Книга: Самый сердитый гном
Назад: Глава 20 Череп и кирка
Дальше: Глава 22 Тезисы об истинной сути морронов

Глава 21
Кровожадный гуманист

– Перестань дергаться и не оборачивайся через каждые пять шагов! – то и дело одергивал Мортас не находившего себе места от беспокойства Тальберта. – Она не маленькая уже, захотела и ушла. Не таращься на женщин и не крути головой, она не вернется!
– Отстань, – грубо оборвал надоевшие наставления Тальберт и продолжал всматриваться в лица проходивших мимо горожанок, надеясь, что следующей окажется исчезнувшая Флейта.
– Да угомонись ты, папаша доморощенный, на нас уже косятся! Еще немного твоих фокусов – и со стражей придется дело иметь.
– Какая стража, чего ты несешь?! Глянь, какой бедлам кругом творится: знать и купцы из города бегут, народ совсем ошалел, мечется по улицам как ошпаренный. Говорят, стража Цеховой оцепила, говорят, гномов громят! А ты ко мне с ерундой привязался, моралист с потресканной мордой!
Мортас пропустил оскорбление мимо ушей. Порой полковнику казалось, что его спутнику вообще чужды эмоции, хотя это было невероятно. Даже самые прагматичные, расчетливые люди иногда дают волю чувствам и, к удивлению хорошо знающих невозмутимость их натуры людей, вдруг разбивают цветочный горшок о чью-нибудь не в меру языкастую голову. Тальберт знал, что у терпения есть предел, и пожалел о сказанных сгоряча словах. Разозлить компаньона ему не хотелось, это могло для него очень плохо кончиться…
– Не «говорят», а точно громят, – уточнил Мортас, – поэтому и следует быть вдвойне осторожными. Видишь, сколько стражей на мосту толпится? Скучающий страж порядка похуже наводнения или пожара будет. Делать-то нечего, вот и начинают служивые ко всем цепляться. А сейчас у них повод есть, даже два. Ты с какой табличкой на виселице болтаться предпочитаешь: «убийца и бунтовщик» или «гномий прихвостень»?
– Пошли быстрее, маг уже заждался, – пробурчал в ответ пристыженный Тальберт.
– Быстрая ходьба разговору не помеха, – твердо стоял на своем Мортас, ускоряя шаг. – Ты не ответил на вопрос.
– Конечно, первое, – нехотя огрызнулся Тальберт, – звучит не так обидно.
– А суть та же: враг общества, висишь и ногами в воздухе дрыгаешь! – рассмеялся Мортас и тут же схватился обеими руками за причинившую боль кожу лица.
– Ты поменьше зубоскаль, а то рожа треснет, – съязвил в отместку Тальберт и снова закрутил головой по сторонам.
Несмотря на странный вид одного и нездоровую нервозность другого, застава на мосту пропустила путников. Видимо, однообразие службы еще не утомило солдат до такой степени, чтобы цепляться к каждому проходившему мимо голодранцу и заниматься откровенной ерундой, то есть поиском «подозрительных личностей». Досмотру и продолжительному разбирательству: «Кто таков, куда идешь, зачем и почему?» подвергались пока только степенные горожане, с которых можно было что-то взять.
Промчавшаяся карета чуть не опрокинула парочку. Полковник вовремя заметил ретивого возницу и прыжком, быстрым и длинным, как у лягушки, перескочил на противоположную сторону моста. Мортас не успел отскочить, взмыленные лошади неслись прямо на него, выдыхая клубы пара из расширенных ноздрей и бешено вращая красными глазами. Если бы наемник хоть немного подался вперед или остался бы на прежнем месте, то попал бы под звонко цокающие и выбивающие искру из мостовой копыта Выхода не было, Мортасу пришлось прыгнуть назад. Сделав головокружительное сальто в воздухе, юноша приземлился на узкие поручни парапета. Круговые движения рук и легкие повороты корпуса то влево, то вправо помогли ему удержать равновесие и не упасть с десятиметровой высоты в бурные воды реки. Карета пронеслась мимо и даже не сбавила ход. Сидевшему на козлах здоровенному мужику было абсолютно безразлично, сбил он зазевавшегося прохожего или нет.
