Глава восьмая
Республика Островов Фиджи; остров Тотоя Настоящее время
Видно, неспроста парень в голубом костюме волновался и выглядел перед стартом подавленным. Спасти его не удалось. Специальная команда на шлюпке подняла со дна тело, врач осмотрел бедолагу и, связавшись по рации с ведущим, констатировал наступление смерти.
Прямо с дистанции тело отвезли к выходу из бухты и сбросили за борт…
Дальнейшее противоборство пар происходило довольно быстро.
Пловец в желто-красном костюме подранил ядовито-зеленого соперника при первом же контакте и был объявлен победителем. Получив касательное ранение, «зеленый» выжил, хотя и потерял много крови.
Противостояние украинца с пловцом в ярком оранжево-черном неопрене слегка затянулось: соперники сходились в центре трехсотметровой дистанции раз пять или шесть. Не знаю почему, но я переживал за спасенного мной парня так, словно он был моим близким родственником или, по меньшей мере, неопытным пловцом из молодого пополнения «Фрегата».
К счастью, его третье выступление в «Регате» закончилось победой. В последнем контакте ему тоже удалось повредить лезвием ножа руку противника, которой тот удерживал фал. Это и решило исход поединка. В итоге блондин прошел в полуфинал, что несколько скрасило тягостное впечатление от жестокой «гладиаторской бойни».
— Приготовиться четвертой паре! — заставил меня очнуться от размышлений голос ведущего. — Пловцам светло-серой и черной команд спуститься по трапу!
Мы с соперником спускаемся вниз по ступенькам и подхватываем деревянные перекладины, прикрепленные к оранжевым полипропиленовым фалам.
Один из гидроциклов начинает движение, утаскивая меня в воду. Вначале, уцепившись за фал двумя руками, я нахожусь на поверхности и интенсивно вентилирую легкие. Кто знает, какую тактику выберет мой оппонент и сколько придется проторчать под водой?..
Когда буксировщик выполняет разворот на сто восемьдесят, отцепляю правую руку и, нашарив рукоять ножа, готовлюсь к первому контакту…
Зрители по своей дурацкой традиции орут цифры обратного отсчета:
— …Четыре, три, два, один!
Рында подает звонкий голос.
— Старт! — что есть мочи кричит в мегафон ведущий.
Гидроцикл набирает заданную правилами скорость.
Двадцать пять узлов для «полета» под водой — приличное значение, при котором положение тела и конечностей пловца существенно влияет на траекторию движения. Стоит чуть подтянуть ноги, как затягивает на глубину. А если выгнуть спину — тотчас выбрасывает на поверхность. Примерно так же дело обстоит и с направлением.
С одной стороны, это неплохо, а с другой… не имея должных навыков пройти рядом с соперником на нужной для контакта дистанции — задача почти невыполнимая. За пятнадцать лет службы во «Фрегате» мне приходилось мотаться за подобными буксирами, и кое-какая мышечная память сохранилась.
Что ж, попробуем.
* * *
Дистанция сокращается, но пока остается достаточно большой, и соперника не видно. К тому же впереди маячит днище моего гидроцикла, вспенивающего воду и создающего приличную волну.
«Нет, так не пойдет, — всплываю на поверхность для наилучшего обзора. — Ага, мой ведущий идет левее. Справа навстречу мчится «болид» соперника. Разойдутся на расстояние трех-четырех метров».
Оценив ситуацию, снова ухожу под воду. Левая рука намертво сжимает перекладину фала, правая — с ножом — просто вытянута вперед. Здесь не воздушная среда и совершить маховое движение для нанесения удара не получится — слишком большая скорость, и сопротивление воды сделать это не позволит. Выбираю другой способ, на мой взгляд самый рациональный: прицелившись перед контактом, намереваюсь просто отвести вооруженную руку в сторону противника. В этом случае набегающий поток станет моим союзником.
Гидроциклы разошлись правыми бортами. Мысленно прикинув длину фала, ищу противника…
Вот он! Светло-серое пятно трепыхается метрах в тридцати — на той же глубине, но немного правее.
Отхожу чуть дальше. Выжидаю…
Дистанция сокращается метров до пятнадцати. Уже отчетливо виден рисунок его костюма.
Пора!
Делаю резкое движение корпусом и иду вправо на сближение.
