Глава 26

Ворота распахнулись, и машины въехали на территорию виллы. Они оказались на вилле Казима Хайдари. Позади, у ворот, превращенных в солидный блокпост, остались несколько автоматчиков. Большего повернувший назад голову Мазур разглядеть не успел.

– Как вы думаете, уж здесь-то мы будем в полной безопасности? – нервно спросил Мартин Берзинс, озираясь по сторонам.

– С полной уверенностью сказать трудно, но, думаю, в большей безопасности, чем на дороге, – не удержался, чтобы не съязвить, Мазур.

Подъездная дорожка шла между высоких бетонных стен, почти как в тоннеле. Кортеж поднялся вверх, на возвышение, и остановился у крыльца. Со ступенек спускался хозяин виллы.

– Да, неплохое поместье, – вполголоса отметил, оглядывая территорию, водитель машины, на которой прибыли Мазур и Мартин Берзинс. – С таким обеспечением никакая война не страшна. Отсидеться можно, разве что бомбардировка это гнездо раздолбает. Да и то неясно – может, у него там подземелья в пещеры на сотни метров.

– Вполне может быть, – коротко отозвался Мишель. – Ну что же, пора выбираться наружу, гостеприимный хозяин уже ждет нас. Видите, как он широко улыбается? Такая улыбка свидетельствует, скорее всего, о его необычайном радушии и доброте.

К сожалению, господин Берзинс не смог оценить иронию Мазура, будучи в расстроенных чувствах. Только водитель хмыкнул отпущенной шефом остроте.

Да, вилла Казима Хайдари впечатляла. Это было самое настоящее орлиное гнездо, находящееся на удобном плато, на вершине горы. Попав сюда, нетрудно было оценить почти идеально выбранное место для резиденции. Гора, царящая над окрестностями, давала удобную высоту для контроля над близлежащей территорией. Единственная подъездная дорога к вилле, петляя, зигзагами круто поднималась вверх, и в случае необходимости любое продвижение по ней можно было легко перекрыть.

Да и сам дом с толстыми стенами в случае опасности, видимо, превращался в неприступную крепость. Но и чтобы подойти к нему вплотную, нужно было преодолеть еще массу препятствий. Всю территорию обносила каменная стена, дополнительно усиленная колючей проволокой, по углам стояли вышки, на которых виднелись пулеметчики. Кроме того, дополнительные огневые точки имелись и на самой территории. Более внимательного осмотра Мишелю сделать не удалось по причине вмешательства в это дело самого хозяина.

– Добро пожаловать в мое скромное жилище! – торжественно провозгласил он, картинно разводя руками.

По натуре Мазур был человеком довольно сдержанным, но и ему с трудом удалось сдержать улыбку, видя это «скромное жилище».

«Что поделаешь, – саркастически подумал он. – Богатый опыт дает о себе знать. Служба приучает сдерживать чувства и не в таких ситуациях».

Невозмутимость Мазура ярко контрастировала с поведением Берзинса. Последние события, похоже, совершенно подорвали его моральное состояние. И хоть за время дороги он попытался прийти в себя, получалось это с трудом. Вид его представлял собой довольно жалкое зрелище.

– Прошу в дом, – приглашал тем временем посетителей Хайдари.

Они поднялись на высокое крыльцо. Даже этот элемент дома имел не только представительские, но и военные функции. Крыльцо здесь больше напоминало элемент средневекового замка – барбакан, возводившийся для усиления главного входа. В случае потребности из амбразуры, расположенной прямо напротив двери, можно было поливать гостей, только уже непрошеных, свинцом.

Вся процессия прошла через длинный извилистый коридор и поднялась на второй этаж. Недостатка в охранниках внутри дома тоже не было. Они стояли чуть ли не у каждой двери.

– Почетный эскорт? – поинтересовался Мазур у хозяина.