Мгновение Мортас стоял неподвижно, раздумывая и взвешивая, стоит ли прощать обиду. Видимо, логическая цепочка размышлений, усложненная грузом навалившихся эмоций, привела к отрицательному ответу. На глазах у изумленных небывалым зрелищем горожан человек быстро побежал по узкой полоске парапета, балансируя широко расставленными руками. В ту пору бродячие циркачи часто навещали столицу. Умением ловко передвигаться по натянутому высоко в воздухе канату было не удивить скептичных, привыкших к балаганным представлениям горожан, а вот то, что эквилибрист бежал быстрее лошадей и постепенно нагонял не сбавляющую хода карету, повергло окружающих в смятение и страх. Кто-то застыл на месте, разинув рот, кто-то бросился наутек, но были и такие неугомонные натуры, которые со страху широко раскрыли луженые глотки и зашлись истошным криком: «Караул!» С последними пришлось бороться Тальберту, он перескакивал от одного паникера к другому и затыкал блажившие рты увесистым кулаком.
Удивительная пробежка завершилась не менее эффектным прыжком, Мортас мягко приземлился на крышу кареты и сбил возницу с козел пинком в шею. Кучер закрутился в воздухе и на полном скаку стукнулся лбом о каменную изгородь моста. Тут же остановив лошадей, Мортас спрыгнул с крыши кареты и, не обращая внимания ни на бездыханное тело возницы, ни на испуганное щебетание, доносившееся изнутри экипажа, не спеша пошел прочь. – Не привлекать внимания, говоришь, – подбежавший сзади Тальберт схватил его под руку и потащил за собой, – а сам, стервец, что творишь?!
– Не здесь, – произнес Мортас, высвобождаясь из крепкого захвата. – И перестань нестись как оглашенный. За нами гонятся стражники, но они еще далеко. Патруль, который впереди, не должен ничего заподозрить.
Поразительная выдержка и спокойствие не подвели наемника и на этот раз. Они успели миновать заставу еще до того, как до солдат в Королевском квартале долетела весть о странном убийстве, произошедшем где-то на середине моста. Тем не менее Тальберт не мог успокоиться. Мысль о глупой и жестокой выходке компаньона, чуть не погубившего их и убившего человека из-за пустяка, тревожила и побуждала к серьезному разговору с глазу на глаз. Быстро, почти бегом, миновав маленькую площадь с фонтаном, полковник привел Мортаса в тихий, безлюдный скверик, огороженный железной изгородью с прутьями в палец орка толщиной.
– Обычно двое крепких, сильных мужчин ищут подобное местечко в людном городе лишь с одной целью: поиграть в увлекательною игру «Двое входят, один выходит». – Мортас не мог улыбаться, но его глаза смотрели на сердитое лицо полковника с легкой иронией и покровительственной снисходительностью. – Ты что ж, меня на поединок вызываешь?
– Пока не знаю, врать не буду. – Тальберт был сдержан и строг. – Кто ты такой? – задал полковник простой и вполне уместный вопрос.
– Зачем тебе это знать? – Мортас пытался построить разговор на излюбленный эльфийский манер: уходя от прямого ответа, отвечая вопросом на вопрос и создавая вокруг себя ореол притягательной загадочности.
– Предпочитаю знать все о людях, с которыми приходится иметь дело, – честно признался Тальберт и терпеливо продолжал ждать ответа. – У меня пять веских причин, чтобы не отвечать. – Мортас сделал шаг вперед, но тут же замер на месте, рука полковника угрожающе легла на рукоять меча. – А вот, кстати, и шестая…
Полковник немного подумал, засомневался и убрал ладонь.
– Начнем с того, что я имею дело с магом, а не с тобой, следовательно, отвечать буду только на его вопросы, если он, конечно, посчитает нужным и уместным их задать. Как я уже сказал, ты меня не интересуешь, иначе один из нас уже давно был бы мертв.
– Я задал вопрос, без ответа не уйду, – произнес Тальберт, пропуская мимо ушей отвлекающую внимание болтовню.
– Как хочешь, за язык тебя не тянул… твое право, твой выбор, – пожал плечами Мортас и резко оттолкнулся ногами от земли.
Тальберт выхватил меч, но противник внезапно исчез. Полковник услышал свист и ощутил сильный порыв холодного ветра, обжегший его лицо.
– Не меня, случайно, ищешь? – прозвучал за спиною наемника голос пропавшего собеседника.
– Что за… – не успел договорить Тальберт.
