Глава 27
После ЧП, случившегося на острове Куа-Мунь, реалити-шоу «Райские кущи», естественно, тут же перестало выходить в эфир в полном формате. Это мгновенно вызвало шквал негодования среди его поклонников, мол, как это можно было не обеспечить элементарную безопасность всенародным кумирам? Но через несколько дней, как это обычно бывает, все понемногу улеглось, подзабылось. Люди переключились на другие телепроекты. Однако самые преданные, среди которых была и мать Владимира Локиса, продолжали следить за судьбой заложников, информация о которых с завидной регулярностью появлялась в печатных СМИ, посвященных жизни звезд.
И вот, купив очередной выпуск любимой газеты-толстушки, пожилая женщина неожиданно обнаружила на первой полосе сенсационный заголовок: «Шоу «Райские кущи» продолжается». В короткой статье-информашке под ним сообщалось, что сегодняшним вечером телезрители смогут увидеть спецвыпуск, посвященный жизни заложников в плену. Об этом же прошли сюжеты и во всех новостных выпусках. Даже каналы-конкуренты сработали на рекламу, а такое встретишь нечасто.
Когда за окном начало темнеть, пожилая женщина устроилась на своем любимом кресле-качалке и нетерпеливо щелкнула пультом.
Поначалу спецвыпуск напоминал слезливую передачу в стиле «Ищу тебя». Показывали родственников, друзей и просто неравнодушных людей, некоторые из них, не выдержав, принимались просто плакать в кадре. Кто искренне, кто притворно.
Но вскоре эта мыльная мелодрама прекратилась, и на экране появились номера банковских счетов. Гипнотический мужской голос за кадром сообщил, что во всех крупных банках России принимаются средства, которые пойдут на «помощь в освобождении заложников». Слово «выкуп» руководство канала категорически запретило употреблять в эфире. Ведь официально вести переговоры с террористами о выкупе запрещено. Затем он поведал, что фанаты и поклонники творчества Колчак организовали специальный фонд, куда можно внести не важно какую сумму денег – главное, проявить солидарность с другими неравнодушными к этому ужасному событию. Голос также трижды упомянул и главного поклонника творчества Ксюши, который организовал этот фонд и назвал его своей любимой фразой, от которой уже не первый год тошнило многих россиян: «Звезда в шоке».
Затем картинка поменялась. И на экране наконец стали показывать самих заложников, дающих интервью на фоне просторной речной долины. Говорили они довольно бойко и связно, но выглядели измученными. Меньше всех старалась понравиться телевизионной публике Настя, она даже не накрасилась.
«Настя. О, боже, – воскликнула пожилая женщина, – что же с тобой сделали эти изверги? Неужели нет тех, кто мог бы защитить тебя? Ах, Настенька. И почему ты согласилась сниматься в этом шоу?» – вздыхала и возмущенно качала головой мать Локиса.
После видеообращения заложников, из которого также были вырезаны прямые упоминания о выкупе, начали показывать фрагменты девичьих боев. При этом голос за кадром предупреждал, что это зрелище не для детей и не для слабонервных. Мол, и показывают его лишь для того, чтобы зритель мог понять – в каком ужасном положении оказались участники шоу. Особо закадровый комментатор напирал на то, что похитители не щадят даже ведущих.
У пожилой женщины аж сердце екало, когда она видела дерущуюся в грязи Настю. Не участвуй в поединке Задорожная, она наверняка выключила бы телевизор. Но сейчас мать Локиса, скрестив пальцы и нашептывая молитву, внимательно следила за происходящим по ту сторону голубого экрана.
– Выиграй. Прошу тебя, Настя, выиграй. И они тебя отпустят одной из первых, – вслух болела за Задорожную пожилая женщина.
Молитвы матери Локиса были услышаны, но не полностью: первый поединок Настя выиграла, а вот второй проиграла.
«Она жива? Почему лежит и не двигается? Почему ее никто не подымает? Кто-нибудь! Окажите ей помощь!» – взывала к находящимся на экране людям пожилая женщина, вытирая кружевным платком накатывающие на щеки слезы.
На экране вдруг стало черным-черно. Мать Локиса тут же подумала: а не случилось ли чего с ее старым телевизором? Но черный фон вскоре сменился белым, на котором показали укрупненную и немного запикселенную фотографию парня в кепке и солнцезащитных очках, склонившегося над поверженной в грязь Настей.
