнули со второго этажа первого подъезда! – прокричал, отстраняясь от окна, Яшин.
– Как первого?! – изумился Удальцов. – Есников там?
– Там! Он и два духа!
– Как они могли попасть в первый подъезд, если вошли в третий?! – прокричал Удальцов, торопясь вниз. – Все назад!..
– Ты слышал взрывы? Они шашками пробили стены и перешли по третьему этажу! – объяснил Деев, прикладывая рацию к губам и отдавая приказ тем, кто остался на улице, обходить дом.
Разведчики на третьем этаже заканчивали с боевиками. Закрепившись в трехкомнатной квартире, те остервенело отстреливались, но вырваться уже не могли.
– Сдаваться будем? – прокричал Яшин, прижимаясь головой к стене.
– Сдохните!.. – послышался возглас из квартиры. – Аллах акбар!.. – И в дверном проеме засвистели пули.
– Прошу учесть, волки фанерные, – отозвался Яшин, – что я впервые в жизни хотел быть милосердным!..
Поставив автомат, он вынул из жилета две гранаты. То же самое сделал и стоящий напротив него боец. Выдернув кольца, они забросили гранаты в квартиру.
– Танцуем все! – объявил Яшин.
Четыре взрыва «Ф-1» сотрясли подъезд, и в квартире мгновенно поднялся пыльный ураган. Обломки штукатурки, щепки от косяков межкомнатных дверей – все смешалось в одну кучу и вылетело из входной двери. Расслышав первые крики раненых, Яшин ворвался в квартиру и длинной очередью, водя стволом в разные стороны, расстрелял весь магазин. Рядом с ним стоял боец. Их автоматы стихли одновременно.
– Нечего хоронить, – рассмотрев сквозь пыль представшую картину, заключил сержант, и они выбежали из квартиры. – Все вниз! – приказал он встретившимся по дороге бойцам. – Где Удальцов?
– Они на улице, окружили крайнюю квартиру первого этажа!
– Духи снова в дом заскочили?! – изумился Яшин.
– А что им оставалось делать? Там их Кострома и Пенза встретили!
Квартира на первом этаже оказалась последним прибежищем для тех, кто собирался выйти из окружения.
– Есников там? – спросил Удальцов, по понятным причинам успев к месту далеко не первым. – Точно там?
– Товарищ полковник, я знаю точно, что там трое в камуфляже! – отозвался боец, на глазах которого боевики перемещались.
– Есников! – прокричал теперь уже Деев. – Не осложняй и без того сложную ситуацию! Ты разве не видишь, как далеко дело зашло?
Из окна первого этажа раздалась короткая очередь.
– Товарищ не понимает, – огорчился Деев.
– Есников, ты же знаешь, что за этим последует! – подключился к переговорам Удальцов. – Сейчас ребята зайдут в дом, и живыми брать они никого не будут! Ты же знаком с правилами игры, не первый год на войне, Есников.
Снова очередь.
В то время, когда начальник штаба взывал к разуму заместителя, Деев связался с Зубовым.
– Батя приказал заканчивать и возвращаться, – сказал он, терпеливо дождавшись, когда начальник штаба замолчит.
– Вперед! – скомандовал Удальцов. – Уговаривать дальше и правда бессмысленно.
Уловив ухом знакомый свист, Деев повалил начштаба на землю и откатился в сторону. Пуля, полет которой ты слышал, – не твоя. Свою пулю ты не услышишь.
– Спасибо, Деев, – вскакивая, прокричал Удальцов и приказал: – Все вперед!
Брошенная из окна граната повалила его снова. Оглушила, выбила из рук автомат. Полковник чувствовал, как кровь заливает ему лицо.
«Только не сейчас, – промелькнуло в голове. – Добить их, а потом – можно…» С этой мыслью он и поднялся на ноги. Чувствуя, что может двигаться, схватил автомат и бросился к подъезду.
– Товарищ полковник, автомат поврежден! – крикнул кто-то из солдат. – Держите!..
Только сейчас начальник штаба разглядел, что у его «АКМа» разбита газовая камера. Отбросив оружие, он повернулся на крик. «АКС», матово блеснув воронено-никелированной поверхностью, грохнулся на землю в метре от Удальцова. Он наклонился, схватил его и, передернув на всякий случай затвор, забежал в подъезд.
