Книга: Хоть весь мир против нас
Назад: Часть 3. Добро пожаловать в революцию [18]
Дальше: Глава 2. Лиха беда начало

Глава 1. Старый друг лучше новых двух

Говорят, понедельник день тяжелый, но не менее тяжелый день — суббота, когда тебе выпадает очередное дежурство.
Именно так рассуждал второй секретарь посла Российской Федерации на Мальте Роман Белкин, сидя в приемной посольства. За пять лет службы в Министерстве иностранных дел он смог подняться от обычного клерка секретариата посла до второго секретаря — дальнейшие же карьерные перспективы были туманны, как Лондон поздней осенью.
Роман, когда учился в МГИМО, был уверен: едва только получит диплом, как его будто скоростным эскалатором унесет к вершинам дипломатической карьеры. Но, прослужив год, молодой человек сообразил, анекдот о том, что «генералом может стать сын генерала, а вот маршалом только сын маршала», взят из жизни. Это было напоминание ему, сыну заместителя начальника одного из отделов МИДа. Максимум, что светит в будущем, — родительское кресло. Если, конечно, госпожа Фортуна не одарит своей улыбкой.
Выходные дни здесь, на Мальте, полное забвение: улицы пусты, будто остров вымер, и так до самого вечера. Лишь с наступлением сумерек все начинает оживать в ресторанах и ночных клубах.
Мысль о ночной жизни заставила Романа лишний раз помянуть «незлым тихим словом» судьбу-злодейку. Эти субботние «посиделки» так его выматывали, что, вернувшись домой, ни о каких ночных загулах молодой чиновник даже не помышлял, а значит, и воскресенье накрывалось медным тазом. В понедельник нужно быть свежим огурцом: шеф терпеть не мог помятых гуляк и уже не одного спровадил на Большую землю с волчьим билетом.
«Кому вообще нужны эти дежурства по субботам? — в очередной раз сам себе задавал один и тот же вопрос Белкин. — Кто сюда придет? Мальтийцы народ дисциплинированный, ценят свое и чужое время, если потребуется, придут в будний день в строго обозначенные часы приема. Да и наши туристы, даже если их ограбят, очухаются не раньше понедельника».
Сидеть сиднем надоело, Роман встал, прошелся по холлу из угла в угол, затем направился в комнату отдыха. Там в холодильнике лежали несколько банок энергетика. То, чего ему сейчас не хватало…
А когда вернулся, в холле стоял посетитель — молодой мужчина лет тридцати, высокий, спортивного сложения, коротко стриженный и гладко выбритый, в легком льняном костюме. Вещь дорогая и вроде по размеру, но Роман сразу определил — с чужого плеча.
— Что вам нужно? — по-английски спросил он незнакомца.
— Мне нужно встретиться с военно-морским атташе, — коротко по-русски ответил посетитель.
— Сегодня выходной день, никого из сотрудников посольства нет. — Роман также перешел на родной язык. — Вы можете записаться на прием. Ваши документы!
— Я офицер Вооруженных сил России и мне необходимо как можно быстрее встретиться с военно-морским атташе.
«Да кто бы сомневался, что ты вояка, — неприязненно подумал Белкин. Перед ним стоял классический тип строевого офицера: жесткие черты лица, дубленая кожа, суровый взгляд и, главное, командирский голос, не терпящий возражений. — Такой перед строем расстреляет и глазом не моргнет».
— Но выходные…
— Клерк, слушай сюда! — Взгляд незнакомца уперся куда-то в район переносицы Романа, тому даже почудилось, что сейчас раздастся команда «Пли!». — Я здесь по делу государственной важности, и каждый час промедления — это негативная отметка в твоем досье. День промедления — это уже уголовная статья…
Что будет за два дня саботажа, Рома даже не стал слушать, про себя решив, «а чего это я один должен за всех париться, пусть Бригас тоже побегает».
— Я сейчас же его вызову…
Запыхавшийся атташе появился через сорок минут: высокий, дородный, пухлощекий, с большими залысинами на широком лбу. Теннисный костюм цвета кофе с молоком без слов говорил, от какого занятия оторвали чиновника.
