Глава 15
Локис первым пришел в себя. В ушах еще эхом пульсировали звуки стрельбы. Десантник лежал лицом вниз, прямо перед ним звездным небом светились пробитые пулями отверстия. Края жести были разорваны, загнуты, словно на поверхности гигантской терки. Дым и пыль ели глаза. Локис приподнял голову, сделал это осторожно, боясь выдать себя звуком. Вполне могло оказаться, что противник все еще находится поблизости и просто выжидает.
Сквозь пулевые отверстия было видно то, что творится внизу. На бетонном полу неподвижно лежал один из мафиози. Из простреленной головы все еще вытекала тонкой струйкой кровь. Рядом с ним виднелся какой-то баллончик с китайскими иероглифами. От головки-распылителя отростком отходила тонкая пластиковая трубка.
«Какую-то гадость пустили, вот мы и вырубились», – догадался Локис.
Товарищи были по другую сторону простреленного участка воздуховода. Майор глухо закашлялся, глянул на Локиса и поднял большой палец, мол, хорошо, что живы остались. Рядом с ним уже шевелился Еременко. Спасло десантников от пуль то, что они успели оказаться в местах, прикрытых кирпичной кладкой.
Локис подполз к вентилятору и заглянул в коллекторную. Пусто, дверь нараспашку. На трубах болтались расстегнутые браслеты наручников.
– Черт, не успели.
Вместе с Еременко Локис выдавил вентилятор. Тот грохнулся на пол со страшным звоном.
– Куда они все подевались? – недоумевал и майор, осматриваясь в помещении, откуда исчезли заложники. – А наши где? – Он вытащил из бокового кармана рацию.
Простреленная черная коробка рассыпалась прямо в ладони, оголив микросхемы.
– Этого еще не хватало.
Десантники, соблюдая меры предосторожности, выбрались в коридор. Один поворот, второй… и никого. Между тем на этаже явственно ощущалось какое-то движение. Слышался тихий скрип, что-то низко, басовито гудело, словно струны. По лицам десантников прошелся ветерок – воздух был свежий, явно с улицы.
– Это там, – Локис резко выглянул из-за угла.
Впереди маячила открытая дверь, именно из-за нее и плыл влажный прохладный воздух. Десантники вбежали в просторную комнату. На пыльном полу явственно читались следы подошв, они все вели к окну. Словно люди исчезли в нем, выпрыгнув из здания. За поднятой рамой широкого окна покачивались натянутые тросы, они и издавали характерное басовитое гудение.
– Осторожно, – подал знак рукой майор и выглянул в окно.
В тумане уже расплывались очертания уходящей вниз люльки мойщика стекол. Перегруженная людьми люлька шла неровно, вздрагивала.
Заложники, а вместе с ними и главарь «Буа-донг», медленно, но верно ускользали из рук десантников. Поделать с этим ни Локис, ни его боевые товарищи ничего не могли. Ведь открой огонь по плотно заполненной людьми люльке и можно ненароком пристрелить кого-то из заложников.
– Уходят же гады, – сплюнул на пол Еременко.
– Не уйдут. Пока они будут медленно спускаться в люльке, мы поедем на лифте, – бросил старший сержант и тут же добавил: – Так окажемся внизу значительно раньше их.
Десантники побежали. Теперь можно было не таиться. Противник явно покинул этаж. Часто дыша, Локис вдавил кнопку вызова лифта, прислушался. В шахте не наблюдалось никакого движения. То же самое и со второй кабинкой.
– Лажа, – выдохнул майор, – наверняка охрана здания, заслышав стрельбу и взрывы, отключила все лифты.
– Я бы тоже так поступил на их месте, – Локис осматривался, – по пожарной лестнице пешком мы не успеем.
– Значит, уйдут, – уже потеряв всякую надежду на спасение заложников, махнул рукой Еременко. – Сами виноваты. Что уж говорить, облажались. Провалили задание. Пора убираться.
За углом в темноте послышалось движение. Напряжение оказалось недолгим. К лифтам вышла вторая группа десантников.
– На крыше чисто, – доложили командиру. – Мы не дали им пробиться к вертолету. Но лебедка установлена на самой люльке. Их невозможно остановить.
– С нашей стороны без потерь, хоть что-то радует, – мрачно констатировал майор, – но толку от этого… Теперь остается только найти подходящий путь отхода.
– Значит, сматываемся, – прищурился Еременко. – Обидно.
– Отойти – не проблема… А что потом? – Локис вопросительно посмотрел на командира и, не дождавшись ответа, продолжил: – А потом ничего. А все потому, что мы не будем знать, где их удерживают.
– И что ты придумал на этот раз? – Еременко пристально посмотрел в загадочные глаза старшего сержанта. – Только не говори, что нам придется прыгать в мусоропровод. Учти, что после вентиляционной трубы я никуда больше не полезу.
Майор неожиданно поддержал Локиса:
– Кажется, я догадываюсь. В любом случае вертолет у нас в руках. Улететь отсюда успеем в любое время.
– Тогда вперед, – переступив через порог комнаты, старший сержант уверенно зашагал по погруженному во мрак коридору.
– И почему меня никто никогда не слушает? – устало вздохнул Еременко и тут же бросился догонять своих боевых товарищей.
* * *
В то время, пока другие десантники следили за пожарной лестницей и кабиной лифта, Локис и Еременко осматривали кабинет главаря «Буа-донга».
