Глава 16
Львиную долю всей прибыли мафиозной империи «Буа-донг» приносили отнюдь не игорные заведения, публичные дома и пятизвездочные гостиницы, расположенные в Бангкоке и других крупных таиландских городах. Все это было лишь верхушкой айсберга. Основным же источником доходов тайских мафиози являлось изготовление, торговля и контрабанда наркотиков в Европу и Америку через соседние с Таиландом страны.
Этот неиссякаемый источник не пересох даже при возникновении мирового финансового кризиса. Оно и неудивительно, ведь наркотики – такой же жизненно-важный «продукт» для наркомана, как, скажем, сигареты для заядлого курильщика или спиртное для горького пьяницы. Последнее отдаст, но купит. А потому спрос на них, как говорят, был, есть и будет всегда.
Лаборатория по изготовлению наркотиков не требовала больших площадей и вполне могла уместиться в каком-нибудь подвале или нескольких комнатах загородного особняка. Однако в целях безопасности и скрытности местом ее прописки стала одна из баз «Буа-донг», расположенная вдалеке от крупных городов – в самом сердце джунглей, настолько глухих и диких, что даже туристы-экстремалы обходили это место стороной.
Статус лаборатории был настолько секретным, что, кроме персонала, проживающего на базе, о ее месторасположении знали лишь несколько посвященных в эту тайну людей: сам Суабан, пара приближенных к нему людей и охрана. Причем лаборанты и охранники ни под каким предлогом не имели права покидать территорию базы. А потому все многочисленные попытки спецслужб разговорить попавших в их сети мафиози, имеющих в империи «Буа-донг» не самый низкий статус, до последнего времени желанного результата не приносили.
Встретить на здешней дороге машину было не намного проще, чем медведя в центре Москвы. Ведь и такое случается на столичных праздниках. Лишь изредка по проселку, петляющему в джунглях будто заблудившаяся змея, проезжали грузовики и микроавтобусы, доставляющие на базу «Буа-донг» продукты, оружие и, конечно же, сырье для изготовления наркоты.
Однако сегодня дорога ожила. С самого утра в сторону базы направилось несколько тентованных грузовиков, забитых вооруженными до зубов мафиози, в обед проехала пара дорогих и навороченных внедорожников, а ближе к вечеру и вовсе зарисовался целый кортеж: бронированный «Хаммер», пять военного образца джипов сопровождения и небольшой фургончик с тонированными стеклами.
Главарь «Буа-донга» приспустил боковое стекло и жадно втянул ноздрями ни с чем не сравнимый запах джунглей. Его не коробил неистребимый аромат гниения. Таец улавливал в нем успокаивающие ароматы диких растений. Его тонкий слух даже отфильтровывал от урчания двигателей убаюкивающие трели птиц в густых кронах деревьев. Запахи, звуки постепенно успокаивали нервы и помогали забыть Суабану о ночном событии, после которого он потерял не только своих лучших людей, но и собственный офис в самом центре Бангкока. Таких ударов под дых жизнь ему никогда раньше не преподносила.
Однако забыться и хоть на время отрешиться от проблем помешал телефонный звонок. Главарь «Буа-донга» не имел никаких секретов от своего личного шофера, и потому включил громкую связь, нисколько не переживая за то, что сказанное им выйдет когда-нибудь за пределы салона этого автомобиля.
– Добрый вечер, мистер Суабан, – вырвался из динамика охрипший голос.
– Добрый, – недовольно пробурчал пассажир «Хаммера», – что у вас?
– Охрана на базе, как вы и просили, увеличена. Также укреплен периметр, добавлены дополнительные прожектора. Число автоматчиков на вышках удвоено. Сейчас устанавливаем растяжки. И мышь не проскочит, – отчитался самоуверенный абонент.
– Один раз она уже проскочила. И я не хочу, чтоб это повторилось, – нервно бросил в ответ главарь «Буа-донга». – Скоро я приеду и лично проверю, как выполнена работа.
Суабан выключил телефон и, высунув голову из машины, посмотрел в небо.
– Кажется, сегодня будет дождь, мистер Суабан, – неожиданно произнес шофер, не проронивший за всю дорогу и слова.
– Прогноз погоды смотрел? – рассматривая подозрительную серую тучу, наползающую на заходящее солнце, спросил главарь «Буа-донга».
– Мой прогноз никогда не обманет, мистер Суабан. Раненая нога ноет.
– Далеко не все в этой жизни можно спрогнозировать. А уж погоду тем более, – тяжело вздохнул пассажир «Хаммера».
* * *
В джунглях темнеет почти мгновенно: достаточно посмотреть на смеркающееся небо и моргнуть – раскроешь глаза, а оно уже и потускнело. Моргнешь еще – и весь небосвод почернеет. Еще – и его усыплют десятки ярких остроконечных звезд. Но в этот день над джунглями повисли густым ковром облака.
