Книга: Первая пуля – моя
Назад: Глава 9
Дальше: Часть 2

Глава 10

В кабинете Кольки Баранова, ведущего хирурга больницы имени Боткина, было на удивление прохладно. Лето в этом году выдалось жаркое, и Олег искренне порадовался за своего бывшего сокурсника – надо же, администрация даже на кондиционер раскошелилась! Пока Баранов с озабоченным видом изучал рентгеновские снимки его руки, Олег решил заполнить паузу перекуром. Заметив на столе пепельницу, негромко спросил:
– Здесь можно курить?
– Кури, – кивнул Баранов и, отложив снимки в сторону, достал из кармана халата пачку «ЛМ». – Ну что, Олежка, хочу тебя обрадовать, – глубоко затянувшись, сообщил он, – с твоей рукой ничего серьезного. Перелома нет, но ушиб сильный. Поэтому и опухоль не спадает.
– Я и сам так думал, – кивнул Олег, – но решил на всякий случай посоветоваться с компетентным специалистом.
Баранов довольно улыбнулся.
– Мастак ты, Морозов, на комплименты… А теперь ответь мне на один вопрос: кого мне благодарить за то, что ты здесь? Местных хулиганов?
– Почти угадал.
– Да, отделали они тебя будь здоров… Впрочем, это не смертельно. Походишь ко мне на физиопроцедуры, попьешь курс антибиотиков и через неделю будешь как новенький.
Докурив сигарету, Олег расстегнул «дипломат» и вытащил из него бутылку армянского коньяка.
– Спасибо за консультацию, Колян!
– Ты с ума сошел! – слишком неистово запротестовал тот. – Неужели ты думаешь, что я возьму взятку со старого приятеля?
Однако при виде бутылки его глаза заблестели, руки едва заметно задрожали, а на лице появилось нетерпеливое выражение. Олег понял, что Баранов не прочь приложиться к коньячку прямо сейчас и плевать ему на такие условности, как разгар рабочего дня и незапланированные операции. На ум пришли слова Петька Пахомова, который, вскользь упомянув о Баранове, дал ему весьма нелестную характеристику: «Говорят, любит за воротник закладывать».
Пока Олег размышлял, как потактичнее распрощаться, на столе появились кофейные чашки и парочка бутербродов, любовно завернутых в салфетку. Завладев бутылкой, Баранов со знанием дела откупорил ее и наполнил чашки тягучей ароматной жидкостью. Не дожидаясь тоста, опрокинул свою порцию в рот, причмокнул губами и, не закусывая, вновь схватился за бутылку.
– Ну что, по второй?
– Мне не надо, – отказался Олег и, заметив в глазах Баранова искреннее недоумение, пояснил: – Ты же сам прописал мне курс антибиотиков.
– Начнешь завтра! – безапелляционным тоном заявил тот и налил себе до краев.
После третьего «тоста» Баранов заметно изменился: его карие глаза стали похожи на перезрелые маслины, а и без того широкий рот растянулся в расслабленной улыбке. Развалившись на стуле, он смачно дожевал бутерброд, смахнул крошки с наглаженных брюк и добродушно спросил:
– Ну, Олежка, рассказывай, где пропадал столько времени? Говорят, даже повоевать успел. Ну и как там, на войне?
– Ничего хорошего! Люди палят друг в друга, не понимая, ради чего… Короче, игры не для слабонервных.
– Надо же, тебе не понравилось. Кто бы мог подумать… – Баранов не успел договорить – помешал зазвонивший телефон. Сняв трубку, гаркнул что есть мочи: – Ну, в чем дело?..
Невидимого собеседника он слушал минуты три, затем произнес что-то неразборчивое, типа: «Сейчас буду!», нервно бросил трубку на рычаг и повернулся к Олегу с извиняющейся улыбкой:
– Извини, друг, но меня срочно вызывают в операционную.
Олег, с трудом сдерживая вздох облегчения, встал и протянул руку.
– Пока, Колян. Еще раз спасибо за консультацию.
– Жаль, коньячок не допили, – с сожалением причмокнул тот, отвечая на рукопожатие.
– Как-нибудь в другой раз.
Выйдя из кабинета, Олег на мгновение приостановился, пытаясь сориентироваться. Здесь он не был лет десять, аккурат с момента последней ординатуры. За эти годы тут многое изменилось – поставили новые лифты, сделали вполне приличный ремонт. Коридоры застелили дорожками, даже кое-где повесили зеркала. Приостановившись у одного из них, Олег несколько минут рассматривал свою небритую физиономию. Синяк под правым глазом стал почти незаметен: из багрово-лилового превратился в бледно-лимонный. Ссадина на лбу потемнела и покрылась плотной коркой.
«Ну и рожа у тебя, Шарапов, – улыбнулся Олег своему отражению. – Не доктор, а бандит с большой дороги…»
Последний раз взглянув на себя в зеркало, он развернулся и двинулся в сторону лифта…
* * *
На первом этаже больницы творилось что-то невообразимое: толпа нагруженных сумками и пакетами людей штурмовала гардероб, где выдавали халаты. Вначале Тоня, как белый человек, встала в очередь, но вскоре поняла – правила хорошего тона здесь не в почете.
«Надо идти на штурм, а то, чего доброго, останусь с носом», – решила она и, расталкивая людей локтями, ринулась к самой стойке. Благодаря навыкам, приобретенным на рынке, Тоня оказалась в числе тех немногих, кому все-таки достался халат – извечный пропуск в недра больницы. Те же, кому повезло меньше, немного повозмущались, а затем, наплевав на общепринятые больничные правила, отправились проведывать своих родственников. Причем охранники – двое дюжих молодцов, развалившихся на стульях у входа, – никак не прореагировали на это явное нарушение.
