Глава 10
Ночное рандеву

Глаза открылись всего за несколько мгновений до того, как прозвенел будильник. Человеческий организм – удивительная вещь, только нужно знать, как его правильно настроить и использовать. Внутренний хронометр скрупулезно отсчитал секунды сна, сопоставил их с желанием хозяина проснуться и дал сигнал к возобновлению мозговой активности точно в положенный срок.

Семь часов вечера, в комнате было темно. Яркий свет уличных фонарей не пробивался внутрь гостиничного номера. Привычка плотно задергивать шторы и не подходить близко к окну возникла у моррона задолго до изобретения человечеством снайперского прицела. Дарк не любил, когда за ним наблюдают, – не важно, подсматривает ли томящийся от скуки сосед, ведет ли наблюдение шпион или наемный убийца. Личная жизнь – на то она и личная, чтобы делать все, что пожелает истомившаяся без отдыха душа: флиртовать с прекрасным созданием женского пола, читать философские трактаты или просто стоять на голове, шевеля ушами и пытаясь пяткой левой ноги сбить висящую на стене картину.

Платя за гостиничный номер, человек приобретает не только квадратные метры жизненного пространства, но и покой, который нельзя нарушать ни глупыми звонками с настойчивым предложением прибраться, ни тем более подсматриванием в окно.

По-стариковски кряхтя, Дарк поднялся с кровати и направился в ванную. Голова страшно чесалась, виной тому были начавшие отрастать волосы. Мелкая поросль была колючей, как елочные иголки, а внешне походила на щетину, перепутавшую место произрастания. Моррон выглядел ужасно, шарм блестящей лысины безвозвратно исчез. Теперь он походил не на клиента психиатрической лечебницы, а на заурядного заключенного, только что покинувшего родные сердцу пенаты.

Стоит только подумать о плохом, как тут же оно непременно случится. Сладостные минуты уединения были вероломно нарушены телефонным звонком, на цветном дисплее гостиничного коммутатора высветился номер дежурного администратора.

«Ну вот, началось! Теперь будут приставать через каждые полчаса, не желаю ли я прогуляться, пока горничная будет чистить ковер, или настойчиво предлагать иные услуги».

– Господин Акну-ранк-швенс? – запинаясь и путая буквы местами, произнес по слогам приятный женский голос.

– Он самый. Чего изволите, милая? Кстати, не утруждайтесь общеконтинентальным, я говорю по-полесски.

– Замечательно, – облегченно вздохнула девушка и бойко затараторила на родном языке: – Я ужасно извиняюсь за причиненные неудобства. Обычно мы не беспокоим наших гостей, тем более когда они только с дороги и наверняка отдыхают, но дело срочное, по крайней мере, так мне передали.

– Что вы хотите? – прервал словесный поток Дарк, устав слушать пустую болтовню.

– Час назад звонил ваш партнер. Он просил передать, что ждет вас сегодня в «Барсуке» ровно в одиннадцать.

– Во-первых, я не знаю, что это за барсук такой…

– Это ночной клуб, очень хороший и с отменной кухней.

– А во-вторых, – продолжил Дарк, – вы ошиблись, перепутали меня с кем-то другим.

Моррон хотел повесить трубку, но голос девушки продолжал настойчиво щебетать:

– Господин Акну-ранк-швенс, ошибка исключена. Мы солидная гостиница, и мы никогда ничего не путаем. Ваш партнер…

– Девушка, – перебил дальнейшие заверения Дарк, – я не имею дурной привычки держать компаньонов и домашних животных. Проку от них никакого, только жрать просят да следят где попало!

– Господин Акну-ранк-швенс. – Голос девушки задрожал. Видимо, согласно строгим правилам отеля, подобная ошибка могла стоить ей работы. – Я еще раз проверила по компьютеру. В 18.17 вам звонил мужчина, представился вашим партнером. Он сказал, что вы приехали в Старгород для проведения ответственных переговоров, и попросил передать…

– Хорошо, хорошо, успокойтесь! Я вас ни в чем не виню. Я, кажется, понял, о ком идет речь, – нагло соврал Дарк. – Это мой управляющий, на старости лет у него начала появляться мания величия.

– Вы знаете, голос был молодой, не старше сорока…

– Ну, значит, это его сынок, болезнь передалась по наследству. Я понял вас, спасибо, обязательно посещу встречу, тем более что барсук – не скунс, и мне ничто не угрожает. – Дарк попытался подбодрить расстроенную девушку невинной остротой, но шутка не удалась.

– Вы будете заказывать такси, если да, то на сколько? – продолжила беседу девушка.

– Я охотнее арендовал бы энергомобиль.

– Сожалею, но наши законы запрещают вождение транспорта иностранными гражданами без специальной аккредитации в дорожной полиции.

– Ну что ж, тогда на десять. Проедусь немного по городу, осмотрюсь, – принял решение Дарк и, услышав в ответ официальное «Заказ принят», повесил трубку.

