Глава 5
– Не дело вы задумали, Илья Георгиевич, – покачал головой старпом.
Капитан третьего ранга Даргель всегда, когда был недоволен решением командира «Макарова», начинал называть его на «вы» и по имени-отчеству.
– У тебя есть лучшее предложение?
– Идти в надводном положении днем, в хорошую погоду нам нельзя. Инструкция… – начал было Николай Даргель и осекся, встретившись с командиром взглядом.
– Ага, – злая улыбка исказила губы Макарова, – когда покажешь мне инструкцию, в которой «русским по белому» написано, что в случае столкновения мини-подлодки с гигантским спрутом следует делать то-то и то-то, я беспрекословно буду следовать ее «букве».
– Антенну мы вскоре восстановим, – произнес не слишком уверенно Даргель, – появится связь с КП Балтфлота.
– Думаешь, из кабинета видней, что нам делать в такой ситуации? Или у штабных имеется секретное заклинание, пошепчешь – и сделаешь подлодку невидимкой?
Возразить старпом не мог.
Положение было не из лучших. Погрузиться не погрузишься, резиновый уплотнитель перископа буквально выдрало «с мясом», и починить его своими силами не представлялось возможным. «Макаров», возвышавшийся над водой и освещенный полуденным экваториальным солнцем, был виден невооруженным взглядом с расстояния в пять-шесть морских миль. А его судовая архитектура выдавала с головой. Спасало пока только то, что от горизонта до горизонта не просматривалось ни одного корабля. Поэтому лучшим выходом было временно укрыться, благо на расстоянии двадцати морских миль на картах значился небольшой островок вулканического происхождения.
– Полный вперед, – бросил капитан второго ранга в переговорное устройство, – курс…
Вспененные волны накатывали на нос субмарины, «Макаров» уверенно резал воды Индийского океана. Каталитическая силовая установка работала на полную мощность, одновременно обеспечивая и подзарядку аккумуляторных батарей, и работу ходовых электродвигателей. Гидроакустик старательно вслушивался в океанические шумы, пытаясь вовремя засечь приближающиеся суда. Пока бог миловал. Только один раз пришлось немного изменить курс, чтобы разминуться с шумным контейнеровозом. Лишь верхушка его антенны проплыла по краю горизонта.
Командир, стоя на мостике боевой рубки, нетерпеливо всматривался через бинокль в даль. Илья Макаров заметно нервничал, что случалось с ним нечасто, наконец командир облегченно вздохнул:
– Старпом, земля, – правда, прозвучало это вполне буднично, словно командир и не спешил к ней.
Даргель недоуменно смотрел на горизонт, никаких признаков земли не наблюдалось.
– Вы о чем, товарищ командир? – тихо спросил Николай.
– Не туда смотришь. – Капитан второго ранга указал на темное пятно, чуть заметное на покрытой солнечными бликами поверхности океана.
Через минуту это самое пятно уже покачивалось вблизи борта субмарины. Даргель проводил взглядом пожелтевший пальмовый лист и пожал плечами.
– Книжек не читаешь, – незлобно проговорил Илья Георгиевич, – когда Колумб плыл к Америке, то заметил в океане клок речных водорослей и вцепившегося в них пресноводного рака. А команда, между прочим, уже готова была взбунтоваться, мол, плывем к краю Земли и скоро с него свалимся. Вот тогда Христофор Колумб и назначил премию тому, кто первым увидит землю. Сработало.
– Я помню только, что Колумб сумел яйцо на острый конец поставить, – отозвался Даргель, – четыре дня команда мучилась, пытаясь разгадать его загадку, а на пятый командор просто проломил конец яйцу и поставил его вертикально.
Вскоре на горизонте обозначились контуры небольшого острова, к которому и спешила мини-субмарина…
Величественные пальмы росли прямо из песка на самом берегу, поднятые приливом волны чуть ли не добегали до их корней.
– Эх, в таком бы месте, да отпуск провести, – вздохнул командир, расстегивая несколько верхних пуговиц.
– Вы уверены, что остров необитаем? – все еще осторожничал Даргель.
– Точно не скажу, бывать тут раньше не приходилось. Но, судя по тому, что на пляже нет ни лежаков с зонтиками, ни киосков с пивом, людей здесь нет.
Подобная беспечность и шутливость показалась старпому почти кощунственной, но он промолчал.
– Лоцмана не предвидится, – командир скрылся в люке.
Теперь предстояло провести подлодку в закрытую со стороны океана песчано-скалистой косой бухту. Спокойная и гладкая поверхность воды не могла ввести в заблуждение Морского Волка. Под ней наверняка скрывались коварные скалы, и теперь полагаться на обычное человеческое зрение было бы опрометчиво. Только электроника могла дать точный ответ о более-менее безопасном фарватере.
Улыбка исчезла с лица командира, лишь только он оказался на центральном посту. Теперь Морской Волк до рези в глазах всматривался в монитор, на котором белели пересекающиеся линии, обозначавшие контуры подводных скал. Бортовой компьютер четко управлял рулями, не позволяя «Макарову» подойти слишком близко к острым скалам.
– На бога надейся, а сам не плошай, – бурчал Илья Георгиевич, готовясь в любой момент перевести автоматическое управление на ручное, – прямо слалом какой-то.
Рифы остались позади.
– Стоп машина! – вырвалось радостное восклицание у командира.
Мини-субмарина застыла в спокойной, как потянутый ряской пруд, воде бухты. Со стороны океана ее теперь надежно прикрывала коса. Заметить подлодку можно было бы только с воздуха, да и то если знать, где она укрылась. Мелькнула бы безумным миражом среди густых крон пальм, обступивших бухту, и исчезла бы. Даже осторожный Николай Даргель и тот просветлел лицом.
