Глава 38

К будке необитаемого КПП охраны аэропорта разведчики подошли, когда солнце начинало клониться к закату.

– Ну, что я тебе говорил? – самодовольно растягивая почерневшие губы, спросил у Локиса Круглов, поправляя лежащий на плечах ПКМ. – Купа хрен его знает где мотается, а мы уже на месте...

Володя промолчал. Эти последние полсотни километров вымотали его до такой степени, что из всех человеческих желаний у него осталось только одно – лечь, уснуть и проснуться уже в своей постели. Он машинально и как-то отстраненно удивлялся, как у Петра хватает сил о чем-то говорить, чему-то удивляться и уж тем более радоваться.

Войдя в будку, Володя опустился на грязный пол и, привалившись спиной к стене, закрыл глаза. Перед внутренним взором тут же поплыли разноцветные круги; появлялись и исчезали чьи-то лица, в голове гудели моторы... Неожиданно он очень ясно и отчетливо увидел перед собой Ливию. Девушка участливо склонилась над ним, что-то говоря. Но слов Локис почему-то не слышал. Он попытался отогнать это видение, но оно не уходило. Напротив, как бы материализовалось. Во всяком случае, Володя почувствовал прикосновение ее теплых пальцев, слабое дуновение ее дыхания на своем лице и волнующий запах женского тела.

– Вам плохо? – как сквозь ватные тампоны, донесся до него голос Ливии. – Может, дать вам воды?

Фляжки у обоих десантников были давно пусты. Пригодной для питья воды они так и не нашли, поэтому приходилось терпеть жажду, что было значительно труднее, чем терпеть голод.

– А у вас что, есть вода? – спросил Локис и попытался улыбнуться.

– Что? – опять слабо донеслось до его слуха. – Говорите громче, я ничего не слышу. Ой, ну какая же я дура! Сейчас...

Что-то влажное и холодное коснулось его губ, а потом и лба. Тоненькие струйки побежали по лицу вниз и скатились за пазуху. Локис вздрогнул и окончательно вышел из состояния полузабытья.

Перед ним действительно стояла Ливия Бугрими с большой мокрой тряпкой в руке.

– Вам плохо? – озабоченно спросила она, продолжая осторожно протирать Локису лоб.

– Великолепно, – проворчал Локис и для ясности повторил: – Мне просто великолепно!

Он тяжело поднялся с пола и озадаченно огляделся. В будке, кроме него и девушки, никого не было. В дальнем углу, прикрытый каким-то тряпьем, стоял ПКМ Круглова, но самого Петра нигде не было видно.

– Как вы здесь оказались? – спросил Володя. – И где Пе... где Толстый?

– Вы имеете в виду своего товарища? – уточнила девушка. – С которым вы пришли?

Володя кивнул.

– Он сказал, – ответила Ливия, – что ему надо кое-что выяснить, и просил меня присмотреть за вами. А вы, как вошли, сразу же сели возле стены и уснули. Сначала все было нормально, а потом вы начали бредить...

– Бывает. Просто устал немного... – смущенно пробормотал Володя и, чтобы закрыть эту тему окончательно, повторил свой первый вопрос: – А как вы оказались здесь раньше всех?

– Меня привез Кунару, – ответила девушка. – Оставил еду, воду, несколько теплых одеял и велел ждать вас здесь... Вообще, он какой-то странный. И деревня эта странная...

– Не знаю, – пожал плечами Локис, – я лично ничего странного за ним не заметил. Обыкновенный старикан... Кстати, а где вода?

Девушка торопливо метнулась в соседнюю комнату. Только теперь Локис обратил внимание, что будка довольно большая и состоит из трех комнат. В общем-то, это была даже не будка, а полноценное караульное помещение. Было даже странно, что его не используют по прямому назначению.

Ливия вернулась с большой пластиковой бутылью воды, при виде которой рот Локиса мгновенно наполнился вязкой слюной. Утолив жажду, он закрутил пробку и опять спросил:

– Толстый давно ушел?

– Часа два назад... Ой, скажите, а где остальные ваши... – Она замялась, подбирая подходящее слово, но, видимо так и не найдя его, сделала неопределенный жест рукой.

– Скоро подтянутся.

Володя бросил взгляд на часы. Стрелки показывали половину шестого вечера. «Странно, – подумал он. – По идее, Купа со товарищи давно должны быть на месте. Что могло их задержать?»

