Глава седьмая
Борт круизного лайнера Voyager Of The Seas Настоящее время
Северный мыс Новой Каледонии должен был показаться на горизонте под утро второго дня круиза. Получалось так, что мимо огромного острова лайнер пройдет в течение светового дня. Для реализации плана побега с борта корабля это не подходило — кто-нибудь из пассажиров или обслуги обязательно заметит сиганувшего в воду человека.
Зато между двух островов архипелага Вануату Voyager Of The Seas проходил глубокой ночью — на стыке вторых и третьих суток круиза. Это был реальный вариант. Но для того чтобы дождаться следующей ночи, мне необходимо тихо просидеть в какой-то «норе» около двадцати четырех часов.
Такая «нора» отыскалась по соседству с обнаруженной мной цистерной — буквально через одно помещение.
Оно оказалось также открытым. Проскользнув внутрь, я прикрыл дверь, включил освещение и увидел нечто похожее на склад: стеллажи, шкафчики, ящики…
— Запасные части, — пробормотал я, осматриваясь по сторонам. — Краны, вентили, переходники, сальники, уголки, трубы…
Половина стеллажей была открытого типа — для хранения крупных элементов. Другая половина закрывалась двумя десятками дверок.
Я быстро проверил их содержимое и обнаружил в верхнем ряду разнообразные коробки, за которыми имелось свободное пространство, где запросто уместился бы в лежачем положении человек моей немаленькой комплекции.
— Неплохо, — оценил я находку, запомнил расположение и потушил свет.
Впотьмах, на ощупь я вернулся к стеллажу, забрался по открытым полкам наверх и, прикрыв дверку, устроился на ночлег.
* * *
Толком отдохнуть не получалось. Да и наивно было бы надеяться на спокойный сон, когда тебя ищет по всему лайнеру толпа разъяренных мужиков.
Устроился я более или менее нормально. Лег вдоль дальней стены; между открывающейся створкой и собой выстроил ряд коробок — так, что заметить меня было практически невозможно. Места оказалось маловато, не хватало воздуха, но в моей ситуации мечтать о комфорте не приходилось. Я крепился и, повернувшись на бок, пытался уснуть…
Примерно через час в коридоре послышались шаги.
Все вокруг металлическое: палубы, переборки, силовые элементы конструкции… Все сварено и склепано — слышимость отличная.
По коридору топали два или три человека. Иногда они останавливались, и я прекрасно понимал: причина остановок одна — проверка помещений и отсеков.
Заглянули господа проверяющие и на склад.
Когда щелкнул замок дверной ручки, я затаил дыхание и приготовился к экстренному покиданию убежища. На тот случай, если кто-то вздумает осмотреть верхнюю полку стеллажа и заметит мое распластанное тело.
Незнакомцы вошли в складское помещение. Скрипнула одна дверца, другая…
Сомнения по поводу вошедших личностей мучили до тех пор, пока те шерстили стеллажи и ящики, не открывая ртов. Когда же я услышал приглушенные голоса — все стало на свои места.
— Нет его здесь — дураку понятно, — раздраженно сказал один.
— Приказано проверять все подряд, — вздохнул второй. — Придется везде совать нос и нюхать это… Даже не могу сказать точно, чем здесь воняет…
— Да, попахивает крысиным дерьмом.
Поскрипев створками еще с минуту, охранники удалились. Я лежал в неудобной позе, пока не стихли звуки удаляющихся шагов. Лишь после этого позволил себе расслабиться и переменить положение тела.
Вторично в склад забежал член судовой команды. Это стало понятно по расторопности, с которой он подскочил к нужному ящику, выдвинул его и достал именно то, что ему было нужно. Его визит занял не более тридцати секунд. Убежал он так же быстро, как и появился, после чего мне удалось поспать около полутора часов.
Сон был нервным и несколько раз прерывался, когда слух улавливал звуки шагов в коридоре. Но больше на складе никто не появился…
* * *
В узком неудобном пространстве мне пришлось провести весь следующий день.
Я ничего не ел, не пил. И тем не менее трижды совершал молниеносные марш-броски до туалета, расположенного метрах в сорока от склада — возле левого тамбура с трапом. Помимо отправления естественных надобностей я с огромным удовольствием разминал затекшие суставы и мышцы. Как ни крути, а образ жизни у меня всегда был активный, поэтому пятнадцать часов в горизонтальном положении показались сущей пыткой.
По коридору периодически кто-то бродил; дважды скрипели петли входной двери. Но верхние створки стеллажа ни разу не приоткрылись.
Наконец наступил долгожданный вечер. Я выспался и в целом неплохо отдохнул, что не было лишним перед стайерским многочасовым заплывом.
Прислушавшись к тишине в коридоре, я скомандовал сам себе:
— Подъем!
Раздвинув коробки, покидаю уютное местечко. Дойдя до двери, осторожно выглядываю наружу…
Никого.
