27

Белый «Фольксваген-Гольф» на лесной дороге попал в вырытую большегрузными автомобилями колею и застрял.

– За рулем коза – это не езда, – грубо пошутил Антон. – Я же говорил, держи колею между колес.

– Что он сказал? – спросил по-немецки Фердинанд.

Барон сидел на задним сиденье, рядом с ним – Николай Прокопьевич.

– Сказал, что женщины водят машины совсем иначе, чем мужчины, – Вероника по-своему перевела фразу Антона.

Ранним утром девушка приехала домой. Николай Прокопьевич сразу же проснулся и побежал к двери встречать ее.

– Ты где была? Я так беспокоился!

Вероника, ни слова не говоря, прошла в свою комнату, закрылась, быстро разделась и легла спать.

Ей дали выспаться. До обеда не тормошили. Звонила баронесса. Фрау Энгельберту пришлось огорчить, что Вероника прихворала. Для баронессы, которая жаждала погулять по городу, заказали опытную персональную экскурсоводшу. Тем более что Фердинанд тоже не мог отправиться глазеть на достопримечательности Калининграда, так как вел важные переговоры.

– Выспалась? – Антон чересчур грубо постучался к Веронике.

– Да, – так же грубо ответила она.

– Тогда марш за стол. Папа тебе обед приготовил.

Антон не комментировал ночные похождения своей племянницы. Главное – дело, а эмоции потом. Вероника уже дома и переводить не отказывается.

– Колян, пока Вероника ест, загружай машину, – крикнул он брату.

Антон, Николай Прокопьевич и Вероника быстренько собрались в дорогу. Из съестного взяли шашлыки – загодя купили в супермаркете уже замаринованное мясо. Из спиртного – исключительно дорогую русскую водку.

– Вести машину буду я, – категорически заявила Вероника.

– А голова не бо-бо? Я же чуял, как шманило из твоей комнаты, – Антон помахал ладонью перед своим носом.

– На самом деле, Вероника, может быть, Антон поведет? – попросил Николай Прокопьевич.

– Вы же всю ночь бухали. Посмотри на себя в зеркало. Глаза, как у краснокожего китайца.

– Я же про тебя думаю... – обиделся Николай Прокопьевич. – Я же вижу, что ты вся бледная.

– Каждая порядочная девушка имеет при себе обезболивающее! – отрезала Вероника.

– А кто же с немцем разговаривать будет?

– Я и за рулем смогу с ним поговорить.

Она выскочила на улицу, села за руль и завела двигатель. Ей хотелось видеть перед собой дорогу. Бегущая вдаль дорога успокаивает, напоминает о будущем, возможно, более удачном, чем настоящее.

Вероника поддала газу, но «Гольф» только глубже врылся в раскисшую почву.

– Да-да. В Германии женщины намного осторожнее водят. Намного ответственнее, а значит, и лучше, – не преминул прокомментировать произошедшее Фердинанд.

– Что он прогергатал? – Антон повернул голову к Веронике.

– Да все про женщин за рулем.

– Скажи, пусть сидит и не высовывается. Колян, вылезай, надо подтолкнуть.

Пока Вероника переводила, Антон и Николай Прокопьевич вышли из машины. Нога Николая Прокопьевича соскользнула и съехала в черную лужу. Он набрал полный ботинок воды, однако промолчал.

– Давай толкай!

Антон и Николай Прокопьевич уперлись в «Гольф», поднатужились. У Николая Прокопьевич набухли жилы на шее.

– Вероника – газуй.

Заднее колесо бешено завращалось, выгребая из-под себя коричневые плюхи жижи. Грязь заляпала брюки Антону и Николаю Прокопьевичу.

– Черт с ними. Все равно в сельской местности.

Наконец «Гольф» выкарабкался из колеи.

– Выходи. Я поведу. Ты – на обратном пути, когда мы выпьем.

Вероника гордо вышла из машины, села рядом с Фердинандом на заднем сиденьи. Николай Прокопьевич, тяжело дыша, опустился на переднее сиденье.

«Гольф», натужно гудя на пониженных передачах, пополз по дороге, ведущей по просеке.

Вскоре показалсь КПП аэродрома.

Антон сразу же заметил снесенный столб. Понял, от чего это может быть, никак вслух не прокомментировал увиденное, а просто посигналил.

Дежуривший солдат сразу узнал Антона и отцепил проволоку. Шлагбаум с грузом из ступицы шестьдесят шестого «газона» поднялся.

«Гольф» подполз к боксам.

Пассажиры вышли из машины. Начали разминаться и потягиваться.

– Что это? – спросил Фердинанд.

– Бывший военный аэродром. Давно заброшенный.

Антон наказал не говорить немцу, что этот аэродром еще может использоваться.

Из боксов вышел прапорщик.

– А, Прокопьевич, здорово! – поприветствовал он Антона.

– Здорово, Денис Федорович!

– А это кто с тобой?

– Мой брат Николай Прокопьевич. Моя племяшка Вероничка, – он хлопнул ее по задку.

– Ты за племяшкой приглядывай. А то у нас солдаты голодные... Живьем съедят.

– Ты им жрать не даешь, что ли? – Антон в шутку не понял, на что намекал прапорщик.

– Жрать-то даю. А вот с бромом напряженка. Мы ведь далеко от всех. И девушек солдаты только на своих картинках в сортире видят, – заржал прапорщик.

– Им не брому сейчас надобно, а допингу хорошего.

– Допинг как раз есть, – еще громче заржал прапорщик.

– Я не про бухло, а про настоящий допинг. Что с танком? – оставил шутки Антон.

– Растаскиваем... А это кто? – Денис Федорович увидел Фердинанда.

