Глава первая
Архипелаг Вануату; остров Эфате Борт круизного лайнера Voyager Of The Seas Настоящее время
— Осторожнее, парни! Рану на его спине не потревожьте!.. — усталым голосом наставляет начальник охраны. — Иначе Аристарх Петрович осерчает…
Он наставляет, а его хлопцы отрабатывают удары, валяя меня, словно мешок с удобрениями, в светлой пыли.
Подустав, они сбавляют темп.
— Ну, ладно, хватит с него, — промокнув шею платком, говорит Автоген Автовазович. И приказывает: — Свяжите ему руки.
Мои руки заводят за спину и крепко опутывают веревкой.
— В автобус! — звучит очередная команда.
Перед глазами плавают круги. Ноги не держат. Меня подхватывают под связанные руки и, затащив в душный салон, бросают в проход между сидений.
Ревет двигатель, дверь захлопывается, микроавтобус трогается с места и плывет по неровностям грунтовой дороги. Куда плывет и с какой целью — неизвестно. Как неизвестно и то, что намерен со мной сделать сочинский вор в законе Аристарх Петрович по кличке Арик. Его приказ «бить сильно, но аккуратно» — вовсе не означает, что меня помилуют за дерзкий побег с «Вояджера».
Возможно, он поступит в лучших традициях американского правосудия: вылечит пленника, чтобы потом насладиться его казнью…
* * *
Ехали недолго.
Через несколько минут тряской езды, от которой болью отдавало в отбитых почках, микроавтобус остановился. Меня подхватили, вытащили наружу и повели к стоявшему в тридцати метрах от дороги вертолету. Да-да, к той самой желто-черной «вертушке», кружившей над океаном между двух соседних островов.
Занимаем места на двух диванах. Не считая пилота, нас шестеро: я и пять человек из охраны Аристарха.
Всего пять человек. Это надо же было так проколоться на дороге! Лучше бы отлежался несколько часов в лесочке. А дождавшись ночи, рванул вдоль берега в Порт-Вилу. Хрен бы меня кто поймал!
Взвывает турбина, медленно раскручивается несущий винт.
Пилот поднимает вертолет над зеленеющей поляной, у обочины дороги от мощного потока воздуха поднимается огромное облако пыли.
«Вертушка» поворачивает нос в сторону моря и начинает разгон скорости. Внизу мелькают широкие листья пальм, редкие крыши хижин местных жителей, узкая полоса песчаного пляжа и зона прибоя с пенистыми гребнями волн…
Набрав высоту около трехсот метров, пилот плавно поворачивает на восток.
Слева остров Эфате, справа вдали — остров Эроманга. Впереди только безбрежный океан.
«Интересно, сколько же я не дошел до города? — оглядываюсь на отдаляющийся остров. — Черт… Совсем чуть-чуть. Километра три-четыре. Жаль…»
* * *
Погода превосходная. Солнце только что скрылось за горизонтом, сумеречное небо поражало чистотой, а воздух — прозрачностью.
Я молча смотрел в квадратный иллюминатор и размышлял…
Между островом Эфате и главным островом архипелага Фиджи было что-то около шестисот миль. Более точную цифру без карты я назвать не мог. И куда именно летел наш маленький пепелац — мне также было неизвестно. То ли догонял круизный лайнер, чтобы присесть на его носовую площадку; то ли по желанию миллионера Аристарха сразу держал курс на Суву — столицу Республики Островов Фиджи.
Мучил меня этот вопрос минут пятнадцать — ровно до наступления темноты. Когда небо окончательно потемнело, на горизонте — прямо по курсу — появилась светящаяся точка.
«Лайнер, — догадался я. — До островов Фиджи слишком далеко. Их попросту отсюда не видно. Разве что проснется какой-нибудь вулкан и выстрелит в небо пучком горящей лавы».
