Книга: День курка
Назад: Глава первая
Дальше: Глава третья

Глава вторая

Российская Федерация; Сочи Настоящее время
Снова пытаюсь отвязаться от навязчивого «хвоста»: иду домой не кратчайшим маршрутом, а длинным и запутанным; специально выбираю кривые улочки и потемнее; повернув за очередной угол, резко ускоряюсь…
На ходу марш-броска по спящему городу перебираю в голове различные версии, касающиеся причин преследования. Вчерашняя беготня еще оставляла шанс на недоразумение, ошибку, случайность. Но сегодня все повторяется с удивительной точностью. Это настораживает, включает работу мозга на полную мощность и заставляет вспоминать, где и в чем прокололся. Когда и кому насолил…
На ум ничего не приходит. Человек я по сути мирный, зря никого не обижу. Да и вид промысла заставляет осторожничать, лишний раз не нарываться, не нарушать законов.
Наученные горьким опытом, крепкие парни держат дистанцию всего в тридцать метров и не отстают. Стоит нырнуть в какой-нибудь закуток, как они тотчас переходят на быстрый бег и оказываются поблизости. Сегодня уйти от них будет сложнее.
Прозрение пришло в тот момент, когда эти настырные хлопцы заставили меня запрыгнуть на пожарную лестницу и взобраться по ее ржавым перекладинам на крышу старого двухэтажного дома. На крыше я затаился и лежал подобно обкуренной мыши, пока преследователи не пробежали мимо, затем в растерянности вернулись, постояли под воротной аркой, покурили…
«Стоп! — прикрыл я на пару секунд глаза. — А не по поводу ли той находки они меня пасут?..»
Да, скорее всего… Видимо, дело было в найденной дней десять назад золотой цепочке. Точнее тяжеленькой, витиевато сочлененной цепи из золота 958 пробы с вкраплением полусотни некрупных бриллиантов. На цепи болтался простенький латунный крестик, на который я даже не обратил внимания, когда откопал ценнейшую находку. Я настолько был поражен весом этого украшения, настолько был рад добыче, что вообще позабыл обо всем на свете. По моим прикидкам, ее стоимость превосходила совокупную цену всего того, что мне удалось отыскать на пляже за весь прошедший год.
Тогда — десять дней назад — я моментально свернул поиски и смылся с пляжа. Ценнейшую находку запрятал в укромном местечке на чердаке дома, где находилась моя комнатушка. И, поразмыслив, принял решение некоторое время не соваться с ней к знакомому краснодарскому ювелиру, которому несколько раз в год отвозил найденное на берегу золотишко.
И вот теперь, лежа на теплой железной крыше, вдруг явственно осознал, почему за мной вторую ночь гоняются какие-то темные личности. В голове молниеносно созрела еще одна догадка: о золотой цепи с бриллиантами я сказал только одному человеку — другу детства Сашке Шестопалову.
С ним я случайно повстречался в Сочи всего неделю назад…
* * *
Сегодня, если бы меня заставили заполнять подробную анкету, ее начало выглядело бы так:
Семья — «прочерк».
Дети — «прочерк».
Родственники — «прочерк».
Судимости — «прочерк».
Даже в графе «друзья» и то почти равнозначный «прочерк».
«Почти», потому что в моей жизни все-таки оставался Жора Устюжанин и еще два-три дорогих для меня человека. Во время службы во «Фрегате» дружба с сослуживцами являла собой такое же естественное явление, как восход солнца или смена зимы весной. Ее наличие и крепость были обусловлены сложностью работы, постоянным риском, необходимостью без лишних слов понимать друг друга на глубине. Потом народ разбросало по разным уголкам страны. Теперь мы изредка перезваниваемся, но до встреч доходит крайне редко.
Тем удивительнее и приятнее оказалось событие недельной давности, когда на улицах города я лицом к лицу столкнулся с другом детства. За одной партой мы, правда, не сидели (он на пару лет младше), но долгое время жили в одном доме на тихой улочке Саратова, были довольно дружны и входили в костяк одной компании.
Узнал я его сразу, хотя за прошедшие годы Сашка здорово изменился: располнел, стал солиднее, виски покрылись благородным налетом седины.
Мы расположились в одном из многочисленных летних кафе. Их здесь сотни, но я знаю несколько, где наливают по-настоящему хорошую водку, не травят просроченными продуктами и не обманывают при расчете. В общем, решили отметить встречу…
Шурик — так мы его звали в юности — и в школьные годы отличался завидной предприимчивостью: то впаривал сверстникам импортные сигареты, то перепродавал спортивные костюмы или кроссовки одной общеизвестной фирмы. Так и вела его эта жилка по жизни, превратив в довольно удачливого коммерсанта. Слушая рассказ Шурика о делах и бизнесе, я начинал реально понимать, что он запросто продаст соседний город, каждую из составляющих воздуха и ближайший понедельник в придачу.
— Начинал фарцевать, учась в универе, — смачно хрустел он огурчиком, закусывая водку.
Посмеиваясь, уточняю:
— Начинал ты еще в школе.
