Глава 9
В Баку на набережной располагался шикарный ресторан «Лейла». Здание, возведенное в виде старинного ханского дворца, уже издалека привлекало к себе внимание. Владелец, строивший его пять лет назад, решил не экономить на роскоши, и это принесло свои плоды – отбоя от посетителей не было.
Стоявший у входа огромный рекламный щит с типично восточной витиеватостью гласил: «Если вы любите зрелищное шоу, приходите вечером и наслаждайтесь. К вашим услугам отличная кухня, кальян, живая музыка, танцы восточных красавиц. Здесь – как в раю, начиная от обстановки и заканчивая комплексом услуг и развлечений. У нас нет посетителей, а есть гости, которых любят и уважают, как это принято на Кавказе. Райские вечера в ресторане «Лейла». Добро пожаловать!»
Здесь и вправду было очень приятно. Во дворике ресторана весело журчал ручей и били фонтаны. Интерьер зала, выполненный в национальных мотивах, поражал красотой – живое дерево в центре, натуральный камень, дарующая тепло дубовая мебель. Бронзовая старинная посуда и изысканные лампы, покрытые патиной серебряные кувшины, прекрасные ковры ручной работы создавали ощущение комфортной роскоши и домашнего уютного тепла.
В отдельном VIP-кабинете на мягких диванчиках за низким столиком сидели Хасан Керимоглу и важный мужчина лет шестидесяти. Им был тот самый хозяин частной службы «Скорой помощи», на которого и работал турок.
У Орхана Мустафаева было примечательное и насыщенное прошлое, а на склоне лет отставной генерал медслужбы азербайджанской армии организовал доходный бизнес.
Однако если бы кто-то сейчас присутствовал при разговоре этих двоих – был бы немало удивлен. Объяснить тему беседы с точки зрения медицинского бизнеса Мустафаева и турка было бы весьма сложно. Но собеседники приняли все надлежащие меры для того, чтобы их беседа проходила в уединенной обстановке. Для этого расположились здесь, в отдельном кабинете, где ни музыка, ни шум, ни чьи-то совсем ненужные глаза и уши не могли помешать.
Вошедший официант расставлял на столе блюда, от вида которых у каждого потекли бы слюнки. Здесь было то, что составляет славу азербайджанской кухни. А разговор в кабинете был довольно напряженным, и каждой из «сторон» было что сказать.
– То, что происходит, уже перебор, – произнес Мустафаев, – мы разговаривали с тобой совсем о другом. И вообще, я не люблю, когда договоренности меняются. Тогда было одно, сейчас – другое… Я не хочу иметь к этому никакого отношения.
– Надо было раньше думать, дорогой Орхан, – развел руками Хасан, – теперь пути назад у вас нет. Послушаешь вас – и складывается впечатление, что вы продали душу дьяволу, ни больше ни меньше. Но давайте реально смотреть на вещи. Скажите мне, разве что-то изменилось с тех пор, как вы дали согласие сотрудничать?
– Да, изменилось, и многое. Теперь появились русские, – хлопнул ладонью по столу Орхан, – они наверняка нам будут мешать! Я не могу рисковать своим добрым именем. Ты понимаешь, что я сам, своими руками создал свой бизнес, приносящий мне неплохие деньги. Во всяком случае, теперь я – сам себе хозяин. И эта ситуация меня вполне устраивает. Я не желаю влезать во всякого рода сомнительные авантюры.
Мустафаев подвинул к себе пепельницу, выполненную в виде кораблика, и затушил окурок сигареты.
– А если я сумею их убрать, этих русских? В Анкаре именно этого и требуют от нас. – Керимоглу что-то просчитывал в уме, затем задумчиво взглянул на Мустафаева. – Есть вариант…
– Руками твоих друзей из Агдама? – Собеседник сощурился. – Думаешь, я не знаю о том, что ты и с них умудряешься деньги получать?
– Уж это, уважаемый, не ваше дело, – сквозь зубы произнес турок, – со своим бизнесом я как-нибудь сам разберусь. Давайте решать то, что нужно нам обоим.
– Это как же – два в одном? – ехидно ухмыльнулся Мустафаев.
– Служба службой, а бизнес бизнесом, – веско проронил Керимоглу. – Одно другому не помеха. Кому, как не вам, это знать.
– Хорошо, – согласился собеседник.
Принесли чай. Чайная церемония – старинная традиция не только в Японии или Китае. На Кавказе тоже знают в ней толк. Ароматный чай с травами и знаменитыми восточными сладостями: пахлавой, халвой, шекербурой, вареньем из инжира и алычи – «услада для губ и души»…