Постепенно яркость светящейся точки увеличивалась. Затем, по мере приближения, точка распалась на множество мелких огней. Еще через несколько минут я рассмотрел разноцветные огни, горевшие на верхней палубе, и распознал очертания громадного корпуса.
Пролетев в общей сложности минут сорок, наш вертолет выполнил пару разворотов, снизил скорость и, включив посадочную фару, приступил к заходу на посадку на носовую площадку «Вояджера».
От нечего делать я производил подсчеты в уме. «Пепелац довольно резвый — скорость под триста. Стало быть, протопали над морем около двухсот километров. Странно… Я прыгнул за борт почти сутки назад. За это время «Вояджер» при скорости двадцать узлов должен был пройти миль четыреста. Наверное, сбавил ход или стоял, пока меня искали». Другого объяснения сему парадоксу я не находил.
Пилот осторожно провел машину над бортом самой верхней палубы и плавно уменьшил высоту.
Лыжи «вертушки» мягко коснулись освещенной прожекторами площадки. Двигатель сбавил обороты.
Я снова посмотрел в окно.
Метрах в тридцати от площадки стояла группа людей, среди которых мелькнула рожа Аристарха Петровича. Он курил сигару и хмуро поглядывал на прилетевший вертолет…
* * *
Вообще-то я ожидал от Аристарха бурных эмоций, разноса, изощренной воровской ругани и прочих манифестаций. Но ничего этого не произошло.
Когда я покинул вертолет и подошел к нему в сопровождении охранников, он скептически осмотрел мой жалкий вид и криво усмехнулся:
— Проветрился?
Я промолчал.
— Дорого ты мне обходишься, — вздохнул он. — Знаешь, сколько мне придется отвалить бабок за поисковую операцию с участием вертолета?
— А ты цепь с бриллиантами продай, — не сдержавшись, посоветовал я.
Стоявший рядом Автоген Автовазович пихнул меня кулаком в бок.
— Не нужно, — остановил Аристарх Петрович. — Меня забавляет его наглость. Выпить хочешь?
— Не откажусь.
— Пошли. Но сначала тебя осмотрит наш японский знахарь, заодно напишешь объяснительную записку на имя капитана. Дескать, напился до чертиков и упал за борт. Он поверит — с русскими туристами такое случается…
* * *
Акихиро прибыл в роскошную каюту на полминуты позже нас.
Пока Аристарх распоряжался насчет ужина, врач досконально осмотрел рану под правой лопаткой. Причмокивая языком и покачивая головой, он ворчал на родном языке, обрабатывал поврежденные швы и копался в моей плоти. Кажется, снова что-то подшивал.
Я же сидел у стола и царапал на листочке только что придуманную историю с перебором алкогольных коктейлей в казино. Покусывая колпачок авторучки, я складывал слова во фразы, пытаясь красочно донести до будущего читателя трагедию минувшей ночи. Рассказывал о прогулке по лайнеру, о блужданиях по неведомым коридорам, которые привели на незнакомую площадку с развешенными «телами» спасательных ботов. О брошенной кем-то на палубу банановой кожуре, сыгравшей в невероятной истории роковую роль. О том, как я поскользнулся и, выполнив тройной тулуп с переворотом, полетел в бурлящую пучину…
Пару абзацев пришлось посвятить стайерскому заплыву до ближайшего острова, манившего и согревавшего душу несчастного русского туриста цепочками желтоватых огней. В конце опуса я не удержался и описал ту нечеловеческую радость и огромное облегчение, которые переполняли меня, когда к острову подлетал черно-желтый вертолет с героями-спасателями.
— Готово, — пульнул я по столу исписанный лист.
Поймав его и нацепив очки, Аристарх принялся читать…
— И у меня готово, — заклеил пластырем рану Акихиро. — Рекомендую пару дней рану не мочить и не нагружать мышцы спины.
— Благодарю, — опрокинул я в себя коньяк.