Штурман уже рассчитал время, необходимое для выхода в заданный квадрат.
– У нас в запасе два с половиной часа, товарищ командир, это если идти с максимальной скоростью в надводном положении…
– Другого положения не предвидится, – пресек доклад капитан второго ранга.
Экипаж действовал слаженно, словно уже не раз отрабатывал по нормативам, под строгим присмотром контролера, придуманный экспромтом план командира, в реальность которого старпом не желал верить. Работай люди в открытом океане при волнении даже в три балла, они ни за что бы не управились. К ограждению палубного настила найтовали секции раздвижной антенны, укрепляли их поперечными растяжками. Командир приказал извлечь из водонепроницаемых боксов гибкие панели солнечных батарей. Все равно по условиям задания их использование не предвиделось. Все спасательные плотики были уже развернуты и туго накачаны воздухом.
Подлодка преобразилась менее чем за час. Гибкие панели закрепили на стойках по периметру корпуса, изготовив из них фальшивые борта. Видимость палубной надстройки и рубки создали из плотиков, составив их «коробкой» вокруг рубки. На выдвинутую до предела антенну установки радиопомех навесили на импровизированных реях второпях сшитый из всех имеющихся на борту простыней парус. Последним штрихом стала труба – на нее пошла оставшаяся незадействованной гибкая панель солнечных батарей.
– Может, и не очень эффектно, зато эффективно, – произнес командир, разминая плохо гнущиеся после тяжелой работы пальцы.
Мини-субмарина, по идее, теперь должна была выглядеть с большого расстояния, как парусно-моторный барк. Правда, на проверку этого не оставалось времени. Да и смысл какой? Командир и экипаж сделали все от них зависящее.
– Флаг какой-нибудь надо повесить на корме, – напомнил старпом, – мы же теперь якобы гражданское судно.
– Единственный случай в практике, когда мне не хочется идти под Андреевским стягом, – криво усмехнулся Илья Георгиевич, – собственными руками корабль изуродовал. В пути изготовим.
Вот в таком виде «Макаров» и покинул спокойную бухту. Вскоре над кормой уже трепетал второпях нарисованный на наволочке флаг страны, которой правил диктатор Азариас Лулу. И хотя вице-адмирал Столетов подбирал экипаж, в том числе и по принципу универсальности профессий, но о художнике на борту он не позаботился.
– Хоть что-то родное на флаге есть – скрещенные автоматы Калашникова, – нашел утешение командир.
– Стыд-то какой. Хорошо, что товарищи балтийцы нас не видят, – отозвался Николай Даргель.
– Это ты, старпом, во всем виноват. Не ко времени о морских чудовищах вспомнил. Если чего боишься, оно сразу – тут как тут.
* * *
Крокодилы – мирные и спокойные существа. Естественно, когда они сыты. Набив полный желудок, эти земноводные могут пару недель плавать, словно бревна, и лишь лениво провожать взглядами из-под неплотно прикрытых век-пленок возможную добычу. Но стоит им проголодаться, лучше держаться от них подальше. В одно мгновение «бревна» оживают, превращаясь в шустрых и безжалостных убийц. Возможно, Его Высокопревосходительство Азариас Лулу любил крокодилов из-за общих с ними гастрономических пристрастий: и он, и его питомцы обожали человечину. Но сам он не формулировал причинно-следственных связей. Всенародно избранный не задавался сложными философскими вопросами, а был прост, как и подобает выходцу из гущи народных масс. Президент просто делал то, что считал приятным и полезным, для себя, естественно.
Лениво шелестели листья пальм, беззвучно поворачивались на штативах камеры слежения. Молчаливая охрана двойным кольцом прикрывала загородную резиденцию африканского диктатора. На лазурном океаническом горизонте грозно маячили контуры сторожевиков. Сам Лулу, облаченный по случаю национального праздника в форму главнокомандующего, развалился в полотняном шезлонге у заманчиво прохладного бассейна. Он сжимал в руках длинное бамбуковое удилище с подвешенным на короткой леске куском кровоточащего мяса и развлекался тем, что дразнил крокодилов, специально отобранных в питомнике и доставленных к празднику в резиденцию. Капли крови, стекавшие в воду, будоражили отменное обоняние и незамысловатое воображение голодных земноводных. Лязгали ужасные зубастые челюсти, вода буквально кипела от извивающихся чудовищ. Крокодилы до половины выпрыгивали из воды, но президент ловко успевал приподнимать удилище. Аппетитная приманка ускользала.
Холуи из свиты главы государства с подобострастными улыбками и холодком в душе наблюдали за невинным развлечением диктатора. Каждый раз, когда крокодилы впустую хлопали челюстями и плюхались в воду, верноподданные угодливо смеялись.
– Ваше Высокопревосходительство такой ловкий…
Азариас не считал нужным обращать внимание и как-то реагировать на заслуженные комплименты. Все присутствующие понимали, что забава Азариаса – лишь прелюдия к настоящему развлечению, и оставалось только гадать, кто же отправится в бассейн на этот раз. Глава же государства не спешил открывать секрет, он любил преподносить окружению сюрпризы и посвящал в детали своих планов исключительно прямых исполнителей.
Захрустел мраморный гравий, усыпавший дорожки резиденции. Как человек из народа, Лулу не любил асфальт и бетонную плитку. Глава полиции Набука Вабанда – полковник с тяжелой челюстью боксера и щелью вместо рта, втянув отвисающий живот, спешил к шезлонгу. Его непропорционально маленькая по отношению к грузному телу ладонь, взметнулась к козырьку фуражки:
– Ваше Высокопревосходительство…
Министр внутренних дел умудрялся одновременно стоять по стойке «смирно» и угодливо прогибать спину. Лулу неосмотрительно обернулся. Самый голодный крокодил изловчился и на излете схватил-таки кусок мяса, на него тут же набросились собратья, пытались вырвать добычу из зубов, пока крокодил ее не съел. Азариас сурово смотрел перед собой. Свита насторожилась, холуи повтягивали головы в плечи. Полицейский полковник замолк. Были слышны лишь возня крокодилов, плеск воды да позвякивание медалек на груди министра. Диктатор же, поразмыслив, благожелательно махнул ладонью, мол, не надо формальностей, говори по делу.