Надрывный женский голос за кадром сообщил, что в то время пока другие мужики стояли и равнодушно смотрели, как захлебывается в болотной жиже девушка, потерявшая сознание, этот смельчак на фотографии – единственный, кто, рискуя получить пулю в спину, бросился и спас несчастную.
И тут же одна из собеседниц комментаторши, которой достался микрофон, попросила телезрителей, знающих этого человека, позвонить в студию по указаным на экране номерам и назвать имя этого героя.
Пожилая женщина не могла поверить своим глазам – сфотографированный парень, спасший Задорожную, был как две капли воды похож на ее Володьку: такое же волевое лицо, слегка впавшие щеки, подбородок с маленькой ямочкой, тонкие губы. Вот если бы на парне не было кепки и очков, то пожилая женщина могла бы определить точно – он это или не он. А так терялась в догадках.
«Что ему там делать? Он же звонил, сказал, что их часть отбывает на учения. Нет, определенно не он. Просто это очень похожий на моего Володьку парень», – успокаивала себя пожилая женщина.
А тем временем на прямую телефонную линию начали поступать первые звонки.
– Кажется, я его знаю. Это мой бывший. Год назад расстались. А я его по-прежнему люблю, – убеждала телезрителей какая-то молоденькая девушка.
– Да это Димыч с Черкасс. Мы с ним в одно время на одном заводе работали. Классный мужик был. Думал, спился или еще что, так как не созванивались долгое время, а оказалось, он осветителем стал, в таких крутых шоу снимает… – прохрипел мужик, и связь с ним резко оборвалась.
– Я его не знаю. Но какой замечательный мужчина – спасти девушку, когда на тебя наставлены стволы автоматов, это, я вам скажу, настоящий подвиг. Подвиг настоящего мужчины, – высказала свое мнение какая-то старушка.
Звонки продолжались…
…а мать Володьки Локиса постепенно убеждалась, что этот человек на фотографии не может быть ее сыном. Ведь вон как много людей, причем со всех городов России, звонили и утверждали, что это их друг, бывший муж, коллега по работе, сосед…
«А я переживала, – вздыхала пожилая женщина, – просто у моего Володьки очень типичные черты лица».
– А я узнала его, это старший сержант Володя Локис. Он вроде в ВДВ служит, – дозвонилась молодая девушка.
– Точно. Это Володька, – подтвердил следующий позвонивший, – вместе с ним в военных учениях участвовали. Десантура, вперед!!! – И неизвестный парень бросил трубку.
Прямая линия закрылась. Закончился и спецвыпуск. Пошел длинный блок рекламы. Пожилая женщина озадаченно смотрела на экран.
«А может, и он? Надо точно узнать. Только как?» – Суетливый взгляд пожилой женщины наконец остановился на телефонном номере редакции телеканала, указанном в самом низу статьи.
Однако дозвониться с первого раза ей не удалось. Телефонная линия была перегружена звонками тех, кто не успел пробиться в телеэфир. И лишь после неизвестно какой попытки на том конце провода послышался усталый женский голос.
– Я вас слушаю.
Пожилая женщина тут же попросила соединить ее с кем-нибудь, кто знает людей, входящих в съемочную группу, которая отправилась снимать реалити-шоу на базу тайских мафиози.
– Я не могу вас сейчас ни с кем соединить.
– Да, я понимаю, но скажите хотя бы, есть ли среди них Владимир Локис. Ведь я его мать!
– Я не располагаю такой информацией. До свидания. Спасибо, что смотрите наше шоу. – Связь оборвалась.
Пенсионерка хотела еще раз набрать номер, но сдержала себя.
– Нет, показалось.
Мать Локиса и представить себе не могла, что сейчас делается в студии, из которой только что шло в прямом эфире шоу. Очень серьезный мужчина в строгом костюме и с военной выправкой – таинственный представитель штаба по освобождению заложников – буквально кипел от злости и не выбирал выражений. Если бы его речь пришлось запускать в эфир, она бы то и дело перемежалась короткими «пи-пи»:
– Какая… догадалась повесить в эфире этот… портрет, не согласовав со мной?!
Выпускающий режиссер оправдывался как мог. Мол, он и знать не знал, что этот парень засекречен.