Однако до применения холодного оружия дело не доходит — соперник уклоняется от контакта, отойдя от меня далеко в сторону.
Ладно, первый блин комом. Дождемся второго захода и попробуем его настичь…
* * *
Во второй попытке у нас состоялось подобие контакта.
Противник попытался нанести мне удар. Увернувшись, я успеваю полоснуть ножом по его руке. Не сильно. Вскользь. Я даже не понял, достало ли лезвие до мышц или же только рассекло неопрен.
Но этого хватило, чтобы напугать соперника — третья, четвертая и все последующие мои попытки сблизиться до дистанции контакта к успеху не привели. Он постоянно уклонялся, резко уходя в правую от меня сторону.
Всплывая на поверхность, для того чтобы несколько раз глотнуть воздуха перед очередной атакой, я отчетливо слышал свист зрителей. С каждым заходом свист становился все громче. Я прекрасно понимал, кому он адресован, но до некоторых пор ничего не мог поделать.
В следующей попытке я отклонился от курса максимально вправо. Настолько максимально, насколько позволила длина фала.
И опять не достал оппонента. Наши фалы имели одинаковую длину, но между гидроциклами в момент расхождения было не менее трех метров. Их-то мне и не хватило.
«Что за хрень?! — начинал я злиться. — Ты для чего приехал на эту чертову «Регату»?! Драться за победу или смешить публику?»
Впрочем, возможно, товарищ в светло-сером костюмчике был не так труслив, как казалось. Возможно, усыпляя мою бдительность, он выбирал удобный момент для атаки. Старо как мир, но иногда срабатывает.
После очередной неудачи мне в голову пришла сумасбродная идея. И я решил ею воспользоваться.
* * *
Двигатель гидроцикла сбрасывает обороты. «Болид» тащит меня к финишу, плавно поворачивает и снова набирает скорость.
«Давай-давай! — поторапливаю пилота. — Разгонись как следует! Сейчас мне нужна скорость!..»
На прямой отхожу влево и прижимаюсь ко дну. Подо мной на светлом фоне песка мелькают островки кораллов…
Снизу обзор немного получше — я хорошо вижу днище своего «болида» и все, что находится перед ним.
Жду. Выбираю момент для решающего маневра…
Впереди появляется летящее навстречу днище второго гидроцикла. Необходимо пропустить его и только потом приступать к осуществлению замысла.
«Болиды», как всегда, расходятся правыми бортами. Скорости на встречных курсах приличные, и спустя секунду встречный борт проносится мимо меня.
Вот теперь в самый раз! Прикинув, где находится противник, приступаю.
Изогнув тело, резко меняю траекторию движения: иду вверх и вправо.
Повинуясь законам физики, мое тело выскакивает из воды и несколько метров пролетает над поверхностью. Расчет прост: я надеюсь на то, что соперник потеряет меня из виду и не успеет свалить в сторону.
Так и получается.
Вхожу в воду, намеренно выставив перед собой нож. Делаю это потому, что в первое мгновение ничего не увижу.
Действительно, перед глазами мельтешат мириады воздушных пузырьков.
Чувствую, как плечо на что-то натолкнулось.
Фал! По груди скользит прочный оранжевый фал моего противника. Значит, он впереди и мы вот-вот столкнемся лбами.
Он заметил меня немного раньше.
Заметил и допустил ошибку. То ли не желал применять приемы другой тактики, то ли не знал их, то ли просто трусил.
Он, как всегда, рванул в сторону, надеясь уйти на всю длину фала и избежать прямого контакта. Я же лихорадочно искал способ извлечь из ситуации максимум пользы.
Соперник стремительно приближается. Натягиваясь струной, фал скользит под моей правой рукой, обжигая сквозь костюм кожу.
Боли почти не чувствую — не до нее.
Надо что-то делать. Нагрузка растет, и скоро моя левая рука не удержит перекладину.
Выход нахожу спонтанно. Это не следствие мыслительного процесса, а инстинкт самосохранения.
Повернув правую ладонь, прислоняю лезвие ножа к фалу под острым углом…
Через мгновение фал лопается.
— Победу в последнем заплыве одержал пловец черной команды, — услышал я голос ведущего, всплыв на поверхность.