– Их привезли. Ввести? – прозвучал из глубин груди Набука Вабанда испуганный шепот.
Ответом был короткий кивок. Взмах руки министра, и во внутренний двор резиденции гориллоиды-охранники втолкнули трех темнокожих, руки у всех были надежно связаны за спиной. Пленники затравленно озирались. Далеко не каждый из оппозиционеров или других особо опасных преступников удостаивался чести предстать перед правителем. По стране ходили ужасные слухи, будто бы Азариас растворяет своих личных врагов в кислоте, пытает электрическим током, по частям отрубает конечности, травит собаками, специально натренированными выкусывать гениталии, или, на худой конец, сдирает кожу с еще живых людей.
Взгляд диктатора словно бы успокаивал пленников. Всем своим видом президент давал понять, что все это злые выдумки недругов, самое большее, на что он способен, – это ритуальное скармливание крокодилам, традиционная туземная казнь за кражу свиньи или женщины.
Вопросительная гримаса Азариаса не застала министра Набука Вабанда врасплох.
– Они уже в дороге.
– Очень хорошо.
Чтобы скоротать время ожидания, всенародно избранный ткнул бамбуковым удилищем коренастого пленника в голый живот:
– Какое преступление ты совершил?
Толстые губы дрогнули.
– Ваше Высокопревосходительство, я всего лишь…
– Говори правду. Ведь я строг, но справедлив. – Лулу сверлил взглядом переносицу несчастного. – Только я имею право выносить помилование.
При этом диктатор скромно умолчал, что ни разу еще не воспользовался этим правом, все прошения о помиловании отклонялись им с завидным постоянством.
– Меня взяли пограничники на границе с Танзанией. – Коренастый опустил плечи.
– Хотел удрать за границу? – Губы плотно сомкнулись, блеснули белки глаз.
– У меня там родственники.
– Этого одного достаточно, чтобы подозревать тебя в государственной измене. Человек, у которого есть родственники за границей, не может в полной мере любить свою родину. И что сделали с тобой пограничники?
– Они заставили меня съесть полную миску земли.
Недоуменный взгляд президента замер на пленнике.
– Это инициатива снизу, – вставил министр внутренних дел Набука Вабанда. – Так ваши доблестные пограничники учат предателей любить родную землю.
– Похвально. – Всенародно избранный почесал волосатую грудь, запустив пятерню под рубашку. – Надо, чтобы все силовые министерства применяли подобный метод воспитания к пленникам. Приятно слышать, что мои чаяния совпадают с чаяниями народа.
– Непременно сделаем, – осклабился Набука Вабанда.
Узнать, в чем провинились остальные темнокожие пленники, президенту не удалось. У министра запиликала рация, и он, лишь приложив ее к уху, тут же радостно доложил:
– Приехали.
– Пусть введут. – Лулу поудобнее устроился в шезлонге.
Под шуршание мраморного щебня во внутренний дворик ввели капитана, судового врача и еще двух членов экипажа контейнеровоза «Новочеркасск». Самые страшные синяки люди министра «заштукатурили» пудрой. Правда, искать ее в стране, населенной исключительно темнокожими, пришлось долго. В конце концов ее раздобыли у француженки – жены одного из чиновников Министерства экономики.
– Ну, – Азариас Лулу сдвинул брови, – я жду признания. – Он прощупал взглядом каждого из членов русской команды.
Капитан сухогруза молчал, молчали и его товарищи. Из бассейна доносились всплески голодных крокодилов.
– Упорствуют, – вставил министр внутренних дел. – Мои люди сделали все возможное, чтобы освежить им память, но они были настолько пьяны, что не могут вспомнить, как все случилось на самом деле.
Холуи из свиты согласно загудели. Но по гулу нельзя было определить настроение толпы. О точной цели, с какой привезли русских в резиденцию, оставалось догадываться. Сомнения развеял сам президент.
– Жаль. – Он тяжело поднялся из шезлонга, разобрал удилище на колене, самую толстую, полутораметровой длины часть его сжал в руке. – Когда человек умирает, не сознавшись в своих преступлениях, его душа не присоединяется к духам предков. А между тем у вас был шанс.
– Нам не в чем сознаваться, – негромко проговорил капитан, – раньше или позже вам придется нас выпустить. Наша страна сделает все возможное…
– Ваша страна, – ухмыльнулся президент, – она уже сделала все возможное, чтобы отказаться от вас. Кому нужны извращенцы и моральные уроды?
Всенародно избранный подошел к краю бассейна, счастливо прижмурился, отчего стал похож на жирного черного кота.
– С кого начнем, Ваше Высокопревосходительство? – подал голос министр внутренних дел.
Диктатор изобразил глубокую задумчивость. Затем нежно посмотрел на крокодилов:
– Мои хорошие, мои красавцы зелененькие. Проголодались? Мясо белых – редкий деликатес, сам знаю. Готовы к праздничному ужину по случаю Дня независимости?
Если зайца долго стучать по голове, то в конце концов его можно научить зажигать спички. Земноводные, хоть и не отличались особой сообразительностью, но регулярное повторение ритуала кормления в резиденции приучило их делать нехитрое умозаключение: появление пленников и ласковый голос хозяина обещали сытный обед. После чего можно было вновь прикидываться «бревнами». Крокодилы залязгали челюстями и дружно устремились к бортику бассейна. Более сильные беззастенчиво оттесняли молодых.