Рысцой пробираюсь к тамбуру. В другой ситуации я обязательно завернул бы в туалет — в последний раз наведывался сюда часов пять назад. Сейчас не до этого. Главное — выбраться на одну из палуб, где висят на поворотных шлюпбалках ярко-желтые спасательные боты. Данная палуба — самое удобное место, откуда можно сигануть в воду. Праздного народа там шатается немного, да и высота приемлемая.
Поднявшись всего на уровень выше, слышу дружный топот по коридору и мужские голоса. Резко торможу.
Говорят по-русски. Идут в мою сторону.
Черт!
Стартую в обратном направлении. На середине трапа из-за спешки подворачиваю ногу и «считаю» ступеньки пятой точкой. При этом бесшумно «сосчитать» не выходит — грохот получается знатный.
Вскакиваю, несусь по коридору к своему убежищу. И чувствую, что не успеваю — сзади вновь слышен топот. Но теперь толпа спускается по трапу и явно спешит. Значит, это телохранители Аристарха, которых заинтересовал грохот на трапе.
Да, до склада добежать не успеваю. А до противоположного тамбура — тем более. Что делать?!
«Цистерна! — своевременно подсказывает сознание. — Она ближе. Вот дверца ее помещения».
Ворвавшись внутрь, закрываю дверь и в два прыжка оказываюсь у круглого люка.
Рывок. Правая нога нащупывает первую перекладину вертикальной металлической лесенки.
Вторая перекладина, третья, четвертая… Теперь бесшумно прикрыть крышку.
Готово.
Опускаюсь в холод пресной воды. Ее уровень немного снизился. Вчера, когда я впервые обнаружил цистерну, она была почти полна, а сегодня зазор между потолком и поверхностью жидкости составляет около метра.
Окунаюсь с головой — так организм быстрее привыкнет к низкой температуре. Да, здесь чертовски холодно! Даже не верится, что за стальной обшивкой судового корпуса плещется морская вода с вполне приемлемой и даже приятной для человеческого тела температурой. Беда в том, что сюда не проникают лучи жаркого тропического солнца, потому и водица почти ледяная.
Ладно, бог с ней — и не в таких условиях приходилось работать.
Сегодня я еще не был на верхних палубах, но, судя по всему, море спокойно, ветра нет. Судно идет ровно, без качки, в противном случае мне пришлось бы внутри цистерны туговато.
Смещаюсь подальше от двух люков в потолке — в один из углов огромного танка. Затаившись у поверхности, прислушиваюсь, жду…
В любой миг я готов набрать полную грудь воздуха и уйти ко дну цистерны. Но торопиться с погружением не следует — это закон, написанный кровью. В обычном спецназе, воюющем на суше, принято запасаться перед операцией боеприпасами. Воды, жрачки и медикаментов — по минимуму, чтоб не сдохнуть, а боеприпасов — столько, сколько унесешь в ранце и в карманах разгрузочного жилета. В подводном спецназе такое же отношение к воздуху. Остается в баллонах смесь или воздух в легких — ты продолжаешь жить, мыслить, выполнять боевую задачу. И даже рассчитываешь вернуться на поверхность. Падает давление в баллонах или заканчивается кислород в крови — исчезают надежды на все остальное.
В воде очень хорошо распространяются звуковые волны. Настолько хорошо, что невозможно определить направление на источник — звук словно атакует твой слуховой аппарат отовсюду, со всех сторон. Это я к тому, что через минуту пребывания внутри цистерны мне приходит в голову неплохая идейка: я периодически ухожу под воду и прислушиваюсь к происходящему на нижней судовой палубе.
Вначале был слышен только далекий гул работающих машин. А на исходе второй минуты до слуха доносится отчетливая дробь шагов. Сомнений нет: несколько человек следуют по коридору.
Черт бы побрал этих охранников! Рыщут по лайнеру, как по яхте, принадлежащей Аристарху Петровичу!..
Снова ныряю… Звук шагов становится все отчетливее и громче — люди приближаются к входу в отсек.
Внезапно по ушам буквально бьет хруст замкового механизма и скрип дверных петель. Эти звуки мне уже знакомы. Опять гремят по металлу тяжелые шаги и даже слышатся обрывки разговора.
Торопливо подвсплываю, прочищаю легкие и ухожу в дальний угол — ко дну цистерны…
* * *
Когда в потолке гигантского танка вспыхнуло желтоватым светом круглое отверстие, я стоял на дне, вжавшись спиной в угол стальной конструкции. Голова была поднята для наилучшего обзора, пальцы рук вцепились в выступающий сварной шов…
В отверстие кто-то заглянул. Раз, другой, третий…
Зря старается, идиот. Все, что он способен увидеть без мощного фонаря, — поверхность темной воды. А что под поверхностью — останется для него тайной. На это я и рассчитываю.
Правильно рассчитываю. Ни хрена он не рассмотрел, после чего захлопнул крышку люка и отчалил.
