Двое с половиной суток пути до точки № 2 пролетели незаметно. За первую ночь я прилично отдалился от американского побережья, довернул на север – к точке № 2 и впервые за последние трое суток поднялся на глубину семи метров, произведя подзарядку аккумуляторных батарей. Это было сделано вовремя, ибо срок пребывания на большой глубине с работающим двигателем подходил к предельному.

По сложившейся привычке каждые два-три часа я водружал на голову наушники и прислушивался к звукам моря. Однако все мои опасения были напрасны: в разгар летнего сезона прибрежные воды штатов Флорида и Джорджия буквально кишели яхтами, катерами, круизными лайнерами. Услышать мою малютку в подобной какофонии звуков было делом немыслимым, потому я имел возможность заниматься своими делами: напрягал фантазию в приготовлении пищи из стандартного бортового запаса или валял дурака на кровати. В итоге я великолепно отдохнул, отоспался, вдоволь наслушался разнообразной музыки, просмотрел с десяток фильмов и даже дочитал начатую месяц назад книгу…

Несмотря на обилие судов вокруг, система оповещения об опасном приближении больших кораблей безмолвствовала. И это тоже радовало, так как не приходилось периодически дергаться, меняя глубину и курс.

А более всего радовал факт полного отсутствия шумов подводных лодок вероятного противника. За последние шестьдесят часов центральный компьютер не получил от чувствительных гидрофонов ни одного сигнала, сколько-нибудь похожего на шумы винтов «Вирджинии» или других опасных для меня объектов.

Точка № 2 располагалась в ста шестидесяти милях к северу от места нахождения первого заряда – строго напротив города со странным названием Саванна. С малошумной скоростью «Барракуде» пришлось тащиться до нее более двух суток.

До нужного района я дошел без происшествий и приключений. Дождавшись ночи, подвсплыл на малую глубину, выдвинул навигационную антенну и уточнил свое место с помощью сигналов одной из спутниковых систем. Затем подошел вплотную к точке предполагаемого сброса заряда, осторожно уложил подлодку на дно и подготовил снаряжение ко второму выходу «в открытый космос». Ну а следующим утром покинул борт «Барракуды»…

Второй заряд отыскался удивительно быстро – я даже не успел промерзнуть. Столь же просто открылась крышка люка, а лампочка в виде улыбающегося смайлика загорелась спустя всего пятнадцать секунд. Одним словом, обратно на свой корабль я возвращался в прекрасном расположении духа. Еще бы! Треть сложнейшей работы уже выполнена. Если дело и дальше пойдет с такой же легкостью, то дней через двадцать я разверну «Барракуду» на восток и отправлюсь домой. Я был чрезвычайно рад. Ведь мысль об этом счастливом моменте грела мою душу весь поход.

Однако в тот день я даже предположить не мог того, что меня ожидало в скором времени… С третьим, четвертым и пятым зарядом я разобрался без особого напряжения – точно так же, как и со вторым. Вся проделанная работа показалась настолько легкой, что я, сам того не заметив, немного расслабился. А с чего было напрягаться? Слежки за «Барракудой» не замечалось.

Все заряды лежали строго в тех точках, координаты которых указывались в секретной документации, выданной при подготовке к походу и заученных мной наизусть. Крышки люков над разъемами прекрасно открывались после десяти-пятнадцати минут работы специальным инструментом. Вилки беспрепятственно вставлялись в разъемы, подключая внутреннюю электронику к блоку нейтрализации. Сам блок чудесным образом справлялся со своей задачей, и все пять зарядов были обезврежены с первых попыток.

Оставался последний – шестой. И, как это часто бывает, проблемы начались именно на финишном отрезке – когда я мысленно уже занимался подсчетом недель до прибытия в порт Североморска.

Покончив с предпоследним зарядом, покоящимся на глубине двухсот метров напротив залива Нью-Йорка, я как всегда отвел «Барракуду» подальше от берега и взял курс на точку № 6. Она располагалась на равном удалении от американских городов Бостон и Портленд. Чуть севернее заветной отметки на карте была прочерчена государственная граница между США и Канадой. Акватория, где предстояло поработать, кишела судами различного класса, и я не беспокоился относительно незаметности собственной подлодки. В общем, все шло по отработанному плану.

И вдруг в одну из ночей, когда моя малютка тихо двигалась на значительной глубине и до места назначения оставалось не более двенадцати часов, раздался тонкий писк системы оповещения о сближении с судном.

Как обычно, я не сразу реагирую на опасность. Полежав пяток секунд с открытыми глазами, пытаюсь отогнать сон и понять, что к чему. Затем принимаю сидячее положение и таращусь то на часы, то на основной дисплей.

– Что происходит? – тру кулаками веки. – Я же на глубине. Чего ей от меня нужно?..

Внезапно снова доходит: система обнаружила подводную лодку! Причем на встречном курсе! Сонливости как не бывало. Запрыгиваю в командирское кресло и запрашиваю данные о неизвестном объекте. Система послушно выводит на экран строчку за строчкой…

«Дистанция четырнадцать миль. Пеленг триста тридцать пять. Объект движется встречным курсом со скоростью от шестнадцати до восемнадцати узлов, на глубине девяносто метров. Водоизмещение объекта предположительно от семи с половиной, до восьми тысяч тонн…»

«От семи с половиной до восьми тысяч, – повторяю прочитанные данные. И, в сердцах хлопнув ладонью по подлокотнику, шепчу: – «Вирджиния»! Это опять проклятая «Вирджиния»!..

Пока мозг анализирует, какой маневр лучше предпринять, руки сами ложатся на штурвал. Я понимаю, что нужно убраться с дороги американца. Но куда?