Мортас прижал указательный палец к бледным губам и тихо зашипел, прося сохранять молчание. Полковник повернулся и сделал всего один шаг, а неизвестно каким образом оказавшийся по ту сторону изгороди юноша уже захлопнул калитку и запер висячий замок.
– Извини, дружище, драки не будет, не вижу необходимости! – произнес на прощание Мортас и пошел прочь.
– За что ты убил кучера, зверюга?! – выкрикнул Тальберт, пытаясь перелезть через мокрую и скользкую после недавно прошедшего дождя ограду.
– Задаешь неправильные вопросы, поэтому и не получаешь удовлетворяющих ответов. Не «за что?», а «зачем?». – Мортас замедлил шаг и повернулся вполоборота – Но на этот раз тебе повезло, я отвечу. Борт разогнавшейся кареты и копыта лошадей бьют гораздо сильнее кузнечного молота. Негодяй не ценил жизнь других, я просто уберег от смерти тех, кто еще попался бы ему на пути. Жизнь одного мерзавца в обмен на неполоманные кости и черепа нескольких потенциальных зевак, почему бы и нет?!
Тихий стук в дверь не оторвал Мартина от раздумий. Удача отвернулась от мага: он знал, где находится украденная книга, но не смог бы добраться до нее даже с дюжиной здоровых головорезов за спиной. Похоже, он недооценил противника, Норик был хитер и изворотлив, как пиявка. Мало того что он спрятал добычу в укромном месте, окруженном стаями кровососущих дряней всех разновидностей, он еще и умудрился натравить на отряд мага людей короля. Появление стражи в таверне не походило на нелепую случайность, на злую насмешку судьбы. Многое для мага оставалось загадкой, например: где прятались кровососы днем и каким образом маркизу удалось так быстро и, главное, незаметно даже для других кланов притащить в столицу свое уродливое, неполноценное по всем вампирским критериям потомство, обитающее обычно в дремучих лесах на северо-востоке от столицы.
Вопросы, вопросы, вопросы, они кружились в голове как стаи назойливых пчел и не давали покоя. Среди многих загадок самой сложной и неподдающейся пониманию оставалась цель затеянной Нориком сложной, многоходовой игры.
Мартин жалел, что в сложившейся ситуации не мог попросить о помощи верных друзей, находившихся сейчас за многие сотни миль от филанийских границ. На поддержку других магов тоже не приходилось рассчитывать. Они были жалкими, презираемыми Мартином созданиями, слишком трусливыми, чтобы покинуть пределы Долины, и слишком слабыми, чтобы противостоять натиску стай вампиров. Из двух с половиной сотен ученых мужей и дам Гильдии Мартин знал не более десятка магов, способных оказать ему реальную помощь, но они не успели бы приехать вовремя, еще до того, как начнется настоящее бедствие, а не какой-то там заурядный гномий погром. Тревожные предчувствия мучили мага, он знал, что травля мирных и добродушных в душе своей маленьких человечков являлась только началом, основное же действо разворачивающейся трагедии было еще впереди.
Повторный, более громкий и настойчивый стук в дверь был услышан. Легко поднявшись с кресла, Мартин встал у двери и прислушался: ни шороха, ни дыхания. Тот, кто стоял снаружи, был осторожен и привык таиться от посторонних глаз. «Вот и вампиры в гости пожаловали! – пришел к неутешительному выводу маг, подойдя на цыпочках к столу и запустив руку в маленький сундучок – походный арсенал чудодейственных склянок. – Хозяин гостиницы страдает одышкой, он бы кряхтел и переминался с ноги на ногу, отчего явно заскрипели бы половицы. Прислуга ночью к гостям не жалует, да и не стали бы они вести себя так тихо. Тальберт с его девчонкой и тем непонятным типом, который якобы неуязвим и определенно чересчур много знает, тоже бы не молчали. Выходит, меня нашли, ну что ж, посмотрим, для кого эта ночь будет последней!»
– Господин Гентар, впустите меня, и прошу вас, не кидайтесь с порога склянками! – прозвучал за дверью приятный мужской баритон. – Не стоит добро транжирить, пригодится еще, да и реагенты плохо отстирываются!