– Начнем мы с… – Азариас оценивающим взглядом прошелся по пленникам, задержал взгляд на Алексее Флерове.
Охранники резиденции принялись выстраивать пленников в шеренгу. Полутораметровая бамбуковая палка описала в воздухе дугу и уперлась в грудь судовому медику.
– Шаг вперед, – скомандовал министр Набука Вабанда.
Президент выразительно посмотрел в бассейн, после чего бамбук коснулся руки капитана.
– И ты – шаг вперед!
Удар прикладом в спину заставил Флерова сделать этот самый нелегкий шаг. Затем вперед вывели двух темнокожих.
Выдержав долгую паузу, Лулу кивнул на африканцев:
– Давайте начнем с этих.
Охранники подхватили под руки двоих – упирающегося нарушителя границы и его темнокожего соседа, поставили их на бортик бассейна. Крокодилы в предвкушении пиршества кружили, с азартом ударяя хвостами по воде. Лулу самолично столкнул пленников палкой. Голодные, раззадоренные рептилии бросились к несчастным. Того, что происходило на глубине, никто уже не мог рассмотреть – вода мгновенно окрасилась алым цветом. Капитан сухогруза боялся посмотреть на товарищей, он сильно сжал кулаки, натянул цепочку, сковывающую браслеты, наручники глубоко врезались в запястья. Судовой доктор, стоявший в первой шеренге, побледнел, плотно сжал веки и принялся шептать что-то вроде импровизированной молитвы. Он слышал, как мимо него проволокли очередную жертву, но найти в себе силы – узнать, свой это или африканец, не смог. Короткий вскрик отозвался эхом во внутреннем дворике и сменился плеском воды.
Алексей Флеров так и не отвел взгляда от двух охранников, ожидающих приказа диктатора. Африканцы смотрели на него безо всяких эмоций. Капитан должен был стать всего одной из жертв диктатора…
…когда ужасные звуки, доносившиеся из бассейна, поутихли, судовой доктор рискнул открыть глаза. Темнокожие пленники исчезли, о них напоминали только розовые капли воды, выплеснувшейся на бортик бассейна. Министр внутренних дел, президент и свита словно забыли о русских. Лишь охрана издалека наблюдала за ними.
– Уроды, – беззвучно выдохнул судовой медик и повернул лицо к Флерову.
Капитан облизнул пересохшие губы.
– Держись, док.
– А может, во всем признаться? – прошептал медик. – Дикие люди – дети джунглей. Ну их к черту. Жизнь одна.
Флеров еле стоял на ногах после пыток жаждой и зноем, но старался держаться.
– А потом что? – прохрипел он.
– Главное – живыми остаться.
– Думаешь, после признания он нас выпустит?
– А что…
– Заимеют кассету, и тогда уж нас точно прикончат, чтобы не выдали его подлый обман. Надо держаться до конца.
– А если все же выпустят?
– Дело не в личном спасении и не в нашей репутации, а в престиже страны. Не хочется ронять честь флага и флота. Как потом людям в глаза смотреть, если признаемся, что русские моряки во время выхода судна из порта предаются педофилии и пьянству.
Медик не стал спорить с капитаном.
* * *
Раскаленное солнце висело прямо над головами подводников. Волны, прорезаемые носом подлодки, заливали настил, прокатываясь под фальшивым бортом из гибких световых панелей. Трепетал, выгибался на ветру парус из простыней. Илья Георгиевич Макаров глянул под ноги, вся его тень сжалась в небольшое пятно и лишь чуть-чуть выступала за пределы носков и каблуков ботинок.
– Старпом, мы с тобой сейчас, как призраки или вампиры, даже теней не отбрасываем.
Николай Даргель не склонен был к шуткам. Даже в обычной, штатной ситуации он всегда сохранял серьезный вид. Старпом лишь обозначил короткую сдержанную улыбку, давая понять, что шутку понял.
– На экваторе всегда так, – тихо проговорил он.
– Приходилось раньше бывать?
– Бывать – был, но только в подводном положении.
– Не бойся, старпом, праздник Нептуна по поводу пересечения экватора устраивать не собираюсь. Нам еще не раз переходить эту воображаемую линию.
Мини-субмарина на полной скорости шла в нейтральных водах к заданному квадрату. Локаторы работали в пассивном режиме, фиксируя лишь источники излучения. Во-первых, не стоило лишний раз «светиться», во-вторых, мощное излучение с парусно-моторного барка наверняка бы насторожило операторов береговой охраны.
– А вот и наша плавбаза, – прищурившись, произнес командир и поднес к глазам бинокль.
На горизонте прорисовался неприглядный, громоздкий силуэт плавучей ремонтной базы, к которой «Макарову» и предстояло подойти. Оператор тут же зафиксировал мощный импульс локатора, направленный на мини-субмарину. Командир «Макарова» понимал, что люди, ожидающие подлодку, недоумевают, какого черта к плавбазе направляется бот под чужим флагом. Однако прояснить ситуацию, послав радиосигнал, не мог.
– Скоро передохнем, – кавторанг рассматривал увеличивающееся в размерах судно, – подремонтируют нас и…
Радость от близкого завершения рискованного перехода прервал вахтенный:
– Товарищ командир. Со стороны побережья приближается вертолет.
Скорость и курс его не оставляли сомнений, что вертолет окажется над головой раньше, чем «Макаров» успеет подойти к плавбазе.
– Сбавить ход до семи узлов. Изменить курс на тридцать градусов. Право руля, – тут же отреагировал Илья Георгиевич.