Кто-то решил сыграть с ним в опасную игру. Моррон терялся в догадках, было ли приглашение на встречу ловушкой или чьей-то отчаянной попыткой связаться с ним. В голове снова всплыл проклятый вопрос «Зачем?». Возможных вариантов ответа было четыре, однако ни один из них не казался настолько правдоподобным, чтобы воспринимать его как аксиоматичную истину.

Вампиры могли снова выйти на его след и попытаться выманить на ночные улицы города. Они не стали бы нападать на него ни в гостинице, ни в ночном клубе, тем более что в свете недавних событий во всех респектабельных заведениях дежурили усиленные патрули полиции, а досмотр посетителей осуществлялся так же тщательно, как при входе на секретный объект. Ошибки прошлого научили «детей ночи» избегать открытых действий. Им стоило столько усилий и средств перекроить общественное сознание, убеждая народные массы, что кровососущие твари существуют только в легендах отсталых племен и детских сказках, и теперь о прилюдном обнажении клыков не могло быть и речи. Если это действительно вампиры, то ожидать неприятностей стоило по дороге в клуб.

Ту же тактику нападения избрали бы и его собратья по Клану. Кроме того, Дарк не был уверен, что кровососы информировали Совет Легиона о перемещениях жертвы. В течение долгих веков морроны и вампиры соревновались между собой на поприще мелких стычек и интриг, не решаясь развязать настоящую войну, бойню до победного конца. Охота за его головой была всего лишь одним из туров, одним из бесконечных этапов в утомительном противоборстве. Ни Совет Клана, ни тем более Ложа не стали бы делиться лаврами победителя.

На поддержку друзей Аламез не рассчитывал. Во-первых, только двое из числа морронов, с которыми завязались дружеские отношения, решились бы пойти против воли Совета. Остальные только шептались бы по углам, но не отважились предпринять реальные действия. С Анри и Мартином не было связи. Дарк был вообще не уверен, живы ли они. Косвенных свидетельств было явно недостаточно, чтобы рассчитывать на поддержку без вести пропавших друзей. Во-вторых, даже если бы конспираторы обнаружили следы его посещения тайника в гуппертайльском соборе, то не смогли бы добраться до Старгорода раньше его.

Наиболее вероятной причиной беспокойства казалась суета вокруг злосчастного диска. За ним охотились Континентальная полиция и преступники. Кому достался в конечном итоге приз, Дарк не знал. Прекрасная налетчица могла как работать на полицию, так и быть членом шайки наемников. Но как бы там ни было, противоборствующая сторона не могла знать о событиях в заснеженной роще. Они думали, что диск по-прежнему у него, и продолжали идти по ложному следу.

И все-таки что-то в этой истории было не так; рельефные, как горы Манхарса, края головоломки не подходили друг к другу. Враги почему-то мудрили и усложняли задачу, придумывая нелепую встречу, вместо того чтобы по старинке подкараулить его в темной подворотне и, огрев кирпичом по голове, забрать добычу.

Погрузившись в размышления, Дарк не заметил, как прошел целый час. На электронном будильнике высвечивалось чуть больше восьми, времени оставалось мало, а нужно было еще как следует подготовиться к многообещающей ночи.

«Хватит бездельничать, пора и делом заняться!» – отдал сам себе приказ моррон. Холодный душ придал сил, бодрости и отваги, чтобы решиться самостоятельно обрить голову. Дарк провозился с бритвой около получаса, но зато не сделал ни одного серьезного пореза. После маленькой паузы на чашку кофе с сигаретой моррон приступил к самому важному и ответственному действу.

Сев на пол, беглец достал из-под кровати черную сумку, позаимствованную, как и лежавший в ней реквизит, с пыльного склада павильона. Тонкие ремни и полотняная ткань чудом выдержали вес железа и не порвались по дороге к гостинице. «Интересно, какими бы глазами смотрели на меня обслуга и посетители, если бы я появился в холле с охапкой мечей? У нас в Геркании срочно бы вызвали бригаду ангелов в белых халатах, а здесь народ проще, ко всяким фортелям приучен. Нет, медбратьев вызывать бы не стали, а вот в гостиницу точно не поселили, пока не предъявил бы лицензию на хранение и ношение холодного оружия, – тихо рассмеялся Дарк, в который раз поражаясь местным порядкам. – Помнится, мне довелось посетить Урву то ли в конце семнадцатого, то ли в самом начале восемнадцатого века. Тот же самый бардак был и то же взятковымогательство. Лошадей покупать заморским гостям, конечно, разрешалось, а вот по городу гулять после десяти запрещалось. Туда не ходи, сюда не ходи, в храмы соваться не смей, а кабаки посещать можно было только при уплате „пьяной пошлины“. Еще сбор на отхожие места ввели бы – или ввели?!» Дарк засомневался, память отказывалась вспоминать серые мрачные дни пребывания в Полесском королевстве три с лишним века назад.