Приглашать посетителя в свой кабинет атташе не стал, ограничился комнатой отдыха. Указав Виктору на диван, представился:
— Капитан второго ранга Бригас.
— Капитан-лейтенант Савченко. Личный номер три семерки, единица, два ноля, девять.
— Савченко? — то ли уточнил, то ли переспросил атташе, его лоб перечеркнули две глубокие морщины. — Где-то я уже слышал вашу фамилию.
— Наверное, в шифрограмме о смытом за борт офицере с корвета «Забияка», — подсказал Виктор, наблюдая за метаморфозами, произошедшими с лицом капдва.
— Я должен немедленно связаться с главным штабом флота, — сглотнув подступивший нервный ком, наконец произнес Бригас.
— Лучше через разведуправление, свяжитесь с капитаном первого ранга Антиповым Олегом Васильевичем, он мой куратор. Так будет намного быстрее, — подкорректировал старшего коллегу Савченко. — И неплохо было бы сфотографироваться, так будет надежнее.
— Уже, — буркнул атташе и кивком указал на стену позади себя, где находилась камера слежения.
Бригас вышел из комнаты, а Виктор откинулся на спинку дивана, забросив ногу на ногу и настроившись на ожидание.
О своей судьбе он нисколько не беспокоился, ошибок вроде не наделал. Хотя если нужно будет, всегда найдутся умельцы, существующие по принципу «был бы человек, а «дело» на него всегда найдется». Впрочем, хуже, чем он уже пережил, вряд ли будет.
Неожиданно мысли переключились на женщин, на этих его последних двух женщин. То время, что Виктор отвел себе для отдыха, пролетело как одно мгновение. Первые сутки он просто банально проспал, а вот на вторые… От нахлынувших воспоминаний о вчерашней ночи мужчина ощутил горячую волну возбуждения.
Сегодня утром он проснулся одновременно с Мадлен. Ульяна спала сном младенца, свернувшись калачиком, и улыбалась чему-то во сне. Ее будить не стали.
Пока Виктор умывался и брился, хозяйка приготовила ему одежду брата, костюм, рубашка и даже туфли оказались слегка великоваты: Арчи Партер был чревоугодником.
Посмотрев на Виктора, Мадлен спросила тихим и бесстрастным голосом:
— Мы еще увидимся?
— Вряд ли.
— Надувной катер у меня в гараже.
— Оставь себе на память как доказательство того, что все случившееся с нами произошло на самом деле.
Они обменялись легким, почти братским поцелуем на прощание, и уже в дверях Виктор спросил:
— А как насчет девочки?
— Не переживайте, мистер берсерк, с Ульяной все будет хорошо. Если она захочет, я найду ей хорошую работу, а позже и достойного мужа. Если решит вернуться в свою Скифию, помогу с документами…
— Виктор Сергеевич. — Голос атташе выдернул Савченко из воспоминаний. Сам капитан второго ранга Бригас уже облачился в форму. В его глазах сквозило неподдельное подобострастие. Обычно такой взгляд выдает чиновников, чрезмерно дорожащих своим служебным положением. — Капитан первого ранга Антипов вылетает на Мальту первым же рейсом. Вам следует оставаться в здании посольства вплоть до его прибытия. Обед, ужин — все подадут сюда.
— Отлично, мне все равно идти некуда.
— Да, и вот что еще. Олег Васильевич просил, чтобы вы составили подробный отчет о ваших прик… о случившемся.
— Хорошо, приготовьте мне бумагу и ручку.
— Можете воспользоваться моим ноутбуком, — услужливо предложил Бригас.
— Нет, — отказался Савченко, — я не доверяю электронным носителям.