Пояснять Даргелю причину такого решения не было необходимости. Бот, идущий прямо к российской плавбазе с недоступной такого типа судам скоростью, да еще против ветра, наверняка вызвал бы обоснованные подозрения.
Вертолет береговой охраны показался над горизонтом через несколько минут. Солнце, казалось, крошилось в блистере кабины, лопасти прозрачным нимбом ввинчивались в безоблачное выцветшее тропическое небо. Машина шла на высоте двухсот метров прежним курсом. Парусно-моторный барк явно не привлек особого внимания пилота.
– Не нравится мне это, – провожая взглядом уходящий к горизонту вертолет, произнес Даргель.
– Мы бы ему тоже не понравились, разгляди пилот под фальшивыми бортами и надувной надстройкой суперсовременную подлодку, предназначенную для диверсионных операций.
– Думаете, не рассмотрел?
– Вскрытие покажет, – мрачно заметил Илья Георгиевич. – Что-что, а ПВО и береговая охрана у господина Лулу что надо. На личную безопасность он денег не жалеет.
– Все диктаторы такие. – Николай Даргель прикрыл глаза от палящего солнца ладонью.
– Но мало кому из них это помогло, – оптимистически заметил командир, – все они плохо кончили.
* * *
Российские моряки все еще стояли на палящем зное во внутреннем дворике загородной резиденции президента Лулу. Капитан контейнеровоза «Новочеркасск» Алексей Флеров, чтобы не потерять сознание, беззвучно шевелил губами – считал. Он уже несколько раз сбивался, но упрямо начинал отсчитывать секунды снова.
Судовой врач, часто моргая, созерцал притихших в бассейне крокодилов.
– Скормят, ей-богу скормят… – безумно шептал он и в то же время пытался найти причину, по которой диктатор может смилостивиться над российской командой.
– Не умирай раньше расстрела, – в очередной раз напомнил ему универсальную истину Флеров.
Азариас Лулу тем временем попивал холодное пиво прямо из банки и самодовольно кряхтел. Он чувствовал, что еще немного, и моряки «сломаются», правда, может, не все. «Додушить» капитана всенародно избранный считал долгом чести.
Вновь мягко захрустел мраморный гравий. Грациозной кошачьей походкой к президенту приблизился его личный адъютант.
– Ваше Высокопревосходительство, – склонился он к уху Азариаса, придерживая рукой золотые аксельбанты, – есть новости, – взгляд упал на министра внутренних дел Набука Вабанда.
Лицо адъютанта оставалось непроницаемым, сказывалась выучка, однако глубоко посаженные глазки испуганно бегали. Диктатор недовольно поморщился, глотнул пива, промокнул губы рукавом парадного мундира и нехотя поднялся. Министр внутренних дел, как верный пес, тут же оказался возле хозяина. Вся троица уединилась в дальнем углу дворика под пальмовым навесом, исполненным в местных традициях. Правда, вместо плохо отесанных досок пол покрывал идеально подогнанный настил из лакированного тиса.
Новость оказалась неожиданной, неизбалованный международным вниманием Азариас Лулу вновь попал под увеличительное стекло международной политики. Из головного офиса Организации африканского единства пришла неофициальная информация о том, что в столице якобы появилась некая негласная миссия ОАЕ. Прибыло эдакое «инкогнито из Петербурга» по Гоголю, но на африканский манер. От результатов наблюдений и зависело окончательное решение относительно государства, которым правит Азариас Лулу.
Диктатор взволнованно потер ладонь о ладонь. У него появлялся шанс выйти из-под полного контроля британцев. Он надул щеки, облизнулся и торжественно произнес:
– Надо срочно отыскать этих контролеров.
– Мы не знаем, кто они, сколько их, а миссия уже действует или прибудет со дня на день, – осторожно вставил адъютант.
– Не так уж много иностранцев появляется в вашей стране, так что эта проблема по силу моему ведомству. – Министр МВД боялся, что жизненно важный для диктатора вопрос будет передан структурам госбезопасности, эти два ведомства постоянно конкурировали между собой. – Не пройдет и двух дней…
Лулу выпятил нижнюю губу, рвение министра ему понравилось, но он не спешил принимать решение.
– Я не сомневаюсь, что вы их отыщете. Но что вы станете делать в дальнейшем?
– Отыскав «контролеров», надо предложить им хорошие деньги за правильный отчет. – Министр преданно глядел в глаза всевластному Лулу, пытаясь понять: угадал он ход его мыслей или нет.
Под пальмовым навесом воцарилось молчание, теперь брошенное слово могло дорого стоить. Ход мыслей всенародно избранного был прост и прямолинеен, как эталон метра. Если бы ему удалось доказать, хотя бы соседям по континенту, что он «белый и пушистый», то в страну пойдут инвестиции, а уж тогда разговаривать с мистером Миллером можно будет пожестче.
– Стало быть, людей из этой самой негласной миссии надо облизывать по полному разряду, – не выдержав паузы, предложил министр.
– Вы считаете, что увиденное в моей стране может им не понравиться? – Фарфоровые зубы диктатора сверкнули белизной.
– Несомненно, понравится, – спохватился министр Набука Вабанда, – я всего лишь имел в виду, что они могут подойти к нашей молодой демократии с двойными стандартами. Наш особый путь развития и наши успехи многим не по душе. Завидуют черной завистью, Ваше Высокопревосходительство. Неплохо подстраховаться и подкрепить первые впечатления материальной заинтересованностью.
– Если миссия негласная – вряд ли им понравится, если мы их демаскируем, – к многочисленным недостаткам Азариаса Лулу никак нельзя было отнести явную глупость.
– А с этими что? – Министр внутренних дел покосился на изнемогавших на солнцепеке русских. – Если «контролеры» захотят встретиться с ними?