Когда кортеж Суабана въехал на территорию базы, было уже далеко за полночь. По случаю прибытия босса устроили полную иллюминацию. Благо наблюдения с воздуха из-за низких облаков можно было не опасаться. Десятки прожекторов, смолящие ярким слепящим светом с верхушек наблюдательных вышек, освещали все вокруг не хуже, чем фонари и неоновая реклама центральную улицу Бангкока вместе взятые.
Как и обещал главарь «Буа-донга», первым делом он обошел и проверил, как выполнено его распоряжение относительно усиления охраны базы. Оставшись довольным, он разместился в так называемом гостевом доме, где частенько ночевали приезжающие на пробу товара крупные наркодилеры. После чего прожектора, естественно, выключили – к чему лишний раз рисковать?
Несмотря на то что на многие десятки километров от базы цивилизацией даже и не пахло, в гостевом домике имелось все необходимое для комфортной жизни. Тут тебе и душ, и ванна, и туалет. Телевизор, подключенный к спутниковой антенне. Компьютер с выходом в Интернет. И даже бесшумный центральный кондиционер. Короче, не хуже элитного номера в пятизвездочной гостинице.
Плюхнувшись в кресло, Суабан откупорил бутылку виски и плеснул багровый напиток в стакан со льдом. Он уже касался губами холодного стекла, смакуя при этом глубокими вдохами приятный аромат спиртного, как в дверь неожиданно постучали. Решив не откладывать маленькое удовольствие на потом, главарь «Буа-донга» глотнул виски, поморщился и разрешил войти своему помощнику, который осмелился потревожить его в минуты отдыха.
– Что-то случилось? – Суабан исподлобья смотрел не на помощника, а на тощего тайца за его спиной.
– Заложники, как вы и приказывали, уже у вашего дома, – доложил худосочный парень.
– Я же просил их чуть попозже привести, – тяжело вздохнул главарь «Буа-донга».
– Попозже так попозже, – растерялся худой боец, он видел главаря всего третий раз в жизни, а потому страшно волновался.
Суабан бросил взгляд на часы. Нет, боец не ошибся, он пунктуально привел заложников в назначенное время. Это он сам сбился, бег времени за городом ощущается совсем по-другому, чем в столице.
– Ладно. Раз уж они здесь… то давай… вводи, – Суабан потянулся к бутылке.
Через минуту перед главарем «Буа-донга» уже стояли все семеро заложников: бледные, уставшие, вымотанные, грязные и голодные. Если мужчины еще кое-как держались, то девушки даже не могли стоять на ногах. Последних их товарищам приходилось поддерживать под руки.
– Девушки могут сесть, – сжалился Суабан.
Мафиози тут же усадили Колчак, Дулину и Задорожную на мягкий диван. А вот мужчины продолжали стоять. На них, измотанных, мечтавших повалиться на циновки, с нескрываемой издевкой во взгляде смотрел развалившийся в кресле главарь «Буа-донга».
– Как говорят у вас в России, скупой платит дважды, – Суабан запрокинул голову и устремил взгляд в потолок. – По-моему, даже очень правильная мудрость. А главное, она полностью подходит к тому положению, в котором вы все сейчас оказались…
Суабан выдержал небольшую паузу и продолжил:
– … я уже передал вашим дипломатам, что первоначальная сумма выкупа, то есть двадцать миллионов долларов, удваивается, – и главарь «Буа-донга» резко смолк, наблюдая за реакцией заложников.
А она была предсказуемой.
– Это невозможно, – судорожно закачал головой продюсер Валентин Назаров, – невозможно. Никто из нас не способен собрать такую огромную сумму денег.
– Сил моих больше нету, – всхлипнула Нина Дулина.
– Мы покойники, – разрыдалась Ксюша Колчак.
Услышав то, что и ожидал услышать, Суабан произнес:
– А еще я убью одного из вас. Это будет платой за причиненные мне неудобства и одновременно предупреждением, что со мной шутки плохи.
Заложники испуганно переглянулись.
– Ко-го… убь-ете? – заикаясь, спросил Павел Сазонов.
– Но не я же придумал, будто мафия решила взять русских в заложники, – главарь «Буа-донга» подло улыбнулся. – Вы придумали, вам и расхлебывать. Право выбора за вами. К утру вы должны сами назвать его имя. – Суабан устало зевнул. – Все. Уводите их, – приказал он своим бойцам.
Ксюша Колчак неожиданно поднялась с дивана и, упав на колени, поползла к главарю «Буа-донга». Видеть в такой просительной позе известную российскую телеведущую остальным заложникам было не то чтобы жалко, а как-то даже противно.
– Я вас прошу. Не убивайте меня. Я самая богатая из них, – шаркая коленями по полу, умоляла Колчак.
– Вон! – брезгливо махнул рукой Суабан, давая понять своим людям, что этот спектакль его раздражает.
Мафиози выволокли заложников из гостевого дома и, подталкивая в спины, погнали, будто какой-то скот, на окраину базы.
* * *
Казалось, что худшего места для удержания заложников в заключении, чем сырая и пропахшая плесенью коллекторная, и не придумаешь. Но тайские мафиози все же проявили изощренно-садистскую смекалку.
