Глава 4
Андрей закашлялся. Горло горело от соленой воды, его как будто бы драла железная терка. Желудок раз за разом сворачивался в тугой узел, заставляя все тело изгибаться в рвотных судорогах, выворачиваться наизнанку. Андрею было так плохо, что он не сразу обрадовался тому, что остался в живых.
Собственно, иных мыслей в его голову и не могло прийти. Нельзя сказать, что он не верил в Бога, в существование потустороннего мира. Истомин не задумывался на эту тему. Да, после окончания училища Андрей вместе с группой бывших однокурсников сходил в церковь и освятил новенький офицерский кортик. Он с удовлетворением сознавал, что в детстве его окрестили. Истомин был совсем не против того, что на военной базе у них есть священник, к которому ходят рядовые матросы и офицеры. Сам он этого не делал, даже когда возвращался домой после сложных и опасных операций.
Нет, один раз Андрей все же зашел в церковь по собственной инициативе. Правда, он постеснялся рассказать об этом кому бы то ни было. Это случилось вскоре после возвращения из Парагвая, где погиб друг детства Сашка Ветров. Истомин поставил свечку за упокой его души.
Одним словом, у Андрея даже и в мыслях не было, что он уже умер и попал в ад или рай. Все его ощущения означали только одно – он нахлебался морской воды. А еще у него адски болела голова.
Андрей почти на подсознании выползал по камням из воды. Он поднял руку, потрогал здоровенную шишку над правым ухом и только потом открыл глаза.
Смотреть было больно. Больше всего Истомину хотелось выбраться из воды, оказаться в каком-нибудь теплом сухом месте и забыться. Андрей сознавал, что жив, но это его почти не радовало. Была только боль и дурнота. Гидрокостюм, в котором диверсанты вытащили его из воды еще в Черном море, так и оставался на Андрее. Сейчас он на спине нагревался солнцем, и это было приятно.
Андрей наконец-то окончательно выбрался из воды, собрал в кулак все свои силы и волю. Нужно было понять, где он находится, какова обстановка вокруг. Ведь Истомин был пленником, а потом взорвал катер, на котором его куда-то везли. Он каким-то чудом остался в живых, но сумеет ли выжить?
Андрей поднялся на четвереньки, потом встал на колени и выпрямился. Справа и слева изрезанная береговая линия. И всюду лишь камни. Большие, маленькие, целые россыпи. Среди этого слабо всхолмленного каменного царства виднелись небольшие заросли кустарников из рода ксерофитов да отдельно растущие кривые, чахлые дубочки, сосенки и кипарисы.
Немного придя в себя, Андрей осмотрел гидрокостюм. Вещь прочная, полезная, тепло сохраняет.
Кожу на руках и на скуле стянуло. Оставалось ощущение какой-то подсохшей слизи. Истомин понюхал руки, но никакого запаха не уловил. У него возникло желание снова подойти к воде и смыть остатки этой мерзкой слизи с рук и лица. Андрей прислушался к себе и понял, что его возбуждает вода сама по себе. Он зверски хочет пить.
«Ладно, – решил Андрей. – Если не думать о воде, то еще какое-то время можно продержаться. Надо осмотреться и понять, где я нахожусь».
С этими мыслями он встал на ноги, поборол легкое головокружение и снова подошел к урезу воды. Истомин встал на колени между двумя большими камнями, вымыл руки, смочил лицо и шею. Ему стало чуть легче, когда ветерок принялся холодить мокрые места.
Андрей решил, что теперь надо бы осмотреть местность, и побрел вверх по склону. Он несколько раз оступался, спотыкался, больно ушиб палец на ноге, но минут через пять взобрался на крайний холм. Собственно, примерно этого он и ожидал. Вокруг, куда ни взгляни, простиралось море. Хотя нет, в нескольких милях восточнее едва виднелась суша, затянутая дымкой.
«Что это, материк, еще один остров или группа таковых? Почему на востоке? – Стоять было тяжело, поэтому Истомин опустился на корточки, потом сел и прислонился спиной к большому камню. – Кстати, а почему я решил, что там восток? Ну да, солнце! Оно продолжает подниматься и движется с востока на запад. Оттуда, где виднеется земля. Черт с ней, с этой землей. Значит, я на острове и жив. Но что со мной будет дальше, вот в чем вопрос. Если кто-то из моих похитителей догадывается, что я жив, то меня будут искать. А если делать это некому, я утопил катер и никто не знает о месте крушения, то что меня ждет? Смерть от голода и жажды? – Мысль о еде никаких особых эмоций у Истомина не вызвала, а вот желание хлебнуть воды снова схватило его корявыми пальцами за горло и стало драть изнутри. – Пытка скоро станет совсем невыносимой, – понял Андрей. – А лучший способ бороться с жаждой – это заняться поисками воды. Пока ищешь, всегда есть надежда найти, а вместе с ней сохраняются и силы. А вот когда исчезнет надежда, тогда кончатся и силы, и… жизнь».
Андрей с кряхтением поднялся на ноги и стал осматривать скалы вокруг. Хотя тут и разглядывать-то было особо нечего. Это даже не остров, а одна большая выветренная веками скала. Такое впечатление немного портило обилие камней в прибойной полосе на юге, которые виднелись обширной россыпью в воде, почти в сотне метров от островка. Да еще одинокая вертикальная скала на западе метрах в двадцати от берега. Она торчала как клинок ятагана, чуть наклонившись к воде.