— Хорошо, сейчас принесу все необходимое…
После сообщения от Хилари Плантатор бушевал в своем кабинете добрых четверть часа. У ярости его было несколько причин. Первой, наверное, стало то, что он изрядно набрался тростниковой самогонки, изготовленной по местным рецептам. И был повод напиться: все подготовительные мероприятия по операции «Пять ключей» были закончены, каждый наемник четко мог выполнить не только свой маневр, но также знал, какие действия исполняют коллеги из его подразделения. Инструкторы под командованием Плантатора вышколили их не хуже бойцовых псов. Вторая заключалась в том, что дурацкое решение (в этом он нисколько не сомневался) взбалмошной бабы он никак не мог оспорить, обратиться к вышестоящему начальству. Все управление операцией замыкалось на Хилари.
— Дрянь такая, проститутка подзаборная, сука! — разорялся Плантатор, размахивая крупнокалиберным полуавтоматическим «кольтом», и это еще были самые приличные эпитеты в адрес патронессы.
Двое адъютантов, юные смуглолицые креолы, с неприкрытым ужасом взирали на своего босса. Он и раньше не был целомудренным миссионером, но в таком бешенстве его видели впервые.
— Сука, сука, дрянь поганая! — Наконец энергия бешенства пошла на убыль. Плантатор тяжело опустился в плетеное кресло, опустил пистолет на колено, потом рявкнул, обращаясь к адъютантам: — Эй, Чико, зови сюда Терминатора!
Креол, стоящий ближе к выходу, сорвался с места и как ошпаренный выскочил из бунгало.
Через пять минут появился Терминатор — двухметровый верзила с черной повязкой на левом глазу и протезом вместо кисти левой руки. Бывший офицер «зеленых беретов» был одним из первых вошедших в Афганистан — через месяц его «Бредли» подорвался на самодельном фугасе, установленном саперами «Талибана». Из всего экипажа ему одному удалось выжить, но он получил множество увечий. Врачи его выходили, после чего новоиспеченного инвалида с почестями проводили на пенсию.
Все, что умел делать капитан войск специального назначения, — это воевать. Потеряв глаз и руку, он сохранил мозги, в которые было заложено множество знаний и богатый боевой опыт. Вот это и предложил свеже испеченный капитан нанимателям, которые остались довольны его работой. Вскоре среди «солдат удачи» он приобрел авторитет мастера в планировании «ювелирных» операций. В отряде Плантатора он исполнял обязанности начальника штаба.
— В чем дело, босс? — остановившись посреди комнаты, спросил Терминатор.
— Твой план придется немного переделать. — Плантатор поднял на него уставший взгляд.
— Ты это о чем?
— Нашей белокурой суке срочно понадобилась дюжина морских свинок.
— Каких еще свинок?! — Лицо наемника перекосила гримаса раздражения.
— Ей вынь да положь двенадцать бойцов, имевших опыт службы на кораблях. Неважно, военных или коммерческих. — Плантатор сунул пистолет в брезентовую кобуру, затем выудил из нагрудного кармана толстую коричневую сигару. — Из нашей колоды придется выбросить дюжину шестерок. Из-за этого и план придется корректировать.
— Ясно, — наконец замысел свыше стал ясен начальнику штаба. — Прежде чем менять план, я должен знать, кого мы убираем из колоды.
— Логично, — согласился с Терминатором командир и посмотрел на самого шустрого адъютанта. — Чико, объяви по лагерю общий сбор, и пусть включат все освещение на плацу.
Адъютант выскочил из бунгало, и через мгновение над лагерем раздался рев сигнала тревоги. Из бараков, отталкивая друг друга, выбегали наемники, одни полуголые, другие на ходу натягивали одежду. Времени одеться не было, главное — выполнить приказ вовремя. Занятия с инструктором не прошли даром. Теперь все действия наемников были на уровне рефлексов.
— Выпить хочешь? — неожиданно спросил Плантатор, указывая на большую бутылку на краю стола, на треть наполненную мутной жидкостью.
— Благодарю, сэр, но мне еще предстоит работа, — наотрез отказался начальник штаба.
— О’кей, дело прежде всего, — не особо настаивал командир. — Ладно, идем в наш зверинец выбирать нашей суке морских свиней.
