– Господин Гольцев?.. Очень приятно. Меня зовут Мария Воронина… Нет, вы меня не знаете, но к вам мне порекомендовал обратиться наш общий знакомый – Виктор Пейхвассе, – Маргарита перевела дыхание, давая возможность Гольцеву вспомнить, кто такой Пейхвассе и стоит ли доверять его рекомендации.

Слава богу, вспомнил и, слава богу, не бросил трубку. Только сухо уточнил:

– Это он дал вам мой номер?

– Он, а кто же еще? Не в справочнике же я его откопала!

После этого, согласно законам логики, Гольцев должен был легко и непринужденно пошутить. Однако он промолчал, и это Маргарите не очень понравилось.

Естественно, что Виктор Пейхвассе – один из крупных российских предпринимателей – ни сном, ни духом не подозревал, что она собирается нахально эксплуатировать его «честное» имя. В данное время он находился в Швейцарии, в закрытой клинике, поэтому даже при большом желании Гольцев не мог с ним связаться.

– Мне нужна хорошая реклама, – продолжала щебетать Маргарита. – Неброская, но со вкусом. И запоминающаяся… Наша партия собирается на думские выборы, а устоявшегося имиджа у нас пока нет.

– Вам известно, сколько стоят наши услуги?..

– Конечно.

– Тогда приходите в наш офис… скажем, в пятницу, в шестнадцать тридцать. Я распоряжусь, вас примут… Простите, как называется партия, которую вы представляете?

– Я хотела бы встретиться с вами лично, – твердо заявила Маргарита, проигнорировав последний вопрос. – И желательно сегодня. Причем в неофициальной обстановке.

– Извините, но это невозможно.

– Но Пейхвассе…

– Я ни для кого не делаю исключений. Даже для друзей Пейхвассе, – в трубке послышались короткие гудки, и Маргарита с досадой выругалась.

Гольцев оказался крепким орешком – не клюнул даже на столь сногсшибательную рекомендацию. Значит, искать подходы к нему надо совершенно с другой стороны. Вполне возможно, что стоит обратить на себя внимание не как на заказчика, а как на женщину. Вот только где он бывает, этот Гольцев? Если верить досье, в рестораны он не ходит, по барам не шляется, злачные места вообще не посещает. Дом – работа, работа – дом. Единственное место, куда он заглядывает время от времени, так это – к частному невропатологу профессору М. М. Караганову.

«Что ж, вполне подходящее место для знакомства, – подумала Маргарита, отыскивая в справочнике телефон частной клиники Караганова. – Главное, узнать, когда этому рекламному магнату снова приспичит подлечить свои расшатавшиеся нервишки. Учитывая последние события, ждать, пожалуй, долго не придется».

Чтобы расположить к себе медсестру, сидевшую в регистратуре у Караганова, Маргарите хватило пятидесяти баксов. По-видимому, маститый профессор держал подчиненных в черном теле – платил мало, работать заставлял много и вниманием не баловал. Благодаря всему этому Маргарите удалось выяснить, что Вениамин Гольцев (вот где удача!) записан на прием к Караганову на сегодня, на восемь вечера.

Без четверти восемь она подъехала к клинике, припарковалась и заглушила мотор. По сотовому связалась со своими «мальчиками», проверила, все ли на месте, и, дав последние указания, стала ждать. Ровно в восемь подкатил сверкающий «шестисотый» «Мерседес» темно-лилового цвета. Первым из тачки выскочил водитель – здоровенный бугай с лицом олигофрена. Бегло осмотрел окрестности (видимо, он был по совместительству еще и охранником) и, убедившись, что на горизонте нет никаких подозрительных субъектов, открыл заднюю дверцу. Из салона вальяжно выбрался господин Гольцев. Надо признаться, на фотографии он выглядел гораздо отвратительнее, чем в жизни. При ближайшем рассмотрении Гольцев оказался очень даже ничего – чуток полноват, зато на озабоченном лице явно прочитывался интеллект. Это особенно бросалось в глаза в присутствии водителя.