Один из разведчиков последовал за ним, но выстрелить в появившегося в окне бандита первым ему не удалось. Рядом с ним глухо стукнула по асфальту граната – в десятке метров от крыльца, и лязгнул затвор. Швырнув гранату, боевик тут же перезарядил оружие. Но делать это нужно было стоя за стеной. В тот момент, когда он вскидывал уже готовый в стрельбе автомат, Деев и кто-то из бойцов прошили его пулями.
В доме уже шел бой. Крики «Аллах акбар!» перемешивались с русским матом, грохотали выстрелы, несколько раз ухнули гранаты. И вдруг все стихло. И в этой тишине раздались четыре подряд одиночных выстрела. И снова – тишина.
– Удальцов… – пробормотал подполковник, вставая в полный рост и направляясь к крыльцу. – Удальцов!
Из окон квартиры сначала потянуло гарью, а потом резко повалил черный дым. Начальник разведки бросился в подъезд, за ним последовали трое из взвода Стольникова.
Дым в поисках выхода перекинулся и в подъезд. Всасываемый сквозняком, он появился из двери и уже на улице метался, растворяясь и исчезая. В этом дыму, стирая рукавом кровь с лица и держа автомат в опущенной руке, появился Удальцов. Один за другим стали выходить из подъезда разведчики.
– Как ребята?
– С ребятами порядок.
– А чехи?
– Чехи мертвы.
– Удальцов, ты понимаешь, о чем я! Где Есников?
– Есникова нет. В квартире трое боевиков.
– Ты узнал, где твой заместитель?
– Послушай, – устало пробормотал Удальцов. – У одного оторвана голова, второй нашпигован пулями, как курица чесноком, третий еще дышит.
Деев повернул голову.
– Вот его и расспросил, верно?
– Верно.
– И что?
– Тебе приукрашено, или как есть?
– Брось дурить, полковник! – рассердился Деев.
– Есников вместе с Алхоевым бежали из окна здания в первую минуту боя. Пересекли квартал, сели в белую «Ниву» и уехали.
– А… приукрашено?
– Это и есть приукрашено. Мы облажались, Деев.
Вынув из кармана рацию, он как мог завуалированно доложил о случившемся генералу.
* * *
Белая, с несколькими пробоинами в дверях «Нива» съехала с дороги, ведущей в сторону поселка Садовый, и резко остановилась. Клубившаяся за ней пыль по инерции двигалась вперед, так что сразу нельзя было понять, кто вышел из машины. А из-за руля выбрался высокого роста крепкий мужчина, обошел «Ниву» со стороны двигателя и распахнул переднюю дверцу пассажира.
– Ну, выходи, шкура продажная, – распахнув дверцу до отказа, Алхоев взял Есникова за шиворот и одним движением вывалил его из «уазика» на траву. – Это ты их навел!..
– Зачем?! Чтобы вы мне голову прострелили?!
– Тогда как ты шел по улицам, а за тобой двигался целый взвод?! Ты не видел?!
– Клянусь, нет! Кто мог подумать, что они появятся здесь без боевого сопровождения?
– Ты думаешь, я тебе поверю?
– Послушайте, я не предавал вас, я весь в крови, и меня это пугает, – затараторил Есников, не замечая, что перешел на «вы». – Может быть заражение крови или гангрена…
– Это одно и то же. Я могу изменить решение в отношении тебя, если ты сейчас и очень быстро расскажешь о навигаторе. Быстрее, Николай Иванович! У меня совсем нет времени!..
Увидев в руках полевого командира нож с черным матовым лезвием, Есников торопясь заговорил.
– Удальцов потребовал у меня навигатор, я не мог ему отказать. И за те несколько часов, что прибор был у генерала, что-то произошло!.. Я не знаю, что именно! Возможно, он пригласил кого-то из связистов. Но я клянусь – ничего не знал!
– Значит, когда я попросил тебя отдать мне навигатор, ты сказал, что это будет подозрительно. А когда попросил начштаба, ты ему тут же отдал?
– Но я же офицер!
– Га-авно ты, а не офицер.
– Допустим. Но если бы я не отдал, тогда меня бы арестовали, и ФСБ выпотрошило меня, как рыбу! И кто знает, не придумали бы они тогда какую-нибудь гадость…
– Хуже гадости, чем сейчас, придумать нельзя, Есников! Ты предал меня, сволочь!