Наемники неторопливо вышли из хижины, в электрическом свете были отчетливо видны ровные ряды боевиков, замерших в ожидании команды…
— Это покруче романов семейства Дюма и Джека Лондона, вместе взятых, — почти восхищенно проговорил каперанг Антипов, откладывая в сторону листы с рапортом Савченко. Но, несмотря на восхищение разведчика, Виктор уловил нотки недоверия. И действительно, его рассказ больше походил на художественное произведение, чем на произошедшее в реальной жизни.
Олег Васильевич, закусив большой палец руки, задумчиво прошел в дальний угол комнаты, потом неторопливо вернулся назад. Исподлобья посмотрел на боевого пловца и внезапно громко воскликнул:
— Ну, согласись, парень, нереально выжить в такой шторм! Два рыболовецких сейнера утонули. Сорокаметровая яхта с американским миллионером пропала без вести (наверняка буржуин со всей челядью пошел на корм рыбам), а вот ты выжил.
Савченко молчал, Антипов, не дождавшись ответа, развел руками.
— В тридцатые годы на такой волне чуть не потонул наш линкор «Парижская коммуна». А ты… — Каперанг вновь развел руками. — Кстати, после твоего исчезновения на «Забияке» нашли сканер, шпионское электронное устройство.
— Выходит, «жука» установил я? — Растягивая каждое слово, Виктор вскинул голову. — А когда стало ясно, что мою закладку нашли, я решил объявиться?

 

— Именно так и складывается головоломка.
— Не складывается, логики нет.
— Ну-ка поясни. — Каперанг не стал больше торчать посреди комнаты, как заброшенный маяк, и уселся в кресло напротив диверсанта, разглядывая того с любопытством ребенка, впервые попавшего в зоопарк.
— Если в такой шторм броненосцы бледнеют, а суда поменьше тонут как кирпичи, то как меня смогли снять с «Забияки», да еще на ходу? Самолеты, вертолеты в такую погоду просто не летают, да и ни одной современной субмарине такой трюк не по зубам. Остается одно объяснение: у меня был телепорт, но это сплошная фантастика, и в этой теме я не силен.
— Во, собака, загнул! — не скрывая восхищения, громко рассмеялся Антипов. — Все разложил по полкам, и ведь действительно в такой шторм снять тебя с маневрирующего посреди бушующих волн корвета не было никакой возможности. И спрятаться на «Забияке» ты не мог: корабль прошерстили от мачты до киля, даже срань шпионскую отыскали.
— Вот и я о том же!
— Ладно, не получается в дверь войти, будем в окно ломиться, а если потребуется, и в дымоход полезем. — Олег Васильевич взял со стола пачку сигарет, оставленную заботливым Бригасом. Глубоко затянувшись, выпустил через ноздри серый табачный дым. — В конце концов, сейчас не бериевские времена с их принципом «лучше расстрелять десять невиновных, чем пропустить одного шпиона». И даже не советские с «высшей мерой наказания». Сейчас за измену Родине больше червонца не дают, а в моем случае рискую только погонами. С такой ставкой можно и гульнуть. Ладно, морской черт, заново рассказывай и начинай со шторма.
Капитан первого ранга наклонился вперед, как будто боялся пропустить хоть одно слово.
— Значит, постороннего не видел? — перебил он боевого пловца, когда повествование дошло до вертолетного ангара, куда спустился Савченко.
— Нет, но я его услышал, видимо, ботинком прошелся по железной переборке. Хотел узнать, кого это занесло сюда в такое время, но неизвестный стал убегать. Я бросился следом… и в результате оказался на палубе. Дальше удар в спину — и все, полетел за борт.
— Элементарно, Ватсон. Любой эксперт скажет — чистой воды суицид. Конечно, при условии, что труп обнаружат, а это маловероятно. — Антипов в одну затяжку покончил с очередной сигаретой. — Так, идем дальше. Как ты оказался у восставших бедуинов?
— Не знаю, — покачал головой Виктор. — Помню только, что мне попался деревянный поддон, ну, я за него зацепился, а дальше очнулся в каком-то драндулете, связанный, с несколькими вооруженными бабаями. Я развязался и кончил их по-тихому.