Отдав какое-то распоряжение, после чего олигофрен с видом побитой собаки вновь втиснулся в салон тачки, Гольцев направился к зданию клиники. Маргарита решила не торопить события. Глядишь, после визита к невропатологу объект станет не в пример благодушнее.

Гольцев пробыл у профессора около сорока пяти минут. За это время Маргарита успела выкурить три сигареты, десять раз подкрасить губы, раз пять расчесать волосы и одним глазком просмотреть свежий выпуск «Московского комсомольца». Ровно в восемь пятьдесят сотовый Маргариты зазвонил.

– Объект вышел из кабинета, – послышалось в трубке.

– Действуем строго по плану, – на всякий случай напомнила она. Последний раз посмотрелась в зеркальце и, скорчив самой себе устрашающую гримасу, выбралась из машины.

В этот момент Гольцев появился на крыльце. Как ни странно, в его настроении не произошло никаких перемен: на лице по-прежнему читалась напряженность, пальцы нервно отбивали чечетку по кожаной поверхности дипломата. Пока охранник предупредительно открывал дверцу, Маргарита метнулась к «Мерседесу» с другой стороны, вскочила в салон, плюхнулась на сиденье и заорала:

– Скорее! Отвезите меня на Пушкинскую!

Охранник, среагировав на удивление быстро, попытался выдворить из салона упирающуюся девицу, но короткий удар каблуком по коленке отбросил его назад. Олигофрен, взвыв от боли, бросился на Маргариту, как бык на красную тряпку. И тут же получил еще один увесистый удар. На этот раз в переносицу.

Пока в машине разворачивалась эта баталия, Гольцев спокойно стоял рядом. Даже не попытался вызвать милицию, хотя достать сотовый и набрать «02» было делом пяти секунд. Значит, не испугался, не усмотрел в происходящем очередной провокации со стороны конкурентов.

Наконец Гольцеву это надоело. Он уверенным жестом взял водителя за ворот рубашки и громко сказал:

– Хватит, Алик! Не забывай, что перед тобой – дама.

Затем опустился на переднее сиденье и, вполоборота повернувшись к Маргарите, укоризненно произнес:

– Здесь рядом – стоянка такси. Если вам надо на Пушкинскую…

– За мной следят, – выпалила она. – У меня нет времени искать тачку! Мне нужно смыться отсюда как можно скорее!

– Если за вами следят, обратитесь в милицию.

– Вы что, идиот?! Или никогда раньше не имели дела с этой публикой? Да они скорее посадят за решетку меня, чем того, по ком тюрьма плачет. Посмотрите – разве я похожа на преступницу? – Маргарита сделала губки бантиком и, придав лицу невинное выражение, захлопала глазками. – Ну, похожа?

– Н-нет.

– Вот и у вас лицо порядочного человека. А рожи тех, что упорно сидят у меня на «хвосте», давно просятся на стенд «Их разыскивает милиция»…

Кажется, Маргарита взяла верный тон – Гольцев заулыбался и взглянул на нее с интересом. В этот момент из-за угла на полной скорости выскочил черный «БМВ».

– О! Это они! – вскрикнула Маргарита, падая на сиденье ничком, и уже из своего укрытия заявила: – Я не сдвинусь ни на сантиметр, пока вы не отвезете меня на Пушкинскую!

Ничуть не удивившись, Гольцев посмотрел на «БМВ» и негромко спросил у водителя, который уже успел занять свое место:

– Как думаешь, Алик, они видели, что она села к нам?

– Думаю, нет.

– Тогда гони на Пушкинскую.

Тупоголовый Алик не стал перечить, хотя Маргарита чувствовала, что приказание босса ему не по нутру. К слову, вел он машину гораздо профессиональнее, чем дрался, – за считанные секунды «Мерседес» оторвался от «БМВ» (в котором, конечно же, сидели «мальчики» из «ВОЛАНДа») метров этак на двадцать. Ловко лавируя между машинами, Алику удалось проскочить на зеленый свет в самую последнюю секунду. В результате этого маневра черный «БМВ» остался далеко позади.