– Почему вы сами меня не предупредили об этом?! Вы же сами видели, прямое включение студии – это сумасшедший дом, за всем не уследишь, решения приходится принимать на ходу. Моя ассистентка сработала абсолютно профессионально, решив показать портрет смельчака.
Ассистентка в этот момент рыдала, сидя за пультом.
– Ну в чем я виновата?!
Спецслужбист уже побагровел.
– Вас жизнь еще ничему не научила?! Идиоты! Вас, долбаных журналюг, расстреливать мало. Что, забыли, как во время событий на Дубровке ваши коллеги догадались в прямом эфире показать передвижения спецназа перед самым штурмом здания?!
Ассистентка всхлипнула и решила не уточнять, что сама принимала участие в том памятном репортаже.
Естественно, оператор не собирался рассекречивать Локиса, но профессиональная привычка держать в кадре главное событие сработала и в этом случае. Володька попал в объектив лишь на доли секунды. Он, на жаргоне телевизионщиков, был «видеомусором», который каждый монтажер не пустил бы в эфир. Не собирался никому навредить и выпускающий режиссер. Однако интрига явно должна была привлечь внимание зрителей. Изображение Локиса на ходу укрупнили и повесили на экран. Что сделаешь? Стечение обстоятельств.
Спецслужбист наконец-то перевел дыхание и вытер вспотевший лоб. Он сбросил пиджак на кресло.
– Ладно, вредители, проехали, – уже с примирительными нотками в голосе произнес он, – ничего назад не открутишь. Отрезанную голову назад не приставишь. Остается подумать, как минимизировать последствия, – и он наморщил лоб.
В это время в эфирную студию заглянула одна из девушек, сидевших на телефоне.
– Там вроде его мать звонила, – неуверенно произнесла она, – я так понимаю, что для вас это может быть важным.
– Этого еще не хватало, – вздохнул представитель штаба по освобождению, – вы представляете, что начнется, если она волну погонит?
– Представляю, – тяжело вздохнул и режиссер, а затем неосторожно добавил: – Мы атаку родственников во время катастрофы «Курска» уже проходили. Нам дали команду сверху прекратить давать их в эфире. Так получилось еще хуже. Мы-то хоть что-то вырезали. А вот западные каналы…
Спецслужбист потряс головой и замахал руками, затем глянул на девушку, принесшую известие:
– Милая, а? У тебя телефончик, по которому мамаша звонила, сохранился?
– Конечно.
– Тогда набери его и дай мне трубочку.
Серьезный мужчина откашлялся и уже абсолютно спокойно произнес в трубку:
– Здравствуйте. Это вы звонили нам на шоу насчет сына?.. Конечно, я вас понимаю. Материнское сердце не камень… Очень приятно. А меня зовут Виктор Петрович, я главный администратор шоу… Нет, нет, конечно, вам показалась, сами же слышали. Еще десяток человек узнавали в нем своих знакомых… Какие могут быть извинения с вашей стороны? Вы же мать. А мать – это святое. Все мы чьи-то дети… Я сам всей группе билеты заказывал и всех их как облупленных знаю… Это Шурик Иванов. У него тоже типично славянская внешность… Как у нас тут шутят: лицо славянской национальности. Так что не волнуйтесь. Спокойной ночи.
Спецслужбист отдал трубку девушке.
– Тяжелый выдался денек. Счастливо оставаться. И больше о деле думайте, а не о рейтинге канала.
Режиссер выключил верхний свет и ободряюще похлопал по плечу ассистентку.
– Пошли, у меня в сейфе бутылка виски стоит, если не выпью, голова взорвется.
По дороге к кабинету к ним присоединился и сотрудник социологических опросов телеканала.
– Это успех, – шептал он коллегам, – по телефонной выборке количество зрителей выросло в десять с половиной раз. Причем более половины из них до похищения не то что не смотрели наше шоу, они не знали о его существовании! И это без Интернета и спутникового вещания. Только европейская часть страны!
– А как идут дела с пожертвованиями? – поинтересовался режиссер.
– Они в рекламном отделе сейчас зашиваются. Телефоны не смолкают… Деньги пошли. Но ты учти, что сейчас поздно, банки закрыты, пожертвования сваливаются только через СМС-банкинг…