На спокойный, будничный тон морского пехотинца Олег Васильевич только хмыкнул: он хорошо знал, на что способны такие бойцы, как его собеседник.
— Выбраться наружу тихо не получилось, драндулет застрял в центре большой автоколонны. Тут на мое счастье пролетала пара «Торнадо», вот я по ним и саданул из РПГ. Англосаксы не пострадали, но шибко оскорбились и, развернувшись, ответили со всех стволов от всей души. С одного захода всю колонну разметали, как говорится, «кто не спрятался, я не виноват».
— А ты спрятался?
— Спрятался, — ухмыльнулся Савченко. — Потом, когда «ассы Черчилля» улетели, вернулся и основательно помародерствовал. Ведь я там был мало того что не местный (отстал от парохода), так еще и гол как сокол.
— Шутишь? — спросил Антипенко. Он вроде смотрел на Виктора, но мысли были далеко.
— Пытаюсь на жизнь смотреть с юмором.
— Про эту колонну даже в центральных новостях говорили. Британцы до сих пор в шоке от необъяснимой агрессии к борцам с тоталитарным режимом.
— Потому что не смотрели «Белое солнце пустыни». — Савченко без разрешения взял сигарету из пачки военно-морского атташе.
— Ты это к чему?
— Тогда бы ответили как Саид: «Стреляли».
— Все зубоскалишь, это зря. А вот про команду наемников нам ничего не известно. Может, не было никаких «диких псов войны»?
— Были, и экипированы, и вооружены по самому последнему слову науки и техники. Так готовят своих коммандос только государственные структуры. Только какое государство признает, что отправляло своих головорезов в помощь демократически настроенным революционерам? Кстати, кое-что из прихваченного мной барахла осталось на затопленном президентском глиссере. Координаты я указал.
— Об этом позже, — махнул рукой капитан первого ранга. — Сейчас меня интересуют твои друзья по несчастью. Как они на тебя вышли и как это вы так быстро сдружились.
— Так сами же говорите — друзья по несчастью.
— Это я говорю, а ты должен все подробно рассказать, не упустив ни одной мелочи. Сейчас это особенно важно. Понял?
— Так точно!
— Валяй…
Их разговор затянулся до глубокой ночи, посольские сигареты давно закончились, а новые, как еду и кофе, так никто и не принес.
— Ладно, на сегодня хватит. И так за полночь, — подвел итог Олег Васильевич, растирая ладонями лицо. — Ты, Ихтиандр, здесь располагайся, а у меня еще дела. Завтра утром встретимся, подкрепимся и продолжим наш недетский разговор.
После его ухода Виктор сбросил туфли, улегся на диван, с наслаждением вытянул затекшие от долгого сидения ноги и, накрывшись льняным пиджаком, тут же заснул сном праведника. Засыпать мгновенно он был обучен, причем, в отличие от цивильных обывателей, всегда спал без сновидений…
— Рота, подъем! — Старшинский бас заставил офицера взвиться с удобного кожаного дивана, на лету влезть в пиджак и приземлиться точно в туфли.
Перед Савченко с улыбкой стоял его вчерашний собеседник, каперанг Антипов. В белых свободных брюках и яркой навыпуск рубашке с чашкой ароматного эспрессо в руках, сейчас он не походил на военного человека, обремененного государственными тайнами, а смотрелся как настоящий новорусский барчук на отдыхе.
— Вот так наши люди и палятся на «холоде». Радистка Кэт, рожая в немецком госпитале, кричала «За Родину, за Сталина!», а ты здесь, на Мальте, вскакиваешь по первой армейской команде, как боевой конь при звуке полковой трубы. Молод ты, капитан-лейтенант, для разведки.
Виктор только пожал плечами, дескать, говорите, вам, начальству, это можно. Антипов отпил из чашки и отошел в сторону, за его спиной стоял сервировочный столик, заставленный тарелками и бокалами.
— Ты давай подкрепись по-быстрому, и вернемся к нашим баранам.