– Лучше! – усмехнулся тот. – У английской королевы и то таких нет. Каждый из этих ребят целого взвода стоит.

Растерянный и помятый вид Берзинса, безучастно глядевшего на этих «чудо-богатырей», свидетельствовал о том, что он пока еще не совсем оправился после «психической контузии».

В глаза бросалось и большое количество охотничьих трофеев, присутствовавших повсюду. На стене висели какие-то огромные изогнутые не то клыки, не то бивни, из угла на посетителей глядел, казалось, вот-вот готовый сорваться с ветки тетерев.

– Как живой! – отметил Мазур.

– Да, – отозвался Казим Хайдари. – Это моя слабость.

Миротворцы, шедшие позади, тоже с любопытством рассматривали «дары леса».

– У меня отец тоже на этом помешан, – сказал один из легионеров, родом из Литвы. – Хлебом его не корми, дай только посидеть ночь в лесу с ружьем. На кабана, на оленя, лося нет лучшего охотника в округе. Да у нас вся семья такая, еще с прадеда повелось. И вот примерно так же у нас дом под Шяуляем и выглядит. Повсюду рога, чучела, в общем, типа такого.

– А ты-то сам что же? – поинтересовался коллега. – Не пошел по отцовским стопам?

– Да мне оружия и здесь хватает, – отозвался потомок охотничьего рода. – Так что стрельба еще и в мирной жизни меня совсем не прельщает.

Они прошли еще немного и остановились у мощной дубовой двери.

– Сюда прошу, – распахнул Казим Хайдари двери в зал. – Здесь нам будет удобнее всего.

Войдя в комнату, гости оценили гостеприимность хозяина. Стол, накрытый в центре большой комнаты, мог порадовать кого угодно, даже человека, равнодушного к кулинарии.

– Чем всегда славились албанцы, так это умением принимать гостей, – сообщил хозяин. – Я тоже сделал что мог при своих скромных возможностях.

Он щелкнул пальцами, и к нему тут же подошел невесть откуда возникший упитанный человек с круглым лицом – очевидно, повар, создавший все это великолепие. Казим отдал ему какие-то указания, и тот, кивнув, отправился вниз.

– С нами такое произошло… – заговорил, входя в зал, Мартин Берзинс. – Это просто ужасно!

– Можете не рассказывать о том, что с вами произошло, я все прекрасно знаю. Именно поэтому мои люди пришли к вам на помощь, – ответил Казим Хайдари. – Зато теперь вы на своей шкуре почувствовали, что такое настоящая война, испытали то, что испытывает здесь каждый день албанский народ.

– Да уж, – протянул Берзинс. – Я, как человек сугубо мирный, ощутил это в полной мере.

– Каждая из противоборствующих сторон имеет полное право жаловаться на противника, – заметил Мазур.

– Так-то оно так, – усмехнулся Хайдари, – но я защищаю албанцев и поэтому говорю от их лица. Ну, не будем спорить, вам нужно немного отдохнуть, разве не так?

– Да-да, – кивнул Берзинс. – Ребята постарались как могли.

– Вы можете тут расслабиться. После того, что с вами произошло, ракия и вино не повредят, – обратился Казим к миротворцам, – а мне нужно переговорить с посланником.

– Благодарю за оказанную помощь, но не стоит беспокоиться, – корректно и вежливо ответил Мазур. – Мы ведь продовольствие взяли с собой, не хотим быть в тягость.

– Да ну что вы, какая тягость! – удивился Хайдари, однако, видя непреклонное выражения лица Мазура, согласился: – Как хотите.

– Мы, с вашего позволения, подождем во дворе, – сказал Мазур. – Тем более что после боя нам надо осмотреть технику, почистить оружие, ну, и так далее.

– Понимаю, понимаю, – согласился Казим. – Долг превыше всего.

Легионеры потопали вниз по лестнице.

– Ну, а мы с вами, уважаемый господин Берзинс, побеседуем наедине, – заключил Казим. – Я думаю, вы-то уж не откажетесь разделить со мной скромную трапезу.