Азариас заерзал на скользкой шелковой подушке. Такая перспектива была вполне реальной. И даже неизбежной, наверняка умники из ОАЕ отдельным пунктом своей программы имели мониторинг состояния прав человека. Значит, для благоприятного исхода проверки нельзя было давать им повод писать, будто в местах заключения используются пытки и имеют место внесудебные казни.
– Три дня, – веско проговорил диктатор, буравя министра Набука Вабанда взглядом, – и ни часа больше. Пусть русские пока подумают, но потом у тебя должно оказаться на руках коллективно подписанное заявление и признательная видеозапись. Иначе сам пойдешь на корм крокодилам.
Глава полиции сглотнул и отчетливо выговорил:
– Очень правильное и своевременное решение, Ваше Высокопревосходительство. А насчет «внегласной миссии ОАЕ», то рано или поздно эти деятели себя проявят. Дальше столицы они не сунутся, за разрешением для выезда за пределы города всем иностранным гражданам так или иначе приходится обращаться в мое ведомство.
– Сколько таких заявлений от иностранцев поступает? – осведомился диктатор, он никогда не упускал возможности походя узнать о состоянии дел в стране.
– Самое большое – десяток в день. Напрягу информаторов и стукачей, их в столице немало. Служба поставлена. Высчитаем и потом аккуратно обработаем.
– Смотри мне! – Азариас хрипло выдохнул, поднялся, давая понять Набуке Вабанда об окончании импровизированного совещания. – Что ж, русским сегодня повезло. Постарайся, чтобы три дня не прошли даром.
– Можете не сомневаться.
* * *
Глен Миллер был универсальным управляющим. В Европе или в Америке половина его дарований осталась бы невостребованной. Он умело соединял последние технологические и правовые новинки цивилизованного мира с дремучими законами африканских джунглей, ярким представителем которых являлся колдун Бамбучо Костяна.
Предложение британца, от которого нельзя было отказаться, вскружило голову министру информации и пропаганды. В мечтах он уже видел себя президентом, но природная осторожность Бамбучо заставляла его на словах осторожничать. Он попросил у англичанина пару часов на раздумья и даже не улыбнулся, когда мистер Миллер едко заметил, мол, надо посоветоваться с духами предков? Костяна возразил, что должен пойти и утихомирить людей, собравшихся на площади в деревне. Снаружи и впрямь долетали агрессивные возгласы и истеричные женские крики.
Вскоре они сменились ударами бубна, энергичным притопыванием и заунывными причитаниями колдуна, призывающего муравьев покинуть пределы деревни.
– Все в порядке? – осведомился охранник, заглянув в хижину старшего вождя.
– В полном, – прозвучал ответ.
Мистер Миллер, оставшись в одиночестве, раскрыл кейс, поставил перед собой на грубые доски пола ноутбук. Мягко замерцал экран. Управляющий местным филиалом «Интернэшнл даймонд» в любой обстановке чувствовал себя комфортно. Работа стала смыслом его жизни. Он привык спать не только в самолете, но даже умудрялся прикорнуть и на борту вертолета. Смена часовых поясов никогда не являлась для него проблемой. Продираясь на джипе через джунгли, он участвовал в совещаниях, и его голос, раздававшийся в зале заседаний через «спутник», звучал при этом ровно и уверенно.
На экране одна таблица сменяла другую, к компьютеру мистера Миллера стекались данные со всех алмазных разработок страны. Было чему порадоваться, добыча алмазов увеличилась, и по прикидкам геологов, запасов в разведанных кимберлитовых трубках должно было хватить еще лет на сорок. Ясное дело, Азариас Лулу столько бы не сумел удержаться не только у власти, но и прожить, даже если бы забросил все свои вредные для здоровья привычки. А потому мистер Миллер и задействовал свой стандартный ход для стран третьего мира. Рано или поздно недовольство населения правителем переросло бы в восстание. Значит, смена президента являлась упреждающим маневром, выпуском пара из перегревающегося котла.
Уханье бубна и заунывное чтение заклинаний сменилось всеобщим восторженным криком, тут же подхваченным обезьянами и попугаями. Бамбучо Костяна вернулся в хижину старшего вождя деревни с решимостью во взгляде. Посох с черепом-навершием он держал так, словно готовился защищаться им, как шпагой.
– Решились, дорогой мой министр? – вкрадчиво поинтересовался Глен Миллер, заранее зная ответ.
– Вы не оставили мне выбора. – Бамбучо шумно вздохнул и сел на циновку. – Теперь осталось только обговорить форму смены власти. Что вы посоветуете: революция, интервенция, дворцовый переворот?
Мистер Миллер опустил крышку ноутбука:
– Революция – опасное занятие. Разогретые и уверившиеся в своих силах жители столицы могут поверить, будто от них что-то зависит. Выпущенного из бутылки джинна бывает сложно загнать назад.
– Тут я с вами абсолютно согласен.
– Дворцовый переворот – самая безболезненная форма смены власти. Плохо лишь то, что народу она не очень нравится. Да и Его Высокопревосходительство зорко следит за настроением своего окружения, постоянно тасует министров, не позволяя обрасти им влиятельными связями. Мой вам совет, лучший выход – вооруженное восстание, начавшееся в провинции. Под вашим руководством оно прикатится в столицу, сметет преступный режим вместе с диктатором. Придется раздать министерские портфели главным организаторам, и они сумеют отправить вооруженных крестьян по домам. Спокойствие в городе восстановится очень быстро. Вы же в результате получите еще большие полномочия, чем сегодняшний диктатор.
– Куда уж больше? – наморщил лоб колдун.
– Власти никогда не бывает много. Вы скоро это почувствуете. Главное, провести восстание под лозунгами возвращения в страну свободы и прав человека, это автоматически гарантирует вам международное признание. А далее, как уже было не раз в истории: «Король умер – да здравствует король!»