В открытые настежь окна длинными белыми косяками улетали канцелярские бумаги с малопонятными для десантников графиками и таблицами. За стеклянной огнеупорной заслонкой камина плавились и дымили по-черному компакт-диски. Судорожно мигал зелеными и красными кнопками опрокинутый с письменного стола на пол системный блок компьютера с вырванным из его электронного нутра дисковым накопителем информации. На одной из стен маятником раскачивалась огромная картина в позолоченной раме. Полотно то закрывало, то приоткрывало глубокую и вместительную нишу сейфа.
– Все подчистую смел, – просунув голову в сейф, разочарованно вздохнул сержант Еременко, – уж не мог пару пачек баксов забыть. Мне, как бедному российскому десантнику, рискующему застрять в Таиланде дольше расчетного, они очень бы пригодились.
– Не переживай. Еще не все потеряно, – склонившись над письменным столом главаря «Буа-донга», бросил через плечо Локис, – если мой план сработает и нам удастся вернуть заложников, а вместе с ними и захватить Суабана, то у тебя появится шанс поплакаться ему в жилетку. Гляди, растрогается, прослезится и отвалит пару лямов зеленых. – Не отыскав на столе желаемого, старший сержант опустился на колено и принялся открывать выдвижные ящики.
– Да иди ты, помечтать даже не дашь. Вечно все настроение испоганишь, – пробурчал в ответ сержант Еременко.
– Пусто… Не то… – открывая один за другим ящики письменного стола, бормотал себе под нос Володька. – Так-так… а вот этот… закрыт на замок… куда же он мог положить ключ? – Глаза Локиса забегали по сторонам.
– Вегендорф. Семнадцатый век. Закат над Дунаем, – внимательно вчитывался в крохотную англоязычную надпись Еременко. – Дорогущая, наверное. Если такую в Москве или Питере толкнуть…
– Тебе все шутить. С каких это пор ты в мародеры записался? Эй, искусствовед, не поможешь? – отчаявшись найти ключ, попросил помощи старший сержант.
– Что б ты без меня делал? – оставив картину в покое, Еременко схватился за ручку выдвижного ящика и со всей дури рванул ее на себя.
Первые несколько секунд десантники немо смотрели на содержимое ящика. За это мизерное время и Локис, и Еременко уже успели повторить про себя с десяток раз одно и то же слово, озвучивать которое вслух было не то что боязно, но как-то мучительно, особенно если учесть сложившиеся обстоятельства.
– Лучше бы мы с тобой его не открывали, – загробным голосом произнес Еременко, осторожно отпуская покрытую липкой влагой ручку ящика. – Что будем делать?
Ответ на этот непростой вопрос хотел бы знать и сам старший сержант. Ведь в подобную ситуацию он попал впервые.
– Ну, что там у вас? – Раздавшийся за дверью басистый голос Васнецова немного разрядил напряженную атмосферу.
– У нас всех здесь бомба, товарищ майор, – отозвался старший сержант Локис.
Дверь мгновенно распахнулась, и в кабинет залетел Васнецов:
– Бомба?! Там таймер есть? Сколько у нас времени?
– Десять минут и двадцать пять секунд, – сверился с электронным табло взрывчатки Володька. – Если, конечно, таймер показывает правду.
Майор прикусил губу и нервно забарабанил пальцами по все еще не остывшему до конца стволу автомата:
– Нашли что-нибудь толковое?
– Нет, – покачал головой Локис и тут же добавил: – Одни финансовые отчеты, какие-то договора, но ничего такого, что могло бы сказать нам о потенциальном месте, куда могут переправить всех заложников.
Васнецов торопливо посмотрел на наручные часы.
– Тогда убираемся…
…Взмыв над посадочной площадкой и набрав необходимую высоту, вертолет главаря мафии с десантниками на борту понесся прочь от взрывоопасного небоскреба.
Старший сержант Локис сидел на боковом сиденье, уткнувшись горячим и вспотевшим лбом в холодное стекло иллюминатора. Иногда низкие облака расходились. И тогда он напряженно вглядывался в сотни тысяч разноцветных огней, несущихся по одной из центральной улиц таиландской столицы. Где-то среди них были огни той машины, в которой находилась его первая и, как ему сейчас казалось, последняя любовь Настя Задорожная. Но очередной разрыв вновь затягивался.
– Мы сделали все, что смогли, – пытался подбодрить боевого товарища сержант Еременко.
– Нет. Не все, – подавленным голосом отозвался Локис.
– Не помню, кто сказал эту фразу… но ее суть в том, что мы проиграли только сражение, а не войну, – Еременко положил на плечо друга руку. – Слышишь? Еще не все потеряно.
Неожиданно запищали наручные часы Васнецова. Майор посмотрел на мигающий голубой подсветкой экранчик и произнес коротко-лаконичное:
– Бум!
Небо озарила далекая вспышка. Затем раздался приглушенный грохот, похожий на раскат грома.
– Таймер не врал, – зачем-то констатировал Локис.
До вертолета докатилась и взрывная волна. Фюзеляж слегка вздрогнул. Тревожно замигала на панели приборов красная лампочка «Danger».
– Чувствительный, как сигнализация в машине, – отозвался Еременко.
Вертолет слегка качнуло. Пилот, еще не привыкший к управлению новой для него техникой, немного сильнее нужного качнул рычагом. Вертолет нырнул в облака, внизу проявилась панорама одного из центральных кварталов Бангкока.
– Нежно надо, нежно, – пробурчал майор.
Тряска и вибрация прекратились. Вертолет вновь выровнялся, а красная лампочка потухла.
Бросив взгляд на небольшое огненное «солнце», взошедшее ночью над центром Бангкока, старший сержант отвернулся от иллюминатора и закрыл глаза: «Настя… Настя… нас разделяло всего пару стен, а теперь нас разделяют десятки километров».