«Неужели ошибся?» – облегченно вздохнул маг, положив колбы на стол и направившись к двери. Голос посетителя был не только звучным и приятным, но и знакомым. Маг отпер дверь. Плохое освещение в коридоре не давало увидеть лица посетителя, но Мартин узнал по одежде того самого всезнайку-юношу, изрядно попортившего ему не так давно настроение. – Проходи и садись! – Маг прямо с порога указал Мортасу на только что покинутое им кресло. – Где Тальберт и эта разбойница, как уж ее там кличут, Скрипка?
– Флейта, – поправил ученого мужа наемник, как учтивый гость, не отказавшись от приглашения хозяина, погружаясь в мягкое, нагретое кресло.
– Какая разница, я не музыкант, – проворчал маг, подойдя к окну и всматриваясь вдаль, туда, где темноту ночного неба разрывало зарево пожарища. – Где они?!
– Флейта помчалась вслед за посланным тобой на убой гномом, а Тальберт… он скоро будет, – ответил юноша, предусмотрительно придерживая пальцами уголки губ, собирающихся расплыться в болезненной для него улыбке.
– Я никого на бойню не посылал! – выкрикнул маг, на мгновение потеряв самообладание. – Я не знал, что начнется погром!
– Не важно, – Мортас громко хлопнул ладонью по ручке кресла, – твои отношения с гномом меня не касаются. Перейдем к делу: вот твой ларь. – Наемник поставил на стол спасенный Пархавиэлем сундучок из корчмы. – Признаюсь, по дороге не удержался и заглянул: весьма любопытное содержание, но нужных для меня реагентов нет. Надеюсь, ты не забыл посетить своего знакомого еще раз?
– Да, – односложно ответил Мартин и повернулся к собеседнику лицом.
Рот мага широко раскрылся, а брови взмыли вверх. В кресле сидело уродливое чудовище. Лицо Мортаса было до не неузнаваемости обезображено расширившимися трещинами, вздувшимися волдырями, язвами и прочими гнойными прелестями.
– Ну, надо же, – усмехнулся Мортас, глядя на остолбеневшего мага, – а я-то, дурак, думал, что известный маг-некромант привык к виду разлагающейся плоти!
– Не настолько привык, – заикаясь, ответил Мартин. Профессиональное любопытство боролось с инстинктом самосохранения. Мартин ходил вокруг кресла кругами, ему хотелось изучить редкий случай заболевания, но он боялся подцепить неизвестную науке разновидность пожирающей плоть инфекции.
– Я не заразен, – развеял опасения ученого мужа Мортас. – Кстати, мэтр, вас не удивила моя осведомленность? Лишь немногим людям известно о вашем пристрастии повозиться со свежей и слегка смердящей мертвечиной.
– После тех трех заветных слов удивляться не приходится, – ответил Мартин, внимательно всматриваясь в темно-зеленую жидкость, плескавшуюся во вздувшемся под носом юноши пузыре.
– Ну, вот и ладушки, а то я, признаюсь, не люблю лишних вопросов: зачем, как, да почему? Не могут люди просто жить, все понять да осмыслить пытаются, как будто собственных проблем им мало.
– На то они и люди, – ответил Мартин, отрываясь от осмотра, – именно этим мы и отличаемся от животных, любим совать нос в чужие дела!
– А чем же тогда отличаются орки, неужели дурным характером?! – Смертельно больной не терял присутствия духа.
– Отвратительной внешностью, – продолжил шутку маг. – К примеру, мне вид разъяренного дикого кабана импонирует гораздо больше.
– Вы интересный собеседник, мэтр, но, к сожалению, у нас нет времени для увлекательных дискуссий и поединка прозорливости умов. Давайте реагенты!
– Мартин достал из комода маленький сундучок и бережно поставил его на стол.
– Ты обещал помочь, – медленно произнес маг, не убирая руки с крышки ларца. – В чем же именно будет и заключаться твое содействие?
– Умный совет и острый меч, – мгновенно ответил давно ожидавший этого вопроса Мортас. – Этого хватит, ты же не потребуешь чего-нибудь еще? Летать я не учу, проходить через стены не умею, а на праздные вопросы о моей скромной персоне не отвечаю.
Мартин молчал, он чувствовал, что загадочный молодой человек знал много интересных и важных вещей, тайн и загадок. Уж слишком рассудителен был юноша и не по годам мудр. Маг знал, что заключает невыгодную сделку, за бесценок по сравнению с тем, что можно было бы выторговать, отдает редкий дар, несущий облегчение страданий и жизнь. Однако времени на торг не было, текущие интересы превыше призрачных перспектив.
