Глава девятая. «Макаров» — это вам не «калашников»!
Утром корпус полевого бинокля покрывается росой. Смахнешь капельки воды и проведешь биноклем по штанине — глянет на тебя мутная даль в зеленых разводах лесов.
Китай вон там — за сопками. «Гаммовский» батальон на БМП может дойти туда за час, максимум — за полтора, обычные мотострелки — часа за два с четвертью. А потом навалятся русские, пройдет война по утлым фанзам, стоянкам велосипедов и муравейникам многоэтажек, перемешает, как опавшие листья, человеческие судьбы, изменит узор географических карт, и все тогда пойдет по-другому — по-нашему…
Полковник Добронравов и майор Тарасов нависли над расстеленной во всю ширь стола тактической картой района.
— Мне нужно осмотреть квадрат 36–81, — пробежав глазами по условным обозначениям высот, лесных массивов и редких населенных пунктов, сказал Тарасов.
Добронравов вдруг доверительным тоном спросил:
— Может, отпишетесь — и все?
— То есть?! — удивился Артем.
— До Москвы-то далеко! Вот вы и напишите в отчете, что все хорошо, — мягко проговорил полковник, что никак не вязалось с его густым голосом.
— А почему вы думаете, что будет плохо? — поинтересовался Тарасов.
— Что?
— Все!..
Весьма озадаченный таким поворотом разговора, Добронравов загудел:
— Я, товарищ майор, пятнадцать лет в этой части… От командира роты до командира полка дошел, и вы мне тут… Берите машину и отправляйтесь! Сопровождающим поедет старший лейтенант Эгле!
Провожатый оказался русским литовцем, чьи деды, спасаясь от Гуталина Джугашвили, прятались по самым невероятным местам. Несмотря на то что Андрис сроду не видывал янтарной Балтии, бледный вид, флегма и соломенные волосы однозначно указывали на принадлежность старлея к славной балтийской расе. Впрочем, разговаривал он по-русски нормально…
— Как соседи? Не беспокоят? — указывая в сторону близких сопок, спросил Артем.
— Обычные пограничники, — ответил старлей. — Зачем им нас беспокоить?
— Я про китайцев говорю!
— А-а, эти! — Эгле вяло махнул рукой. — Мы к ним привыкли. Вроде как к тараканам. То они там, то они здесь — и визы на месте, и рожи послушные, только спиной к ним не надо поворачиваться… Они тут все пока кругом окучивают: гражданскую администрацию, бизнес, военных…
— Ну и наркота…
— Возят, конечно, — кивнул старлей. — А у вас в Москве что, не возят?
— Долго тебе, Андрис, в старлеях сидеть, — сыронизировал Тарасов. — Инициативный ты, смотрю, очень… Ладно, поехали прямо…
— Мобильный здесь не берет, — не к месту заметил Эгле. — Только рация…
«Газик» с открытым верхом завелся с пол-оборота и послушно покатил по проселку.
— Как относятся к военным местные жители? — поинтересовался Артем.
— Они себя уже в Китае ощущают, — отозвался Эгле, лихо ворочая рулем. — Поэтому с помощью не торопятся — чаще помалкивают. Китайцы ведь им заработать дают…
Тарасов, следя за извивами и пунктирами тактической карты, приказал:
— Останови-ка здесь!
Внизу, за линией бурого откоса, шумели и ворочались старые деревья. Была видна серая лента реки, торопящейся между мокрыми валунами. И крышу было видно — объект, на карте полковника Добронравова никак не обозначенный. Хорошее место. До границы километров пять-семь, шоссе рядом.
— Вам не жарко, товарищ майор? — спросил ни с того ни с сего Эгле.
— А что?
— Просто поинтересовался… Солнце выше поднялось… Пора бы и обратно ехать.
— Там что, фанза? — прервал старлея Тарасов.
— Похоже, — кивнул Андрис.
— Машину здесь оставим и спустимся туда.