Андрей стал присматриваться к камням вокруг, пытаться определить наличие влаголюбивой растительности. Может, мелькнет что-то зеленое, что растет лишь там, где в земле, у самых корней, достаточно влаги? Правила выживания рекомендуют выкопать в том месте ямку и ждать, пока она наполнится водой. В старых речных руслах, расположенных в пустынных и сухих степных районах, такой способ помогает. В прошлом году Андрей со своей группой в Северной Африке так и поступали. У них получалось добыть воду.
Интуиция или просто боевые навыки заставляли Андрея передвигаться не в полный рост, а почти на корточках. Его серый гидрокостюм хорошо сливался с цветом камней. Андрей прошел немного вдоль гряды, потом спустился чуть ниже по северному склону. Увы, это не средняя полоса России, где на южных склонах трава суше, а на северных зеленее.
И тут Андрей увидел расщелину. Мелкое каменное крошево длинным языком протянулось вниз, обнажив узкий зев небольшой пещерки с горизонтальной каменной перемычкой над входом. Точнее, над лазом. Это была горизонтальная узкая щель, и оттуда тянуло прохладой.
Андрей встал на четвереньки и заглянул внутрь. Ему не хотелось, чтобы его ненароком засыпало тут камнями во время стихийного обвала. Истомин подобрал плоский большой кусок камня и, как лопатой, стал отгребать им мелкие камни от лаза. Минут через пять он освободил достаточно пространства для того, чтобы не вползать в пещеру, а забраться туда на четвереньках.
Сунув голову внутрь, Андрей ощутил запах влаги. Ругая острые камни, которые попадались ему под коленями и ладонями, он забрался в пещеру, сел и стал привыкать к полумраку, царившему тут. Истомин не доставал головой до потолка. Размер пещерки составлял около шести квадратных метров. Самым примечательным оказалось то обстоятельство, что под руку Андрею попался влажный участок на полу пещеры. Ему пришлось сместиться так, чтобы не заслонять свет, падающий снаружи на это место. Вот!
С потолка капало, причем довольно интенсивно, примерно один раз в две или три секунды. Андрей, весь дрожа от нетерпения, подставил ладони под капли и ощутил их влагу на коже рук. Сразу, как по заказу, снова нестерпимо запершило в горле, оно стало гореть и саднить. Губы опять сделались сухими и непослушными. Тело бил озноб так, что пара капель упала мимо подставленных ладоней.
Андрей выругался и постарался взять себя в руки. Сил хватило минут на пять, но и этого было достаточно, чтобы понять, что вода с потолка пещеры сочилась пресная. Чудо! Хотя, может, и нет тут ничего сверхъестественного. Пару дней назад тут прошел дождь, влага просочилась по трещинам в скале через всю толщу. Там она не испарялась, под действием гравитации продолжала искать пути вниз, вот и нашла.
Никакой посудины у Андрея не было, плоского камня с выемкой в середине тоже не нашлось. Истомин подумал, что его может выручить гидрокостюм так называемого сухого типа. Если его снять и сложить под тем местом, где капает вода, да сделать углубление в непромокаемой ткани, то через какое-то время у Андрея будет вода. Он сможет ее выпить!
Истомин принялся возиться, пытаясь освободиться от костюма. Но в тесном пространстве пещерки сделать это было очень не просто. Он смочил парой капель указательный палец, провел им по губам и с сожалением полез из прохладной пещеры наружу.
Андрею пришлось замереть, как только он высунул голову наружу. Его внимание сразу же привлек звук двигателя какого-то небольшого судна. Этот шум приближался справа. Истомин насторожился, чуть отодвинулся в глубину пещерки.
Большой катер с десятком крепких парней на борту медленно двигался на некотором удалении от берега. Двое стояли у самого борта и очень внимательно рассматривали остров в мощные морские бинокли. Это был примерно такой же катер, на каком везли самого Андрея. Еще двое пассажиров с большими сачками в руках пялились на водную гладь. Один раз они на глазах у Андрея выловили из воды какой-то обломок взорвавшегося катера и показали его бритоголовому человеку. Наверное, он был там командиром.
Что-то недоброе и даже зловещее было в этом незнакомом судне. Оно как-то хищно двигалось вокруг острова. Не приходилось сомневаться в том, что этот катер пришел сюда не случайно. Значит, товарищи погибших диверсантов каким-то образом узнали о случившемся. Теперь они обследуют это место. Цель ясна – выяснить причину трагедии, судьбу пассажиров и пленника. Остается один очень маленький вопрос: а будут они сантиметр за сантиметром обследовать сам остров? Будь Андрей командиром людей, руководителем всей операции, он бы тут каждый камушек перевернул и обнюхал. Истомин и морское дно сквозь пальцы пропустил бы, песчинку за песчинкой, ракушку за ракушкой.
Катер скрылся слева за островом. Андрей услышал, как мотор заворчал сильнее, завыл на больших оборотах. Этот звук стал затихать, значит, катер удалялся.
Истомин поспешно выбрался из пещеры, приподнял голову над камнями и оглядел другую сторону своего маленького островка. Отсюда, с вершины, берег и воды рядом с ним были видны как на ладони. Никакой поисковой партии, высаженной на сушу, никаких аквалангистов, готовящихся к погружению и длительному подводному поиску. Только корма большого катера, который удалялся со скоростью узлов в сорок. А невдалеке, чуть к западу от берега острова, продолжали колыхаться на воде обломки.
Андрей осмотрел все прибрежные воды и снова стал снимать с себя гидрокостюм. Теперь ему удалось сделать это довольно быстро, и вот ветерок уже ласкал потное, истосковавшееся по воздушным ваннам тело.