– Согласен, – наконец ответил маг, – но ты должен также рассказать, как и при каких обстоятельствах познакомился с Контом и Анри.
Мортас кивнул и протянул руку. На несколько секунд в комнате воцарилась гнетущая тишина.
– Я поступаю весьма неосмотрительно, нет, просто глупо, – произнес после недолгого замешательства маг. – Отдаю лекарство до, а не после выполнения обязательств с твоей стороны, но… – Мартин замолчал и еще раз окинул взглядом изуродованное язвами лицо, – … но выхода другого нет, боюсь, иначе ты не дотянешь. Надеюсь, ты серьезно отнесешься к нашему уговору, а если обманешь…
– То ты найдешь меня под землей, выроешь из могилы и заставишь мои бренные останки вечно скитаться по свету. Ты это хотел сказать, некромант? – Мортас был абсолютно серьезен, в его тихом, вкрадчивом голосе не было и намека на иронию и невосприятие угрозы всерьез.
– Примерно, – кивнул Мартин и передал ларец в протянутую руку.
Юноша открыл крышку, быстро пробежался глазами по трем рядам колб и пузырьков с разноцветными жидкостями.
– Ну что ж, вы честны, мэтр. Это именно те реагенты, которые я хотел получить. Теперь настала моя очередь выполнить условия сделки.
– Не желаешь вначале подлечиться?
– Потом, – произнес юноша, небрежно засунув сундучок в котомку. – Сначала мне хотелось бы дать вам обещанный совет. Желаете в краткой форме или с подробным обоснованием причинно-следственных взаимосвязей?
– Начни с утверждения, потом перейди к фактам. – Мартин присел на подоконник и затеребил козлиную бородку. Юноша ему определенно нравился, в этих краях редко встречались собеседники с такой выдержкой и остротой ума.
– Книга, которую вы ищете, всего лишь инструмент для осуществления хитрого и хорошо продуманного плана по узурпации власти сначала в Филании, а уж затем и в прилегающих землях. Игра политическая, но будет вестись всеми методами с активным привлечением народных масс. Зачинщиков трое: маркиз Норик, принц Генрих, недовольный тяжкой долей брата короля и мечтающий напялить корону на свою лысеющую голову, и… – Мортас сделал эффектную паузу, – … и весьма нелюбимые твоими собратьями-магами индорианские священники. Единства между ними нет, каждая сторона считает союз временным и хочет остаться в конечном итоге единственным правителем. Отсюда вытекает совет: играть на противоречиях и более активно использовать союзников. На Единую Церковь можно не рассчитывать, здешняя миссия действует в интересах имперской разведки и пока будет потакать всем прихотям маркиза. Единственно возможный союзник – графиня Самбина, которая вскоре потеряет и лидерство в Ложе, и влияние при филанийскош дворе. Вы заручились ее поддержкой, и это хорошо, но настало время заставить ее действовать, а не отсиживаться в стороне. Вампиры любят выжидать, обычно они вступают в схватку только тогда, когда уже ясно, кто победил.
– Любопытно. – Мартин недоверчиво посмотрел на собеседника. – Откуда такая поразительная осведомленность, молодой человек? В отсутствии фантазии и лицедейского таланта тебя не обвинишь.
– Вот. – Мортас достал из-за пазухи связку писем и небрежно бросил ее на стол. – Это переписка графини с недавно почившим бароном Онарием. Уверен, из нее ты сможешь многое почерпнуть. Правда, вампиры оказались недальновидными и замкнулись на себе. Они искренне убеждены, что Норик борется за власть в Ложе и хочет извести Гильдию магов, даже не подозревая, что проныра-маркиз мечтает создать новую империю, новый мир, в котором вообще не будет ни Ложи, ни магов. Почитайте и убедитесь сами, очень интересные факты, в особенности в зареве последних событий! – Мортас многозначительно кивнул на окно, за которым пылали пожары.
– Откуда они у тебя? – Мартин внимательно изучал стопку писем.
– Я убил Онария и забрал его переписку, – честно признался Мортас, глядя в расширившиеся от удивления глаза мага. – Но это к делу не относится, совсем другая история…
– Кроме барона, кого еще тебе приказали убить? – осторожно спросил Мартин, вспомнив о страхе Самбины.