«Ну и дура же ты! – мысленно пожурила себя Тоня. – Толкалась у стойки, как базарная баба, только время зря потратила… Впрочем, не зря. Если Рыжий все еще в тяжелом состоянии, к нему без халата не пустят. Даже министра здравоохранения».
Она подошла к окошку регистрации и как можно вежливее спросила:
– Скажите, пожалуйста, в какой палате лежит Геннадий Нечаев?
– Отделение? – буркнула толстая усатая медсестра, не отрываясь от телефонной трубки.
– Не знаю. Наверное, хирургическое.
– Минуточку!
Пока регистраторша одновременно отвечала по телефону и разыскивала координаты Рыжего, Тоня с любопытством огляделась. Больницы, даже самые фешенебельные, действовали на нее угнетающе. Запах хлорки и медикаментов раздражал, больные, разгуливающие по коридорам в несвежих пижамах, вызывали жалость, а неприступные медсестры в накрахмаленных халатах – благоговейный страх.
«Не дай бог попасть сюда даже с элементарным бронхитом, – подумала она, непроизвольно поеживаясь. – Залечат до смерти… Бедненький Рыжий…»
Ее взгляд на мгновение задержался на охранниках, которые наконец покинули свои насиженные места. Увы, не для того, чтобы навести порядок в холле. В то время как один, отойдя к входной двери, разговаривал по мобильнику, второй с интересом пялился на нее. Поймав ее взгляд, охранник тут же сделал вид, что рассматривает доску объявлений.
«Если этот кретин начнет клеиться, я пошлю его к чертовой матери! – с негодованием подумала Тоня. – Нашел время и место для знакомства…»
– Девушка! – окликнули ее из окошка регистратуры, и она с готовностью обернулась. – Нечаев в одиннадцатой палате! Хирургическое отделение, четвертый этаж.
– Спасибо! – поблагодарила она от всей души и помчалась на поиски хирургического отделения.
Предвкушение встречи с Рыжим вытеснило из ее головы мысли о любвеобильном охраннике, и теперь Тоня думала только об одном – как ей не заблудиться в больничных корпусах. Пришлось «сесть на хвост» смешливой конопатой девчонке лет шестнадцати, у которой, по ее словам, в хирургии лежал брат и которая бывала здесь чуть ли не каждый день. На лифте они поднялись на четвертый этаж, миновали короткий коридор, свернули направо, и тут девчонка ее нахально бросила, повиснув на шее у коротко стриженного долговязого подростка. После отнюдь не родственного поцелуя новоявленные Ромео и Джульетта умчались в какой-то темный закуток, чтобы, как подозревала Тоня, вволю нацеловаться.
– Девушка, вы кого-то ищете? – раздался за ее спиной хрипловатый баритон.
Тоня резко обернулась и увидела усатого сорокалетнего мужика в синей униформе медика «Скорой помощи». Усатый выглядел вполне безобидно и на первый взгляд производил приятное впечатление. Чуть подумав, стоит ли заговаривать с незнакомцем, Тоня все-таки ответила:
– Не подскажете, как найти одиннадцатую палату?
– Одиннадцатую?.. – Усатый озадаченно нахмурился. – А вы к кому идете?
– К Нечаеву.
– Это тот, что с огнестрельным?.. Так он не в одиннадцатой, а в седьмой.
– Странно, а мне в регистратуре сказали, что в одиннадцатой. Его перевели?
– Да нет же, – махнул рукой усатый. – Его сразу в седьмую определили. Одиннадцатая-то у нас на ремонте. Аппаратуру новую ставят. А в регистратуре дуры набитые сидят – никогда ничего не знают… Давайте я вас провожу, – предложил он неожиданно. – А то вы в наших лабиринтах запутаетесь.
Тоня пожала плечами.
– Буду рада.
За роль провожатого усатый взялся с удивительным для занятого человека энтузиазмом. Подхватив Тоню под локоток, стремительно понесся по коридору, попеременно сворачивая то направо, то налево. У Тони даже голова закружилась от всех этих переходов и закоулков. Наконец усатый остановился перед дверью, на которой не было никаких опознавательных знаков, и любезно сообщил:
– Вот мы и пришли.
Ничего не подозревающая Тоня взялась за ручку двери, открыла ее и шагнула за порог. Пока она с удивлением оглядывалась, пытаясь понять – куда ее привели, – усатый вошел следом за нею и запер дверь на ключ.
Этого жеста было достаточно, чтобы понять – ее заманили в ловушку. Тем более что и комната, в которой она оказалась, мало напоминала больничную палату. Здесь не было ни кроватей, ни тумбочек, а мускулистый парень, оседлавший стул, был совсем не похож на пациента. При ее появлении он встал, и Тоня с удивлением узнала эфэсбэшника Эдика, который запомнился ей из-за потеющих ладоней.
«Гусев был прав – они вычислили меня и здесь, – обреченно подумала она, машинально отступая. – Придется, видно, последовать его совету и сдаться…»
Эдик подошел к ней вплотную и усмехнулся.
– Ну что, красавица, добегалась?
Странно, но в его взгляде Тоня не заметила ни тени торжества, хотя, по ее мнению, для этого имелся весьма веский повод – как-никак, задержали опасную преступницу.
«Может, он думает, что я начну сопротивляться? – Тоня мысленно усмехнулась. – Но я же не самоубийца, в конце концов. Куда мне против двоих мужиков с „пушками“?..»
Пока она размышляла о незавидности своего положения, Эдик бесцеремонно обыскал ее сверху донизу и, убедившись, что она без оружия, процедил сквозь зубы:
– На пол, быстро!