– О, вы не представляете, как вы меня выручили! – воскликнула Маргарита, продолжая играть роль восторженной дурочки. – Кстати, меня зовут Наташа. А вас?

Гольцев галантно кивнул:

– Вениамин.

– Черт, Вениамин, извините, что я вела себя, как последняя идиотка. И вы, Алик, простите. Я просто здорово расстроилась, когда заметила эту тачку… Вы только не подумайте ничего плохого. Я никого, слава богу, пока не убила. Хотя если так будет продолжаться, то мой братец – первый кандидат в покойники… – Маргарита сделала глубокий вздох. – Извините еще раз, но у меня совсем сдают нервы.

– Не волнуйтесь, Наташа, – Гольцев мягко улыбнулся, – теперь вы в полной безопасности. Правда, Алик?

Олигофрен пробормотал что-то нечленораздельное. Это, по-видимому, означало полное согласие с мнением шефа.

– Вообще-то, сразу видно, что вы – люди порядочные и серьезные. Таким, как вы, не страшно доверить даже собственную жизнь.

– Ну, Наташа, вам, по-моему, грех жаловаться. Вы умеете за себя постоять.

Маргарита сделала вид, что польщена комплиментом. Кажется, первая часть ее плана удалась на славу. Значит, пора приступать ко второй. Немного кокетства, немного наивности, максимум доверительности в голосе:

– Ох, что бы я без вас делала, мальчики?.. Ну какого дьявола, спрашивается, Борис все это затеял? – Заметив на лице Гольцева недоумение, Маргарита пояснила: – Борис – мой драгоценный братец. А вы что подумали?.. Что я о всенародно избранном президенте? – она громко хохотнула. – Сволочь еще та… Нет, не Борис Николаевич. Мой брат, конечно же. Кроме своего вшивого бизнеса, ничем другим не интересуется. Хотя нет, его страшно интересует моя личная жизнь. Блюдет мою честь так, что врагу не пожелаю. Приставил охранников, по его словам, для моей же безопасности. А на самом деле (я в этом уверена!) ему не терпится узнать, чем я занимаюсь, пока он зарабатывает свои вшивые бабки. Думает, ему все позволено…

Гольцев резко обернулся к Маргарите. На лице у него было написано веселое изумление.

– Выходит, мы помогли вам сбежать от собственной охраны?

– Выходит, что так. Не знаю, как вы, но я терпеть не могу, когда кто-то дышит мне в затылок. Эти кретины торчат даже в салоне красоты, когда я делаю педикюр. И ходят по пятам в бутике, пока я выбираю себе нижнее белье. Представляете? А у Бориса просто-напросто мания преследования. Ему повсюду мерещатся заказные убийцы и происки конкурентов. Сам свихнулся на этой почве и хочет, чтобы свихнулась и я…

Теперь уже Гольцев слушал ее болтовню с видом скучающего аристократа. Но не перебивал, и на том спасибо. Понятно, ему было наплевать на заботы какого-то там Бориса, страдающего манией преследования. Но неужели красивая незамужняя женщина, по воле случая оказавшаяся с ним рядом в машине, могла оставить его равнодушным? Нет и еще раз нет!

На это Маргарита и рассчитывала, когда прорабатывала план знакомства, и в целом, как показало время, не прогадала. Она планировала свои действия, основываясь на психологическом портрете Гольцева, составленном ведущими экспертами агентства. Вот некоторые детали этого портрета. В своей жизни он успел добиться немалого, но в отношениях с женщинами считал себя полным профаном. Немалую лепту в то, чтобы развить комплекс неполноценности, внесла и покойная жена. Она никогда не считалась с мнением мужа. Плюс ко всему, постоянно сравнивала его с другими мужиками, и это сравнение было не в его пользу.

А Гольцеву для полного счастья нужна была совсем другая спутница жизни. Решительная? Да. Немного взбалмошная? Конечно! Имеющая свое мнение? Безусловно. Но в то же время – мягкая, верная, способная оценить по достоинству мужчину, находящегося рядом.