Какими бы глупыми ни казались местные обычаи и законы, а к ним нужно было уже начинать привыкать. Ностальгические воспоминания отошли на второй план, когда «молния» сумки разошлась в разные стороны и на гостиничный ковер легли тяжелые и тупые, как необработанные болванки, мечи. Первым произведением бутафорских искусств была копия позднеимперской кальеды: длинный, одноручный, обоюдоострый меч с односторонней усеченной гардой вместо привычного перекрестия. Типичным для кальед был также широкий и глубокий желобок для стока крови. С экрана оружие выглядело правдоподобно, точь-в-точь как настоящее. Дарку, лично изготовившему этот образец, удалось добиться абсолютного внешнего сходства, но сражаться им в настоящем бою он, конечно же, не стал бы. Сплав был прочным, но тяжелым, лезвие постоянно вело вниз, а большая инерция удара замедляла переход к защите. Заточить лезвие не составляло проблем, но точной балансировки и прочих высоких боевых характеристик, увы, не удалось бы добиться. Секреты древних оружейников канули в Лету, а сам Дарк в прошлом часто пользовался мечами, но никогда не ковал боевого оружия сложнее примитивных наконечников для стрел. Знакомые кузнецы научили его технике ковки, но не раскрыли секретов подготовки и обработки металлов.

Безымянный палец медленно заскользил вниз по желобку, пока чувствительная кожа не обнаружила едва заметную трещину. Дарк осторожно вставил в отверстие предварительно заточенный кончик пилочки для ногтей и сильно нажал вниз. Внутри рукояти щелкнул запорный механизм. Дарк потянул за гарду, и из лезвия начал медленно появляться на свет другой клинок, настоящий. Этому фокусу его когда-то обучили намбусийские контрабандисты, умудрявшиеся провозить в полых мачтах кораблей не только запрещенные грузы, но и чугунные стволы двенадцатидюймовых кулеврин. В принципе ничего сложного в этом трюке не было. Бутафорское лезвие служило ножнами для боевого клинка. Нужно было только надежно закрепить его внутри и позаботиться о том, чтобы шаловливый актер не обнаружил секрет при каком-нибудь изысканно-грациозном, придуманном им же самим финте и не проверял прочность меча, стуча им о железобетонную стену.

Дарк осторожно провел пальцами левой руки по острию длинного обоюдоострого кинжала. Двадцать сантиметров остро отточенной качественной стали, легкого и прочного сплава, который сейчас нигде не найти. Быстро свинтив мешавшую гарду и внешнюю оболочку рукояти, моррон задумчиво прокрутил оружие в руке. В случае серьезной драки лезвие выдержало бы удар среднего по качеству меча, также его можно было спрятать в рукав и незаметно пронести через кордон охраны. Риск обнаружения, конечно, был, но стопроцентные гарантии существуют только на кладбище. Их выдает угрюмый и небритый гробовщик, который точно знает: сколько бы ты ни скакал и ни чудил в этой жизни, а все равно когда-нибудь станешь его клиентом.

Следующим объектом разборки стал короткий, кривой намбусийский кинжал середины одиннадцатого века. Этот макет был изготовлен известным мастером бутафории Калсом Андовиеном. Дарк не решился портить чужую, почти ювелирную работу, только немного усовершенствовал рукоять. Оторвав кожаное покрытие, моррон ногтем указательного пальца нажал на маленькую кнопку, крышечка наверху откинулась в сторону. Дарк перевернул кинжал лезвием вверх и встряхнул, на пол упали три таблетки: две зеленые и одна синяя.

«Черт, опять закрутился и забыл пополнить запас!» – корил себя за забывчивость моррон, быстро засовывая таблетки во внутренний карман висевшей на стуле куртки.

За последующие полчаса сборочно-разборочных работ на ковре появилась большая куча бесполезного металлолома и несколько весьма полезных вещей, заметно облегчающих процесс выживания в условиях активного образа жизни и наличия полнейшего отсутствия перспективы разжиться в ближайшие несколько часов огнестрельным оружием.

Ровно в двадцать минут десятого господин с трудно произносимой фамилией, ставшей результатом многократного и морфологически неправильного скрещивания северогерканских и шеварийских корней, легко сбежал по ступеням винтовой лестницы в холл гостиницы. Вызывающая черная куртка с развевающимися аксельбантами привлекла внимание нескольких скучающих посетителей, а бряцанье металла в сумке заставило низенькую полноватую девушку, дежурившую за стойкой приема посетителей, оторвать взгляд от застывших на компьютерном мониторе рядов цифр. Смотревшие по телевизору игру в водное поло охранники тоже лениво повернули головы в сторону возникновения шума. Их насторожил внезапно раздавшийся металлический звук, но, увидев, что беспокоиться не о чем, оба парня как по команде синхронно вернули головы в исходное положение и невозмутимо продолжили наблюдать за увлекательной возней в бассейне.

– Господин Ан… – удивленно захлопала загнутыми кверху ресницами девушка.

– Не утруждайтесь произносить мое имя, мне это тоже порой дается с трудом, – приветливо улыбнулся Дарк и бросил на стойку ключ от номера. – Вы же знаете, планы – это то, что обычно диаметрально противоположно реальным событиям. Я передумал, отмените заказ на такси!