* * *
В процессе ознакомления с моим сочинением Аристарх ржал так, что в каютном баре звенели бутылки. Отсмеявшись, он вызвал начальника охраны и повелел отнести объяснительную записку капитану лайнера.
— Ну-с, Евгений Арнольдович, — расслабленно откинулся он на спинку кресла, — как ваши почки?
— Хреново. Но литр холодного пива облегчил бы мои страдания.
— Это запросто, — щелкнул он пальцами, приказывая кому-то из своих холуев принести пива. — А ты чего такой грустный? Расстроился, что тебя отловили? Брось! На пессимиста ты вроде не похож…
— Я не пессимист. Я усталый, голодный оптимист с отбитыми почками и дыркой в спине.
Аристарх заливается от хохота и тянется через столик, наливая в мой бокал только что поданное пиво…
Несколько минут назад стюарды привезли из ресторана заказанный Аристархом ужин. На столе перед нами шикарная выпивка и несколько блюд горячей и холодной закуски. Парочка громил-телохранителей дежурит возле входной двери. В коридоре шатаются еще трое. На тот случай, если я задумаю выкинуть очередной фортель.
Вор не стал учинять разнос за побег и досаждать нравоучениями. В начале нашей мирной беседы он просто спросил:
— Позволь узнать, куда ты так торопился, прыгнув с борта «Вояджера»?
Я неопределенно пожал плечами. Дескать, куда угодно, лишь бы подальше от тебя.
— И вообще… Какого черта ты поперся на этот остров? — продолжал он допытываться. — Надеялся найти Российское посольство?
Переживая свое поражение, я молчал.
— Ладно, можешь не отвечать, — смилостивился он. — Но я вынужден тебя разочаровать: нашего посольства в столице Вануату нет. Точнее, есть небольшое представительство из двух дипломатов на территории посольства Австралии. Оба являются моими хорошими приятелями. Так что твой побег заранее был обречен на провал. Это так — к слову…
Признаюсь, я был огорошен. Столько борьбы, столько усилий… И все впустую.
Меж тем Аристарх невзначай обмолвился:
— Вот что, дорогой Евгений Арнольдович, давай забудем об этом недоразумении. Но хочу кое-что сказать. Видишь ли, за подобные выходки в приличном воровском обществе бьют по голове канделябром. Поэтому предупреждаю: еще одна попытка бежать закончится тем, что я прикажу надеть на тебя колумбийский галстук.
— Что надеть? — не понял я.
— В Колумбии есть такой изощренный метод казни. Не слышал?
— Нет.
— Сначала начальник моей охраны перережет тебе горло, а затем через открытую рану вытащит наружу язык. Он будет болтаться на твоей груди, напоминая модный розовый галстук.
Я невесело усмехнулся:
— Свежо и креативненько.
— Вот-вот. Извини, Женя, но ты доставляешь слишком много хлопот.
— А кто оценит мои проблемы, связанные с твоим появлением?! — взвился я в ответ.
— Не понял, — искренне удивился Аристарх. — Мы же с тобой договорились! Я нанимаю тебя в качестве пловца для участия в «Регате», а ты в случае выигрыша получаешь баснословную сумму. Какие, позволь, проблемы?
— Какие проблемы?! Посуди сам: жил я спокойно в Сочи — никого не трогал. Днем спал, по ночам откапывал на галечных пляжах потерянные вещи. Заметь: не воровал, не грабил, а находил потерянное! Даже нашими идиотскими законами это не запрещается!.. И тут в моей жизни появляешься ты, — красноречиво развожу руками. — Правильно говорят: если в жизни человека все слишком хорошо, то над его головой уже завис чугунный половник с дегтем.