Андрей снова залез в пещеру, уложил свой костюм там, где падали капли, сделал приличную ямку в плотной ткани. Потом он немного посидел, прикидывая, как будет поднимать гидрокостюм, чтобы не расплескать накопившуюся воду, когда ее наберется хотя бы граммов сто, сто пятьдесят или даже двести. Это же целый стакан воды! Холодной, пресной!
Сидеть и смотреть, как по капле набирается вода, было невыносимо. Андрей решил, что лучше выбраться и дежурить сверху.
«Может, катер ушел не просто так? Вдруг просто шел мимо, а теперь сюда будет направлена настоящая поисковая группа? – раздумывал Истомин. – Нет, это глупо. Если люди очень интересуются причинами гибели судна на воде или людей на суше, то место трагедии не оставляют. Этот катер должен был дежурить тут. Члены экипажа обязаны были выловить все обломки для последующего определения причин гибели катера, а потом тщательно обследовать остров. Но никто ничего подобного делать не стал.
Что ж, это все может означать только то, что сюда больше никто не вернется и катер списан со счетов. Но почему? – Тут Андрея как током ударило. – А «Посейдон»? Проведена сложная и успешная операция, в которой были задействованы немалые силы, наверняка работала агентура на территории России. И вдруг все бросили и ушли?
Нет, это может означать лишь то, что «Посейдона» на борту катера вместе со мной просто не было. Комплекс увезли раньше и под надежной охраной. А меня они прихватили с собой так, на всякий случай. Не довезли, ну и хрен с ним».
И тут на Андрея навалилась самая настоящая тоска. Он вдруг осознал всю безысходность не только своего положения, но и ситуации в целом. Скорее всего, он тут и подохнет от голода и жажды. И никто на Родине не будет знать, где «Посейдон», что случилось на самом деле с капитаном третьего ранга Истоминым. А если какой-нибудь штабной чинуша вдруг решит, что Андрей причастен к похищению? Нет, это нелепость, ведь сам Ломашевский из разведки штаба флота ему предложил участвовать в испытаниях.
«Я дурак, настоящий слюнтяй, – с ожесточением думал Андрей. – Я должен был выбежать навстречу этому катеру, который тут только что круги нарезал. Я должен был в ногах валяться и соловьем заливаться, лишь бы они меня увидели, захотели взять к себе в лодку и доставить на свою базу. И уж там, придумав правдивую историю про крушение своего катера, я должен был придумать новый способ гарантированного уничтожения секретного образца нового вооружения боевых пловцов. Вот как должен был действовать настоящий боец спецназа! Как минимум я обязан был вступить в схватку с противником и с честью погибнуть в бою, а не… – Мысль была хорошая, горячая, но излишне эмоциональная, она быстро ушла, освободив в голове место для размышлений другого рода. – Жить! Ты принадлежишь Родине и флоту, поэтому не волен распоряжаться собой. Так нас учили всегда, нам это вдалбливали в головы, когда мы были курсантами, лейтенантами. И это не красивые слова. Цена тебе, если ты умрешь, нулевая. Ты обязан выжить и продолжить сражаться. Ты обязан любой ценой спасти или уничтожить «Посейдон». Вот и вся философия. Именно это и является твоей работой, а все остальное шелуха, сопли и морская пена».
Андрей вернулся в пещеру. Вода блестела в углублении, сделанном в ткани гидрокостюма так маняще, так аппетитно! У Истомина сразу возникло ощущение, что на свете нет ничего более вкусного, чем простая вода. В голову ему сразу стали закрадываться дурацкие мысли. Мол, что если я останусь жив и выберусь отсюда, то буду пить только воду и ничего больше. Бред какой!
Андрей присел на колени и с максимальной осторожностью приподнял ту часть костюма, в которой скопилась прозрачная жидкость. Он втянул в рот небольшое количество воды и стал ее гонять там, увлажняя слизистую оболочку. Главное, смыть соль и удалить все последствия пребывания ее во рту. Потом будет уже легче переносить недостаток воды. А хорошая физическая форма способствует здравому размышлению.
Он проглотил эту воду, набрал в рот еще немного, снова погонял там, потом задрал голову и прополоскал горло. Теперь ее тоже можно проглотить. И еще раз, последний, совсем немножко. Все, теперь надо снова копить воду. Неизвестно, как долго это будет продолжаться. Но Андрей твердо знал, что он не сдастся, будет бороться и думать.
Истомин прислушался к своему организму и решил, что теперь вполне может заняться добычей пропитания. Огонь потом, а сейчас вода и холодные закуски. Он снова уложил гидрокостюм в пещере и сделал хорошее углубление в ткани для сбора воды.
Андрей решил, что пришло время побеспокоиться о еде, и стал спускаться к южному берегу островка. Он знал, что ему придется немного понырять. В теплых морях всегда есть устрицы и мидии, причем в большом количестве. Найдутся и морские финики, но этих без ножа не выковырять. Значит, придется ограничиться лишь устрицами и мидиями, которых вполне можно есть сырыми. Это немного рискованно, но делать нечего. Моллюсков надо бы подвергать термической обработке или хотя бы поливать уксусом. Иначе можно подцепить массу микроорганизмов, живущих в морской воде и в раковинах. Вывести их из организма будет сложновато. Не смертельно, конечно, но неприятно.
Андрей спустился к камням. За двадцать минут плавания на мелководье он выбросил на берег десятка три раковин моллюсков. Камень с тонким острым краем заменил нож, и Андрей устроил себе настоящий пир.