– Сожалею, но…

– Понятно, тогда поступим вот как… – Дарк взял со стола листок бумаги с ручкой и, не дав девушке опомниться, стал быстро писать. – Мне нужна одежда. Завтра начинаются переговоры, а мои чемоданы куда-то пропали. Наверняка эти олухи с аэробазы отправили их другим рейсом куда-нибудь в Варкану. Возьмите такси и пошлите кого-нибудь по магазинам. Список вещей я уже пишу, размеры указываю. Фасон, естественно, строгий, цвет тоже… или черный, или коричневый.

– Но мы не оказываем подобных услуг, – виновато улыбнувшись, произнесла девушка, когда немного пришла в себя.

– Думаю, на этот раз вы сделаете исключение, – возразил Дарк, не отрывая глаз от листа бумаги. – Пойти навстречу попавшему в затруднительное положение гостю и есть истинное гостеприимство!

Эффект воодушевленной речи, как всегда, был усилен толстой пачкой купюр, не замедлившей появиться на краю стола. Девушка растерянно кивнула и забрала деньги. Отдельно объяснять, что сдача не будет востребована, не пришлось.

К ночи на улице стало еще холоднее и противнее. Под первым номером в списке заказанных морроном вещей, как нетрудно догадаться, значилась теплая куртка с глухим капюшоном, сейчас же ему оставалось лишь стойко терпеть мороз и греться излюбленным в простонародье способом, то есть регулярно вливая в рот содержимое маленьких бутылочек, прихваченных из мини-бара. В общем и целом Дарк был настроен оптимистично. Он чувствовал, что эта ночка выдастся жаркой и полной событий, ему вскоре будет некогда думать об озябших пальцах и промерзших конечностях. Быстрый бег под аккомпанемент свистящих вслед пуль согреет намного лучше, чем любые «полесские грезы», и не вызовет побочных эффектов утром, если, естественно, он сумеет до него дожить.

Несмотря на то что в Старгороде Дарк был совсем недавно, города он почти не знал. В краткие часы досуга, свободные от войн с упрямыми актерами и пытавшимися перенести новомодные веяния на одежду семнадцатого века костюмерами, он или мирно спал в отведенной ему каморке на втором этаже особняка, или, вырвавшись из компании Франца, пьянствовал в ближайшем кабаке. В общем, вел себя тихо: шумно не кутил, драк не устраивал. Отсутствие приключений и ярких событий стало причиной того прискорбного факта, что этот древний и в определенном смысле красивый город так и остался для него загадкой. Заснеженные улочки и глухие подворотни несли на себе слабый отпечаток прошлых веков и лишний раз подчеркивали необустроенность быта нынешнего поколения лесовиков.

Двигаясь наугад, но интуитивно придерживаясь направления строго на запад, Дарк забрел в подворотню двухэтажного деревянного дома с перекошенным фасадом и растрескавшимися угловыми столбами. Ворота оказались не запертыми, жильцов не было видно. Жалобный лай одинокой собаки да тусклый свет, струившийся из единственного горевшего окна, – вот и все, чем встретил Аламеза маленький дворик, доживающий последние годы перед тем, как ветхий домик снесут или он сам развалится.

Огромный сугроб за сарайчиком с провалившейся под грузом снега крышей стал последним пристанищем черной сумки. Благодаря усердным стараниям Дарка казенный реквизит превратился в килограммы бесполезного металлолома. Использовать дважды одни и те же уловки и тайники противоречило принципам моррона, открыто же выбрасывать ненужный хлам было опасно. Шанс, что его обнаружат и поймут, чем служили раньше изуродованные куски металла и искореженные части одноразовых запорных механизмов, был почти равен нулю, но параноидальное стремление к безопасности толкало Дарка на глупые с точки зрения обычного обывателя поступки. Он бродил по холодным и темным улицам незнакомого города, мерз, несколько раз падал, поскальзываясь на покрытой толстым слоем льда мостовой, тратил время и силы – и все ради того, чтобы найти самый заброшенный домик и в его дворе распрощаться с отходами, которые любой другой, будучи на его месте, отправил бы в первый попавшийся по дороге мусорный бак. Зато моррон был теперь точно уверен, что, пока не сойдут снега, что случится месяца через три, не раньше, ни одна живая душа не обнаружит заветную сумку. Уничтожать следы своих действий было для Дарка не менее важно, чем для убийцы избавиться от тела жертвы и орудия преступления. Он не мог допустить, чтобы вампиры или кто-то иной проникся его стилем работы и изучил ход мыслей.

Распрощавшись с унылой подворотней, а заодно и со «случайно потерянным» реквизитом, Дарк поспешил выбраться из окованных льдом и снегом городских трущоб на хорошо освещенную и оживленную улицу. К счастью, плутать пришлось недолго. Уже через пять минут он стоял на обочине проезжей части и, попивая коньяк из горлышка последней бутылки, пытался поймать такси или просто попутную машину.

Буквально первый же энергомобиль остановился. Название клуба было знакомо водителю основательно подержанного «Форжера». Забавный герканский акцент и парочка свежих анекдотов из жизни важных полесских персон развеселили приземистого толстяка в очках настолько, что он даже не взял с промерзшего иностранца денег.