– А повежливее нельзя? – огрызнулась Тоня. – Если мне не изменяет память, сначала ты должен назвать статью Уголовного кодекса, на основании которой меня задерживают. А потом зачитать мои права…
Она замолкла на полуслове, шокированная действиями Эдика, который, не обращая внимания на ее «пламенный» монолог, вытащил из-под куртки пистолет с навинченным на ствол глушителем.
– На пол. Лицом вниз. Руки за голову, – приказал он, не повышая голоса.
Не отводя взгляда от оружия, Тоня принялась медленно опускаться на пол. Она не могла понять, на кой черт Эдику понадобилось размахивать перед ее носом «пушкой»? Чтобы произвести впечатление, мол, какой я крутой? Или у него привычка такая – демонстрировать свою власть перед всеми задержанными?
В этот момент подал голос молчавший до этого усатый:
– Да кончай ты эту суку быстрее! Чего тянешь?..
«Что значит „кончай“? – растерялась Тоня и в упор посмотрела на Эдика. Встретившись с ним взглядом, похолодела. – Черт, похоже, он в самом деле собирается в меня выстрелить!»
От страшной догадки закружилась голова, а в животе противно заныло. Кажется, на этот раз она влипла по-настоящему – двери заперты, в комнате двое вооруженных мужиков, а у нее нет даже газового пистолета. Неужели ей не остается ничего другого, как покорно лечь на пол, расслабиться и ждать, когда кусочек свинца вопьется ей в голову?..
«Ну уж нет, козлы! – мысленно взбунтовалась Тоня. – Просто так я вам не дамся! Не на ту напали!»
Неожиданно для усатого, который все еще стоял возле двери, она ухватила его за ногу и изо всех сил дернула на себя. Не удержав равновесия, усатый повалился на спину. При этом его белый халат распахнулся, и Тоня увидела рукоятку пистолета, торчащую из расстегнутой кобуры. Молниеносным движением она выдернула оружие и, обхватив поверженного противника за шею, приставила дуло к его голове. Эдик нервно дернулся и вскинул пистолет.
– Стоять, урод! – заорала она, щелкнув предохранителем. – Одно движение, и я продырявлю твоего дружка!.. «Пушку» на пол! Быстро!
Внутренне она была готова к тому, что Эдик наплюет на ее приказ. Но, видимо, предпринятые ею действия стали для него полной неожиданностью. Он медленно наклонился и положил пистолет на пол.
– Отбрось его ногой в угол!..
Поколебавшись, Эдик выполнил и этот приказ. Тоня обшарила карманы усатого. Кроме миниатюрного мобильника и портмоне, в них отыскался ключ от двери. Изо всех сил надавив на висок заложника пистолетом, она скомандовала:
– Вставай!
Усатый немедленно подчинился. От него вдруг резко запахло потом, и Тоня поняла, что мужичок здорово обеспокоен своей судьбой.
«Главное, чтоб в штаны не наложил со страху», – подумалось совсем некстати.
От нее не укрылся тот факт, что Эдик уже пришел в себя и, судя по выражению его лица, судорожно пытается найти выход из положения.
– Без глупостей! – предупредила она, глядя ему в глаза. – Я не промахнусь, будь уверен.
Прикрываясь заложником, как щитом, она медленно попятилась к двери. Оставалось самое сложное – выйти из этой чертовой комнаты. Как это сделать, Тоня пока не представляла. Попытаться самой воспользоваться ключом? Но тогда все ее внимание будет сосредоточено на открывании двери, и она упустит инициативу, завоеванную с таким трудом. Или заставить заложника сделать это за нее? Но тогда она полностью откроется и станет легко доступной мишенью. Она не была уверена, что у Эдика больше нет никакого оружия, но все же решила рискнуть. Сунув вконец оторопевшему усатому в ладонь ключ, приказала:
– Открывай!
Сама же отступила в сторону, продолжая удерживать у его головы пистолет. В данный момент позиция у нее была слабовата, ничего не скажешь. Видимо, почувствовав это, Эдик стал вести себя гораздо смелее – сделал маленький шажок в сторону стула.
– Стоять! – прикрикнула Тоня и поторопила усатого: – А ты быстрее! Чего возишься?
Когда тот наконец справился с непослушным замком и протянул ей ключ, она со всего размаху врезала ему рукояткой пистолета по голове. Усатый, закатив глаза, стал медленно оседать на пол, а Тоня, воспользовавшись неразберихой, перескочила через него и выскользнула из комнаты. Дрожащими руками она заперла за собой дверь и, сунув пистолет в карман халата, помчалась по коридору. Когда на ее пути попадались люди, чуть замедляла шаг, надеясь, что ее поспешность не слишком бросается в глаза.
Она прекрасно понимала, что у нее совсем мало времени. Через минуту дверь будет взломана, и за ней начнется настоящая погоня. Если она прибавит темпа, то успеет спуститься вниз раньше этих олухов. Выскочит на улицу, поймает такси – и поминай как звали. Главное, найти этот выход на лестницу… И тут ее словно током ударило – охранники в холле! Черт, она совсем о них забыла!
«Похоже, именно они сообщили Эдику, что я здесь… А я, дура набитая, решила, что один из них собирается ко мне клеиться! Недаром говорят – самомнение до добра не доведет! И все же, какого черта Эдик хотел меня укокошить? Что я ему сделала?..» Она не успела ничего предположить, как увидела перед собой дверь, ведущую на лестницу.
Оказавшись в полутемном прохладном помещении, позволила себе отдышаться. И тут же рванула вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Преодолев один лестничный пролет, резко затормозила, услышав доносившийся снизу быстрый топот. Перегнувшись через перила, увидела охранника, поднимающегося по лестнице.