— Зачем? — удивился Эгле. — Фанза быстро строится: вчера не было, сегодня глядишь — стоит… Да и нет там никого…
— Отставить разговоры! Пошел за мной! — прикрикнул Артем и двинулся вниз по едва заметной тропке. Из-под подошв выстреливали комья земли и камешки.
— У нас же из оружия только мой «макар»! — взмолился старлей.
— Если, говоришь, там никого нет, то чего беспокоиться? — отозвался снизу Тарасов.
Открылась фанза на зеленой поляне. Артем напряг каждый мускул, хотя старался выглядеть непринужденно. Риск — благородное дело, если за него звездочки на плечи вешают… Сзади, отдуваясь, поспевал Эгле.
За покрытым мхом углом домика метнулась легкая тень — дрогнули листья на ветке. Тарасов припустился следом. Продираясь сквозь заросли, он увидел тощую спину убегающего во все лопатки человека. Артем поднажал, и его рука клещами ухватила ворот бегущего. Тот затрепыхался и тонко закричал. Свободной рукой Тарасов наподдал беглецу под дых.
— Да вот ты какой! — воскликнул Артем, разглядывая добычу.
Беглец оказался худющим неопределенного возраста китайцем с черным чубчиком над глазами. Он затравленно смотрел на свалившегося как снег на голову русского майора и что-то бормотал.
Не отпуская ворот китайца, Тарасов двинулся к фанзе. У распахнутой двери его ждал старлей. «Даже кобуру, сучонок, на расстегнул!»
— Документы у тебя есть? — тряхнул Артем пленника.
Тот быстро заговорил, указывая рукой то на фанзу, то куда-то в сторону.
— По-русски понимаешь? Нет?! А если я тебя сейчас пристрелю, мразь желтомазая?!
Пленник замолчал и прикрыл глаза.
Тут Артем даже отшатнулся: Эгле, не меняясь в лице, вдруг замяукал по-китайски. Желтомазый в ответ понимающе закивал и тоже ответил мяуканьем, только на два тона выше.
— Отпустите его. Он не убежит, — уверенно сказал старлей.
— Под твою ответственность…
Пока дальневосточные жители переговаривались, Тарасов осмотрел фанзу, но ничего противозаконного не обнаружил. Помещение, впрочем, выглядело обжитым, и даже запас воды в прозрачной канистре не покрылся цвелью.
— Товарищ майор, надо срочно делать ноги, — окликнул Артема старлей. — Сюда через час придут.
— Это тебя Добронравов так служить России научил?! — рявкнул в сердцах Тарасов. — Ноги делать научил?! Ну, кто сюда придет, говори живо!
— Груз прибывает. Опиум, — потупив глаза, ответил Эгле. — Это очень серьезно, товарищ майор!
— Пистолет давай сюда! Этого — связать, в рыло кляп, и поглубже! — скомандовал Артем. — Рация в машине осталась? Да?! Тогда за рацией — одна нога здесь, вторая тоже здесь!.. И пока будешь спускаться, сообщить данные в полк! Пусть разведроту на бэтээрах отправляют!..
— Есть, товарищ майор, — без энтузиазма отозвался старлей.
— Караван, черт! — Тарасов пнул пустой железный ящик, и тот ответил гулом. — Устроились! Как у себя дома!.. Ты почему до сих пор не свалил?!
— Ни за что не отпустит Добронравов разведроту, — спокойно сказал Эгле. — У них бэтээры на профилактике. Вчера сам видел, как колеса снимали… Будет очень правильно, если мы сейчас уберемся подобру-поздорову… Хотите, китайца с собой прихватим? Его, правда, завтра и отпустят…
— Ты что-то знаешь, но мне говорить не хочешь. — Артем взглянул в лицо старлея. — А если я знаю то, что ты знаешь?
Эгле улыбнулся, обнажив желтоватые зубы.