Савченко дважды уговаривать не пришлось, он одним махом проглотил стакан прохладного апельсинового сока, замолотил полдюжины бутербродов с ветчиной и сыром, все запил большой чашкой кофе. И только потом потянулся за сигаретой.
— Мало времени, — глядя на него, задумчиво проговорил Антипов. — Катастрофически не хватает.
— В смысле?
— Нужно бы тебя еще «поколоть», друг ситный. По-взрослому поколоть, в подвалах Лубянки с настольной лампой в глаза и мастерами заплечных дел за спиной. Глядишь, чего нового и узнали бы о посмертном Герое России Викторе Савченко. Но начальство торопит, отряд кораблей под командой адмирала Добрынина вот-вот войдет в территориальные воды республики Ориноко. А, по мнению наших экспертов, и моему в том числе, внутренний враг (то бишь шпион) до сих пор на «Забияке» и в любой момент может снова организовать очередную пакость.
— Значит, мне поверили?
— Скорее проверили, что серьезный враг прикрылся тобой, — мрачно произнес Антипов, как будто ему действительно было жаль, что Виктора нельзя попытать каленым железом и дыбой. — Портрет его даже составили, опытный моряк (скорее всего, офицер), не только хорошо знает устройство корабля, но и мыслит тактически. Не стал от тебя прятаться по отсекам, не стал нападать, чтобы ликвидировать угрозу разоблачения, а просто выманил на палубу и одним пинком под зад решил проблему. Гений шпионажа, падла. Но его гениальность и стала его ахиллесовой пятой.
— Это как? — Виктор только сейчас заметил в красных от усталости глазах каперанга искорки азарта. Видимо, тот всю ночь не спал, решая, как лучше и быстрее разоблачить скрытого врага.
— Лазутчик уверен, что единственный человек, который знает о его существовании, мертв. А ты собственной персоной встретишь нашу флотилию в Нинье прямо перед швартовкой, возникнешь, как Кощей Бессмертный из хрустального гроба. Это должно его заставить сорваться.
— Кто будет знать о моем прибытии на базу?
— Только адмирал Добрынин.
— Какие мои действия с контрразведчиками?
— На твое усмотрение. — Антипов только сейчас заметил, что держит в руках пустую чашку. — Документы и билеты на авиарейс тебе подготовили, осталось прикупить небольшой багаж в дорогу. Только есть у меня еще несколько вопросов.
— Весь внимание, — усмехнулся морпех, поняв, что сгустившиеся над ним тучи прошли и он опять в игре.
— Ты для чего глиссер президентский припрятал и базу его оставил на консервации?
— Так это у меня еще с Чечни осталось, когда по горам «духов» давили. Командир так учил — «запас спину не ломит», и тайники эти нас не раз выручали. А что, глиссер — вещь серьезная и полезная. Вдруг вам потребуется по-быстрому уносить ноги с Мальты, а тут…
— Типун тебе на язык, болтало, — сердито перебил его Олег Васильевич и тут же спросил: — А как насчет твоих новых знакомых, на вербовку пойдут?
— Откуда я знаю, — нахмурившись, пожал плечами диверсант. — Мы скооперировались для общей выгоды, я их перевез через море, а они меня приютили, обогрели, накормили. И даже одежду справили. — Савченко щелчком с лацкана пиджака сбил несуществующие соринки. — А вы, разведчики, лучше знаете, кого вербовать, а кого в подвалы Лубянки. А я так, погулять вышел…
— Болтун, он и на Мальте болтун, — махнув рукой, рассмеялся Антипов. — Поехали барахло тебе покупать, время действительно не терпит…
Сводный отряд кораблей под командованием адмирала Добрынина, отработав тактические задачи в Атлантике и пройдя в нейтральных водах между островом Свободы Куба и островом Гаити, наконец вошел в бассейн Карибского моря.
За кормой уже осталась веселая Ямайка, когда с флагмана (БДК «Кронштадт») на корабли отряда пришла радиограмма: «Навести марафет, чтобы все сияло, как у кота… глаза».