«Они не такие идиоты, какими показались мне вначале!.. И что мне теперь делать? Что?» Наверху хлопнула дверь, и Тоня вздрогнула – кажется, ее обложили со всех сторон. Первой мыслью было воспользоваться пистолетом и перестрелять всех к чертовой матери. Однако вместо этого она бросилась к двери, ведущей с лестницы, и распахнула ее…
Вновь оказавшись в больничном коридоре, только этажом ниже, Тоня помчалась вперед. Люди шарахались от нее в разные стороны. А одна из медсестер, которую этот бешеный марафон застал врасплох, опрокинула на пол тележку с капельницей. Послышался звон разбитого стекла, по коридору разнесся едкий запах лекарства, но Тоня даже не оглянулась. Завидев издали, что какой-то мужчина собирается войти в лифт, метнулась туда. Толкнула его в спину, заскочила следом и нажала первую попавшуюся кнопку. Кабинка плавно двинулась вверх, и Тоня мысленно перекрестилась – слава богу, у нее есть пара минут, чтобы передохнуть и обдумать свое положение.
* * *
Получив толчок в спину, Олег влетел в лифт и со всего размаху ударился плечом о стенку кабинки. От резкой боли потемнело в глазах, и, не сдержавшись, он негромко выругался. Держась за ушибленную руку, развернулся, намереваясь вкачать нахальной девице по первое число, но не смог вымолвить ни слова – перед ним стояла синеглазая смуглянка из «Бункера».
Вначале он решил, что воображение сыграло с ним злую шутку и ворвавшаяся в лифт девушка просто похожа на его случайную знакомую. Но, приглядевшись повнимательнее, понял – это она.
– Вот так встреча! – обрадовался Олег. – Привет! Ты меня помнишь?
Девчонка бросила на него полный презрения взгляд и вновь уставилась на панель с кнопками. В этот момент лифт остановился, и она торопливо нажала одну из них.
«Она меня определенно не узнает, – подумалось не без досады. – Впрочем, это неудивительно. Я оставил о себе не самое лучшее впечатление – интеллигентный хлюпик, не умеющий за себя постоять…»
– Ты так быстро ушла, что я не успел сказать тебе спасибо… Кстати, меня зовут Олег. А тебя?
– Отвали! Мне сейчас не до тебя!
– Ты что, в самом деле меня не помнишь?.. Кафе «Бункер», молодчики, которые едва не разорвали меня на куски…
– Все, дядя, ты меня утомил! – заявила девушка и обожгла его взглядом своих удивительно синих глаз. И вдруг где-то в глубине этих огромных незабудок, которые сейчас больше напоминали кусочки льда, промелькнуло что-то похожее на изумление. Ее губы приоткрылись, и она удивленно прошептала: – Это ты? А я думаю, что за хмырь ко мне клинья подбивает…
– Слава богу, узнала!.. Так как тебя зовут, прекрасная незнакомка?
– Тоня.
– Считай, что заново познакомились.
Лифт опять остановился, и прежде, чем двери поползли в стороны, Тоня ткнула пальцем в первую попавшуюся кнопку. Проследив за девушкой взглядом, Олег не без сарказма заметил:
– Любишь кататься вверх-вниз?
– Ага, в детстве не накаталась. – Тоня криво усмехнулась и вытерла тыльной стороной ладони потный лоб.
– Неприятности?
– Что-то вроде того.
Олега, конечно же, не удовлетворил этот весьма расплывчатый ответ, но он решил не лезть к девчонке в душу. Захочет – сама расскажет. А пока он продолжал беззастенчиво рассматривать ее, чувствуя, как в душе разливается умиротворение. Он тонул в ее незабудках-глазах, он любовался ею, как любуются диковинными цветами – восторженно, но с некоторой опаской. Не надо быть умником, чтобы понять: эта отчаянная девушка опять вляпалась в нехорошую историю.
Неожиданно кабина лифта остановилась. Одновременно с этим погас свет. Тихо выругавшись, Тоня принялась нервно нажимать на все кнопки подряд.
– Бесполезно: кто-то вырубил электричество, – небрежно бросил Олег и решил поразить ее своей проницательностью: – Похоже, те, от кого ты смываешься, далеко не идиоты…
– Никогда не сомневалась в этом.
Оставив в покое кнопки, Тоня прислонилась к стене и обреченно вздохнула. В полумраке ее лицо казалось по-детски беззащитным, и Олег невольно залюбовался им. И тут же мысленно приказал себе не расслабляться.
– Что будем делать? – поинтересовался он небрежно.
– Ничего… – чуть помедлив, ответила Тоня. – Мне все равно отсюда не выбраться. Они заблокировали все выходы.
Олега так и подмывало спросить, кто такие эти таинственные «они», но он усилием воли сдержал этот порыв. Кто знает, как его новая знакомая отнесется к тому, что он начнет совать нос в ее дела? Она и так была на грани срыва и за внешней бравадой скрывала беспросветное отчаяние. У него вдруг появилось непреодолимое желание помочь ей вырваться из этой мышеловки.
«Я должен сделать это хотя бы потому, что многим обязан ей… – подумал Олег. – Если бы не Тоня, эти молодчики из кафе избили бы меня до полусмерти. Но она вступилась за меня, хотя запросто могла бы смыться…»
Не говоря ни слова, он открыл «дипломат» и вытащил из него небольшой перочинный ножик, который всегда носил с собой. Открыв лезвие, просунул его между створками дверей. Дверцы с трудом, но раздвинулись примерно на сантиметр. Просунув ладонь в образовавшуюся щель, Олег бросил через плечо:
– Помогай!