С улицы послышались торопливые шаги. Через секунду в караулку вошел Круглов с озабоченным выражением лица.

– Медведь вышел из спячки, – констатировал он, увидев Локиса. – Это хорошо. Значит, будем вместе решать, как к нашему самолету пробиваться.

– Что значит «пробиваться»? – удивленно вскинул брови Володя. – А остальные где?

– Понятия не имею, – заявил Петр, – но ситуевина такова: наш самолет загнали на самую дальнюю стоянку. Это большой плюс. Я все осмотрел, к самолету в темноте вполне можно пробраться незамеченными. Но есть такой же большой минус – все до единого самолеты перед вылетом тщательно проверяются полицейскими и таможенниками.

– За каким...? – машинально спросил Локис и тут же стрельнул в сторону Ливии смущенным взглядом.

– Хороший вопрос, – кивнул Круглов. – Только ответа на него я не знаю. Может, наркотики ищут, может, еще чего...

– Скорее всего, отлавливают нелегалов, – подала голос Ливия. – Сейчас многие стараются уехать из Туниса. Хотя бы на время, пока все не утихнет. Вот полиция и вылавливает беженцев.

– Можно подумать, – проворчал Локис, – что кто-то пожелает бежать в Россию, о которой наверняка никто из них даже не слышал.

– Им все равно, куда бежать...

– И тем не менее, – встрял Петр, – эту проблему надо как-то решать. Без разрешения авиадиспетчера мы ни хрена не взлетим. У тебя предложения есть?

Володя отрицательно покачал головой. И вдруг лицо у него сделалось напряженным. Где-то – как ему показалось, совсем рядом – он услышал урчание камазовского мотора.

– Похоже, наши едут, – пробормотал он.

...Демидов не вошел, а буквально ворвался в караулку, словно ураган, сметая все на своем пути.

– Так, – оглядевшись, пробасил он, – все живы, все здоровы, это уже радует...

– Чего задержались? – сердито спросил Локис. – Вы же раньше нас должны были приехать...

– Кому должны, уже простили, – отбрехнулся Купец и, развернувшись к двери, крикнул: – Заводите этого утырка.

– Кого ты там еще прихватил? – удивленно спросил Володя, но тут же осекся, остолбенело глядя, как Чижиков без особого уважения впихивает в караулку Самойленко.

Вид у полковника был жалкий. Помятое лицо, разорванный воротник форменной куртки, под глазом лиловый синяк. Но самое главное, его руки были связаны спереди парашютной стропой. Едва не упав от приданного ему ускорения, Самойленко мелко просеменил через всю комнату и испуганно замер у стены.

– Во, – торжественно проговорил Демидов, делая рукой театральный жест, как бы вызывая на сцену очередного любимца публики. – Полюбуйтесь на этого оборотня...

– А конкретней можно? – спросил Круглов, с интересом переводя взгляд с Самойленко на командира. – Я не очень понимаю, что происходит...

– Что происходит? – Демидов нервно потер большие ладони. – Мы, оказывается, все это время были вот у этого козла под колпаком. Теперь понятно, почему нас с такой легкостью вычисляли. У него, гада, маячок с собой был, вот он нас на поводке и водил все это время... Спасибо Шико – начал что-то там на своей шарманке проверять и засек этого гаврика...

На некоторое время в комнате повисло тягостное молчание. Все, кто был в караулке, смотрели на Самойленко, который явно чувствовал себя неуютно под этими взглядами.

– Сбежать пытался, говнюк, – то ли пожаловался, то ли просто констатировал Демидов. – Пришлось треснуть его слегка, чтобы не рыпался. Кстати, никто его, оказывается, не похищал. Он сам все это затеял, чтобы на Запад смыться. Так бы его на ПМЖ не выпустили, знает много. А тут – пожалуйте, и сам без вести сгинул в мятежной стране, и секретами торганул, бабла на обзаведение срубил...

– Ладно, – вмешался Круглов. – Дома разберутся, что с ним делать. Ты лучше послушай, какие у нас проблемы вырисовываются...

Коротко рассказав то, что за десять минут до этого он поведал Локису и Ливии, Круглов вопросительно уставился на Демидова.

– Значит, говоришь, конкретно шмонают? – Купец постучал себя пальцем по кончику носа. – Ладно, прорвемся. Главное – до самолета добраться благополучно. А там хрен я им дамся! Выходим, когда окончательно стемнеет, а пока всем отдыхать. Медведь, позови наших... ну, и артистов заодно.