«Оказывается, быть в этих краях придурковатым шутом весьма выгодно. Им, как детям, прощается незнание прописных истин и элементарное отсутствие денег. Убогие, к примеру, не платят за проезд. Посмотрим, что еще можно получить здесь бесплатно. Главное, скорчить слезливую рожу и вести себя как можно инфантильнее, авось и в кабак бесплатно пройду!» – тешил себя надеждой моррон, пытаясь как можно быстрее добежать от машины до здания с ярко светящейся вывеской «Барсук».

Если говорят, что встреча пройдет в ночном клубе, то не нужно фантазировать и представлять себя попивающим дорогое вино в окружении лиц из высшего общества. Захватывающие дух танцы красавиц, казино, дамы в вечерних платьях и породистые мужчины в смокингах тоже из мира несбыточных грез. На самом деле в Полесье ночным клубом называется любое заведение, где есть что выпить и закусить, звучит музыка, а из зала не выгоняют после двенадцати, – иными словами, ночного хоть отбавляй, а вот от клуба только одно название.

Разочарование постигло Дарка сразу же, как только он переступил порог и попал в шумную толпу молодежи, беснующейся перед билетными кассами. Шум, гам, визг, оглушающие звуки доносившейся из зала музыки и пьяная ругань весельчаков старшего подросткового возраста сводили с ума. Его кожаный наряд и вновь обретшая прежний блеск лысина ни у кого не вызывали удивления, скорее воспринимались как жалкая попытка двадцатичетырехлетнего старика вписаться в молодежную среду. Чего только не увидел моррон, пока, как все остальные, толкаясь локтями, крича и сквернословя, пробивался к заветному окошку кассы: стриженные наполовину головы, головы с волосами разной длины, выстриженные кружочками и квадратиками; татуированные затылки, запястья и переносицы; черепа со шрамами и загнанными под кожу булавками; тела, обмотанные вместо одежды разноцветными тряпками. Каждый хотел выделиться из толпы, быть не таким, как все, и совершенно не замечал, что его экстравагантная, броская личность лишь пополняет пеструю толпу таких же самоутверждающихся индивидуумов.

«Уж если меня сюда занесло, отмучаюсь до конца, хотя, скорее всего, это чья-то дурацкая шутка», – пришел к заключению Дарк, снесенный потоком в сторону кассы. Отсутствие местной валюты не помешало ему получить билет и бесплатную бутылку пива с улыбающимся хвостатым созданием на этикетке. Зверек, ставший символом клуба, скорее уж напоминал бурундука или раскормленную до безобразия престарелую шиншиллу, но на такие мелочи, естественно, никто не обращал внимания: не тот настрой, не та ситуация, чтобы корчить брезгливые рожи и демонстрировать свои познания в зоологии.

О прохождении сквозь ряды службы безопасности не стоило беспокоиться. Галдящий поток подростков нес его прямо на двух парней в черных, обтягивающих внушительные рельефы тела безрукавках. Охранники с трудом успевали сдерживать рвущуюся на танцевальную площадку молодежь и, выхватывая из рук билеты, поспешно ставили на руках посетителей чернильную печать, слегка напоминающую зловещую пиратскую метку. Затем был гардероб: все та же толкучка, все тот же беспорядок, усугубленный массовым перекладыванием мелочи из карманов и запихиванием шапок и толстых шарфов в рукава сдаваемых шуб. Кто-то притомился от безделья и поэтому попытался завязать драку, кто-то нечаянно облил дружков пивом, стройная девушка лет шестнадцати сломала каблук. Дарк находился в клубе не более пятнадцати минут, а уже был уставшим и измотанным, как будто проскакал на лошади не один десяток верст или толкал в гору заглохший энергомобиль.

Наконец-то первый этап мучений был завершен. В глаза ударил яркий мерцающий свет, а уши заложило от барабанного боя, стремительный поток вынес моррона прямо в середину танцевального зала. Как и ожидалось, площадка была огромной, она занимала весь первый этаж, за исключением дальнего уголка. На маленьком пятачке в двадцать-тридцать квадратных метров размещались стойка бара, две дюжины плотно сдвинутых столов и лестница на второй этаж. Дарк вновь заработал локтями, надеясь пробиться к заветным перилам и подняться наверх. Если кто-то действительно хотел с ним встретиться в этом бардаке, то его стоило поискать наверху, где наверняка было намного меньше народу и значительно тише. Осуществить задуманное оказалось не таким уж и легким делом. Несколько раз его сносил в сторону хаотично движущийся поток танцующих, дважды на шею вешались какие-то девицы, то ли перепутав в темноте его с дружком, то ли желая таким образом познакомиться. Облитый пивом и перепачканный помадой, Аламез все-таки умудрился достичь контрольной точки сложного маршрута и вцепился руками в полированное дерево перил.

Трудности остались позади, дальше продвигаться стало легче. Второй этаж был превращен в огромный развлекательный комплекс: боулинг, девять бильярдных столов, одинокая скамья для только что появившегося в Полесье скаммселла и, конечно же, закусочная, названная почему-то рестораном. Лестница на третий этаж, где находилось казино, была закрыта. «Ремонт» – гласила табличка на листке бумаги, аккуратно приклеенном к стене.