Поняв его с полуслова, Тоня встала с противоположной стороны и, ухватившись за дверцу двумя руками, потянула ее на себя. Совместными усилиями им удалось приоткрыть ее. Олег протиснулся между дверцами и осмотрелся. То, что он увидел, его порадовало – кабина лифта не дотянула до какого-то этажа всего полметра.
– Когда я открою вторые двери, подашь мне мой «дипломат», – попросил он Тоню.
Та молча кивнула.
Как ни странно, двери, ведущие на этаж, раздвинулись без особых усилий. Зафиксировав их с помощью «дипломата», Олег чуть повернул голову:
– Я полезу первым. Потом вытащу тебя. Если лифт тронется, отскакивай назад.
– Поняла, – кивнула Тоня и, чуть помедлив, добавила: – Будь осторожен… Они очень опасны.
Ее слова приятно поразили его – надо же, она за него волнуется. Это придало ему уверенности в собственных силах.
Слава богу, операция по «поднятию на поверхность» прошла без особых трудностей и заняла не больше минуты. Тоня оказалась на удивление понятливой и проворной, словно всю жизнь только и делала, что выбиралась из застрявшего лифта. Но самой приятной неожиданностью оказалось то, что кабина остановилась на втором этаже, и никаких подозрительных личностей вокруг не наблюдалось.
Обретя под ногами твердую почву, Олег схватил Тоню за руку и быстрым шагом направился к черному ходу. Дверь там, правда, оказалась запертой, но замок легко открылся с помощью все того же перочинного ножа. Они быстро спустились по ступенькам в подвал, где десять лет назад размещалась прачечная и склад медикаментов. Когда-то Олег знал эту больницу как свои пять пальцев. Проходя мимо знакомых до боли стен, некогда свежевыкрашенных, а теперь потускневших от времени, он почувствовал что-то сродни ностальгии. Вот здесь они с Петькой и хорошенькими медсестрами пили дешевый вермут, а вот тут разгружали ящики с жутко дефицитным в то время лекарством «Бринердин», присланным по гуманитарной помощи из Швейцарии.
– Куда мы идем? – вдруг спросила Тоня, замедляя шаг.
«Хороший вопрос, – подумал Олег. – Только, как мне кажется, вопросы здесь должен задавать я…»
Он остановился, вытащил из кармана пачку сигарет и предложил Тоне. Та отрицательно мотнула головой.
– Спасибо. Не курю.
– Похвально… Если я правильно понял, тебя кто-то преследует, – сказал Олег, закуривая. – Может, скажешь, кто?
Тоня ничего не ответила.
– Тебе не кажется, что я должен об этом знать? – тихо, но твердо спросил он, глядя ей прямо в глаза, и, видя, что Тоня заметно напряглась, решил разрядить обстановку. Широко улыбнулся и, чуть помедлив, добавил: – А вдруг ты хладнокровная киллерша, которую преследуют наши доблестные правоохранительные органы? А это значит, что, помогая тебе, я становлюсь соучастником преступления.
Даже в полумраке было видно, что Тоня вдруг побледнела. Ее и без того тонкие губы сжались в узкую полоску, а на лбу выступили мелкие бисеринки пота. Несколько секунд она молча смотрела на Олега, а затем с вызовом рассмеялась.
– Ты попал в яблочко – за мной гонятся эфэсбэшники. Но все, в чем меня обвиняют, – полная туфта…
Осознав смысл сказанных ею слов, Олег похолодел. Кто бы мог подумать, что этот невинный ангелочек под колпаком у всемогущих федералов? А сам он тоже хорош – купился на ясный взгляд и симпатичную мордашку. Психолог, называется…
«Стоп! – мысленно приказал он себе. – То, что ее пасут эфэсбэшники, еще ничего не доказывает. Эти ребята любят навешивать ярлыки – работа у них такая… Приятно то, что Тоня предпочла сказать мне правду, хотя могла и соврать. И у меня нет никаких оснований не верить ей…»
В этот момент Тоня неожиданно сорвалась с места и побежала вперед. Олег не был готов к такому повороту событий, и пока сообразил, что к чему, она успела скрыться за поворотом. На ходу отшвырнув недокуренную сигарету, он бросился за ней и догнал ее почти у самого входа в котельную. Крепко схватил за локоть и слишком резко повернул к себе. И вновь утонул в синеве ее необыкновенных глаз, на этот раз злых и решительных.
– Отпусти меня! – сквозь зубы процедила Тоня. – Не хочу впутывать тебя в свои проблемы. Как-нибудь сама…
– Молчи и слушай! – жестко перебил Олег, крепко сжимая ее руку. – Одна ты не справишься. Тебя заметут в два счета. Самое главное – выбраться отсюда. Выберемся, тогда разберемся – кто прав и кто виноват. Все, пошли!
Он отпустил ее и быстро зашагал вперед, уверенный, что Тоня последует за ним. И не ошибся – через секунду за спиной послышались легкие, почти беззвучные шаги. И хотя обстановка совсем не располагала к проявлению эмоций, Олег вдруг почувствовал, что улыбается. Ему было приятно осознавать, что он хоть как-то сможет помочь этой бесшабашной синеглазой гордячке, вконец запутавшейся в своих предположениях и страхах.
Несколько минут они шли молча, но это молчание никому из них не было в тягость. Олег мысленно прикидывал, как будет действовать и хватит ли у него денег, чтобы подкупить водителя «Скорой». Тоня думала о чем-то своем. Но именно она первой нарушила затянувшуюся паузу.
– Как ты собираешься меня вытаскивать?.. Они, наверное, перекрыли все выходы из больницы.
– Десять лет назад я был здесь на практике. Надеюсь, за это время тут мало что изменилось.
– Это не ответ.