– Армия неплохо вооружена, – осторожничал Бамбучо.
Игривая улыбка исказила губы Глена Миллера.
– Все оружие в вашу страну поставляется через нашу корпорацию. Неужели вы думаете, что я рискну вооружить ваших сторонников хуже, чем правительственные войска?
– Они по новой конституции присягали не только народу, но и президенту.
– Вы тоже присягали ему, вступая в должность, – напомнил Глен Миллер. – Дайте жителям вашей родной деревни автоматы и гранаты вместо палок и камней, пообещайте благословение и поддержку духов предков, а дальше события станут развиваться по принципу горной лавины. И учтите, все вооружение вы получите практически даром, лишь за освобождение нашей корпорации от грабительских налогов, установленных Азариасом Лулу.
– Перспективы соблазнительные. Но при чем тут русские моряки?
– Вы где учились?
– Как и большинство министров старшего поколения, в России, в Институте имени Патриса Лумумбы. – Ностальгическая улыбка посетила лицо мрачного колдуна.
– Вот и вернулись «из России с любовью». Диктатор – каннибал, это всем известно. Вы, мол, всячески пытались сопротивляться диктатору, не отправлять русских моряков под нож шеф-повара. Однако, когда узнали о его каннибальских намерениях, ваше терпение лопнуло. Своим поступком вы, лидер сопротивления, заработаете уважение всего цивилизованного мира, в том числе и России! И получите гарантированное международное признание новой власти в стране. Подобный ход сработает без осечки, проверено опытом нашей корпорации. Но если у вас есть другое предложение насчет русских, я готов его рассмотреть.
И тут, пригнувшись, в хижину вошел охранник. Длительное созерцание национального празднества явно не лучшим образом сказалось на нем. Мокрые от пота волосы прилипли ко лбу. Обычно бесстрастные глаза поблескивали ненавистью к аборигенам. И немудрено – отличить ритуальный охотничий танец от нападения на вертолет было сложновато.
– Вам сообщение, мистер Миллер. – Он подал хозяину трубку спутникового телефона. – Там, возле вертолета… – Охранник сделал неопределенный жест рукой.
– Понимаю, можешь идти. Если посчитаешь, что нужна помощь, обращайся, господин министр имеет большое влияние на местных жителей.
Бамбучо Костяна многозначительно кивнул, мол, будет достаточно и одного моего слова. Кожа на лбу британца собралась в складки, разгладилась, вновь собралась.
– Что-нибудь важное, что может изменить нашу договоренность? – забеспокоился министр информации и пропаганды.
Обычно сдержанный Глен Миллер хохотнул:
– Случайных совпадений в этом мире не бывает. В страну направлена «внегласная миссия ОАЕ». Лучшего момента для государственного переворота и не придумать! Вот вам и независимые наблюдатели от международного сообщества.
Сообразительный Бамбучо Костяна не стал уточнять, от кого британцу поступила столь конфиденциальная информация. Сегодняшний разговор приводил к мысли, что новости в этой стране первым узнает Глен Миллер и лишь затем президент.
– Деньги могут все, – без особого бахвальства заявил мистер Миллер. – Они делают президентов и свергают их. И так во всем мире, разница только в методах.
* * *
Встреча с вертолетом береговой охраны ненадолго отодвинула встречу с плавбазой. Лишь только винтокрылая машина исчезла за горизонтом, Морской Волк вернул подлодку на прежний курс. Расстояние между ней и плавбазой под российским флагом сокращалось. Радист «Макарова» один за одним принимал тревожные запросы с плавбазы, но не мог на них ответить, антенна рации до сих пор не была восстановлена.
– Придется воспользоваться дедовским методом, – проворчал Илья Георгиевич, – еще чего доброго решат, что мы враги.
Капитан плавбазы и цветущий мужчина в светлом костюме, стоявшие рядом на мостике, недоуменно переглянулись. Возвышаясь по пояс над палубной надстройкой приближающегося парусно-моторного барка, сигнальщик грамотно работал флажками.
– Погодите. – Мужчина в светлом костюме еще раз приложил бинокль к глазам и цепким взглядом сотрудника спецслужб взглянул на корабль. – Кажется, это они…
– Ничего не могу понять, вы говорили совсем о другом корабле, – отозвался капитан, принимая бинокль.
– Значит, произошли небольшие изменения. Спустите моторную шлюпку.
Вскоре «Макаров» вплотную подошел к плавбазе, на палубу спустили трап. Командир подлодки уверенно определил, кто на палубе является доверенным лицом вице-адмирала Столетова. После обмена приветствиями и осмотра повреждений обладатель светлого костюма пригласил капитана второго ранга в свою каюту.
– Повреждения подлодки мы сумеем исправить в течение суток. Плавбаза хоть и выглядит как гражданское судно, но на самом деле она двойного назначения. В наших мастерских имеется все для ремонта военных кораблей и подлодок. Мне поручено проинструктировать вас насчет дальнейшего проведения операции по освобождению российских моряков. Но для начала, думаю, стоит отдохнуть и вам, и вашему экипажу. Переоборудование мини-субмарины, кажется, прошло не без трудностей?
Илья Георгиевич Макаров никак не ожидал, что рассказ о гигантском спруте, чуть не потопившем подлодку, будет воспринят без сомнений в его правдивости. Не видел бы собственными глазами – и сам бы не поверил.
Посвежевшие, успевшие даже немного загореть во время перехода в надводном положении, подводники собрались за столом. Солнце уже клонилось к горизонту, в воздухе разливалась долгожданная прохлада. За бортом то и дело вспыхивали фонтаны электросварки, повизгивали шлифовальные круги, шипел, вырываясь из ресивера, сжатый воздух – ремонт «Макарова» шел полным ходом.