«Ну, вот и все, конец мучениям. Теперь остается лишь расхаживать взад-вперед, потягивать пиво и глазеть на длинноногих, пышногрудых девиц. Кому я нужен, сам меня найдет!» – подумал Дарк и не преминул тут же приступить к осуществлению этого плана.

Действительно, делать было нечего, только томиться в ожидании, что кто-нибудь из присутствующих проявит к тебе интерес, и наматывать бессмысленные круги. Среди отдыхавших за столиками, катающих шары и заляпывающих грязными руками голубое сукно бильярдных столов знакомых лиц не было. Ни с кем из зала он раньше не встречался, ни с кем не пересекались его жизненные пути. У Дарка была отменная память на лица, он не мог ошибиться.

Дармовое пиво заканчивалось, пачка сигарет тоже заметно отощала. Схватив за руку пробегавшую мимо официантку, Дарк заказал еще одну бутылку захмелевшего фирменного зверька. Время шло, кругом все непринужденно болтали и веселились. Аламез вдруг почувствовал себя жалким и старым. Он был чужим на этом полночном празднике жизни. Конечно, он выглядел молодым, коллективный разум остановил старение его организма именно в той фазе жизненного цикла, когда юноша только что превратился в молодого, полного сил мужчину. Двадцать четыре года – хороший возраст: старшие поколения уже не осмеливаются обвинять тебя в юношеском максимализме, а только распустившие бутоны своей красоты девушки считают тебя привлекательным, сильным, опытным… взрослым. Вот и сейчас, например, четверо болтушек за ближайшим столиком уже целых пятнадцать минут попеременно строили ему глазки и приветливо улыбались, намекая, что он может присоединиться к их веселой компании.

Внимание молоденьких красоток льстило, но одновременно и огорчало. Сколько таких вот несмышленышей перевидал он на своем веку. Каждый роман, каждая случайная встреча непременно приводили к расставанию и печали. Дарк знал, как подойдет и о чем будет говорить, что за этим последует, и так далее, и так далее… до бесконечности. Флиртовать было скучно, как в сотый раз слушать одну и ту же пластинку или смотреть старенький фильм. Охотничий азарт ловеласа внезапно вспыхивал, как это произошло при встрече с Мирандой, но и быстро угасал. Обилие стройных ног и аппетитных губок вокруг не распаляло воображение, а, наоборот, пресыщало, делало конечную цель ухаживания мизерной, никчемной и глупой. Порой он завидовал Анри Фламеру, на протяжении долгих веков не утратившему живого, почти маниакального интереса к противоположному полу.

«А все из-за того, что ворчун Анри превратился в моррона уже в почтенных годах. Сколько ему тогда стукнуло? Кажется, пятьдесят… – В памяти Дарка всплыл давний разговор с другом. Они пережидали дождь в корчме с прохудившейся крышей. Старый вояка был мертвецки пьян и проболтался о своем возрасте. – Когда мужчине переваливает за полвека, а груз болезней и житейских невзгод еще не согнул богатырских плеч, то он ощущает жизнь по-особому. Начинается вторая весна, открывается второе дыхание, и престарелых кобелей тянет в объятия юных прелестниц».

Раздумья моррона на отвлеченную тему были неожиданно прерваны легким постукиванием по плечу. Дарк повернулся, рядом стояла уже знакомая официантка и протягивала ему бутылку пива с маленьким клочком бумаги.

– Просили передать! – прокричала девушка в самое ухо, схватила деньги и быстро удалилась, так и не ответив на трижды заданный вопрос: «Кто?!»

Осушив с расстройства одним глотком больше половины бутылки, Дарк развернул записку и прочел три написанных карандашом слова: «Близко враги, уходи!»

«Совсем обнаглели, за идиота меня держат! – разозлился моррон и, скомкав листок бумаги, бросил его себе под ноги. – Нет, точно, какие-то малолетки веселятся от души. Забавная, должно быть, игра: сначала выбирается жертва, скажем, господин, поселившийся в сто восемнадцатом номере, то бишь я, затем его закидывают посланиями, и он, как последний дурак, мотается по городу, ища неизвестно кого… Где же эти весельчаки? Они должны быть где-то поблизости, наверняка сейчас хохочут и тыкают в меня пальцем!»

Ища компанию шутников, Дарк бегло окинул взглядом зал. Как ни странно, но никто не обращал на него внимания, даже девушки-хохотушки больше не смотрели в его сторону, видимо отчаявшись затащить его за свой столик и раскрутить на несколько бутылок дорогого вина. Внезапно внимание моррона привлекло движение около двери в кухню. Из подсобных помещений появились трое: светловолосый парень в дорогом кожаном плаще на меху, среднего роста брюнет в спортивной куртке и женщина…

В местах, где прошло его детство, за такую красавицу отдали бы не одно стадо баранов. Высокая, фигуристая, с черными, заплетенными в пучок волосами. Длинные стройные ноги, плотно обтянутые серым трико, заканчивались высокими сапогами, а произрастали из умопомрачительно аппетитных бедер. В ней чувствовались и сила, и грация дикой кошки, она с легкостью могла бы выжать штангу в сто килограммов и выделывать сложные акробатические трюки. А уж если бы прекрасная незнакомка решила станцевать эротический танец, то поглазеть на это зрелище сбежались бы все мужчины в округе.