– Сейчас мы выйдем с противоположной стороны корпуса, – устало пояснил Олег. – Там находится гараж. Покинем территорию на колесах.
– Думаешь, они не станут проверять машины?
– Они не знают, что нас двое. Это во-первых. А во-вторых, они уверены, что ты здесь не ориентируешься. А за хорошую взятку водитель «Скорой» подбросит нас в любую часть города. И будет молчать, потому что за это его могут уволить с работы. Машин и так не хватает…
Он умолк на полуслове – откуда-то сбоку послышались негромкие мужские голоса. Стараясь двигаться как можно бесшумнее, бросился к груде пустых картонных ящиков из-под лекарств, увлекая Тоню за собой. Присев на корточки, на всякий случай приложил палец к губам, дескать, веди себя тихо. Но это напоминание, похоже, было излишним – сжавшись в комок, Тоня во все глаза смотрела на двух мужчин, появившихся из-за поворота. Один из них, высокий коротко стриженный мордоворот, передвигался по подвалу с удивительной для его комплекции легкостью. Держа пистолет на изготовку, он профессионально осматривался по сторонам, подсвечивая себе миниатюрным фонариком. Его напарник – невысокий усатый крепыш в синей униформе медика «Скорой» – держался чуть поодаль.
Чем ближе эти двое подходили к их укрытию, тем сильнее волновался Олег. Через минуту-другую яркий луч фонарика высветит из темноты конструкцию из ящиков, за которой нетрудно разглядеть две скорчившиеся неподвижные фигуры. И что будет тогда? Полная катастрофа! Сам он как-нибудь выкрутится, а вот Тоня…
– Эдик, кончай фигней страдать – ее здесь нет! – вдруг заявил усатый, останавливаясь метрах в пяти от их укрытия. – Давай наверх подниматься.
– Погоди! – Эдик замер в позе гончей, почуявшей заячий след. – Кажись, сигаретным дымом тянет…
Однако усатый отмахнулся от него.
– Только время теряем, – буркнул недовольно. – Она вроде не курит. К тому же сюда не могла попасть. Если только умеет проходить сквозь запертые двери.
– Сам знаешь, она на многое способна. Но, похоже, на этот раз ты прав: эта сучка где-то наверху… Не представляешь, какой кайф я испытаю, когда разряжу в нее всю обойму!
– Вначале ее найти надо! – резонно заметил усатый.
– Найдем! – Эдик резко развернулся и широким шагом двинулся в противоположную от ящиков сторону.
Олег почувствовал, как по спине побежали тонкие струйки пота. Кажется, на этот раз пронесло. Но маловероятно, что им будет везти до бесконечности.
«Теперь понятно, почему Тоня так паникует: эти парни ищут ее, чтобы убить…» Он бросил на нее взгляд, полный искреннего сочувствия, и… похолодел – в правой руке у девушки поблескивал пистолет.
Сам Олег терпеть не мог оружия и всегда считал, что доказывать свою правоту с помощью пистолета – прерогатива дебилов. А если у тебя есть мозги, то ты можешь разрешить любую проблему цивилизованным способом. Многим его принципы казались весьма странными, но сам Олег так не считал. За последние восемь лет, проведенные отнюдь не на курорте, он насмотрелся всякого и предпочитал держаться подальше от всего, что стреляет.
– Ты что, уснул? – Глядя на него невинными голубыми глазками, Тоня осторожно тронула его за рукав. – Пошли быстрее. Эти козлы давно слиняли.
Стряхнув с себя оцепенение, Олег спросил:
– Твоя «пушка»?
– Теперь моя. Боевой трофей.
– А была чья?
– Одного из тех двоих. Усатого. – Тоня с неприязнью покосилась в ту сторону, куда ушли федералы, и, перехватив взгляд Олега, тихо рассмеялась. – Да не волнуйся ты так, обращаться с оружием я умею. – Встав, профессиональным жестом сунула пистолет за пояс джинсов. – Ну что, вперед?
«Сюрпризы продолжаются, – устало подумал Олег. – Разоружить натренированного эфэсбэшника под силу далеко не каждому спецназовцу… Да, Морозов, в последнее время ты совсем нюх потерял. Не видишь дальше собственного носа…»
В этот момент он уже почти жалел, что ввязался в эту историю. Но отступать было поздно – не бросать же Тоню на полпути! К тому же он собственными ушами слышал, что ей грозит смертельная опасность.
«Не знаю, что она натворила, но эти кретины не имеют права ее убивать. Выберемся отсюда, тогда и буду решать, что делать дальше…»
Подхватив «дипломат», он встал.
– Пошли! – бросил через плечо и решительным шагом двинулся вперед.
Через несколько десятков метров бетонный пол стал плавно подниматься в гору, откуда-то повеяло свежим ветром, и Олег понял, что до гаража осталось совсем немного. Но в этот момент на их пути появилось неожиданное препятствие – металлическая решетка, на дверях которой висел ржавый замок. Много лет назад этой решетки здесь не было, и Олег озадаченно нахмурился. Попытался пролезть между ржавыми прутьями, но не смог – только испачкал джинсы. Тоня, наблюдавшая за его неудачными попытками, вдруг ухватилась за решетку и с грациозностью дикой кошки стала взбираться вверх. Через пару секунд она уже стояла с противоположной стороны решетки и отчаянно улыбалась.
– Ну, давай, смелее! Это совсем нетрудно.
«Для кого как», – усмехнулся Олег, однако решил рискнуть.
Цепляясь за первые попавшиеся под руку выступы, он упорно продвигался метр за метром, потом осторожно спускался вниз и в конце концов почувствовал под ногами твердый бетон. Теперь, когда высоченная ржавая громадина осталась позади, все страхи мгновенно улетучились, уступив место решительности и желанию действовать.