– Я вас не предавал, еще раз говорю! Я искал приемлемый для всех вариант!
– Какой?
– Вы только не подумайте, что я издеваюсь над вами! – последнее заявление Есников сделал, предположив, что первое может вызвать вполне обоснованный гнев.
– Я и не думаю, – возразил Алхоев, словно нечаянно скосив взгляд на лезвие. – Продолжай, пожалуйста, в том же духе…
– Зубов еще задолго до того, как потребовал у меня прибор, вызывал одного человека…
– Кто этот человек?
– Я не знаю! Какой-то лейтенант. Они разговаривали. Но когда я вошел, сменили тему. Но я думаю, прилетел кто-то из Москвы. Какой-нибудь технарь…
– Почему так решил?
– Я видел его китель! На рукаве шеврон космических войск! Вас интересует – кто?
– Теперь нет.
– Вот… – почесав затылок, Есников понял, что сбился с мысли. Ему не давал покоя нож, которым собеседник равнодушно, словно карандаш, затачивал сучок. – Это человек шарит в технологиях. Признаться честно, я не ожидал, что Зубов поверит Стольникову.
– Мне плевать, что ты ожидал! Ты совершил сделку со своими командирами, и все, что меня сейчас интересует, это ее условия! У вас мой навигатор, и Зубов еще вызывает в бригаду технаря! Значит, он разберет прибор и поймет, как он работает! Но меня больше волнует тот пункт обязанностей сторон, где обговариваются ваши дальнейшие действия. Что ты должен был мне сказать по плану твоих командиров?
– Магомед, вы мне не верите?!
– Ты дурак. Кто тебе поверит после того, что случилось?
– Нет никакого плана!
– Неужели мне нужно воткнуть в тебя нож, Есников? Ты просто толкаешь меня на то, чтобы я отрезал тебе правое яйцо!
– П-почему – правое?
– Потому что я левша. Где этот новый навигатор, придурок?
Лицо Алхоева потемнело, и это был плохой признак. Есников догадался, что отнекиваться бесконечно он не сможет. Выводить из себя человека, который убивал, ни секунды не задумываясь, ему не хотелось. Но еще больше не хотелось начинать разговор, который обязательно закончится выяснением обстоятельств того, как он, Есников, играет на одном поле за две команды сразу.
– Навигатор в канцелярии Зубова, – помедлив, дрогнул голосом Есников. – В сейфе.
– ФСБ знает?
– Нет.
– А кто, кроме тебя, знает?
– Удальцов, думаю, знает. Ну и все, пожалуй. Возможно, Стольников.
– Стольников… – повторил, темнея еще больше, Алхоев. – Собака…
– Вы совершенно правы.
– Заткнись, падаль! Стольников – мой враг! Умный враг! А ты – глупая, бесполезная гнида! Ни украсть, ни покараулить!..
– Ну, кое-что я могу…
Алхоев поднял на него тяжелый взгляд.
– Ты хочешь меня разозлить?
– Нет. Хочу доказать, что по-прежнему вам нужен.
– Правда? – усмехнулся Магомед. – Ну, тогда выкладывай, умник.
– Навигатор, что в сейфе у Зубова, имеет код доступа. Если бы такой был на вашем, то Стольников не вышел бы из лабиринта. Но у вас нет компьютерных гениев из Москвы. Зато у вас много фальшивых денег, – многозначительно закончил Есников.
– Кто фальшивый?
– Деньги, которые вы мне дали в последний раз. Из пятидесяти тысяч долларов три – фальшивые! В Моздоке мне едва удалось избежать ареста в банке!
– Ошибка вышла. Один раз за полгода ошибиться можно. Я передал тебе триста тысяч. Среди них три ненастоящие – это норма. Один процент туда-сюда на бой спишем.
– Вы меня тоже обманули, Алхоев. Но я спасал свою жизнь, а вы изначально меня использовали. И даже не оплачивали мой труд.
Магомед подкинул нож и воткнул его в землю.
– Перейдем к навигатору.
– Так вот, он имеет код доступа. Если его извлечь из сейфа…
– Ты сможешь это сделать?
– Вряд ли. Но я могу провести вашего человека в штаб и создать себе алиби. А потом вывести человека с навигатором через «окно» в обороне бригады.
– Договорились, – согласился Алхоев. – А что за код?