— Что бы это значило? — спросил у своего помощника командир «Забияки» капитан второго ранга Тутов. — До торжественной встречи в Нинье больше двух суток. За это время весь блеск потеряешь.
Старпом Ртищев со скучающим видом пожал плечами.
— Значит, есть что-то, чего мы не знаем. Так что объявляем генеральную приборку.
— Естественно…
Только к обеду стала известна причина «общего шухера»: к отряду российских кораблей встречным курсом двигалась авианосная группа США, и уже завтра утром их курсы пересекутся. «Наведение марафета» закипело с удвоенной силой. На «Забияке» в поте лица трудились все, включая боевых пловцов из подводного охранения и «спецов» подполковника Юсупова.
Едва забрезжил рассвет, с командного мостика прозвучала команда:
— Смирно! Командир на мостике!
Капитан второго ранга Тутов появился при полном параде, в белоснежной форме и при всех орденах.
— Вольно, продолжайте работу! — объявил он вахтенным.
Подняв бинокль, Игорь Валентинович устремил свой взор к горизонту, туда, где еще не взошедшее солнце слегка окрасило небосвод в нежно-розовые тона.
— Если утром из-за горизонта показался большой сверкающий диск, не спешите радоваться. А вдруг это медный таз, — за его спиной раздался слегка хрипловатый голос старпома.
— Как всегда, пошлости раздаете, Сергей Васильевич, — не отрываясь от бинокля, резко парировал Тутов.
— Пошлость, как и цинизм, — это откровенное видение жизни. Без цветочков розовых и зайцев плюшевых, — буркнул Ртищев. Он, как и командир, был облачен в парадный мундир.
Вдоволь налюбовавшись морскими красотами, командир «Забияки» обратил свой взор на отряд.
Корабли шли походным ордером, во главе которого двигался их корвет, в десяти кабельтовых мерно покачивалась на волнах серая громада большого десантного корабля «Кронштадт», на его мачте развевался личный вымпел адмирала Добрынина. Примерно на таком же удалении за БДК шел уже наполовину опустошенный отрядный топливозаправщик танкер «Дмитрий Менделеев», за ним, поблескивая свежей краской, тащился корабль снабжения «Псков».
Сторожевики прикрывали ордер с флангов, «Отважный» своим острым, как скальпель, носом рассекал морскую гладь по правому борту, а «Бдительный» замыкал построение по левому.
Все корабли выглядели как именинники, поблескивая свеженаведенными номерами и названиями. Под легким утренним бризом на мачтах развевались новенькие флаги и гюйсы.
Тем временем на мостике собралось все командование корвета. Офицеры окидывали друг друга придирчивыми взглядами, сыпали солеными морскими шутками, то и дело перепрыгивая на предстоящую встречу с американцами.
Вскоре на горизонте появились силуэты боевых кораблей. Все дружно вскинули бинокли, пытаясь распознать имена «камрадов».
— Флагман у них атомный авианосец «Кеннеди», — первым определил командир БЧ-2 капитан-лейтенант Соншин. — Триста двадцать метров в длину и водоизмещением больше восьмидесяти тысяч тонн. И почти сотня боевых самолетов разного назначения. Настоящий плавучий поселок городского типа, только очень агрессивный.
В кильватере авианосца двигался ракетный крейсер «Бенингтон», могучий, как исполин, с высокими угловатыми корабельными надстройками, которые, словно императорские короны, венчали решетки локаторов.
Эту гигантскую парочку прикрывала четверка эсминцев и пара ракетных фрегатов.
— Эсминцы типа «Стрюенс», — уверенно произнес Тутов.
— А фрегат серии «Брук», — не остался в стороне Ртищев.