Конечно, трудно было рассчитывать, что Маргарите удастся очаровать Гольцева с первой встречи. Тем более что в его жизни место «идеальной женщины» было давно и прочно занято Анжеликой Кирилиной. Конкурировать с нею не имело смысла, да Маргарита не очень-то к этому стремилась. Главным для нее было – заставить Гольцева забыть о Кирилиной хотя бы на сегодняшний вечер. Казалось бы, чего проще? Все мужчины, которых она стремилась заполучить, через пару минут после знакомства напрочь забывали о своих женах и любовницах. Потом они, конечно, одумывались, но это «потом» частенько наступало, когда у Маргариты уже пропадал к ним практический интерес.

Как ни странно, Гольцев не торопился проявлять инициативу. Но давить на него Маргарита боялась. Он мог что-нибудь заподозрить и насторожиться. И тогда – прощай «романтическая влюбленность» со всеми вытекающими из нее последствиями.

Вообще-то, согласно негласным правилам частных сыщиков, наблюдатель ни под каким видом не должен был входить в контакт с объектом. Но Маргарита предпочитала работать в ином стиле. Ведь если «жертва» не глупа, то рано или поздно она заметит слежку. Даже если наблюдатель будет менять машины по пять раз на день или все время вносить изменения в свою внешность. Такой стиль хорош, когда ты занимаешься пустяковым делом – устанавливаешь контакты конкурентов заказчика или следишь за неверным супругом. А когда тебе надо убедиться в том, способен ли объект на убийство, нужны совсем другие методы. Мало фиксировать его контакты. Надо залезть к нему в душу, надо провести с ним рядом хотя бы несколько дней…

– Кажется, мы приехали. Вы ведь называли Пушкинскую?

Маргарита настолько ушла в свои размышления, что не сразу поняла, что вопрос адресован ей.

– Да, Пушкинскую, – машинально кивнула она и, чтобы затянуть время, достала из сумочки косметичку. Одним неуловимым движением поправила волосы, подкрасила губы, все еще надеясь, что вот-вот Гольцев «дозреет».

Тем временем Алик остановил машину, заглушил мотор и, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю, демонстративно посмотрел на часы. Всем своим видом он показывал, что дама, чистящая перышки на заднем сиденье автомобиля, не вызывает у него симпатии.

Тут-то Маргарита и поняла, что наведение марафета слишком затянулось. И что не только Алик, но и сам Гольцев поглядывает на нее с нескрываемым раздражением.

– Приятно было познакомиться, – пропела она, открывая дверцу. – Вы не поверите, но я прекрасно провела время в вашем обществе.

– Взаимно, – разжал губы Гольцев.

Она послала ему ту самую улыбку, перед которой мало кому удавалось устоять, и мысленно приказала: «Давай, телись, спрашивай, как я собираюсь провести завтрашний вечер!»

Но то ли Гольцев не умел читать чужие мысли, то ли Анжелика Кирилина так прочно удерживала свои позиции… Короче, дальше парочки ни к чему не обязывающих комплиментов дело не пошло. Маргарите ничего не оставалось, как выбраться из салона и сделать ручкой «Мерседесу», сорвавшемуся с места в тот самый миг, как только она ступила на асфальт.

«Ну, ничего, – мстительно подумала она, провожая взглядом сверкающую, как новогодняя игрушка, машину. – Ты у меня еще в ногах ползать будешь, рекламщик хренов!.. Это же надо, пробросил меня, как школьницу. Хоть бы для приличия попросил номерок телефона!»

Надо сказать, Маргарита умела признавать свои промахи и ошибки. И если Гольцев не заинтересовался ею как женщиной, значит, в этом была виновата только она сама. Плохо, что все заранее разработанные планы летели к чертовой матери. А она, дура, так рассчитывала, что сегодняшний вечер они проведут с Гольцевым вместе… Нет, не получилось. Теперь вся надежда – на Павла. Вдруг за это время ему удалось узнать что-нибудь сногсшибательное…

Будучи профессионалом, Павел в мельчайших подробностях представлял себе дальнейшие действия киллеров. Сейчас парни выжмут из своего мотоцикла все возможное, чтобы очутиться как можно дальше от места происшествия. Затем заедут в какой-нибудь тихий дворик, бросят мотоцикл и, скорее всего, пересядут в заранее приготовленную тачку. А то, глядишь, не в одну, а в две. И разъедутся в разные стороны от греха подальше…

Но на деле все произошло не так.