Шельфовая платформа, подбиравшаяся к здешнему побережью, подходит слишком близко к поверхности океана. Глубина под «Барракудой» всего двести шестьдесят пять метров, и воспользоваться преимуществом крепкого титанового корпуса, способного выдержать давление больших глубин, не получится. Что же делать?

На принятие решения уходит несколько секунд. Плавно отдаю штурвал от себя, затем принимаю в балластные цистерны воду и иду вниз с одновременным отворотом в восточный сектор – в сторону открытого океана. Единственное, что мне приходит в голову – уложить подлодку на дно и, выключив все двигатели, затаиться. Авось не заметят…

– Не иначе как Sound Surveillance Undersea System опять меня засекла, – пробормотал я после того, как умолк едва уловимый гул главного электродвигателя и электромоторов вспомогательных систем. – Чертова «Система подводной разведки и наблюдения»! Чтоб у нее микросхемы сгорели. Или пьяный американский электрик обесточил все побережье…

Я по-прежнему сидел в командирском кресле. Водрузив на голову наушники, слушал шумы предполагаемого противника и горевал по поводу рухнувших планов скорого похода к родным берегам. Было жутко обидно. Ведь «Барракуда» прервала движение и легла на дно всего в четырех милях от точки № 6. Всего какие-то четыре мили отделяли меня от успешного окончания задания и старта последнего этапа – возвращения домой!

С горькой усмешкой на губах оглядываюсь на кровать. Сколько еще придется мять ее постельное белье? Полтора месяца, два или все три?.. А если проклятая «Вирджиния» зависнет надо мной и будет пасти до тех пор, пока в аккумуляторных батареях «Барракуды» не закончится электроэнергия! Что тогда? Как выпутываться? Понятно, что за пару дней до полного истощения батарей я попытаюсь самым малым ходом уйти в восточном направлении. Но американцы не так глупы, как хотелось бы Задорнову. И мне. Они знают, что я буду уходить на восток – подальше от мелководья и от их территориальных вод. Не значит ли это, что я должен поступить нестандартно? К примеру, взять курс точно к берегу? Надо подумать. Надо хорошенько подумать…

Спустя несколько часов напряженного ожидания система зафиксировала новые опасные для «Барракуды» сигналы.

«Внимание, по пеленгу двести восемьдесят обнаружены шумы боевого корабля противника», – пропел милый женский голосок. Причем пропел так, будто сообщал мне о новой постановке Малого театра.

Скривив страшную физиономию, я ввел запрос: «Определить тип корабля». Система выдала:

«Предположительно шумы принадлежат боевому кораблю прибрежной зоны USS Coronado (LCS-4)».

Перед походом я проштудировал кучу материалов по новейшим американским разработкам, но всего в голове, разумеется, удержать не мог. Поэтому тут же обратился к справочному разделу…

…Корпус корабля имеет форму катамарана, с полным водоизмещением более трех тысяч тонн. «Coronado» способен перемещаться со скоростью свыше срока узлов. Концепция LCS-4 подразумевает создание универсального корабля с малой осадкой, объединившего в себе функции патрульного судна, корвета, охотника за подводными лодками, минно-трального корабля, а также десантного средства и транспортной платформы для быстрой перевозки грузов в зонах военных конфликтов. Почти всю кормовую часть занимает просторная вертолетная площадка, встроенный ангар которой рассчитан на базирование двух вертолетов «СиХоук». Сфера применения LCS-4 расширена с помощью наборов сменных модулей (в первую очередь – средств обнаружения), созданных под определенные задачи. На борту LCS-4 возможно базирование различных БПЛА, а также наводных и подводных беспилотных аппаратов. Головной корабль спущен на воду в 2012 году, после чего проходил ходовые испытания. Окончательно принят на вооружение ВМС США в апреле 2014 года…

«Нормально», – только-то и смог я вымолвить после прочтения данных строк.

Еще через несколько часов ситуация ухудшилась – бортовые системы перехвата шумов зафиксировали появление над поверхностью океана вертолетов. В том, что это были за вертолеты – я не сомневался. Разумеется, противолодочные, взлетевшие с палубы новейшего американского катамарана. Не просто же так он появился вблизи «Барракуды»!

Моя малютка лежала на дне и не издавала ни единого звука. Даже я, вышагивая по обитаемому отсеку в специальных войлочных тапочках, старался не производить лишнего шума. Что бы я ни делал: готовил пищу, валялся на кровати, проверял бортовые системы или смотрел любимые фильмы – все это происходило в абсолютной тишине.

Большую часть времени на моей голове болтаются наушники. Громкость системы оповещения я отключил, а ее сигналы принимает антенна наушников. К большому сожалению, сигналы поступают гораздо чаще, чем хотелось бы.

«Внимание, боевой корабль прибрежной зоны USS Coronado (LCS-4) сменил позицию и движется курсом двести сорок…» – информирует «мадам».

Я молча проглатываю информацию.

«Внимание, подводная лодка типа «Вирджиния» смещается к северу со скоростью два с половиной узла…»

Вздыхаю, застыв посреди отсека с чашкой кофе.

«Внимание, два противолодочных вертолета зависли над поверхностью в пяти милях к юго-востоку…»

Перевернувшись на другой бок, представляю, как из вертолетного чрева опускается в воду гидроакустическая станция, а штурман-оператор готовится вслушиваться в шумы моря. Пусть слушает. У него такая служба. Черта он морского скорее услышит, чем мою «Барракуду»! Другой вопрос: сколько мне придется сидеть в титановом гробу, соблюдая режим полной тишины? Сидеть всего в четырех милях от последнего, шестого ядерного заряда! Сидеть и… бездействовать.