Всплываю. Отдышавшись, прикладываю ухо к холодному металлу стенки танка. Надо убедиться в том, что телохранители Аристарха покинули коридор…
После затухающего звука шагов наваливается тишина.
Выждав для уверенности пару минут, нащупываю перекладины лесенки, поднимаю крышку, выбираюсь наружу.
После ледяной воды температура воздуха в помещении над цистерной кажется вполне комфортной.
Подхожу к двери. Прислушиваясь, отжимаю одежду…
В коридоре никого. Стало быть, пора двигать на палубу к спасательным ботам. Интересующие меня острова наверняка уже видны на горизонте.
* * *
Начало ночи. Погодка шепчет: небо чистое, безветренно, волнение поверхности океана минимальное.
Я стою у края длинной площадки, вдоль которой висят на поворотных шлюпбалках ярко-желтые спасательные боты. Пассажиров здесь, слава богу, нет, потому что это служебные площадки, а не прогулочные. Из освещения горят лишь дежурные лампы напротив каждого бота. Для отдыха предназначены специальные площадки на верхних палубах — поблизости от питейных заведений, с шезлонгами и с несмолкающей музыкой. А здесь не тот антураж. Скучновато, тихо и мрачно.
Слева по борту отчетливо видна цепочка ярких огней. Это столица Республики Вануату — Порт-Вила на острове Эфате. А справа по борту должен быть соседний остров — Эроманга.
Если мне не изменяет память, между ними миль сорок-пятьдесят. Далековато. Но лучше уж отмахать за сутки половину этой дистанции, чем плыть рабом в неизвестность.
Расстояние до острова Эфате я определить не в состоянии — ночью по цепочке огней это сделать невозможно. Надеюсь, маршрут «Вояджера» пролегает ближе к столичному острову, и мне предстоит одолеть миль двадцать.
Лезу через леерные ограждения. Стою, прижавшись к ним спиной, и готовлюсь к прыжку.
Хоть площадка со спасательными ботами и расположена ниже других, однако высота над поверхностью моря все одно приличная. Далеко внизу шелестят ровные волны, косо расходящиеся в стороны от форштевня…
Стоп! Из ближайшего коридора доносятся знакомые звуки.
Опять чьи-то шаги!
Все, пора принимать решение и прощаться с плавучим городом под названием Voyager Of The Seas.
Разжимаю ладони, крепко державшие прохладный металл лееров.
И делаю шаг вперед…
* * *
Вы когда-нибудь прыгали в воду с большой высоты? Смотреть на воду с низкого берега — это одно. Смотреть сверху вниз — совсем другое.
Ты стоишь на краю вышки, собираешься духом, готовишься… Потом делаешь единственное движение и… больше от тебя ничего не зависит. Ровным счетом ничего!
Мне нравится прыгать в бассейн с десятиметровой вышки. Нравится прыгать в лазурные бухты со скалистого берега. И совсем не нравится делать это ночью, когда ни черта не можешь оценить расстояние и, как следствие — не можешь своевременно сгруппироваться перед входом в воду.
Через секунду свободного полета я начинаю отдавать мышцам команды.
«Так… сейчас будет больно. Очень больно!» — нервно теребит неприятная мысль.
Мимо проносится светлый борт с ярко-желтыми пятнами.
«Иллюминаторы! Хоть бы отблеск их света немного осветил поверхность!»
Вторая секунда полета, третья…
Теперь приготовиться к встрече с поверхностью моря.
Снизу с неотвратимостью глобального потепления надвигается косая волна. И, к счастью, она слабо освещена светом из окон самого нижнего яруса.
Глядя вниз, догадываюсь, что войду в воду ногами.
Вытягиваю тело в струнку — только так можно избежать сильного сотрясения головы и потери сознания.
Удар. В воду вхожу удачно.
Отлично. Очередной этап побега позади. А сейчас передо мной стоит следующая и не менее важная задача: не попасть под огромные винторулевые колонки с главными гребными винтами диаметром более шести метров.
Напрягаю мышцы бедер, дабы отклонить траекторию погружения. Мне незачем залезать под громадный корпус — из-под него труднее выплыть.
Останавливаюсь. Судя по давлению — глубина метров семь или восемь. Осадка у «Вояджера» около десяти метров.
Включаю в работу все мышцы и изо всех сил гребу в сторону от судна. В сторону и вверх.
Вокруг кромешная тьма, но о близости движущегося гиганта говорит вибрация и гул работающих машин суммарной мощностью сто тридцать две тысячи лошадиных сил.
Он рядом. Гигант все еще рядом — мое тело буквально пронизывает неприятная низкочастотная дрожь, исходящая от мощных машин…
Гул нарастает. Неужели меня затягивает назад?!
Нет, это объясняется проще: к месту моего приводнения приближается корма, в которой установлены силовые агрегаты. И мне нужно продолжать грести. Иначе затянет в одну из исполинских «мясорубок»…