Олег вывел Тоню на улицу и, отыскав в зарослях кустарника скамейку, где в старые добрые времена они устраивали традиционные перекуры, усадил ее там и приказал не высовываться. Сам же отправился в гараж, находившийся в двух шагах от Тониного укрытия.
Как и десять лет назад, двери в гараж, где парковались машины «Скорой помощи», были распахнуты настежь. Олег прошел внутрь и внимательно огляделся. В гараже было пятеро мужчин: четверо парней, азартно играющих в карты, и брюхатый мужик в замасленной спецовке. Он был единственным, кто не сидел без дела – перебирал кучу старых железяк в дальнем углу. Как и следовало ожидать, никто из играющих не обратил на Олега никакого внимания. А вот «механик» сразу просек, что в гараже посторонний. Оторвавшись от своих деталей, смерил чужака внимательным взглядом. И хотя со стороны он выглядел несолидно – грязная спецовка, стоптанные кеды, поношенная кепка, надетая козырьком назад, Олег почувствовал, что именно этот брюхатый «держит» под собой весь гараж. Его выдавали глаза – цепкие, уверенные, как у заправского босса.
Подойдя к механику вплотную, Олег негромко поздоровался:
– Добрый вечер…
– Добрый, если не шутишь, – буркнул тот.
Вытащив из кармана двадцать долларов, Олег сунул деньги в карман замасленной спецовки механика и, глядя ему прямо в глаза, небрежно изложил свою просьбу:
– Нужна машина. Прямо сейчас. Водителю за работу плачу сто баксов в час… Это можно устроить?
Он чувствовал, что его тактика себя оправдала – отказаться от денег, полученных практически на халяву, которые к тому же уже лежат у тебя в кармане, сможет далеко не каждый. Однако механик все еще колебался.
– Тачка-то тебе зачем? – наконец спросил он.
Олег вытащил еще одну двадцатку и демонстративно покрутил ее между пальцами.
– Отец, обойдемся без вопросов. Ну как, договорились?
– Договорились, – кивнул механик, и деньги перекочевали в его карман. Он вытер руки грязной тряпкой и чуть повысил голос, обращаясь к играющим: – Игорек, иди сюда!
Один из парней поднял голову:
– Саныч, что случилось?
– Говорю: иди сюда! Дело есть!
Парень что-то сказал своим дружкам, бросил карты на ящик и не спеша направился к ним. Олег сразу понял, что механик дал правильную наводку – плутоватые глаза Игорька так и шныряли по сторонам.
«Этот за сотку не только сдаст напрокат больничную тачку, но и вынесет со склада ящик медикаментов», – не без сарказма подумал Олег. Пока он размышлял, с чего начать разговор, механик взял инициативу в свои руки. Видимо, решил с лихвой отработать выплаченный ему гонорар.
– Когда у тебя смена заканчивается? – спросил он у шельмоватого Игорька.
– Через сорок минут.
– Я договорюсь с Коляном, он тебя прикроет, если что. А ты помоги этому мужику. – Механик глазами показал на Олега. – Ему позарез нужно сгонять в одно место. Подбросишь?
– Сколько? – лениво спросил Игорек.
– Сотка в час… Мне нужно в Лефортово.
– За такие бабки не поеду.
– Сотка долларов, – уточнил Олег.
Игорек мгновенно оживился:
– Когда выезжаем, шеф?
– Прямо сейчас… Подъедешь к черному ходу терапевтического отделения. Я буду ждать тебя там.
Он неторопливо вышел из гаража и, убедившись, что никто не обращает на него внимания, быстро юркнул в заросли. При его появлении Тоня вскочила со скамейки.
– Что так долго? Я уже начала волноваться…
– Пошли.
Схватив Тоню за руку, он двинулся напрямик, через кусты, к зданию, где располагалось терапевтическое отделение. Со стороны они, наверное, напоминали парочку влюбленных, ищущих укромное местечко, чтобы насладиться обществом друг друга. По крайней мере никто из сидящих на лавочках людей не обращал на них внимания.
Когда они, запыхавшиеся от быстрой ходьбы, появились в условленном месте, там уже стояла машина «Скорой помощи». Игорек с озабоченным видом осматривал колесо и, завидев Олега, шагнул навстречу.
– Ну что, шеф, я готов! – излишне бодро сообщил он и, покосившись на Тоню, спросил: – Она тоже с нами едет?
– Ключи от салона есть? – уточнил Олег, предпочитая не отвечать на заданный вопрос.
– Есть.
– Открывай.
Вконец растерянный Игорек обошел машину и отпер задние дверцы. Олег помог Тоне забраться внутрь, заскочил сам и подозвал водителя. Протянул ему сто баксов и, глядя в глаза, предупредил:
– Слушай меня внимательно. Если на выезде возникнут осложнения, это мои проблемы. А ты молчи в тряпочку и делай вид, что ничего особенного не происходит. Если все пройдет, получишь сверху еще пятьдесят. Усек?
Он не случайно взял в разговоре с Игорьком начальственно-покровительственный тон, интуитивно почувствовав, что тот давно свыкся с ролью «мальчика на побегушках». А если данные ему распоряжения еще и хорошо оплачивались, Игорек готов был в лепешку разбиться от усердия.
– Усек, – угодливо кивнул он, пряча деньги в карман джинсов. – А сами-то, шеф, где поедете?.. С девушкой или со мной, в кабине?
Не ответив, Олег захлопнул дверцу перед его носом.