— В школе было баловство! — хохочет он. — А на втором курсе универа взялся за дело серьезно: посадил на рынке тетку, каждую неделю гонял в столицу, закупал в «Лужниках» товар… Помню, пробная партия паршивых польских сумок разлетелась шустрее, чем депутаты из Москвы в преддверии Нового года. Потом арендовал магазинчик в полуподвале, стал расширять ассортимент…
— Да, ты всегда был целеустремленным парнем. Ну а сейчас?
— Сейчас сеть больших магазинов, налаженные поставки из Европы и Азии. Короче, жизнь сложилась. Вот прилетел на недельку отдохнуть в Сочи.
— Один или с семьей?
— С женой. Сын окончил первый курс университета и захотел отдохнуть в Таиланде. Ладно, что мы все обо мне?! Ты-то как? Я слышал, будто командуешь каким-то секретным подразделением, носишь большие звезды на погонах.
— Командовал. И носил. А теперь на пенсии.
— И чем же занимаешься?
— А-а… — махнул я рукой и принялся разливать алкоголь по опустевшим рюмкам. Не рассказывать же ему о ночных изысканиях на местных пляжах. Со стороны данное занятие выглядит, мягко говоря, сомнительно. — Пенсии, разумеется, на жизнь не хватает. Поэтому перебиваюсь всякой временной работой.
— Неужели не смог устроиться по специальности? — недоумевает Сашка.
Невесело усмехаюсь:
— Был бы моложе — устроился бы. Мне скоро сороковник стукнет — кому я нужен?
— Ну не скажи. С твоим-то опытом работы! Я, к примеру, когда беру человека — на возраст гляжу в последнюю очередь.
— Было одно заманчивое предложение. В конце прошлого сезона приглашали занять должность начальника отдела одной крупной туристической компании. Случайно познакомился с их вице-президентом. Точнее, спас его вот на этом самом пляже, — кивнул я на полоску пестрой гальки.
— И что же?
— Ничего особенного. Оклад двести пятьдесят тысяч, полный рабочий день в офисе…
— Двести пятьдесят тысяч? — недоверчиво переспросил Сашка.
Я кивнул.
— А ты? — спросил он.
— Отказался.
— Как отказался? Вот так взял и сразу отказался?!
— Нет, не сразу. Секунд через семь.
— Но почему?! Двести пятьдесят штук — это неплохо даже по московским меркам!
— Не выгодно.
Обомлевший товарищ смерил меня насмешливым взглядом.
— Женька, ты в своем уме?
Подозвав Гарика — знакомого официанта, прошу принести еще графинчик водки. И озвучиваю приятелю элементарные расчеты:
— Вот послушай, что у меня имеется из одежды на сегодняшний день. Пара джинсов и две пары практичной обуви на каждый сезон. Пяток футболок и удобных свитеров. Зимний пуховик, демисезонная куртка и легкая ветровка. Ну, еще единственный приличный костюмчик, вынимаемый из гардероба раз в год: свадьба там, юбилей, похороны… Ему, к слову, лет восемь, а он все как новенький.
— Согласен, — кивает Шурик.
— А теперь прикинь, сколько и чего нужно для работы в офисе приличной компании. Как минимум четыре классных костюма, стоимостью по полтиннику каждый. И это только на два года, ведь эти костюмы — самая обычная рабочая одежда, используемая каждый день. А сорочки? Минимум дюжина сорочек — по три тысячи каждая. Туфли. Знаешь, почем сейчас брендовые офисные туфли? А в небрендовых туда нельзя. Часы, опять же минимум за сотню косарей. Портфель из кожи олигарха. Айфон. Айпад. А новое пальто? Ты считай, считай.
Слегка смутившись, приятель производил в уме подсчеты…
— То есть, чтоб явиться в офис этой компании, мне надо будет влезть в долг, — продолжал я сыпать аргументами. — Ты мне дашь полмиллиона с рассрочкой на год?
Шурик кисло улыбнулся. А я выложил очередные козыри:
— Допустим, дашь. Значит, я должен буду отдавать тебе по сорок штук в месяц. Но это еще не все. Теперь о машине. Живу я без нее и прекрасно себя чувствую. Но нельзя к парадному подъезду крутой компании, куда все подъезжают на своих тачках, пешком бежать от метро или вываливаться из битого жигулевского частника. И нельзя купить дешевый ширпотреб, в то время когда подчиненные будут разъезжать как минимум на «Хондах». А по автокредиту придется платить те же сорок штук в месяц. Плюс страховка, бензин и приятные встречи с дорожной полицией — это еще десятка в месяц. Согласен?
— Хотелось бы возразить, но трудно.
— Рубашки, кстати, надо стирать и гладить не по-домашнему, а как следует: чтоб сияло и стояло. Жены у меня нет, а сам я так не умею. Стало быть, придется отдавать в химчистку, где берут по две сотни за штучку; умножай на двадцать четыре рабочих дня. Пять тысяч. Ну, и что у нас получилось?
Вздохнув, друг детства озвучил:
— Девяносто пять тысяч уйдет на совершенно ненужные для тебя вещи. На мундир, так сказать.