А потом судьба приготовила ему подарок. Небольшой синий детский мяч он заметил среди камней не сразу. Но когда игрушку стало швырять набежавшей волной, Истомин тут же бросился к воде. Люди ухитрились изрядно захламить даже маленькие необитаемые острова! Неизвестно, откуда именно приплыл этот мячик, но произошло это очень даже вовремя.
Андрей острым камнем распорол пластик, из которого был сделан мяч. В результате у него получились две полусферы, настоящие чаши, солидные емкости! Теперь он мог влезть в свой гидрокостюм и не беспокоиться, что замерзнет ночью, лежа на камнях. За ночь накопится несколько литров чистой пресной воды!
Ночь наступила неожиданно, как это бывает в теплых широтах. Небо засветилось россыпью созвездий. Андрей лежал на подстилке из высохших водорослей, собранных на берегу, и думал о том, что так-то оно лучше. Пусть он будет всю ночь чесаться из-за паразитов, которыми эти водоросли кишат, чем получит воспаление легких от камней, которые за ночь остынут и начнут высасывать тепло из его тела. Некоторую защиту и от паразитов и от ночного холода давал гидрокостюм, который Истомин снова натянул на себя.
Сон не шел. Мысли постепенно возвращались к дому, в памяти всплывал строгий голос отца. Андрею сейчас очень не хотелось вступать в нескончаемый спор с ним, и он решил попробовать сориентироваться в пространстве. Моряк он или нет, в конце концов?!
Итак, островок расположен в Средиземном или Мраморном море. Может, и в Черном, если катер ходил хитрыми курсами, чтобы запутать пленника. Глупо, но возможно. Чтобы что-то понять, нужно найти на небе созвездие, которое принадлежит южному полушарию, но видно и в северном. Например, Журавль. Андрей совсем недавно прекрасно его наблюдал с борта «Москвы». Они стояли тогда напротив берегов Сирии, а это 34–36 градусов северной широты. Ну-ка!
Он поискал глазами у самого горизонта и нашел несколько ярких звезд, образующих небольшую дугу с северо-запада на юго-восток. Журавль! Если включить немного воображения, то можно вполне представить вытянутую шею, голову и крылья. Самая яркая звезда называется Альнаир. Она расположена на крыле воображаемой птицы.
Не так давно Истомин и наблюдал это созвездие именно в таком виде. Получается, что он сейчас находится примерно на той же широте, что и группа российских кораблей у берегов Сирии. И где это может быть?
«Напрягись, капитан, вспомни карту!»
Андрей мысленно пробежал глазами по этой виртуальной карте, но ничего кроме архипелага Южные Спорады в Эгейском море ему не вспоминалось.
«Так! – Истомин сморщил лоб. – Острова, если я правильно помню, принадлежат Греции, но расположены ближе к берегам Турции. Теперь понятно, почему тут такая чахлая растительность. Вот, помнится, проходили мы Северными Спорадами, так там буйная растительность, пальмы и курорты. А здесь голые камни! Были бы часы, тогда можно и долготу острова определить. Но это уже не принесет мне никакой пользы».
«Ты офицер Российского флота! Не сдавайся!» – прозвучал в голове голос отца, насыщенный знакомыми интонациями.
«Крабам все равно», – ответил ему Андрей и усмехнулся.
«Ты не должен пассивно погибать. Лучше попробуй вплавь добраться до ближайшей земли. Это будет уже попытка. Ты же моряк!»
Андрей встрепенулся и поднял голову. Нет, показалось. Снова споры с отцом, но теперь тот пришел к нему во сне. Сыну пришлось так же мысленно попросить отца оставить его в покое и дать поспать. Силы надо экономить. А откуда они возьмутся к утру, если всю ночь у него над ухом будет слышаться вот это бу-бу-бу, бу-бу-бу?!
К утру у островитянина были две полные половинки мячика пресной воды. Целое богатство! И как же, оказывается, мало надо человеку для полного счастья. Скажи ему кто пару месяцев назад, что этим вот пяти литрам грязной, но пресной воды он будет рад точно так же, как долгожданному поцелую девушки, с которой недавно познакомился!..
«Девушки! Как все это далеко, но все равно греет душу. Зря отец относится к этому столь негативно». Андрей подумал так, лежа в холодной пещере на необитаемом острове, и настроение его улучшилось, стало вполне позитивным, пусть и не идеальным.
Он даже с небольшой иронией вспомнил о том, что когда-то в младые годы мечтал оказаться на необитаемом острове вместе с той или иной очаровательной пассией.
Потом Андрей вышел на берег и осмотрелся. Никаких обломков катера теперь было не видно.
«Жаль, – подумал он. – Стоило бы поплавать вчера и набрать деревяшек. Трудно, но можно было бы попробовать путем трения разжечь костер. Дров тут, на острове, маловато, но делать все равно больше нечего. Придется идти добывать себе холодный завтрак», – решил Истомин.
И тут внимание Андрея привлекли резкие крики чаек. Птицы вились, пикировали и дрались из-за чего-то, находившегося в камнях на западной части острова. Присмотревшись, Андрей убедился в том, что это человеческое тело. Необитаемый остров, пустынный берег, и труп в воде возле него!..
Андрей вспомнил художественный фильм «Робинзон Крузо», виденный еще в детстве. Там был момент, когда главный герой, долго проживший на острове, измученный одиночеством и тоской по родине, по людям, вдруг увидел на песке человеческий след. В то время Истомин не мог понять, почему реакция главного героя оказалась такой странной. Робинзон испугался, первым делом спрятался, а потом уж стал красться и выслеживать человека, оставившего этот след. Он не заорал от радости, не принялся звать людей и всячески обозначать свое присутствие.