Левая ладонь по-прежнему сжимала деревянную перекладину; буксировщик сбросил обороты и тащил меня к борту «Кайзера». Второй «болид» уже покачивался у трапа. А побежденный пловец в светло-сером костюме неспешно плыл кролем с середины трехсотметровой дистанции. Он выжил, но раунд проиграл.
— На этом одну четвертую финала регаты «Баттерфляй» объявляю оконченной, — устало изрек ведущий. И добавил: — Время полуфинала будет объявлено дополнительно…
* * *
Сняв с себя поврежденный фалом костюм, залпом опустошаю бутылочку пива и, расслабив мышцы, жду объявления о времени проведения полуфинала. Затем в составе представителей команды возвращаюсь на борт «Арика».
Далее все происходит по отработанному плану: каюта, душ, сухая чистая одежда, обед в салоне.
Аристарх доволен моей победой. Сидя напротив, он сияет голливудской улыбкой, сыплет комплиментами.
— Что, большой получился выигрыш? — не удержался я от сарказма.
— Приличный. Но не забывай, Женя, о главном: я жду от тебя большего.
— Ты когда-нибудь слышал такое имя — Альфред Вандербильт?
— Нет, — качнул головой Аристарх, наполняя свой бокал коньяком. — Что это за голландское чучело?
— Во-первых, не чучело. Во-вторых, не голландское. Альфред — представитель богатейшей династии Вандербильтов. Родился в девятнадцатом веке, жил в Британии, владел несколькими железнодорожными компаниями и был сказочно богат.
— А-а, коллега! — заулыбался довольный вор в законе, подавая мне запотевшую бутылочку пива. — Люблю истории про миллионеров. Давай, рассказывай.
— Ты будешь разочарован, ибо не похож на него, — язвительно улыбнулся я в ответ. — Он был хорошим спортсменом, настоящим джентльменом и просто человеком с большой буквы.
— И это все его достоинства? Маловато…
— Не все. Слушай дальше. В девятьсот пятнадцатом году он плыл на «Лузитании» через Атлантику, когда огромный лайнер торпедировала немецкая подводная лодка…
Услышав о торпедной атаке, Аристарх Петрович насторожился.
Я продолжал:
— Судно стало быстро тонуть. Вандербильт с камердинером бросились помогать другим пассажирам забираться в спасательные шлюпки. А когда в шлюпках больше не осталось мест, Альфред отдал свой спасательный жилет женщине с маленьким ребенком и сам застегнул его ремень. Это был удивительный поступок удивительного Человека, поскольку плавать он не умел. Жилет оставался для него единственным шансом выжить, но, по рассказам уцелевших свидетелей, он не раздумывал ни одной секунды.
Вздохнув, Аристарх спросил:
— И зачем ты про него рассказал?
— Видишь ли… когда у человека есть большое сердце и добрая душа, то его имя вписывается в историю золотыми буквами. И никто и никогда не упрекнет его нажитым богатством, ведь в рассказанной мной истории наличие огромного состояния лишь подчеркивает бескорыстие и самоотверженность Альфреда. Он имел все, но когда потребовалось — отдал это «все» вместе с жизнью. А вы?
— Что «мы»? — не понял Аристарх.
— Вы собираетесь здесь, устраиваете гладиаторские бои, любуетесь смертью молодых здоровых парней, да еще делаете на этом неплохие деньги.
— Ну, положим, кто-то проигрывает. Ладно, будет об этом, — опрокинул он в рот остатки коньяка. — Иди, отдохни перед полуфиналом. Он начнется в шесть, а в пять я тебя разбужу и скажу пару слов о предстоящем раунде…
* * *
Во время предыдущего заплыва мне показалось, будто я накрутил за «болидом» кругов пятнадцать и провел в воде максимально отпущенное для раунда время — десять минут.
На самом деле все закончилось гораздо быстрее, так что устать я попросту не успел. Посему и спать не хотелось. Постояв под душем, я повалялся на кровати, поглазел на экран телевизионной панели, полистал журнал, завалявшийся на прикроватной тумбочке. А спустя пару часов вернулся в кают-компанию. Вскоре предстоял полуфинал «Регаты», и мне не терпелось расспросить о нем Аристарха.
Тот, как всегда, сидел на излюбленном месте. На столе перед ним стояли тарелочки с разнообразными кулинарными изысками и, конечно же, початая бутылка коньяка. За соседним столиком грустили начальник охраны с финансистом. Эти баловались чайком со сладостями.