На него произвел впечатления дорогой костюм немца и блестящий галстук с золотым держателем.

– Немец, – как бы между делом ответил Антон.

– Немец? Настоящий? – прапорщик перестал ржать, занервничал.

– Не бойся. Штатский. Совсем безобидный. Я отвечаю, – заверил Антон.

– Ты когда-нибудь меня и Родиона Евгеньевича до тюрьмы доведешь.

– От тюрьмы и от сумы – сам знаешь... Не зарекайся... Хотя, честное слово, приведу туда тебя совсем не я, – заржал Прокопыч.

– Бляха, Антон... – разозлился прапорщик.

– Показывай... Всем нам показывай... И немцу тоже.

– Прошу, – прапорщик повел гостей в бокс.

– Битте, – сказала Вероника Фердинанду и показала рукой, куда следует идти.

В боксе на яме стоял танк. Вернее, только его нижняя часть. Там, где должна была быть башня – зияло круглое ровное отверстие.

Когда Вероника переступила порог бокса, солдат, державший кувалду, присвистнул.

– Эй, – грозно сказал Антон, – не отвлекайся. По жопе схлопочешь.

Услышав свист, все солдаты обернулись на Веронику. Из отверстия, где должна была быть башня, высунулась перепачканная солдатская физиономия и, глянув на Веронику, расплылась в широкой улыбке.

– Работать, – прикрикнул прапорщик.

– Что это? – спросил удивленный и смущенный Фердинанд. – Где верхушка?

– Щас, айн момент, – успокоил его Антон.

Фердинанд так плотно сжал губы, что казалось, их вообще у него не было – только разрез в коже лица.

– Денис Федорович, – Антон подошел к прапорщику, – куда башню запрятал?

– Понимаешь, понаехали фээсбешники. На вертолете какие-то начальники прилетали. Хотя им было не до танка. Но все равно, от греха подальше я спрятал... Вот здесь.

Прапорщик повел всю компанию за бокс – там была огромная куча белого балтийского песка.

– Песок для военной части необходим. Как средство пожаротушения. Или чтобы зимой оледеневшие дорожки посыпать, – разъяснял прапорщик. – Тукунбаев! – он остановил проходящего мимо бойца. – Ну-ка, разгреби кучу.

Тукунбаев взял одну из лопат, приставленных к стенке ангара. Лопату взяли и Антон с Николаем Прокопьевичем. Они быстро начали разгребать песок. Братья работали намного быстрее, чем Тукунбаев.

– Эй, солдат, не халтурь, – прапорщик достал сигарету без фильтра, хотел было предложить немцу, но как-то не решился. Закурил сам.

Вскоре большая часть кучи осыпалась. Из нее показался бок башни.

Металл был в хорошем состоянии. Это оценил и Фердинанд.

К куче песка подошел заспанный Веник Огнеметчик.

– Привет всем... Здрасьте, – бывший студент поздоровался за руку с Антоном и Николаем Прокопьевичем. Долгим взглядом окинул Веронику. Она поджала губы и сделала вид, что не очень-то готова с ним общаться. Веник Огнеметчик протянул руку Фердинанду, и немцу ничего не оставалось, как пожать ее.

– Танк целый, – начал Веник Огнеметчик. – Состояние – отличное, если не сказать – идеальное. Дас ист идиалищ...

– А где все остальные запчасти? – строго спросил Антон.

– Вот, – Веник Огнеметчик достал из кармана листок бумаги и развернул его. – У меня все записано и учтено. А вот, – он достал другой листок бумаги, – чертеж. Все на месте.

– Гут! Гут! – залопотал немец. Барон был явно доволен таким пунктуальным отношением к делу.

– Пойдемте, я все покажу, – предложил Веник Огнеметчик.

Бывший студент подвел гостей и прапорщика к железным полкам, возведенным вдоль одной из стенок бокса. Там на самом деле лежали пронумерованные красной краской детали.

– Разбирается туго. Но – разбирается, – рассказывал Веник Огнеметчик, – Он же, голубчик, в ил угодил. А в иле металл хорошо сохраняется. Шик!

– Я! Я, – кивал головой Фердинанд.

Если бы он был русским человеком, то про него можно было бы сказать, что у него от души отлегло. Но что там отлегло у немца – неизвестно, – с виду барон повеселел.

– Извини. Дай-ка я с ним поговорю, – сказал Антон.

Он отвел немца в сторону и попросил подойти Веронику.

– В общем, делаем так. Танк разбираем до винтика. Потом на грузовиках перевозим на пункт приемки металлолома, к Багратионовску. Там у меня все давно схвачено. Не впервой по железке везу. До Багратионовска доставим грузовиками. А потом – вагонами в порт. На таможне к металлолому претензий не будет. Чуть что – «подмажем», – он потер большим пальцем руки – средний и указательный. – Есть кого умасливать.

– Я, я, – поддакнул немец.

– Слушай сюда. Металлолом чаще везут в Эстонию, а там переправить в Германию вам будет проще простого.

– Корошо...

– Значит, я вывожу в Эстонию. А вы из Эстонии к себе, куда хотите.

– Да. Это резонно, – подтвердил Фердинанд.

– Значит, по рукам? – воскликнул Антон.

– По рукам... – согласился барон. – Однако насчет Эстонии мне надо переговорить.

– Если не Эстония... то можно в Клайпеду. В Литву... Но это будет с задержкой.

– О, да .... Эстония лучше подходит. Только мне надо поговорить кое с кем.

– Ты скажи, блин, танк берешь? – с нетерпением спросил Антон.

– Танк беру, – не устоял Фердинанд от такого натиска.

– Ну, и слава Богу. Тогда переходим к банкетной части нашей поездки...