Однако помыслы женщины были далеки от развлечения беспечной толпы. Она встала чуть впереди спутников и начала медленно, методично просматривать зал. Почему-то у Дарка не возникло сомнений, кого она ищет. Он уже был готов поверить, что автор посланной ему записки не шутил. Мысленно развязав пучок густых волос и основательно растрепав их, моррон сопоставил получившийся результат с визуальным портретом, сохранившимся в архиве памяти. Сходство было поразительным – в двадцати шагах от него стояла дьяволица из гуппертайльского собора, пытавшаяся расстрелять мишень «бегущий моррон» из подствольного гранатомета.

Дарк осторожно попятился, ему нужно было уходить, но медленно, не привлекая внимания. Видимо, женщина почуяла его испуг, она резко повернула к нему голову и пронзила юношу насквозь хищным, ястребиным взглядом. На секунду Дарку показалось, что сердце остановилось, страх парализовал тело. Такого с ним не случалось очень давно. Что-то в карих глазах незнакомки было особенное, не обычная ненависть или жажда вражеской крови, а надменная, всепоглощающая пустота. «Я сама вечность, я глашатай из прошлого, я сею смерть! Не стой у меня на пути, раздавлю, даже не заметив!» – прозвучал в голове моррона чужой женский голос.

Правая кисть Дарка слегка изогнулась, он приготовился выхватить спрятанный в рукаве куртки кинжал и ожидал того момента, когда троица кинется на него. Однако грозная женщина повела себя странно. Уделив изучению его лица не более секунды, взгляд воительницы заскользил дальше по фигурам и беспечным физиономиям присутствующих. Наемница узнала его, но не предприняла никаких действий, значит, сюда она пришла не за ним.

Буквально через минуту Дарк окончательно убедился, что не является целью охоты. Шея женщины напряглась, взгляд застыл на одной точке, а губы зашевелились, сообщая спутникам результаты поиска. Пришедшие вместе с ней мужчины одновременно кивнули и стали пробираться сквозь толпу в направлении, указанном предводительницей.

«Боулинг, они идут к боулингу!» – пронеслось в голове моррона, продолжавшего внимательно следить за перемещениями группы. Разум подсказывал незаметно уйти, но интуиция настоятельно требовала остаться. Не в первый раз в жизни пренебрегая гласом рассудка, Дарк повиновался инстинкту и стал медленно продвигаться вслед за мужчинами. Привычка вести слежку в опасных для жизни условиях заставляла его регулярно оглядываться и смотреть за действиями женщины, которая, казалось, потеряла интерес к происходящему и, облокотившись о стену, терпеливо ожидала возвращения своих коллег. Внешняя беспечность красавицы была обманчива, Дарк чувствовал ее напряженную готовность вмешаться в случае возникновения опасности и прикрыть отступление группы.

Толкаясь и грубо распихивая идущих навстречу людей, Дарк приближался к дорожкам боулинга. Светловолосый был уже у стойки с запасными шарами. Он застыл на месте, ожидая, когда его напарник зайдет с другого конца площадки.

«Кого, ну, кого же они ищут? Кто привлек их внимание: тот седоватый мужчина с отвисшим брюхом или тот тощий увалень в протертом свитере и торчащими в разные стороны волосами?»

Возможно, моррон смог бы догадаться, ради кого посетили клуб убийцы, но на это уже не осталось времени. Светловолосый быстро откинул полы плаща, и в его руках появилась крупнокалиберная винтовка, внешне похожая на дробовик. Грянул выстрел, от потолка вместе с люстрой отвалился кусок, великан в кожаном плаще упал на колени и схватился левой рукой за голову. Метко брошенная Дарком пивная бутылка со смешным зверьком на этикетке угодила наемнику точно в висок. Еще до того как присутствующие поняли, что происходит, второй мужчина выхватил из кармана спортивной куртки пистолет-автомат и прицелился в длинноволосую брюнетку, готовящуюся катнуть шар. Дарк понял, что ему не успеть предотвратить убийство, но девушка и сама оказалась не промах. С резким разворотом корпуса она метнула шар, как спортсмены толкают ядро. В воздухе раздалось гудение, убийца успел отскочить, но выронил из рук оружие. Используемый не по назначению спортивный снаряд пролетел мимо цели и врезался в экран игрового терминала, разметав по залу фонтан искр и мелких осколков.

Публика завизжала и бросилась врассыпную. Светловолосый громила пришел в себя и снова вскинул ружье. Девушка быстро прыгнула на руки, перекатилась через голову и выхватила из внутреннего кармана висевшего на стуле пиджака двенадцатизарядный «мини-мангуст». Во время акробатического трюка парик слетел с ее головы, и глазам Дарка предстала растрепанная копна светлых волос.