Выслушав меня, он раскатисто хохочет, закидывает в рот кусочек простого хлеба и произносит нравоучительным тоном:
— Женя, ты всю жизнь прожил в удивительной стране, а до сих пор не понял главного. Всем согражданам по хрену твои проблемы, потому что у них есть свои. И это нормально, ведь признайся: тебе точно так же по хрену чужие сложности. Особенно злостно плюет на граждан государство. Оно делает это не нарочно, просто оно так устроено. Нет, если вас таких соберется много, и вы будете долбить в один и тот же кирпич кремлевской стены, то государство постарается, чтобы вы отстали, и решит часть проблем, попутно добавив десяток новых. Но опять же не нарочно. И вот что… — сказал он, секунду подумав, — хочешь узнать призовую сумму?
— Вообще-то я не любопытен. Но в нашем случае информация не повредит.
— Обычно выигрыш варьирует от полутора до двух миллионов евро. Тебя мне придется оштрафовать за вчерашнюю выходку, но более трети суммы я не возьму. Так что миллион по любому положишь себе в карман. Или переведешь на счет.
— Не рановато говорить о карманах и счетах? Приз еще надо выиграть.
— Ты победишь — я в этом не сомневаюсь, — уверенно отрезал он. — Сколько ты верст отмахал до острова?
— Не знаю. Миль двадцать.
— Ну вот. А до прыжка за борт умудрился покалечить троих телохранителей, включая начальника охраны. Это же о чем-то говорит! — воздел он к потолку указательный палец. И, прихлебнув коньяку, посетовал: — А вообще, ты поступил очень некрасиво, Евгений. Прервал меня, так сказать, на самом вкусном.
— Ты снял в казино смазливую бабенку?
— Да какие там бабенки!.. — отмахнулся он. — Гораздо круче! Мне пошла масть в рулетку — после часа сплошной непрухи я наконец начал получать от игры эстетическое наслаждение! А ты взял и смылся. Пришлось все бросать, организовывать поиски, прочесывать корабль, нервничать… Нехорошо, Женя, так поступать. Нехорошо.
Я вздохнул.
Аристарх посмотрел мне в глаза и с твердой решимостью в голосе изрек:
— Женя, честное слово, мне будет очень жаль отдавать приказ прикончить тебя. Дай мне слово, что больше не сбежишь.
— Хорошо. Даю.
— Вот и умница, — похлопал он меня по плечу. — Я всегда говорил, что добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем одним добрым словом…
* * *
Похоже, Аристарх хлестал коньяк на протяжении всего дня, пока «вертушка» рыскала в поисках над океаном и двумя островами. Во всяком случае, за час нашей милой беседы он добавил в проспиртованный организм несколько бокалов и окончательно превратился в «своего парня».
Воспользовавшись его состоянием, я начал осторожно расспрашивать о регате «Баттерфляй».
— Ничего особенного, — неопределенно отвечал он. — Сначала короткий отборочный турнир, в котором определяются шестнадцать участников одной восьмой финала. Ну а дальше все по отработанному плану.
— Что за отборочный турнир?
— Позже все узнаешь, — отмахнулся Аристарх. — Сейчас тебе нужно выздороветь и восстановить силы. До старта осталось не так уж много времени.
— Сколько?
— Меньше недели. На третий день дойдем до Сувы, где пересядем на яхту и не спеша отправимся к одному малоизвестному острову архипелага Фиджи. Там пара дней уйдет на акклиматизацию и…
Звонко икнув, он шлепнул ладонями по своим коленкам. Что означал сей жест — я не понял.
— Неплохо было бы заранее узнать, к чему следует готовиться.
— Зачем тебе это?
— От знаний еще никто не умирал. Хотя скелет в кабинете биологии меня всегда настораживал.
— Позже, — упрямо качнул он головой. — А сейчас пора отдыхать. Ох, и намучился я с тобой…
Позвав охранника, он приказал проводить меня в каюту. И, на ходу стаскивая с себя футболку, поплелся в спальню.
За прошедшие сутки мне не пришлось поспать ни минуты, посему, покинув роскошные апартаменты Аристарха, я добрался под конвоем громил до собственной каюты, рухнул на кровать и тотчас отрубился…