Да, потом Андрею по сюжету стало ясно, что след оставил дикарь, людоед. Главный герой поступил очень даже правильно, когда не стал орать от радости. Но как он мог предположить такое, предвидеть опасность?
Сейчас Андрей уже знал, что такие вещи и предполагать не надо. Опаснее всего на свете в укромном месте именно человек, а не зверь. В глухой тайге, в пустыне, на необитаемом острове – всюду прежде всего стоит бояться именно человека.
Андрей присел на корточки за большим камнем и стал осматривать окрестности и горизонт. Он быстро убедился в том, что ни людей, ни лодок поблизости нет, а потом начал разглядывать тело, темнеющее в камнях.
А не с его ли катера всплыл труп? Тем более что вон и пара досок бьется о камни!..
Истомин осторожно спустился к воде, продолжая держать в поле зрения весь берег. Чайки неохотно, тяжело поднялись и стали кружиться над камнями, оглашая округу своими резкими криками.
Андрей узнал человека только по рубашке. Это был тот самый рулевой, который вел катер незадолго до взрыва. Его тело сильно распухло и начало чернеть на воздухе. Доски оказались куском палубного настила, опутанным обрывками лееров. Кстати, в них-то и запуталась нога мертвеца. Может, поэтому он и всплыл, а потом был волнами вынесен к берегу?
Плохое соседство. Тем более что скоро он начнет пахнуть и отравлять воду, в которой Андрей добывал свое пропитание. От трупа надо было избавляться.
Андрей осмотрелся. Течение здесь было довольно заметным, и шло оно практически с юга на север. Значит, тело надо утащить к северному окончанию острова, туда, где недалеко от берега торчит скала, похожая на ятаган.
Истомин зашел по колено в воду, стал пробираться между камнями. Вскоре он подошел к трупу и сразу увидел темную полосу на его шее. Что и говорить! Судьба никогда не лишает человека надежды. Вот это подарок от нее, родимой! На шее покойника висел бинокль в черном кожаном футляре. Андрей вспомнил, что видел эту штуковину, перед тем как начал стрельбу.
Истомин схватил мертвеца за волосы, снял с него футляр бинокля и первым делом проверил его. Внутри была вода, песок и водоросли, не считая мелких рачков. Но самое главное заключалось в том, что стекла бинокля оказались целы.
Андрей отнес его на берег и положил подальше от воды. Потом он вернулся, освободил обломки досок от лееров и забросил их на берег. Только после этого Истомин ухватился за воротник рубашки мертвеца и пошел по колено в воде, таща за собой труп.
Он продолжал посматривать по сторонам, но ничего подозрительного не видел. Метров через тридцать, когда перед ним оказалась чистая от камней вода, Андрей поплыл, продолжая тащить за собой труп. Несколько десятков метров он преодолел, несмотря на то что мертвец норовил уйти под воду. Отпускать его было нельзя, потому что вскоре он снова всплыл бы. Решать проблему нужно было кардинально.
Как Андрей и предполагал, с двух сторон от скалы Ятаган, как он ее прозвал, глубины оказались большими. Несколько десятков метров. Истомин втащил труп на камни, стал набивать карманы шортов камнями, затолкал под рубашку большой валун. Он решил, что этого достаточно, и столкнул труп в воду. Бывший рулевой быстро пошел на дно.
Вернувшись на берег, Андрей первым делом занялся биноклем. Он скрутил обойму со стеклом с одного окуляра, навел преломленный луч света на свою руку и стал менять расстояние, доводя пучок до размера маленькой точки.
Эх, твою мать!.. Больно! Но, кажется, получилось. Теперь надо взять комок высохших водорослей, добавить к ним сухой травы и пуха из брошенного прошлогоднего птичьего гнезда. Теперь можно попробовать. Есть! Следом за струйкой дыма на сухих стеблях заиграли веселые желтые язычки пламени. Вот и огонь! Это горячая пища, вареные мидии… или жареные, если хочется. Рыба, запеченная в углях или на палочках, прямо как шашлык.
Насчет рыбы Андрей погорячился. С помощью самодельной остроги ему удалось добыть лишь двух небольших морских окуньков. Зато камень с углублением посередине объемом около пяти литров помог ему сварить суп, почти настоящий. В ямку, заполненную пресной водой, Истомин бросал камни, раскаленные на костре. Они очень быстро довели эту воду до кипения.
Но не все было так радостно и оптимистично. Андрей с грустью подумал, что дров на островке осталось мало. Их едва ли хватит всего на три или четыре дня. Потом огонь разводить будет просто не из чего. С таким скудным питанием Истомин скоро уже не сможет подолгу нырять и добывать себе моллюсков, не говоря уже о рыбной ловле.
На следующий день рано утром Андрей вышел к западному берегу, намереваясь понырять и посмотреть, а не вынесло ли волнами еще что-то от погибшего катера. Солнце светило в спину, и море просматривалось хорошо, почти до самого горизонта. Сегодня оно было на удивление спокойно.
Приложив к глазам бинокль, Истомин стал рассматривать горизонт. Где-то там проходили морские пути, шли суда, были люди. Но за все время своей робинзонады Андрей лишь два раза видел корабли у самого горизонта. Правда, тогда у него не было бинокля.