— Возьмите мой пистолет, товарищ майор… Вторая обойма там, сбоку, в кармашке…
Ожидание затянулось: судя по «командирским» Артема, прошло уже почти полтора часа, но окрестности фанзы были тихи, как райские кущи. Старлей уже, должно быть, добрался до военного городка и докладывает полковнику… Ловко удалось этого Эгле спровадить. Стучать будет некому… Курьеры явятся — это понятно. Важнее узнать, кто приедет за товаром. Интересно, пограничникам тоже заплатили или просто тропа у китаез отработана грамотно? В любом случае приятный сюрприз Добронравов уже имеет — не ему ли самому наркоту везут? Посмотрим, как дальше фишка ляжет…
Внимание Артема привлек треск сучьев. В просвете между деревьями мелькнули две фигуры, сгорбленные под тяжестью объемистых тюков, потом прошли еще двое с «калашниковыми», закинутыми за плечо. Они направлялись к фанзе. Двое китайцев с автоматами ступали уверенно и выглядели подготовленными бойцами. Двое с тюками, тоже крепкие и жилистые, шли без оружия.
«Килограммов по пятьдесят каждый прет, — прикинул Тарасов. — Это ж сколько стоит?! А через неделю будут на Арбате да на Невском из-под полы продавать…»
Артем решил оттягивать момент огневого контакта как можно дольше. «Макаров» — это не «калашников», с ним особо не повоюешь. И многое будет зависеть от подготовки наследников Мао.
Тарасов снял пистолет Макарова с предохранителя и открыл огонь. Гулко зазвучали выстрелы. Первый автоматчик упал не дернувшись — он был убит выстрелом в голову. Второй китаеза оказался проворным: он успел залечь и пустил длинную очередь, осыпав Артема градом коры и сучьев.
Носильщики оказались бывалыми ребятами — при первых выстрелах попадали на землю, накрывшись тюками, как улитки раковинами.
Двумя выстрелами заставив противника прижаться к земле — пули легли рядом с тем местом, где затаился автоматчик, — Тарасов упал, перекатился, вогнал в пистолет новую обойму, замер. Боковым зрением Артем заметил даже не тень, а легчайшее движение — вздрогнули листья на кривой ветке у него за спиной, и на спину Тарасова рухнул сопящий боец. Предусмотрительные китайцы отправили одного в обход. У противника не было огнестрельного оружия — иначе он давно уложил бы Артема. Блокировав руки нападающего, тянувшиеся к горлу Тарасова, майор взмахнул рукой, стараясь достать китайца рукояткой ствола. Автоматчик, молчавший до поры, прокричал что-то. Зашуршали ветки.
Боец, напавший на Тарасова исподтишка, не давал Артему вывернуться и настойчиво тянулся к кадыку майора. Китаец с «калашниковым» приближался, что-то повелительно крича.
Артему удалось вывернуться, и он ударил китайца лбом в воняющий луком рот. Подняться сейчас означает попасть под автоматные пули. Тарасов еще раз боднул противника, отведя голову, парировал ответный удар и прижал противника к себе как можно крепче. Они кряхтели и возились на земле, как страстные любовники. Артем попробовал поднять руку с «макаровым», но китаец, навалившись всем телом и собрав остатки сил, вонзил локоть в предплечье Тарасова. Кровяная слюна брызнула Артему в лицо.
Прогрохотала над головой автоматная очередь. Вскрикнул китаеза с «калашниковым».
— Мать твою! — прохрипел Тарасов, опрокидывая противника на спину.
Артем подогнул ноги и, натужно застонав, вогнал колено желтомазому под дых. Екнуло у того внутри, будто что-то оборвалось. Тарасов все понял правильно: от опушки, держа автомат наготове, топал его бледнолицый брат — старший лейтенант Эгле. Тот желтомазый, что бросился на Артема сзади, был вооружен только ножом, который, слава богу, не успел достать. Стрелок лежал навзничь в траве, уставя в небо мертвые косые глаза.
— Я никуда не поехал, — с прежней флегматичностью сообщил старлей. — Автомат у меня под сиденьем заначен был, а китаец в машине связанный отдыхает… Комполка доложу теперь по факту… может быть…
Эгле крикнул по-китайски, и носильщики послушно поднялись из травы ни живы ни мертвы, наподобие сусликов. Еще один окрик — и китаезы, побросав поклажу, пошли быстрым шагом и вскоре исчезли из виду.