— Авиакрыло «Кеннеди» является основным ядром четвертого оперативного флота США, — проявил осведомленность самый молодой из офицеров штурман Руслан Борин, настоящий фанат не только своей профессии, но и морской истории. — Между прочим, его второй раз сформировали после того, как в тысяча девятьсот пятидесятом распустили за ненадобностью. А до этого создали в сорок третьем для борьбы с «волчьими стаями». Немцы тогда потопили союзников…
— А на кой черт здесь сейчас потребовался целый флот? — неожиданно перебил штурмана начальник радиорубки, до сих пор не принимавший участия в разговоре. — Что, подводники воскресили адмирала Денница?
— Четвертый оперативный флот создан для спасательных операций и борьбы с наркотрафиком и пиратством, — как по-писаному процитировал Руслан.
Артиллерист Соншин не удержался от беззлобной подначки приятеля-эрудита:
— Ну да, Джек Воробей распоясался, просто спасу нет.
Упоминание о длинноволосом женоподобном киношном корсаре вызвало дружный смех среди офицеров.
— Наркотики и флибустьеры здесь ни при чем. Это подарок для нашего приятеля Вилли Честерса, — опустив бинокль, произнес Игорь Тутов. — За последние годы он достаточно «залил сала за шкуру» северному соседу.
— А это рандеву как бы случайное, тонкий намек на серьезные обстоятельства, — съязвил старпом.
Фраза оказалась провокаторской, и вызвала очередной взрыв смеха.
— Да уж, не фраерское предупреждение, — угрюмо заметил начальник радиорубки, при этом нахохлившись, как воробей перед дождем.
— Наш отряд против них что моська против слона, — поддакнул радисту штурман. — В пару секунд разобрали бы нас на запчасти.
— Но за эти пару секунд мы бы успели нанести авиакрылу нешуточные потери, — с вызовом бросил командир БЧ-2.
— Очень интересно. — Тутов с любопытством уставился на артиллериста. — А ну, развейте-ка свою мысль.
— А что тут развивать? — удивился Соншин. — На такой дистанции, пока они поднимут в небо свои борта, «Забияка», «Отважный» и «Бдительный» успели бы разрядить все свои арсеналы вплоть до зенитных ракет ближней обороны. Под их прикрытием и «Кронштадт» успел бы приблизиться на дистанцию огня. Можете себе только представить, что осталось бы от любой из этих консервных банок, — командир ракетно-артиллерийского вооружения кивком головы указал в сторону эсминцев сопровождения, — если на него обрушится хотя десяток, не говорю о большем количестве, неуправляемых ракет.
— А «Менделеев» в качестве брандера протаранит «Бенингтон». Да вы неисправимый фантазер, молодой человек, — одной фразой старпом выставил мнение артиллериста на общий смех. Засмеялись все, включая вахтенную команду и боцмана. Но по лицу Егора Соншина было видно, что он все же остается при своем мнении.
— Тем более что такие соединения, как правило, охраняют и под водой, — наставительно добавил начальник радиорубки.
— Ну, допустим, подводные лодки есть везде, — неожиданно на защиту товарища встал штурман.
— Это ты к чему?
— А кто может гарантировать, что нас не прикрывают из-под воды? В истории есть тому примеры.
Начальник радиорубки тяжело вздохнул.
— Назови хоть один, господин всезнайка.
— Да сколько угодно, пожалуйста. В октябре шестьдесят второго, когда из-за наших ракет на Кубе разразился Карибский кризис, янки объявили блокаду Острову свободы, и советское командование направило в Карибское море четыре дизельные субмарины. Американцы против них бросили весь Атлантический (второй) флот и в конце концов всех переловили. Только когда последнюю извлекли из морской пучины, оказалось, что несколько новейших советских атомоходов вышли на позиции и взяли на прицел крупнейшие города на Восточном побережье США. Цуцванг ! Двум противоборствующим сторонам пришлось договариваться, правда, позже янкесы выдали это за свою победу, но факт остается фактом.
— Откуда такие познания, вундеркинд?
— Дядя историк целую книжку об этом написал, — честно признался Руслан, скромно опустив глаза, но ничего больше добавить не успел: ожил динамик громкой связи: — Свободным от вахты строиться на баке… 
Назад: Часть 3. Добро пожаловать в революцию [18]
Дальше: Глава 2. Лиха беда начало