Оставив позади кварталов пять, мотоцикл вдруг резко сбавил скорость. Павел даже поразился: неужели киллеры настолько уверены в своей безнаказанности? Либо они не профессионалы, либо у них разработан какой-то хитрый план, предусматривающий именно такой стиль поведения. Ему тоже пришлось сбавить обороты и подумать об осторожности. Мотоцикл тем временем нырнул в переулок, где, судя по знаку, шло какое-то строительство. Павел сориентировался достаточно быстро – повернул во двор, из которого, как он предполагал, был выезд в этот переулок.

Он здорово рисковал, потому что мог потерять объект из виду или «засветиться». Но в этот день Павлу везло – не успел он проехать и десятка метров, как услышал, что мотор мотоцикла заглох. Загнав машину в густые заросли акации, сунул в правый карман запасную обойму, в левый – сотовый и выбрался из салона. Прижимаясь к стене дома, побежал к арочному проему – и увидел их…

К этому времени парни уже соскочили с мотоцикла и сняли шлемы. Мотоцикл валялся на земле у высокого строительного забора, а они негромко переговаривались, видимо, обсуждали, что делать дальше. На вид ни одному, ни другому нельзя было дать больше двадцати. Лица – совершенно спокойные, без малейших признаков напряжения. Даже не верилось, что минут двадцать назад эти ребята совершили хладнокровное убийство.

Заминка была недолгой – не больше сорока секунд. Затем один из киллеров отодвинул доску в заборе и нырнул в образовавшуюся щель. Второй незамедлительно последовал его примеру. Подождав пару минут, Павел вышел из-под арки. Он еще не решил, стоит ли продолжать наблюдение. Лезть на территорию стройки было рискованно. Мало ли какие сюрпризы могут поджидать его там? Вдруг парнишки оказались сверхнаблюдательными, давно заметили «хвост» и привели его сюда, чтобы разобраться без свидетелей.

Но бросать начатое на полпути было не в его правилах, и Павел решил-таки рискнуть. Быстрым шагом преодолев расстояние до забора, отодвинул ту же самую доску и оглядел территорию стройки: кучи песка, железная арматура, битый кирпич. Тишь да гладь, ничего подозрительного. Поколебавшись долю секунды, он протиснулся в узкую щель и водворил доску на место. Нельзя сказать, чтобы в эти мгновения он ничего не чувствовал. Страх, волнение, напряженность в каждой мышце тела – стандартный букет ощущений для столь необычной ситуации. Даже то, что он был при оружии, ничуть не успокаивало.

Впереди, рядом со зданием, над которым надстраивался дополнительный этаж, мелькнули два силуэта. Павел едва успел спрятаться за кучей щебня. Вытащил из кобуры пистолет, снял с предохранителя. Прислушался. Вроде бы никаких подозрительных шорохов. Стараясь двигаться бесшумно, короткими перебежками сократил расстояние до здания. Прижался к теплой еще стене и был вознагражден за все свои усилия – услышал отчетливые голоса, доносившиеся со второго этажа.

– Ну что, все чисто? – хрипловатый баритон не мог принадлежать ни одному из киллеров. Оба были преступно молоды, а в голосе говорившего проскальзывали отеческие нотки.

– Все в ажуре! Гони бабки.

Пауза. Затем вновь хрипловатый баритон:

– Вы уверены, что не привели за собой ментов?

– Обижаешь, начальник!.. Я что, первый раз замужем?.. Хватит заговаривать зубы. Мы свою часть работы выполнили, теперь дело за тобой.