Вдруг какое-то темное крупное тело взлетело в воздух и почти без всплеска ушло в воду. Истомин дернул биноклем, пытаясь снова направить его в ту же точку, куда он смотрел только что. Снова всплеск. Спинной плавник дельфина блеснул на солнце и прошел несколько метров по поверхности. Андрей убрал бинокль и стал смотреть на море.
Дельфин был один. Он играл или охотился. Вообще-то, в такую рань они приплывают к берегам, где вода потеплее, именно в поисках пропитания.
Истомин кое-что знал о повадках дельфинов по рассказам других моряков, которые сталкивались с ними в дикой природе, но большей частью от своего старого приятеля, работавшего в дельфинарии. Андрей иногда заходил туда и плавал с дельфинами, общался с ними, пытался наладить контакт. Он просто играл с ними в «маугли», пытаясь доказать, что «мы с вами одной крови». Что по этому поводу думали дельфины, Андрей не знал. Они охотно плавали с ним, принимали из его рук еду, катали его, подставляли бока и задний плавник для почесывания, но мыслей своих не озвучивали.
Кричать и прыгать, размахивать руками здесь, на берегу, было, наверное, глупо и бесполезно. Андрей подошел к воде и по камням перебрался туда, где было глубже всего. Он присел на корточки и стал похлопывать по воде ладонью, как это делали дрессировщики в дельфинарии.
Зачем? Он и сам этого не знал. Наверное, ему хотелось просто пообщаться с кем-то. Истомин был бы рад появлению на острове собаки и даже кошки. Может, поэтому он и обратил внимание на дельфина. Тем более что опыт общения с ними у него был.
Дельфин исчез надолго. Уплыл? Андрей знал, что дельфины обычно погружаются в воду всего минуты на три хотя, если надо, то могут не дышать и втрое больше.
Отдаленный звук мотора какого-то судна привлек внимание Андрея. Придерживая бинокль, который теперь постоянно висел на его шее, он кинулся на восточную часть острова. Шум доносился откуда-то издали, но все равно стоило поспешить, чтоб понять, кто же мог тут появиться. Звук не приближался, а удалялся, что заставило Андрея пренебрегать мерами безопасности. Он спотыкался о камни, выбирая дорогу, но все равно опоздал. Когда он оказался в восточной части острова, перед ним простерлась водная гладь, разглядеть на которой хоть что-то было невозможно.
Андрей поднялся чуть выше по скалам и приложил бинокль к глазам. Да, никаких следов. Судя по звуку, это было быстроходное судно, и проплыло оно на расстоянии нескольких кабельтовых. Может, пришло с того берега, который еле виднелся в туманной дымке.
Интересно, а сколько до того берега, будь то материк или большой остров? Далеко. Только в бинокль и понятно, что это земля. А без оптики даже не сразу сообразишь, что это. Может, просто тучи, собравшиеся у самого горизонта. Нет, нечего и думать пробовать добраться туда вплавь. Снесет течением, может вообще утащить сначала на север, а потом на запад. Чтобы добраться туда, нужен хотя бы плот и парус.
На следующее утро Андрей снова увидел дельфина. Тот играл и плескался уже ближе к острову. Он не просто периодически поднимался на поверхность, выскакивал полностью, а иногда и переворачивался в воздухе, поблескивая светлым брюхом.
Истомин сидел на камнях, отдыхая после погружений за мидиями. Он стал уставать, все чаще наваливалась апатия, равнодушие. Ему казалось, что силы уходили слишком быстро, скудная пища не восполняла энергетических затрат. А может, это психологическая реакция на одиночество, подсознательное понимание того печального факта, что с этого острова ему никогда не выбраться, что здесь предстоит умереть? Зиму, например, ему не пережить, какой бы теплой она ни была.
А дельфин играл, выпрыгивал из воды все ближе и ближе. Андрей улыбнулся, вспомнив, как он забавлялся с этими животными в дельфинарии. Был там один затейник по имени Гоша. У него были какие-то особенно хитрые глаза. Развлекался он тем, что без всякой команды, по собственной инициативе, подплывал к человеку, находящемуся в воде, и клювом толкал под ступни ног. Бедолага выскакивал из воды «солдатиком», что веселило Гошу, видимо, свыше всякой меры. Он выпрыгивал рядом, крутился в воздухе и падал с невероятным количеством брызг. Это наводило на мысль, что дельфин специально хотел окатить водой всех вокруг.
Андрей перебрался на крайний камень, наклонился и похлопал по воде ладонью. Ну и где ты там? Эй, игрун! И тут Истомин невольно отпрянул. Совсем рядом под водой промелькнула быстрая тень, пронеслась по большой дуге и исчезла. Неужели подплывал?
Андрей усмехнулся тому, что, кажется, испугался от неожиданности. Совсем ослаб. И телом и духом. Он снова наклонился и стал похлопывать ладонью по воде. Шлеп-шлеп-шлеп, шлеп-шлеп-шлеп. Ему казалось, что если он задаст какой-то определенный ритм своим шлепкам, то это обязательно привлечет внимание дельфина.
Гибкое сильное тело взметнулось метрах в двадцати и упало почти на бок, подняв целый фонтан брызг. Через несколько секунд дельфин темной торпедой пронесся под самой поверхностью, ушел на глубину, но тут же вылетел оттуда, провернувшись вокруг своей оси. Теперь он опустился в воду почти без всплеска. Андрей с интересом наблюдал это представление. Прошло еще несколько секунд, и дельфин снова показался. Он сделал полукруг, ушел на глубину и опять взвился в воздух. Теперь этот акробат пролетел какое-то расстояние почти вертикально, едва не касаясь хвостом воды. Да и упал в воду он тоже хвостом вниз.
