35

Лейтенант МЧС Белозерский продолжал поиски. Они никак не могли увенчаться успехом. В бесконечности разновеликих льдин, плавающих в океане, можно было потеряться. Артур пытался держать курс на заявленный квадрат, но все время сбивался. На исправление погрешностей уходили не только минуты, но иногда даже целые часы.

Внезапно спасателю показалось, что издалека доносится некий шум. Он помотал головой, будто пытался избавиться от наваждения. «Там наверняка ничего нет. Этот звук мне просто чудится», – было его первой мыслью. Однако шум повторился. Лейтенант заглушил мотор и прислушался. Он явственно различил далекие выстрелы орудия. «Что там происходит? Учения? Или боевые действия? Но кто с кем воюет? Черт знает что такое», – лихорадочно размышлял он. Одновременно ему пришлось задуматься о дальнейшем курсе следования. Залпы раздавались как раз в том направлении, в котором Белозерский вел моторку. Они вскоре прекратились. Но не исчезло опасение попасть под прицел чьих-то зениток.

Что же делать? Свернуть и последовать новым курсом означало прежде всего самому остаться в живых. «Но ведь именно там могут быть Локис, Галченков и обнаруженные ими люди, – рассуждал спасатель. – И если я не проверю эту точку, то потом никогда не смогу простить самому себе. Бог с ней, с опасностью! Главное – оставаться верным своему долгу». Решение было принято. Артур завел двигатель. Лодка отправилась в район, откуда слышались орудийные выстрелы.

Чистая вода заканчивалась. Впереди снова замаячили куски льда. Их необычная скученность сразу насторожила эмчеэсовца. Он притормозил и осмотрел ледяные кочки через бинокль. Интуиция подсказывала ему, что недавно все эти обломки составляли единое целое. Один из близких к нему обломков заметно накренился. Казалось, что-то заставляло ледяную глыбу наклоняться к поверхности воды. Лейтенант поспешил подойти туда с моторкой, чтобы разобраться с феноменом на месте. Выяснилось, что ледышка два на два метра накренялась под тяжестью вмерзших в нее остатков рубки мотобота. Спасатель это понял очень быстро. Подойдя вплотную, он разглядел в щитах характерные отверстия.

Белозерский стащил перчатку с правой руки и провел указательным пальцем по отверстиям в щитах. После этого поднес палец к носу и понюхал: ощущался запах пороха. «А дырочки-то не простые, а пулевые, – отметил про себя эмчеэсовец. – И стреляли не так уж и давно. Интересно, кто стрелял и по кому именно?» Не найдя ответа, он отвел лодку на несколько метров назад – нужно было выбрать наиболее приемлемый путь среди ледяных осколков. С трудом, но его все же удалось отыскать. Моторка на малой скорости была направлена туда.

Артур старался не обделить вниманием ни одного обломка, между которыми курсировало его суденышко. Большинство из них ничем примечательным не отличалось. Однако на некоторых вполне явственно можно было рассмотреть отпечатки подошв. «Да, были здесь недавно люди. Это уже совершенно бесспорный факт», – подумал следопыт. И в следующее мгновение его взор остановился на россыпи каких-то мелких предметов, находившихся на очередной льдинке. При приближении к ней выяснилось, что это стреляные гильзы. Спасатель взял их пригоршней и приблизил свою находку к глазам. Судя по маркировке, гильзы были не российскими, а американскими. Это открытие вызвало целую гамму эмоций – от изумления до праведного гнева. Наличие гильз трудно было объяснить случайностью. Осознание того, что в трагедии полярной станции и дальнейших событиях вокруг нее замешаны американцы, далось не сразу. Однако сопоставление имеющейся информации позволило утвердиться в этой мысли.

«Льдина наверняка была раскрошена преднамеренно, – пытался выстроить логический ряд Белозерский. – Но одним зенитным обстрелом здесь не обошлось – явно было задействовано какое-то судно. Слишком уж своеобразно выглядят многие разломы. Да и на некоторых обломках льдины заметны следы краски. Судно шло напролом. Причем судно, не предназначенное для выполнения подобного рода функций. Льдина уничтожена. Люди, если таковые были на ней в момент тарана, несомненно, погибли. Разве мог кто-либо выжить в этой ледяной каше!» Несмотря на отчаяние, он все-таки решил удостовериться в том, что в округе нет ни одной живой души.

Эмчеэсовец заглушил двигатель, встал во весь рост и громко прокричал несколько раз: «Э-э-эй! Здесь есть кто-нибудь живой?!» Эхо моментально начало вторить его словам. Никакой реакции на его зов не последовало. Он выждал около минуты и снова крикнул. Внезапно на одной из небольших льдин возникла мужская фигура. Присмотревшись, Белозерский понял, что это перед ним старший сержант Локис. Сразу за ним появился и прапорщик Галченков.