– Момент!.. – щелчок, с каким открываются замки дипломата. – Здесь все. Пересчитайте.

Павел услышал удовлетворенный смех, за которым последовали два приглушенных хлопка. Он внутренне содрогнулся, догадавшись, что могли означать эти звуки. Это были выстрелы, сделанные из оружия с глушителем. Все просто, как дважды два: чтобы не платить денег, исполнителей убрали. Убрали внаглую, еще, можно сказать, засветло, почти сразу после выполнения заказа. К сожалению, так бывало почти всегда, когда за дело брались непрофессионалы. А что эти двое на мотоцикле не были профессионалами, Павел понял уже давно. Да, они умели стрелять, были отчаянными, но у них не было никакого прикрытия и, самое главное, опыта в совершении подобных сделок. Да и за заказ, скорее всего, они запросили какую-нибудь мизерную сумму…

Звук шагов заставил Павла напрячься. Он вжался в стену здания, мысленно моля бога, чтобы обладатель хрипловатого баритона не стал особо пристально оглядываться по сторонам. Через минуту тот прошествовал мимо, на расстоянии каких-нибудь пяти шагов, и Павлу удалось хорошо рассмотреть его. Высокий, темные волосы с заметной проседью на висках – на вид ему можно было дать лет сорок пять. Одет неброско – темно-серые летние брюки и куртка спортивного покроя. В левой руке незнакомец держал дипломат из кожзаменителя, в котором, скорее всего, лежали деньги.

Павел подождал, пока он отойдет подальше, и лишь затем двинулся следом. Интуиция подсказывала, что этот мужик не так наивен, как предыдущие объекты наблюдения, и с ним надо держать ухо востро. Спустя несколько минут его предположения подтвердились – Седой (так про себя окрестил его Павел) нагнулся и сделал вид, будто завязывает шнурок на ботинке. Павел едва успел спрятаться за угол вагончика-бытовки.

Выбравшись с территории стройки через уже знакомую щель в заборе, Седой быстрым шагом направился в тот же двор, где стояла машина Павла. С независимым видом подошел к бежевым «Жигулям» – одной из десятка тачек, примостившихся у подъезда, – достал из кармана ключи и отпер переднюю дверцу. Забросил дипломат на заднее сиденье, сел за руль и завел мотор.

Павел облегченно перевел дух – похоже, что этот длинный-предлинный день наконец-то подходит к финалу. По крайней мере, для него самого. Теперь главное – не упустить Седого, пока тот будет ехать… Куда? Да куда бы то ни было. За это время он вызовет по сотовому кого-нибудь из ребят и сдаст объект из рук в руки. А сам отправится в агентство, чтобы поделиться с заждавшейся Марго свежими новостями.

Однако маршрут Седого оказался на удивление коротким. Выехав со двора, он промчался по Подольскому шоссе, свернул на Лестева, затем на Шаболовку – и почти сразу притормозил у здания, в котором располагалось… Управление по борьбе с организованной преступностью! От нехорошего предчувствия у Павла засосало под ложечкой. Совсем не к месту он вспомнил, что ничего не ел с самого утра.

На всякий пожарный достал фотоаппарат, заряженный сверхчувствительной пленкой, чтобы при первой возможности сфотографировать Седого. Возможность представилась уже через секунду, когда тот вышел из «Жигулей» и уверенно зашагал прямо к парадному. Охранники, дежурившие на входе, вежливо поздоровались с ним и без проволочек пропустили. Несколько секунд Павел тупо смотрел на закрывшуюся дверь, пытаясь собрать воедино растревоженные мысли. По всему выходило, что заказчик убийства, спустя какой-нибудь час после оного хладнокровно расправившийся с исполнителями, имеет некое отношение к Управлению по борьбе с организованной преступностью? И вполне возможно, что – самое прямое. К примеру, работает в этом самом Управлении…

Дело генерала Кудрявцева на глазах обрастало неожиданными осложнениями. Как снежный ком, пущенный с горы. И Павел – в который раз за сегодняшний вечер – пожалел, что ввязался в очередную авантюру.