– Передай графине, что ей ничего не грозит, – произнес юноша, как будто прочитав мысли мага. – Я отказался от контракта. Наступили интересные времена, сейчас не до мелочей!
Мартин задумался, он не знал, радоваться ему или горевать. Неизвестность пугает, сильный союзник мог оказаться хитрым врагом, подосланным, чтобы завоевать доверие, спутать планы и втянуть в собственную игру. Сам собой напрашивался вопрос: «Кто ты такой?»
– Амбиции аристократов и фантазии святош меня не интересуют. Я не собираюсь спасать Филанию от высокородного интригана, рвущегося в монархи. Я всего лишь маг, который ищет книгу, только и всего, – произнес Мартин, так и не решившись задать откровенный вопрос.
– То есть мой совет был бесполезен? – Мортас встал с кресла, но не собирался уходить. Он зашагал по комнате, разминая кисти рук.
– Отчего же, прочту письма, может быть, найду что-нибудь полезное.
– Книга – это лекарство от болезни, называемой магией, и залог раболепной преданности толпы, – быстро проговорил Мортас, резко приблизившись к магу на расстояние вытянутой руки. – Магии не существует, есть только знания. Это известно и мне, и тебе, но не другим, видящим в каждом непонятном их маленьким умишкам явлении проявление сверхъестественных сил!
– Это ты из переписки вычитал? – усмехнулся Мартин, делая вид, что не воспринял слова юноши всерьез.
На самом деле маг был испуган и поражен схожестью их точек зрения. Мортас не просто обладал отменной логикой, но и слишком много знал.
– Нет, у меня были более авторитетные источники. – Наемник не обратил внимания на попытку высмеять его и продолжил: – Фактор времени важен сейчас как никогда, но поскольку между нами возникло непонимание, позвольте, мэтр, сделать маленькое отступление и рассказать о себе. Мои язвы потерпят, а вы наконец-то поймете, что творится вокруг, и, может быть, станете мне доверять.
– Это вряд ли, – честно признался маг, занимая опустевшее кресло, – хотя кто знает, кто знает… Жизнь любопытная штука, любит преподносить сюрпризы. Только, пожалуйста, не вспоминай про тяжелое детство, проведенное на горохе и отрубях, и не описывай суровые будни наемника. Знаешь ли, не люблю я слезливые исповеди сентиментальных мясников!
– Не буду. – Мортас оторвал от щеки отслоившийся кусок кожи и небрежно бросил его на пол. – Кстати, вы позволите, мэтр, обращаться к вам на «ты»? – Валяй! – махнул рукой Мартин.
– Так вот, я, признаться, хотел сохранить эту новость на потом, но уж если так разговор пошел… – Юноша развел руками и сделал глубокий вдох. – Я расскажу, Мартин, где я встретил твоих собратьев, очень близких тебе людей: Эгнота Конта и Анри Фламера.
Мартин напрягся, его лицо оставалось спокойным, но пальцы забарабанили дробь по подлокотникам кресла.
– Это случилось в горах Хиджала семьдесят пять лет назад. Они пришли за моей головой. Фламер вернулся, а Конт сошел с ума и навеки остался в горах. Больше ты не совершал ошибки и не посылал никого убить меня, Март Иносий аль Гентариус, великий мыслитель древности, маг-некромант, дипломат и моррон!
Полночь, мужской монастырь на опушке леса был погружен во тьму. Мрак окутал каменные стены, проник в кельи и усыпил обитателей, лишь в одном окне виднелся тусклый свет.
Украденная из кладовой свеча догорела почти до конца, оплавленный воск заляпал подсвечник и капал на стол, но тощий монах, сидевший на низкой и ужасно скрипучей скамье, не замечал подобных мелочей, впрочем, как и хода времени. Удалившегося от мирской суеты мужчину посетило вдохновение, и он увлеченно скрипел гусиным пером, стараясь закончить свой многолетний труд еще до того, как померкнет огарок.
Шел 1401 г. по новому летосчислению. На восточной границе Геркании было неспокойно: шеварские ландсграфы грозили войной, по ночам полыхали пограничные деревни и усадьбы дворян. Крестьяне прятались в лесах или уходили в глубь страны, а брат Мартин дописывал книгу, очерки об истории человечества и о своей собственной жизни длиною в две тысячи лет.
Назад: Глава 20 Череп и кирка
Дальше: Глава 22 Тезисы об истинной сути морронов