– Ну мы здесь живые. Чего вы хотели? – с усмешкой прокричал в ответ Володя.

– Я за вами, мужики, – обрадовался спасатель.

На моторке он живо добрался до нужной точки и принял на борт напарников. Они обменялись рукопожатиями. Артур рассказал десантникам о судьбе группы уцелевших полярников. В ответ он хотел услышать историю их спасения.

– Это лучше всего сделать по пути на льдину с остальными полярниками, – сказал сержант. – Мы не должны терять ни секунды.

– Хорошо, – согласился лейтенант, разворачивая лодку. – Поясните, кто все это сделал? И еще не могу понять, как после всего здесь можно было выжить?

– Это все американцы. На подводной лодке. Это они имитировали землетрясение, уничтожая полярную базу. Нашу льдину раскрошили то ли из мести, то ли из желания замести следы. Следов пребывания субмарины осталась куча. Иначе вы бы нас и не нашли.

– Куча не куча, однако американцы действительно наследили. Если бы сейчас тут были эксперты, то улик нашлось бы предостаточно. От гильз патронов до кусочков краски.

– Мы так и думали, – промолвил Локис и кивнул головой. – Эта льдина была обстреляна из носового орудия субмарины. Нам едва удалось сообразить, что было нужно предпринимать в подобной ситуации. Времени на раздумье не хватало. В любой момент снаряд мог угодить в торос, за которым мы укрывались. Американский стрелок как раз переходил на прицельный огонь. Мы заметили, что чуть в стороне от нас образовалась воронка. Нас осенило: нужно бежать туда и там залечь. Мы так и сделали. Другого выбора мы попросту не имели. Мы запрыгнули в ту воронку, замаскировались снегом и затаились.

– Мы руководствовались старым высказыванием: дважды в одну воронку снаряды не попадают, – вставил свои «три копейки» Галченков.

– Да-да, – подтвердил товарищ. – Бред самый настоящий. Но нам казалось, что находиться в воронке было безопаснее, чем на открытом пространстве. По сути, нам сильно повезло, что противник очень быстро прекратил обстрел. Но мы даже подумать не могли, что подлодка начнет таранить льдину. Это был абсолютно непредсказуемый поворот событий! Шансы погибнуть возросли многократно. Да вы сами можете представить наше положение. Ведь что значит пребывать практически в самом эпицентре маневрирования субмарины?! Мы могли оказаться под ее корпусом. Нас могло разрубить винтом. Нас могли визуально обнаружить после всех этих маневров и пристрелить прямо с капитанского мостика. Но, как видите, мы все еще живы. И ни одной царапины. Только продрогли, как черти.

– Но почему же вы сразу на мой крик не отозвались?

– Во-первых, мы оставались в воронке под снегом. Опасались, что америкосы опять вернутся. Поэтому решили немного повременить с выходом на поверхность. Во-вторых, мы не сразу поняли, что кто-то обращается к нам. Подумали, что галлюцинации. Но сразу у двоих одинаковых галлюцинаций быть не может. Поэтому на повторный клич мы ответили выходом из укрытия. Ну и, плюс ко всему, мы узнали ваш голос.

– Да уж, мужики, вы просто в рубашке родились, – сказал Артур.

– Может быть, прапорщик Галченков и родился в рубашке. А я, скорее всего, на свет появился с парашютом и автоматом Калашникова, – пошутил Володя.

Все трое звучно засмеялись.

– Смех смехом, а нам нужно срочно предупредить и ваших людей, и выживших полярников о надвигающейся опасности, – в один момент стал серьезным сержант. – Я думаю, что противник направится к их льдине.

– Я сейчас попытаюсь выйти на связь со старшиной Валевачом, – сказал лейтенант и тут же усомнился: – Но вряд ли моя попытка увенчается успехом.

– У вас есть передатчик? Почему же вы молчали?

– Передатчик-то есть. Правда, сейчас от него толку, как от козла молока. В регионе работает мощная глушилка. Все попытки связаться идут насмарку. Сколько ни пробовал, все тщетно.

– О, это явно америкосы постарались, – сказал сержант. – На подлодке вполне может находиться целый комплекс оборудования и для радиоперехвата, и для глушения радиосигналов.

Локис и его напарники были хорошо осведомлены о том, что многие армии мира имели серьезные возможности для радиоэлектронной борьбы. К ней тщательно готовились. Создавались целые комплексы специального оборудования.

Белозерский включил передатчик и начал радиопоиск. Ни на одной из волн оговоренного ранее диапазона выйти на связь со старшиной не удалось. Повторные попытки опять-таки оказались безрезультатными. Десантники лично убедились в правоте слов эмчеэсовца. Было принято решение увеличить скорость моторки. По открытой воде лодка стремительно помчала трех отважных русских навстречу новым испытаниям. В том, что испытания обязательно будут, никто ни на секунду не сомневался.