— Не бережешь ты свою печень, — произнес я вместо приветствия, усаживаясь напротив босса. — Или надеешься на всесильную японскую медицину?
— Умеешь ты добавить настроения, — проворчал он. — Не спится?
— Нет.
— Выпить хочешь?
Я посмотрел на настенные часы. До начала раунда еще было время.
— Налей два глотка.
Тот подвинул ко мне чистый бокал, плеснул коньяка. Затем подпалил сигару, выпустил клуб ароматного дыма и сказал:
— Ну, тогда послушай о двух решающих стадиях регаты «Баттерфляй»…
* * *
Закончив рассказ, Аристарх умолк.
«Ну, вот и дождались апогея, — медленно потягивал я апельсиновый сок. — Начиная с полуфинала, действия перемещаются в огороженное стальной сеткой пространство. Типичная арена для гладиаторских поединков. Круглая; вокруг беснуются жадные до зрелищ людишки, а вместо диких львов — еще более кровожадные белые акулы…»
Ровно в половине шестого пожилой толстяк взобрался на высокий барный табурет и прокричал в мегафон:
— Господа, прошу тишины и внимания!
Пловцы, представители команд, почетные гости и зрители умолкли, обратив взоры на ведущего.
— Господа, настал час полуфинального раунда регаты «Баттерфляй»! Приглашаю всех желающих сделать ставки!..
Выслушав то же самое объявление на трех других языках, толпа пришла в волнение. Послышался оживленный гул, словно пассажиры, давно ожидавшие поезда, внезапно увидели его у перрона.
Несколько человек, одетых в соответствии с жаркой тропической погодой, решительно двинулись к столикам, стоявшим в глубине широкой ютовой площадки. У экранов раскрытых ноутбуков их уже поджидали мужчины с сухими безразличными лицами офисных работников. Однако большинство участников игры еще не определились с выбором и не торопились к букмекерам…
Четверо полуфиналистов, включая меня, сидят в плетеных креслах. Теперь здесь всего четыре команды: бело-синяя, черно-белая, желто-красная и моя — черная. Чем ближе финал, тем усложняются правила, и растет напряжение участников.
Поглядываю на украинского парня. Лицо бледное, взгляд мечется по палубе, пальцы рук слегка трясутся…
Мысленно пожелав ему удачи, допиваю апельсиновый сок и начинаю натягивать новенький костюм черного цвета.
— Активнее, господа, активнее! — покрикивает толстяк в полосатых шортах. — Ставки принимаются только до семнадцати часов пятидесяти минут! У вас осталось не так уж много времени!..
У букмекеров пик нагрузки — к их столикам выстроилась целая очередь из желающих сделать ставку. Суммы ставок растут как на дрожжах.
— Восемьсот тысяч на желто-красного, — едва ли не кричит дородный дядька в майке с изображением логотипа «Бентли».
— Восемьсот тысяч; желто-красный? — монотонно переспрашивает клерк. И, получив подтверждение, клацает клавишами ноутбука, перебрасывая внушительную денежную суммы в поле желто-красной команды.
— Ставка принята. Спасибо. Прошу подойти следующего участника…
— Всю сумму на черно-белого! — хлопает по столу специальным номерком почетный гость в цветастой рубашке с коротким рукавом.
— На вашем счету полтора миллиона долларов, — уточняет букмекер. — Желаете поставить эти деньги на команду черно-белого цвета?
— Да! Всю сумму целиком!
— Ставка принята…
У другого столика неизвестный представитель делает ставку на светловолосого украинца:
— Считаю, что должно повезти пловцу бело-синей команды. Ставлю один миллион на него!
— Один миллион долларов на бело-синего. Правильно?
— Да.
Наш сухощавый финансист своим дребезжащим тенорком торопит другого клерка:
— Все на черного!
— На счете вашей команды очень приличная сумма, — вглядывается в монитор букмекер, — три миллиона четыреста тысяч долларов. Желаете поставить все на команду черного пловца?
— Да, все на черного! — вытирает платком вспотевший лоб финансист.
— Ставка принята…
— Господа, до начала полуфинального раунда остается десять минут! — несется над акваторией усиленный мегафоном голос. Повторив объявление на других языках, ведущий вооружился портативной рацией и приказал одному из помощников: — Участникам готовность номер два. Через пять минут они должны стоять на краю палубы.