— Совершенно верно. На руки из двухсот пятидесяти, за минусом налогов, я буду получать двести семнадцать тысяч. Вычитаем девяносто пять. Получаем сто двадцать две. А сейчас у меня чистыми выходит минимум стольник. То есть мне предлагается зарабатывать всего на двадцать две тысячи больше. Всего лишь за то, чтобы являться на службу в десять, а уходить — когда начальство отпустит. То ли в семь, то ли в девять, то ли в одиннадцать… А самое главное, Шура, чистая зарплата там наверняка не больше тридцатника, остальное: гранты, бонусы и премии. Но гранты имеют свойство внезапно кончаться, бонусы и премии — неожиданно срезаться. Хорошо я буду выглядеть со своими долгами!
— Мда-а, — задумчиво протянул Сашка. — А вот скажи, приличная зарплата офисного служащего — это всегда такой геморрой? Ну… такой, как ты обрисовал?
— Про «всегда» не знаю. Но в моем случае именно так. Поэтому и отказался…
Мои доводы убедили — это было видно по его растерянной физиономии. Но одна деталь заинтриговала.
— Ты упомянул о минимальном доходе в сто тысяч, — прищурил он левый глаз. — Это тоже неплохо по меркам замкадной России. Так чем же ты здесь занимаешься: частным извозом, вкалываешь на олимпийской стройке или работаешь в частном охранном агентстве?..
Я на мгновение призадумался. А чего ради скрывать от Сашки род своей деятельности? Он здесь не проживает, приехал всего на неделю отдыха. Как приехал, так и уедет. А мы все-таки друзья детства…
По мере повествования о способах моего существования глаза собеседника все более округлялись, а брови забирались все выше ко лбу.
— Это правда? — изумленно переспросил он, когда я закончил.
— Истинная правда, — сказал я. — Зачем мне врать?..
— И сколько же ты находишь золота в неделю?
— Минимум на двадцать пять штук.
— А максимум?
— По-разному. Бывает до трех тысяч долларов. А иногда случаются и чудесные находки, стоимость которых зашкаливает за несколько десятков тысяч.
— Да ну?! И что же ты находил?
— К примеру, в конце прошлого сезона наткнулся на перстень с огромным брильянтом. Знакомый ювелир сразу заплатил за него двести тысяч рублей, а продал, думаю, раза в два дороже. Ну а три дня назад откопал в гальке цепь из золота высшей ювелирной пробы с вкраплением полусотни бриллиантов. Правда, относительно небольших. По самым скромным прикидкам, я выручу за нее более тридцати тысяч долларов.
— Охренеть, — откинулся на спинку стула Сашка. — Это ж надо?! Я за такие же бабки горбачусь по полгода, а тут купил миноискатель и…
— Металлоискатель, — поправил я. — И не все так просто, как кажется.
— Да, верно — металлоискатель. Слушай, — перешел он на шепот, — а показать свою находку можешь?
Поморщившись, я предложил встретиться в этом же кафе на следующий день.
Ровно через сутки мы сидели за соседним столиком.
— Принес? — шепотом спросил Сашка.
Оглянувшись по сторонам, я выудил из кармана джинсовых брюк увесистую цепь, положил ее на стол между тарелок с закуской. И пару минут с улыбкой наблюдал за обалдевшим приятелем, рассматривавшим мою находку…
* * *
Троица крепких парней опять меня потеряла. Это я понял по их растерянному виду, с которым они нервно курили в подворотне. Постояв и о чем-то пошептавшись, они побрели на улицу. Я же, выждав для верности минут десять, спокойно спустился по лестнице во двор, перемахнул через забор и вскоре был дома…
Пятый час утра. Небо за окном стремительно светлеет.
Сидя за столиком и поглощая простенький завтрак, я размышлял над тем, что предпринять в ответ на вражескую операцию «Барбаросса»…
Полагаю, я легко справился бы с троицей упырей, если бы не бегал от них, а встретил бы в той же подворотне и схлестнулся с ними. Парни казались рослыми, мускулистыми и даже носили крутые спортивные костюмы. Однако сомневаюсь, что за их широкими плечами было такое же долгое и кропотливое изучение изощренных единоборств, какое пришлось пройти мне за двадцать лет службы. Скорее всего, ребятки тягали штангу и насиловали тренажеры в каком-нибудь местном подвальчике. А это, согласитесь, не одно и то же. Вопрос заключался в том, нужно ли вступать с ними в контакт? Или затаиться, подождать, чтобы выяснить намерения того, кто их послал?..
Впрочем, я догадывался, что хочет этот человек. Ему позарез требовался адрес моего проживания. А главной целью преследования была, конечно же, золотая цепь с россыпью бриллиантов. Будь она неладна…
Нет, так просто я с ней не расстанусь. Не для того я не сплю ночей и утюжу чертовы пляжи, чтобы потом раздавать находки налево и направо. Нашли мецената! Уроды…
— В общем, так, — сгреб я грязную посуду в раковину. — На две следующие ночи объявляются выходные. Надо отсидеться дома. Пусть побегают, поищут, выпустят пар. А там, может, все и образуется…
Назад: Глава первая
Дальше: Глава третья