– Эх, к такой бы закуске еще и выпивку. Хотя бы пиво, – вздохнул старпом Даргель, придвигая к себе тарелку, разделенную на секции, – в ней нашлось место и салату, и соусу, и гарниру, и сочному куску поджаренной рыбы.
– А как же сухой закон? – мстительно напомнил командир, отделяя вилкой белейшее мясо от полупрозрачного хребта.
– Мечтать инструкциями не запрещено. Вернемся на базу… – с чувством произнес старпом и закатил глаза.
– Знаю я тебя. Вернемся, и ты сразу же забудешь о мечтах. Самое большое, на что тебя можно раскрутить, – вытащить в лес грибы собирать.
На небосводе зажигались крупные южные звезды. Сквозь какофонию ремонтных работ пробивались мерные всплески волн. Чуть заметно покачивалась минеральная вода в стаканах.
– И почему это в жарких странах с хорошим климатом вечно всякие сволочи правят? – Штурман не задал этот вопрос кому-то лично, а бросил его в пространство.
– На тебя, капитан-лейтенант, плохо влияет атмосфера тропиков, философствовать начинаешь. – Макаров отпил сразу половину стакана, холодная вода приятно обожгла горло.
– Как говорится, музыка навеяла, товарищ командир.
– Что-то я не слышу в ночи звуков румбы и самбы.
– Нет, ну… в самом деле, – продолжал штурман, – чем теплее климат, тем хуже власти. Даже нашу Россию взять, чем ближе к Кавказу, тем порядка меньше.
– Объяснение простое. – Макаров залпом допил воду. – Если ты живешь в стране, где можно лечь под пальму, открыть рот и ждать, пока тебе в него свалится банан, то «достать» властям тебя сложно. А у нас достаточно денек-второй зимой в домах не топить, как тут же весь город вывалит на улицы. Но это еще не все. Слушаю я некоторых умников, которые говорят, что достаточно поменять власть, и у нас все сразу наладится. Но только они забывают, что каких революций ни делай, а в Средней полосе России ни тропическое море не появится, ни пальмы не вырастут.
Деликатный кашель прозвучал за спиной у Макарова. Обладатель светлого костюма таким образом напомнил о своем существовании и течении времени.
– Товарищ капитан второго ранга, ремонтные работы почти закончены. Прошу ко мне в каюту.
Смех и шутки за столом тут же смолкли, подводники уже не смаковали специально приготовленное для них угощение, а «принимали пищу».
«Светлый костюм» расположился по одну сторону большого стола, Макарову указал на другую. Скромная обстановка не слишком вязалась с большим метражом каюты, хотя на судах обычно каждый сантиметр на счету. На столе при необходимости можно было бы расположить схему солидного морского сражения.
– Для начала получите подробные лоции, – хозяин каюты ловко повернулся на вертящемся кресле, щелкнул замком в сейфе и картинным жестом отправил через весь стол папку, – в бумажном и электронном виде.
Папка оказалась увесистой. Илья Георгиевич понимал, что ради ее содержимого сотрудникам разведки пришлось напряженно поработать. Данный район земного шара давно уже не входил в сферу российских интересов.
– Все инструкции получите в устном виде, так что если возникнут неясности, сразу же их устраним. – Обладатель светлого костюма, элегантный мужчина с военно-морской выправкой выложил на стол снимки, сделанные со спутника. – Вице-адмирал Столетов не ошибся, остановив свой выбор на вашем корабле и вашем экипаже. Посмотрите.
Данные спутникового мониторинга впечатляли. Практически весь военно-морской флот африканской страны был выведен из мест базирования.
– Видите, Азариас Лулу вполне представляет, откуда ему может грозить опасность, а потому прикрыл себя со стороны моря. Только ваша субмарина способна пройти незамеченной к самому побережью. Итак, ваша задача сводится к следующему. Завтра ночью на борт «Макарова» пройдут три человека. Кто они и откуда, вам знать не обязательно. Мини-субмарина должна войти в территориальные воды африканского государства. – Остро отточенный карандаш указал место на снимке, где именно подлодка должна всплыть в кабельтове от берега. – Синоптики обещают безлунную пасмурную ночь, а потому находиться в надводном положении будете минимальное время. Эти трое на надувной лодке должны добраться до суши, ваша обязанность убедиться в этом.
– Мои действия в случае их обнаружения береговыми службами? – задал резонный вопрос Морской Волк.
– Вице-адмирал Столетов оставил это на ваше усмотрение. Главное, не рисковать подлодкой.
Илья Георгиевич усмехнулся в душе, да, знал вице-адмирал его характер.
– С этим понятно.
– Их лиц ни вы и никто другой из экипажа видеть не должны. Идеально, чтобы экипаж до последнего момента вообще не знал, что на борту оказались посторонние. Официально можете объявить, что приняли на борт секретный груз. Полнотой информации по этому вопросу, если, конечно, сообщенное вам можно назвать полнотой, должны обладать только вы и ваш старший помощник. Все вопросы пресекайте на корню. Дальнейшие инструкции в конвертах и при сеансах связи.
Илья Георгиевич положил на папку ладонь и вопросительно посмотрел на собеседника.
– Да, и конечно же, после выполнения задания вы должны начисто забыть о нем, ни вы, ни ваш экипаж никогда не бывали в здешних широтах. По документам, кстати, так оно и будет. Мы освобождаем российских граждан, практически захваченных в заложники, но то, что мы с вами делаем, на дипломатическом языке называется вооруженным вмешательством во внутренние дела независимого государства. И теоретически может послужить поводом к объявлению войны. Задача понятна?
– Так точно!
– Выполняйте!