– Не откажусь! – решительно заявил эмиссар. – После такого мне нужно снять стресс.

– В таком случае рекомендую вам нашу косовскую ракию. Народное средство – снимает любой стресс. И вкусно, и полезно.

Берзинс, следуя совету, нервно потянулся к бутылке.

– За встречу! – провозгласил Хайдари.

Живительное тепло побежало по венам, и в считаные минуты Мартин Берзинс повеселел.

– Я закушу с дороги, а то ведь проголодался, как волк, – сказал он, беря большое блюдо.

– Конечно-конечно! – поддержал его Казим. – Закусывайте.

Наконец, когда стресс был снят, а голод утолен, хозяин и гость смогли приступить к серьезному разговору.

– Те средства, которые привезены мной, нуждаются прежде всего в конкретных адресатах, – снова став собранным, говорил Мартин Берзинс. – Мне надо быть уверенным на все сто, что деньги будут распределены непосредственно среди адресатов. Соответственно, мне нужны расписки от конечных получателей.

– И вы собираетесь сами ездить по Косово? – иронически поинтересовался Казим. – Вы же убедились сегодня, что это такое. Я, конечно, могу вам дать небольшую охрану из добровольцев, но гарантий безопасности предоставить не в силах.

Ездить по Косово Берзинсу теперь уже совсем не хотелось. После всего случившегося ему еще больше захотелось жить.

– И что вы предлагаете? – взглянул эмиссар на хозяина виллы.

Хотя, будучи человеком неглупым, он начинал понимать, куда клонит Хайдари.

– Чтобы избавить вас от хлопот, сопряженных с риском для жизни, я предлагаю следующее: деньги вы передаете лично мне, а уж я распределю их по справедливости, – веско сказал албанец. – А главное, вам не надо рисковать жизнью.

– А продукция? – уныло спросил Берзинс.

– Какая еще продукция?

– Ну как же: брошюры, майки, книжки… А расписки в получении денег?

Казим Хайдари хмыкнул:

– Давайте будем откровенны: кто сможет посчитать – маек выпущено десять тысяч или десять штук? Кто увидит, как получают эти книжки? Для телевизионной картинки, предназначенной для ЕС, хватит и десятка человек одетых в майки, в кадр загнать. А я организую хоть триста. Ну, а расписки – это вообще не проблема, – уверил Хайдари.

«Ясно, – думал Берзинс, – он со своими вооруженными бандитами уговорит подписать кого угодно и что угодно на любую сумму».

Слушая рассуждения хозяина виллы, эмиссар все больше проникался его железной логикой. Тем временем Хайдари применил припасенную на финал «тяжелую артиллерию», добивая противника окончательно и бесповоротно:

– А чтобы учесть и ваши интересы, предлагаю десять процентов от всей суммы оставить вам. Что скажете?

Десять процентов, предложенные албанцем, были классической суммой отката. Но все же…

– Я же не могу сделать вид, что справился со всем за один день, – все еще сомневался Берзинс.

Казим Хайдари всплеснул руками.

– Да я все понимаю! Я и не предлагаю вам мгновенно все это сделать. Поживете у меня, пусть Мазур думает, что вы колесите по Косово под моей охраной. Ну что, вы согласны на десять процентов?

– Двадцать! – решительно сказал Берзинс.

– Ваш предшественник, который пошел на повышение, брал десять, – прищурился Казим.

– Двадцать!

– Хорошо, – неожиданно быстро согласился Казим Хайдари. – По рукам?

По рукам хлопнули теперь уже подельники-компаньоны.

– Кстати, а что там за странный бронированный фургон прибыл с французскими миротворцами? – поинтересовался Хайдари, разливая ракию. – За двадцать процентов вы могли бы и рассказать. Все-таки это деньги, предназначенные албанцам, а не вам.