«Да это же та самая дива, что утром похитила диск», – успел подумать моррон перед тем, как пригнуться. Его чуткий слух уловил какое-то движение за спиной. Как оказалось, присел Дарк вовремя, пули просвистели у него над головой и сбили кепку. Не тратя драгоценного времени на разворот, моррон боком перекатился по полу и прыгнул под защиту ближайшего столика. Грохот музыки и вопли убегающих заглушили звуки выстрелов, но в перевернутом набок столе быстро появлялись все новые и новые дырки.

Плохо приходилось не только ему, безудержная пальба продолжалась и на дорожках боулинга. По рукаву серой спортивной куртки темноволосого струился ручеек крови. Мужчина сидел под прикрытием колонны и, стиснув зубы, перезаряжал одной рукой пистолет, а его рослый напарник быстро перемещался по залу, меняя стрелковые позиции, и с интервалом в доли секунды разряжал магазин винтовки в невидимую для Дарка девушку.

«Раз палят, значит, эта зараза еще жива. Ничего, сама справится, будет знать, как невинных людей на дороге грабить да в сугробы запихивать!» – мысленно попрощался с попавшей в трудное положение обидчицей Дарк, вскочил на ноги и кинулся по направлению к лестнице.

Охотившаяся на него женщина сделала еще пару выстрелов и прекратила огонь. Стрелять дальше было не в кого, цель скрылась за колонной. Не убирая оружия, наемница побежала вслед за добычей. Горя охотничьим азартом, она не просчитала вариант, что жертва не пустилась бежать вниз по лестнице, а решилась перейти в наступление и поджидает ее за углом колонны. Встречный движению бегущего тела удар кулака пришелся в центр грудной клетки. Он остановил женщину на бегу, а мгновенно последовавший за ним апперкот под левую скулу отбросил ее назад. Тело убийцы развернулось в воздухе. Пролетев метра два, женщина приземлилась спиною на стол и, сшибая с него грязные тарелки, скатилась на пол. Казалось бы, после таких ударов не встают, но, вопреки законам физики и человеческой анатомии, наемница мгновенно вскочила на ноги и, выхватив из-за голенища сапога длинный армейский нож с изогнутым лезвием, набросилась на Дарка.

К счастью, пистолет леди удачи куда-то закатился, а прикончить моррона ножом у самонадеянной красавицы не было шансов. Человек не может плыть быстрее дельфина и кусаться больнее акулы. Сколько бы дамочка ни упражнялась в боях на ножах, каким бы опытным и матерым ни был ее армейский инструктор, но по сравнению с Дарком она все равно была зеленым новичком.

Лезвие кинжала легко парировало удар ножа из-под низа в брюшину. Аламез удержался от соблазна сократить дистанцию и быстро отпрыгнул назад. Слишком близкое расстояние в схватке могло свести на нет преимущество, данное навыком владения холодным оружием. Женщина заскрежетала зубами и, списав свою неудачу на нелепую случайность, повторила все тот же отработанный удар. На этот раз Дарк не стал отбивать нож, он просто ушел немного в сторону и сделал глубокий встречный выпад. Острое лезвие кинжала распороло ткань трико и вонзилось в мышцы ноги чуть выше колена.

Сделав укол, Дарк тут же отскочил назад. Искусство фехтования заключается не столько в знании комбинаций ударов, сколько в умении выждать нужный момент, неожиданно атаковать и мгновенно уйти в защиту. Женщина застонала от боли и схватилась обеими руками за ногу. Ее глаза горели сатанинским огнем, напрягшиеся скулы и учащенное дыхание свидетельствовали о том, что милосердный поступок Дарка, не убившего, а только ранившего ее, истолкован неправильно и был воспринят как знак его превосходства, как вызов, как личное оскорбление. Воительница желала продолжить схватку, ну а Дарк не видел в этом необходимости. Раненая женщина будет хромать и не сможет за ним угнаться. Не растрачивая сил на дешевые, картинные раскланивания и издевательские ухмылки, Аламез спрятал кинжал в рукав и направился к выходу.

– Кьомо, орн эр шоро! – громко выкрикнула оскорбленная девица на неизвестном Дарку языке.

За долгую жизнь моррон побывал почти во всех глухих уголках как Старого, так и Нового Континентов, но такого языка не знал и никогда не слышал, хотя в отрывистой интонации и сложных гортанных переливах проскользнуло несколько знакомых ноток. Пробелы в лингвистических знаниях не помешали моррону понять смысл сказанного. Дружки девицы прекратили обстрел забившейся в угол жертвы, у которой, похоже, закончились патроны, и развернули оружие в его сторону.

К этому моменту музыка уже стихла, снизу доносились затухающие крики остатков толпы, успешно выбирающихся наружу, и пронзительный вой полицейских сирен. Мгновенно оценив ситуацию и придя к вполне логичному выводу, что бежать навстречу пулям так же опасно, как и встречаться с местной полицией, Дарк кинулся в противоположную сторону, к двери, из которой минут десять назад и появилась опасная троица.

«Пули над ухом свистят, и мне очень-очень жарко, вот и не верь потом интуиции!» – отметил про себя Дарк, скача по столам, как горный козел, и неумолимо приближаясь к спасительным коридорам и темным закуткам подсобных помещений.