Новой камерой для российских граждан стала глубокая яма, закрытая сверху надежной металлической решеткой – классический зиндан. Ни труб, на которых можно посидеть, ни крыши, которая защитит от непогоды. В общем, сиди себе на сырой земле, зарабатывая простуду, и молись, чтобы не пошел дождь.
Но на данный момент заложников не столько волновали окружающие условия, сколько тот ужасающий факт, что завтрашним утром кого-то из них убьют. Но что было самым ужасным – каждый должен был сделать выбор. Выбор непростой и абсолютно бездуховный – назвать имя того, кто, по его мнению, должен был отправиться в мир иной…
– …проспорили целых два часа, а кандидата так и не выбрали, – прохрипел Валентин Назаров. – А, между прочим, скоро утро наступит.
– Чего вылупилась? – нервно передернула бровями Колчак, ощутив на себе гневный взгляд Дулиной. – Я уже все сказала. Если выберете меня, то и подавно не насобираете такую сумму. Да и их главарь не идиот, тоже, поди, понимает.
– Тогда и выберем тебя, если ты уверена, что над тобой смилостивятся.
– А вот этого не надо.
– Думаешь, особенная? – зашипела на телеведущую Нина. – Да ты такая же, как и все мы, только строишь из себя неизвестно кого. Была б моя воля, я б тебя лично удавила.
– Заткнись, деревенщина, – сжала свои миниатюрные кулачки Ксюша. – Все испортишь. И без тебя тошно.
– Сиди и не вякай, – огрызнулась в ответ Дулина.
– Спокойно, – встрял в перебранку Назаров. – Хотя: какое тут «спокойно»? Давайте примем это непростое гребаное решение. Предлагаю повторить голосование.
– Зря только время и нервы потратим, – заговорил вдруг Андрей Балахов. – Есть более гуманный и справедливый способ. Тянуть жребий. Как говорится, на кого бог пошлет.
– А он прав, – поддержала телеведущего Настя Задорожная, – так хоть совесть чиста будет.
– Я согласен, – махнул головой Павел Сазонов.
Предложение Балахова поддержали все, и даже Ксюша Колчак, уставшая спорить и доказывать свою особенность.
– Значит, решено, – Валентин Назаров скрестил пальцы рук и хрустнул косточками, – только у меня одно уточнение к предложению Андрея. Тянуть жребий должны только мужчины.
– Справедливо, – тут же согласился Дулин, крепко прижав к себе супругу.
– Это по-мужски, – одобрил Балахов.
Павел Сазонов молчал. Было лишь видно, как суетливо бегают в темном углу его блестящие глаза.
– Мы ждем, – поторопил его Назаров.
– Нет уж, так не пойдет, – неожиданно возразил Сазонов, – участвовать должны все без исключения. Жить хочется всем. И мужчинам, и женщинам.
– Свинья, – Настя тут же отстранилась от своего жениха и отползла в противоположный угол.
– А ты не мужик, – завелся Матвей Дулин, – за такие слова у нас в деревне тебя бы давно на вилы посадили или в колодце утопили бы.
– Мужики так не поступают, – вторила своему супругу Нина, – разве ты хочешь, чтобы твоя невеста участвовала в этом жребии?
– Не хочу, – признался Сазонов, – но и я тоже не хочу. Никто не хочет. А потому все справедливо.
– Козел! – бросила Колчак, уже понадеявшаяся на свое спасение.
Атмосфера накалялась. Обычный спор перерос в ругань с матом. Еще немного, и начался бы настоящий мордобой. Но вовремя вмешался Назаров, имевший необыкновенный природный дар – мирить друг с другом даже самых заклятых врагов.
– Посмотрите, в кого мы превратились? – воздел руки над головой продюсер. – В дикарей, аборигенов. Еще денек-второй – и станем каннибалами… А если нам предложат кого-нибудь съесть? Вы тоже пойдете на поводу?
Дулины смолкли. А Сазонов, уже готовый было запустить в Матвея пригоршней влажной земли, вдруг разжал пальцы и высыпал ее себе под ноги.
– …все мы показали свое истинное лицо, – продолжал Назаров. – А если честно, – Валентин грустно улыбнулся, – такой классный сюжет для шоу пропадает, как сказал бы Иосиф Виссарионович, посильнее «Фауста» Гёте будет. Жаль, что камеры нет, – то ли всерьез произнес, то ли неудачно отшутился продюсер.
Сазонов неожиданно просветлел лицом и, подскочив на ноги, начал колотить кулаками по решетке и радостным криком призывать охрану отвести его к главарю «Буа-донга».
– Похоже, он рехнулся, – сказал Балахов.
– Или речь Назарова задела его настолько, что он добровольно решил на смерть пойти, – предположила Нина Дулина.
Подбежавшие на крики охранники подняли решетку и вытащили за руки из ямы радующегося неизвестно чему Сазонова. Чтобы утихомирить крикливого заложника, они пару раз ударили его по ногам прикладами автоматов. После чего подхватили вялое тело под руки и потащили прочь от ямы.