— Я им приказал топать назад через границу и передавать привет нашим доблестным погранцам, а также Папаше Чэню, их боссу, — пояснил старлей.
— Вовремя ты, спасибо. Я уж думал — кранты, — честно признался Тарасов и указал в сторону тюков с опиумом. — С этим-то что делать?
— Сейчас за канистрой схожу. Сожжем, — отозвался Эгле. — Вы, товарищ майор, молодец. Я бы так не смог. Тем более из «макарова». — И старлей указал на убитого выстрелом в лоб автоматчика. — Точно, как в аптеке…
Зачадил белый порошок. Пламя лизало и покусывало стоящий многие миллионы зеленых наркотик. Пьяный дух, напоминающий одновременно подгорелые блинчики и горящую мусорную кучу, наполнил окрестности.
— Отойдем, не стоит этим чадом дышать. Отравиться можно, — вешая на плечо трофейные стволы, проговорил Эгле. — Само сгорит… Мы вот честно жжем, а Добронравов бы продал — тому же Папаше Чэню…
— А тушки?
— Трупы в смысле? До завтра лисы сожрут. Здесь ведь тайга, товарищ майор…
Они были уже у машины. Из-за борта показалась и снова спряталась голова связанного китайца с округлившимися от страха глазами.
Тарасов был зол как черт. Испачканный с ног до головы, с глубокой ссадиной на спине, он уселся рядом со старлеем.
— Тебе, похоже, вся эта петрушка знакома? — спросил Артем. — Что полковник твой скажет?
— Докладывать ему будете? — даже удивился старлей.
— Раз уж начистоту заговорили, то скажу: нет… Добронравову — нет…
Старший лейтенант остановил машину, перегнулся через сиденье и, дернув за ворот арестанта, сказал по-русски:
— Вылезай! Давай-давай! Уже не стреляют! Я точно знаю, что ты давно развязался!
Ни сказав ни слова, желтомазый скинул с рук остатки веревки, спрыгнул на землю и рысью помчался к ближним кустам.
— В общем, все у вас не просто, — проводив глазами желтомазого, подытожил Тарасов, когда «газик» снова запылил по грунтовке.
— Ничего, живем себе, служим отечеству… Зато все по-честному! — усмехнулся Эгле. — Наркоту сожгли, а «калаши» я честно налево продам… Идете в долю, товарищ майор?
В комнате спецсвязи сидел очкастый капитан с книжкой на коленях. При виде входящего незнакомого офицера связист решил встать, но сразу передумал и ограничился кивком.
— Майор Тарасов. Допущен командиром части, — сдержанно проговорил Артем.
— Я вас зарегистрирую, — потянулся очкарик за амбарной книгой. — Как, вы сказали, фамилия?
Тарасов молча смотрел на борзеющего связиста. Тот пожал плечами и что-то записал на пустой странице в самом верху.
Артем присел к столу, на котором покоился допотопный телефон с номерным диском, и вопросительно поднял глаза на капитана: тот перелистнул страничку в своей затрепанной книжке.
— Сходи в туалет, — тоном, не терпящим возражений, бросил Тарасов.
— По инструкции я обязан находиться здесь! — Связист наконец-то оторвал задницу от стула. — Я не могу…
В два шага Артем пересек комнатку, взял капитана за плечи и подтолкнул к двери. Тот, как ни странно, не упирался.
Плотно прикрыв дверь, Тарасов набрал прямой номер Ларичева. Генерал сразу снял трубку.
— Здравия желаю! Докладывает майор Тарасов…
— По существу давай! — приказал Ларичев.
— В квадрате 36–81 пресечена наглая попытка движения в глубь российской территории каравана наркоперевозчиков…
— Тарасов! — прикрикнул генерал. — Хватит, как диктор телевидения, разговаривать!.. Сколько машин шло?! Какой конкретно груз?! Результат какой?!
— Двое носильщиков, трое сопровождающих с оружием. Груз — опиум-сырец. Три трупа. Носильщиков отпустили…
— Что там Добронравов?