– Круто ты с ним, – негромко обронила Тоня. – Не думала, что ты умеешь разговаривать в таком тоне…
– Потише, – предупредил Олег, показывая на окошко, отделяющее кабину от салона. – Там все слышно…
Он был почти уверен, что при выезде из больницы их машину никто не станет осматривать. Ставка делалась на то, что машина – служебная, а вахтер и охранники знают Игорька в лицо. Однако через пару минут Олег убедился, что недооценил противника. Выезд с территории больницы был закрыт шлагбаумом, рядом с которым, покуривая, стояли старые знакомые – федералы. Игорек, как и положено в таких случаях, остановился и, высунувшись в окошко, спросил:
– В чем дело?
Высокий федерал показал ему удостоверение и что-то негромко сказал, после чего лицо Игорька стало похоже на перезрелый помидор. Олег внутренне напрягся:
«Даже если Игорек и будет действовать по моим инструкциям, они все равно обыщут машину. И найдут Тоню в два счета… Надо что-то немедленно предпринять…» Его взгляд судорожно заметался по салону, пытаясь отыскать место, где бы Тоня могла укрыться от посторонних глаз. Но, как назло, салон был девственно чист – только металлические носилки, да в углу стопка темно-серых непромокаемых простыней. И вдруг на ум ему пришло простое, но гениальное решение.
– Снимай обувь и ложись на носилки!.. – шепотом приказал он Тоне. – Быстро!
Ему не пришлось повторять дважды – Тоня молниеносно расстегнула босоножки и заняла горизонтальное положение. Олег прикрыл ее простынею с головой, оставив на виду только босые ступни.
– Когда они заглянут сюда, постарайся задержать дыхание, – шепнул на ухо, энергично запихивая под скамейку ее обувь. В этот момент дверцы распахнулись, и в проеме показалась свирепая физиономия Эдика.
– Федеральная служба безопасности, – скороговоркой представился он и тупо уставился на покрытые простыней носилки. – Что у вас тут?.. Труп?
– Нет, ящик оружия, – серьезно ответил Олег. – Вы, случайно, не его ищете?
Федерал никак не прореагировал на эту шутку – его лицо оставалось непроницаемым. Опережая очередной вопрос, Олег протянул ему документы – паспорт и свой больничный пропуск. Он надеялся, что Эдик не придаст значения тому, что пропуск действителен на территории совсем другой больницы, но на всякий случай решил рассеять его внимание.
– А что, собственно говоря, произошло? – спросил небрежно.
– Разыскиваем вооруженного преступника, – буркнул тот. – Точнее, преступницу…
– Вы уверены, что она находится на территории больницы?
– Уверен. Может, встречали? Брюнетка лет двадцати—двадцати пяти, одетая в джинсы и белую футболку.
– Весьма расплывчатое описание, – усмехнулся Олег. – Моя подопечная, – он кивнул на носилки, – между прочим, тоже брюнетка и примерно такого же возраста, как и ваша. И тоже в своем роде преступница – лошадиными дозами морфия довела себя до самоубийства…
Он видел, что Эдик сыт по горло его рассуждениями и уже сам не рад, что втянулся в этот бессмысленный разговор. Но главная цель была достигнута: документы он просмотрел весьма поверхностно. Протягивая Олегу паспорт и пропуск, недовольно буркнул:
– Проезжайте!
И с силой захлопнул дверцы салона. Шлагбаум тут же поднялся, и машина двинулась с места. Сквозь дверное стекло Олег видел, как Эдик уверенным жестом останавливает следовавшую за ними «Мазду».
«Кажется, прорвались», – констатировал он и, тронув Тоню за плечо, сказал:
– Все, можешь расслабиться: с территории больницы мы выехали.
Тоня тут же сдернула простыню и села, обхватив колени руками. Глядя на ее влажные, как у лани, глаза и нервно подрагивающие губы, Олег понял, что девушка вот-вот заплачет. Сам же он не чувствовал ничего, кроме безмерной усталости. В душе царило странное опустошение. Ему даже не хотелось примерять на себя роль утешителя, а самым сильным желанием было желание побыстрее отделаться от этой взрывоопасной девчонки.
В этот момент Тоня, словно прочитав его мысли, спокойно попросила:
– Скажи водиле, чтобы высадил меня у ближайшего метро.
– Ты уверена? – растерялся Олег. – И куда ты пойдешь?.. У тебя есть друзья, которые тебе помогут?
– Не волнуйся за меня. Друзья у меня есть.
И хотя слово «есть» Тоня проговорила достаточно уверенно, он вдруг понял, что она врет и ей абсолютно не на кого положиться. Разве что на саму себя.
«Черт побери, неужели ты бросишь ее вот так – одну, посреди улицы?» – мысленно спросил он у себя и неожиданно предложил:
– Как ты смотришь на то, если я приглашу тебя к себе в гости? – И, испугавшись, что его предложение звучит двусмысленно и Тоня может решить, что он набивается к ней в любовники, быстро добавил: – Не подумай ничего плохого! Я сгораю от нетерпения выслушать твою историю. Ты ведь расскажешь мне, почему тебя преследуют федералы?
– Не знаю даже, стоит ли нагружать тебя моими проблемами, – чуть помедлив, ответила Тоня.
– Стоит!
– Ты не понимаешь, что все это очень серьезно! За последние несколько дней я потеряла всех, кто был мне дорог. И я почти уверена, что их убили из-за меня… Олег, если с тобой что-нибудь случится, я себе этого не прощу!
– Насчет меня не волнуйся. Я сумею за себя постоять.
В глазах у Тони промелькнула насмешка, дескать, кто бы говорил? Однако Олег ничуть не обиделся – такой она ему нравилась больше.
«Пусть думает обо мне все, что душе угодно… Главное, чтобы из ее прекрасных глаз исчез леденящий страх…»
Назад: Глава 9
Дальше: Часть 2