«Слушай, дружище, а чего это ты передо мной тут выпендриваешься? – подумал Андрей. – Что-то там вдали ты просто кормился и таких кульбитов не демонстрировал. Я бы понял, если бы тут оказалась симпатичная самочка, но других твоих сородичей поблизости вроде нет».
Истомин снова стал пошлепывать ладонью по воде. Шлеп-шлеп-шлеп. Шлеп-шлеп-шлеп.
Темный плавник показался из воды и стал разрезать ее гладь. Он проносился мимо камней, на которых сидел Андрей. Истомину пришлось снова призывно пошлепать по воде. Дельфин сбавил скорость и подплыл. Он держался едва ли не в полуметре от поверхности и тыкался носом во все стороны. Если бы это была собака, то можно было бы сказать, что она принюхивалась.
Истомин снова опустил руку и легонько пошлепал по воде. В паре метров от него из воды высунулась улыбающаяся физиономия дельфина. Так уж у них морды устроены, что кажется, будто они постоянно улыбаются.
– Ну и чего ты не идешь? – проговорил Андрей. – Извини, не плывешь. Давай, подбирайся ближе, я тебя поглажу, под плавником почешу. И вообще познакомимся. Ну?..
Дельфин раскрыл пасть, демонстрируя ровные зубы, и издал крякающий звук. При определенной фантазии можно было предположить, что он здоровается. Андрей улыбнулся, протянул руку и поплескал пальцами в воде. Дельфинья морда тут же исчезла в глубине.
Истомин подумал, что мог, сам того не желая, напугать животное. Но через несколько секунд дельфин снова показался, причем в пасти у него была зажата небольшая трепещущая рыбина. Вдруг он сделал сильное движение головой, и рыбина полетела прямо в человека. Андрей настолько растерялся от неожиданности, что не смог ее поймать, и она плюхнулась в воду.
«Интересно, что это могло означать? – подумал Истомин. – Игра? Оказание помощи человеку, попавшему в беду? Приглашение поохотиться вместе?»
Дельфин снова появился, и в его пасти опять была зажата рыба, но уже другая, значительно меньших размеров. Последовал еще один бросок, но тут Андрей уже проявил максимальную сноровку и поймал рыбу как заправский вратарь – на грудь, крепко обхватив руками. Рыбка была совсем небольшая, сантиметров сорок в длину. Можно было ее выбросить на берег, чтобы потом развести костер и изжарить. Хотя горючего материала на острове почти не оставалось.
Дельфин снова высунул из воды свою счастливую морду и закивал. Андрею вдруг показалось, что он понял, чего тот хотел. Он встал на ноги, поднял руку, держа рыбку за хвост, и чуть наклонился вперед. Дельфин мгновенно исчез в воде и тут же появился прямо возле камня. Он выпрыгнул почти без всплеска, удерживаясь на одном хвосте. Его пасть аккуратно, но уверенно сомкнулась, выхватывая рыбу из руки человека. Потом дельфин рухнул на бок, и огромный шквал воды окатил Андрея. Хотя ему показалось, что этот хулиган мог упасть и совсем без брызг. Развлекается?
Андрей стоял на камне и смотрел на воду. Дельфин появился метрах в пятидесяти, потом в ста, в третий раз его спина мелькнула совсем далеко. А дальше уже трудно стало определять, что там, на воде: то ли спина дельфина, то ли горб волны. Только теперь Андрей понял, что надвигается непогода.
Впереди была еще одна ночь. Сколько их еще будет? Холодных, с непрекращающимся чувством голода, который очень сильно ощущается, когда ты лежишь на жестких камнях и не можешь уснуть. В голову лезут всякие мысли. Они гнетут тебя, наматывают нервы и психику на кулак, тянут из тебя жилы без наркоза. А ты должен держаться, думать, перебирать в голове варианты спасения один невероятнее другого. Ты должен помнить о долге, который важнее, чем вся твоя жизнь.
А еще ты не должен думать об отце. Сейчас ему еще не сказали, но вот-вот придется сообщить, потому что сын не вернулся и… не вернется. Снова из ночи в ночь потянутся эти бесконечные разговоры с ним. Отец, наверное, не переживет гибели Андрея. С этим тоже нужно мириться. Данный факт, понимание неизбежности этого не должно мешать думать, искать выход из создавшегося положения. А может, наоборот, должно помогать?
Андрей знал, что эти красивые слова, вернее, мысли, он прокручивает в голове только ради самоуспокоения. Никакая жажда жить и никакое чувство долга не вытащит тебя из безнадежной ситуации. На свете чудес не бывает, и волшебную палочку люди пока еще не изобрели. Если на что реально и можно надеяться, так это на посадку НЛО и спасение с помощью инопланетян. Ну, скажите, пожалуйста, кому еще взбредет в голову высаживаться на этом островке или просто подходить к нему? По масштабам Средиземного моря это просто скала, торчащая из воды. Тут даже пресной воды нет.
Есть еще один выход. Сойти с ума и не мучиться. Мозгу виднее, ему лучше знать, в какой момент отключить реальное сознание, чтобы избежать суицида. Андрей понимал, что слабеет, что скоро он не сможет даже нырять за моллюсками.
К утру ветер утих. Это было приятно, радовало. Вот такими маленькими радостями теперь и придется жить. Например, надеждой на то, что днем можно будет снять опостылевший гидрокостюм и дать телу подышать воздухом. А еще удастся погреться на солнышке, вздремнуть после ночных мучений в пещере.