– Это не один код, их два. Первый разблокирует прибор. Второй код его приводит в действие.
Алхоев плюнул на землю рядом с Есниковым.
– Я даже не знаю, стоит ли мне задавать два последних вопроса… – тихо проговорил он.
– 545732164. Зубов велел мне запомнить оба пароля.
– Для раненного в ногу у вас неплохая память. И все-таки я запишу. Значит, это первый код. А второй?
– Четыре пятерки, тринадцать, двадцать восемь, ноль, один.
Вынув из кармана куртки сотовый телефон, Алхоев забил номера в память.
– Есников, я одного не могу понять. Смотрю сейчас на тебя, грязного, несчастного, раненого, лежащего на лисьем дерьме в десяти километрах от бригады, оставшегося без охраны, связи и даже пистолета, чтобы застрелиться… И стоит в голове у меня один-единственный вопрос… А нельзя было отдать мне мой навигатор, когда он был в твоих руках, сразу после обнаружения Стольникова у входа в пещеру?
Правильный ответ на этот вопрос подполковник придумал лишь сейчас. В десяти километрах от бригады, но в пяти шагах от смерти. Он не хотел отдавать навигатор Алхоеву, полагая, что со смертью полевого командира закончится эра его предательства. Но Алхоев по-прежнему жив, а он, Есников, разоблачен. Раздумья подполковника прервал Алхоев.
– Есников, если твоя жизнь продолжится, как ты намерен ее использовать?
– В каком смысле – если?..
– Я просто так спросил, – миролюбиво заметил Алхоев.
Замначштаба немного воодушевился.
– О-о… Я тут же позабуду о всех событиях, которые происходили в последние несколько дней. Отпрошусь в отпуск, в отпуске у меня найдут какую-нибудь болезнь, и я уволюсь. На пенсию. Хватит. Займусь рестораном. Вы знаете, Магомед, этот промысел при правильной постановке вопроса приносит неплохие доходы. Вот, к примеру…
– Есников, назови мне, пожалуйста, номер первого кода для включения навигатора.
Остановленный посреди фразы подполковник закрыл рот и растерянно посмотрел на полевого командира.
– Ты разве не расслышал? Номер!
– 5457… 32… 164…
– Отнесу этот нечеткий ответ на счет испуга. Но теперь меня интересуют истинные цифры, которые стоят в номере вместо названных тобой тройки и единицы.
Есников криво усмехнулся и развел руками.
– О чем это вы?.. Какая тройка?.. Какие истинные цифры?..
Алхоеву надоело играть в хорошего полицейского. Играть в плохого уже не было времени. Поэтому он перестал играть вообще. Он стал работать. Присев перед осведомителем и обдав его запахом пота, он впился в него глазами.
– Есников, когда ты сегодня пригласил меня на встречу, я захватил с собой гранатомет, чего не делал ни разу перед этим. Когда началась стрельба, я стрелял лишь в тех, кто представлял для меня опасность. И это несмотря на то, что все происходило для меня неожиданно. Ты знаешь, что такое подразделение глубинной разведки, Есников?
Подполковник признался, что нет.
– Так вот, у меня есть человек, который командовал взводом глубинной разведки. У Саддама. В первую войну. Единственное, что интересует командира этого подразделения, заброшенного вместе с подчиненными на триста километров в тыл противника, это сбор информации. Умение делать это не прививают, а втравливают, потому что информация – это основа победы. Есть сведения, за одно лишь владение которыми убирают не только лицо, ими обладающее, но и родственников этого лица, однокашников этого лица по школе и по детскому саду. И эти сведения всегда кого-то интересуют. Раз так, значит, есть те, которые эти сведения умеют добывать! С каждого задания возвращается приблизительно пять процентов подразделения. И этот он всегда входил в это число. А знаешь почему? Потому что он всегда знает, когда нужно перейти на другую сторону улицы, когда выйти из ресторана, и человеческую речь слышит не как все. Для тебя твоя речь – просто звуки, из которых складываются слова, а он расставляет звуки на нотном стане, как ноты… Поэтому…
Дотянувшись до руки, которой Есников опирался на землю, Алхоев с силой вогнал нож по самую рукоятку в ладонь собеседника.