— Улыбается. Делает вид, что всячески способствует.
— Пограничников пощупай на известный предмет, — пробасил Ларичев. — И себя береги. Знаю я этих Аль Капоне войсковых… Ясно тебе, майор?! По мобильному не звони ни в коем случае! Если что — действуй от моего имени! Жду доклада!
— Есть, товарищ генерал!..
Едва Артем положил трубку, как в комнату спецсвязи ворвался полковник Добронравов. Сбитая на затылок фуражка и полнейшая растерянность на лице свидетельствовали о том, что комполка не ждал такого поворота событий. За его плечом злобно сверкали очки связиста.
— Что это вы через голову докладываете, товарищ майор?! — с порога забормотал Добронравов. — Как-то нехорошо выходит!
— Согласно приказу имею право…
Артем поднялся. По лицу полковника пробежала тень, и следом явилась лицемерная улыбка, адресованная проблемному московскому гостю.
— Капитан Семухин, объявляю трое суток ареста за расхлябанность! — обернувшись, сухо сказал Добронравов.
— Есть трое суток ареста! — уныло отозвался связист.
— Пойдемте в мой кабинет, товарищ майор! — пригласил полковник. — Продолжим разговор…
На втором этаже штаба, перед кабинетом Добронравова, поджидал незнакомый майор с невыразительной рожей, в котором угадывался особист.
«Наплевать на тебя, — подумал Тарасов, бросив быстрый взгляд на особиста. — У меня крыша, да и сам я парень не промах…»
— Товарищи офицеры, прошу садиться! — Добронравов водрузил свои мощные телеса на край стола, стараясь придать обстановке неофициальный характер. — Вот, товарищ Тарасов, познакомьтесь: майор Гришин…
— Из Смерша… — подпустил шпильку Артем.
— Если хотите, можно назвать и так, — Гришин подал узкую жилистую ладонь для рукопожатия. — Нам нужно кое в чем помочь нашим соседям-пограничникам…
«Ларичев как в воду глядел», — подумал Тарасов, сохраняя на лице внимательное выражение.
Полковник кивнул, и Гришин заговорил вдумчиво и ровно:
— Нам потребуется ваша помощь, товарищ майор. И ваше понимание ситуации…
Добронравов одобрительно крякнул и еще раз кивнул. Тарасов весь обратился в слух.
— У нас была комиссия из штаба Дальневосточного военного округа буквально полтора месяца назад, а в прошлом году инспекция из Москвы приезжала, — спокойно продолжал особист. — Нам не хотелось бы смазывать, так сказать, имеющуюся картину…
— С чего вы взяли, что она смажется? — удивился Артем.
— Пограничники беспокоятся, — влез Добронравов. — Ходят слухи, что на нашу территорию просачиваются китайцы… Какие только китайцы, не пойму? Граница ведь на замке!
Лицо полковника выражало такую искренность, что если бы не вчерашний бой у фанзы, Тарасов, пожалуй, поверил бы ему.
— Какую задачу ставите? — спросил Артем.
— Осмотреть местность, обследовать возможные участки просачивания противника, то есть, виноват, преступников, — поморщившись, ответил Добронравов.
— Я бы хотел взять с собой старшего лейтенанта Эгле, — сказал Артем. — И, если возможно, его подразделение.
— Эгле я отправил в командировку: он два часа назад убыл в Саратов за молодым пополнением, — не моргнув глазом ответил подготовившийся к такому повороту дела Добронравов. — Так что берите Гришина, взвод солдатиков — и скорым маршем на заставу «Таежная»! Командир погранотряда — мой хороший друг, большой души человек, а начальник «Таежной» — так тот мой племянник двоюродный…
— Эгле, кстати, как раз перед отъездом подал доклад об осмотре квадрата 36–81, — заметил особист. — Ознакомьтесь на досуге…
Тарасов со спокойным выражением лица кивнул. Он хорошо знал эти особистские фокусы и не поддался на старый трюк. Нет никакого доклада, и знакомить приезжего ни с чем не будут.
Дальний Восток — дело тонкое, ребята…