Выйдя из пещеры, Андрей первым делом посмотрел на запад. Его длинная тень убегала к воде, как будто приглашая идти туда. Тут он снова увидел дельфина, играющего, кувыркающегося в сотне метров от берега. Истомин не удержался от улыбки. Это было как встреча со старым другом.
«Вот ведь как изменилось мое отношение к миру!» – подумал Андрей и горько усмехнулся.
– Эгей! – заорал он, сложив руки рупором возле рта, и побежал к берегу. – Эге-ге-гей! Тузик!
Почему Тузик, он и сам не понял. Просто всплыла в сознании эта собачья кличка, давно вышедшая из употребления. Наверное, в ней было что-то из его детства, из маленькой приморской деревушки, когда он гостил у тетки – отцовской сестры. Или это уже морская тематика?.. Тузиками на флоте с незапамятных времен называют маленькие легкие двухвесельные лодки.
Андрей подбежал к камням, добрался по ним до чистой воды и нырнул. Прохладная вода зашумела возле висков, смыла тяжесть унылой ночи. Тело вдруг стало молодым, крепким, послушным. Андрей пошел вниз, туда, где слабо шевелились на камнях водоросли. Стайка рыб прыснула врассыпную, снова собралась в кучу чуть в стороне и уставилась на человека десятками маленьких глаз.
Андрею стало весело, но боль в ушах и некоторая вялость в мышцах тут же напомнили ему о плачевном физическом состоянии. Он, как уж мог, заработал руками и ногами, послал свое тело вверх, туда, где за прозрачной пленкой играло утреннее солнце.
Истомин вынырнул и сразу увидел блестящую спину дельфина, который кружил рядом. Андрей лег в воде на спину и пошлепал рукой по поверхности. Дельфиний плавник тут же сместился в его сторону, а потом плавно ушел под воду. Человек каким-то шестым чувством понял, что дельфин проплыл под ним. Он продолжал лежать на воде и крутить головой во все стороны. Наконец сильное тело дельфина появилось рядом и мягко толкнуло Андрея в бок.
Истомин перевернулся на живот и сразу увидел перед собой плавник. Он машинально, будто вспомнив, как делал это в дельфинарии, ухватился за этот плавник. Дельфин не рванулся с места, он пошел вперед так плавно, понес человека столь осторожно, как будто специально тренировался.
Андрею пришлось повернуться на бок, чтобы набегающая вода не заливала лицо и не попадала в рот. Дельфин нес его по кругу со скоростью километров в двадцать. Завершив оборот, он притормозил у камней и мягко выскользнул из руки человека.
Истомин взобрался на камень, уселся и свесил ноги в воду. Он болтал ими и тер руки. Тут до пловца дошло, что ладони у него немного скользкие. Это жир, смазка, которую выделяет кожа дельфина для лучшего скольжения в воде.
Так вот что он ощущал, когда пришел в себя на берегу после счастливого спасения! На гидрокостюме и на руках у него было что-то подобное. Его спас дельфин? Этот самый Тузик?
Как по команде стройное тело дельфина появилось из воды. Он чуть наклонил голову и смотрел на человека. Или же Андрею просто так казалось. По влажным глазам, далеко разнесенным по обеим сторонам головы, очень трудно понять, куда и как дельфин смотрит. Истомин протянул руку и погладил гладкую бархатистую кожу, провел ладонью по клюву, потрепал голову у самого основания, там, где у людей шея.
Дельфин мгновенно лег на бок, оттопырил плавник. Андрей засмеялся и стал тереть светлое брюхо под этим самым плавником. Он смотрел на морское животное и удивлялся, как природа расцветила этого красавца. Серый окрас спины дельфина отличался удивительной насыщенностью и красотой. На боках он постепенно, неуловимо светлел. Никогда и нигде в природе Истомин не видел таких цветов.
– Слушай, Тузик! – заговорил Андрей, и ему показалось, что дельфин прислушался, даже скосил один глаз на человека. – Приходи завтра. Утром появляйся, ладно? Мы с тобой поплывем вон туда. Тут недалеко. Мы вместе будем нырять и любоваться красотами твоего подводного мира. Хорошо?
Дельфин качнул боковым плавником, легонько шлепнул им по воде. Это могло означать что угодно. Андрей решил, что его собеседник так вот выразил свое понимание и согласие.
– Я ведь почти такой же, как и ты, – продолжал Истомин свой монолог. – Меня обучили плавать под водой и делать там много всяких штучек, неприятных, совершенно чуждых для тебя. Таких, например, как убивать себе подобных.
Дельфин беззаботно перевернулся на спину и выставил свой светлый живот на солнце. Полежав так немного, он снова повернулся, но теперь уже на другой бок. Андрею снова показалось, что дельфин опять косит на него глазом и прислушивается к человеческому голосу.
Чушь, конечно. Наверное, этот дельфин имел в прошлом опыт общения с людьми. Может, он содержался в дельфинарии, или еще что-то в его жизни было связано с людьми. Вот и доверяет.
– А вот вы никогда ничего плохого человеку не делали. Несмотря ни на что. Не было еще случаев агрессивного поведения дельфина в отношении человека. Наверное, вы вообще не можете быть агрессивными. А ведь мы вас учили, старались. Ты, видимо, слышал, как мы натаскивали вас охранять военно-морские базы от вражеских диверсантов-аквалангистов. Вы замечательно это делали. Только вот нам не удалось научить вас убивать. Или хотя бы сильно навредить чужому пловцу. Максимум, на что вы были способны, это просто выталкивать незнакомца на поверхность.