– Ему много платили. Он и уйти успел, когда понял, что пора! А все потому, что всегда первый слышит, где и на каком звуке человек фальшивит! Есников, сука продажная!.. Не заставляй меня тебя пытать! Поверь, ты умрешь от ужаса, когда поймешь, что я с тобой собираюсь делать!..
Подполковник не представлял, что может кричать от боли таким голосом. Он не узнавал его, поэтому сама ситуация принимала для Есникова вид кошмарного сна. Только что беседа шла ровно, и ничто не предвещало плохого. А теперь в его ушах звенел крик петуха, певшего дуэтом с недорезанной свиньей…
– Код, Есников, код!..
– 545782… 464… Господи боже, Алхоев, что вы делаете?!
Алхоев выждал, когда Есников, завалившись на бок, закончит извергать рвотные массы, и, воспользовавшись ножом, как рычагом, вернул его в исходное положение.
– Это просто шок, Есников. Психологический. Особой боли нет… Но ты опять меня обманул. И мне придется продолжить.
– Не надо!.. Не надо… Вместо предпоследней четверки – ноль… Будь ты проклят…
Алхоев усмехнулся.
– А вот сейчас верю. И знаешь почему? Не может быть, чтобы среди девяти цифр не было ни одного нуля.
Подняв с земли телефон, который Магомед не собирался прятать в карман с самого начала, он изменил в нем информацию и удовлетворенно хмыкнул.
– А теперь давайте проверим код для работы навигатора в лабиринте.
Есников поклялся, что, обманув его единожды, ему не было смысла обманывать его во второй раз. И Алхоев поверил. В конце концов, убедиться в искренности подполковника можно будет лишь тогда, когда полевой командир доберется с навигатором до пещеры.
– Послушайте, Алхоев… – заметив, как изменился взгляд бандита, замначштаба заметался по траве. – Послушайте, не совершайте греха… Умный пастух снимает с овцы шерсть, а не шкуру… Вы не можете меня убить! Неизвестно, как обернутся ваши дела в штабе, без меня вам туда не проникнуть! Вы думаете, что я сейчас лгал, чтобы вы погибли? Нет! Я для себя оставлял шанс выжить!
– И как, успешно?
– Нет, не успешно! Но это мое оправдание! Жить хотят все! Я ошибся, простите! Все ошибаются!
Алхоев вынул из земли лезвие и обтер его о брючину Есникова.
– Ты ошибся, когда родился. – Алхоев вынул пачку сигарет и закурил. – И то, едва появившись на свет, стал орать и что-то требовать. Я ведь тебя просил о такой малости… Вернуть навигатор… Что тебе стоило это сделать? А ты, уверовав в себя, выстроил план… Да, план… Ты решил и рыбу съесть, и кости сдать. Самому себе продемонстрировать, что счастье близко. – Магомед поднял на Есникова взгляд. – Я тебе объясню, Есников, что такое счастье. Чуть позже… А сейчас, на всякий случай, просто так, ради любопытства – что вы в своем штабе собираетесь делать?
– Готовится группа для входа в лабиринт! Нужно спасть людей из Той Чечни.
– Спасать людей? – Алхоев криво улыбнулся. – А почему вы решили, что там есть кого спасать?
– Да мне все равно, есть там кто живой или нет! Я ничего не решал!
– Кто поведет группу? Дай я угадаю. Стольников?
– Да.
– Все правильно. Не живется человеку спокойно… Никак не живется.
Боевик поднялся на ноги.
– Алхоев! – почувствовав неладное, заторопился Есников. – Магомед, у меня есть то, что вам нужно…
Полевой командир уставился на него долгим взглядом.
– Опять какой-то пароль?
– Нет. Это… – дотянувшись рукой, Есников вынул из кармана на спинке жилета черный прибор.
– Навигатор? – Алхоев даже рассмеялся. – Ах ты хитрая лиса!..
– Вот видите, я с вами, – затараторил Есников. – Теперь понимаете, что все ваши обвинения в моем предательстве беспочвенны?
– Теперь вижу, – ответил порозовевший от удовольствия Магомед Кровавый. И перевел на подполковника тяжелый взгляд.
…Белая «Нива» уже давно покинула место разговора, уже давно осела пыль и стихли звуки. На дереве чирикали вернувшиеся птицы, и пахло разнотравьем. А под деревом лежал с перерезанным горлом бывший заместитель начальника штаба бригады внутренних войск подполковник Есников.