Глава 11

Хаким и не подозревал, что можно так соскучиться по солнцу и свежему воздуху. Нет, разумеется, ему приходилось и дольше отсиживаться в подвалах и землянках. А сейчас всего трое суток он заперт в этой консервной банке, и уже стало так тоскливо. Постоянно клонит в сон, и кажется, что там, наверху, наступила вечная ночь. И все время светит луна, такая же тусклая и желтая, как здешние лампы. И что обидно, нельзя выйти, чтобы проверить самому. Еще мучительнее безделье. Каждый из экипажа чем-то занят. От капитана до последнего матроса. Даже здоровенный сириец Джамал постоянно копошится со своими аппаратами. И только ему, Хакиму, совершенно нечем заняться. Он уже обошел все отсеки. Достал капитана своими расспросами. Пересмотрел все местные порножурналы. А теперь просто сидел в кают-компании, тупо смотрел на переборку и постепенно приходил к осознанию того, что не каждый может быть подводником. В голову уже начинали лезть разные мысли о вечности и бренности всего земного, а это был совсем нехороший признак. Скорее бы оказаться на месте, тогда уже можно будет снова бороться, придумывать комбинации, действовать…

Бесшумно появившийся матрос вывел его из столбняка. Он тихо, как и все, что делалось на подлодке, передал ему просьбу капитана прийти на центральный пост. Внутренне обрадовавшись ему, словно избавителю, Хаким удивленно поднял искореженную шрамом бровь и с готовностью последовал за матросом…

…Солнце еще не показалось из-за горизонта, и вся морская поверхность озарялась только розово-серыми рассветными лучами. Начинался еще один день. Ничем не примечательный, один из бесконечной череды. Ветерок уже далеко унес редкие ночные облака и теперь игриво взбивал белые барашки на гребнях волн. Острый металлический шпиль, бесцеремонно высунувшийся прямо из морской пучины, легко разрезал собой эти пенистые завитки, не обращая внимания на возмущенный и рассерженный плеск морской воды. Подводная лодка вышла в назначенный квадрат и теперь дрейфовала, подняв перископ, пока ее капитан оценивал обстановку. Прильнув к окулярам, Камаль Наги хищно вглядывался в район, куда ему предстояло вести свой подводный корабль. Важно было не упустить ни одной мелочи, а особенно не подставиться под удар Израильского военного флота. Рядом, сгорая от нетерпения, но не подавая вида, стоял Ассади и внимательно сверял карту, полученную от потомка советского летчика, с той, что лежала на столике и была испещрена навигационными знаками. Все сходилось, они были практически рядом с тем самым местом, где в злополучном шестьдесят седьмом году потерпел катастрофу американский бомбардировщик. До цели оставалось рукой подать, и именно поэтому важно было остановиться и хорошенько осмотреться. Ведь всегда оставался шанс того, что информация есть не только у них, и вместо вожделенной ядерной бомбы их ожидает вражеский эсминец.

– Что видишь, командор? – повторил Ассади, отрываясь от карты. Чудовищным усилием воли он сдерживал себя, чтобы не подскочить и не заглянуть в окуляры. Камаль Наги, держась обеими руками за рукоятки управления, медленно поворачивался вокруг толстенной металлической трубы, свесившейся с потолка. Не отрывая своего орлиного носа от резиновой накладки, капитан поделился своими наблюдениями:

– С виду все спокойно. Противолодочной авиации не видно, эскадренные миноносцы нас не атакуют.

– Но что-то тебя смущает, так?

– Есть тут какое-то корыто…

Хаким насторожился:

– Евреи? Военный корабль?

Камаль Наги задумчиво пощелкал языком:

– То-то и оно, что судно гражданское. И флаг киприотский…

Ассади встал рядом с капитаном, заложив руки за спину:

– Что оно тут делает, да? Ты это имеешь в виду?

– Вот именно… Флагов таких достать можно тысячу, у меня даже есть. А вот судя по архитектуре, кораблик-то – спасательный! Дай-ка я его получше разгляжу… Шайтан тебя подери! Так я и знал! Печенкой своей чувствовал! Сдается мне, уважаемый, что нас могут опередить! Вот глянь на надстройку на верхней палубе, только израильтяне так строят!

Наги отодвинулся от перископа, освободив место арабскому боевику. Тот с нескрываемой радостью принял это предложение. В глаза ударил яркий свет – там, на поверхности, солнце уже выкатывалось на небосвод. Быстро разобравшись с регулировкой, Ассади поймал в перекрестье прибора небольшое судно, лениво переваливающееся с борта на борт. Он не особенно разбирался в морском деле, но, по крайней мере, никаких пушек на наблюдаемом судне не было. Повернув тубус перископа, он принялся рыскать взглядом по волнам, пытаясь угадать точку на поверхности, под которой скрывается объект их поиска. А чтобы его не отогнали раньше времени от «окошка в другой мир», он озабоченно спросил:

– По-твоему, это точно израильское судно? А с чего ты взял, что оно спасательное?

Наги хмыкнул и погладил свою седую бороду.

– Уж можешь мне поверить, их проклятые корыта я ни с чем не спутаю! Даже если они нацепят десять бразильских и один австралийский флаг. И кстати, при помощи такого вот спасательного суденышка они очень ловко могут достать с морского дна какую-нибудь хреновину, типа атомной бомбы…

– Думаешь, они знают?

– Да уж наверняка, – снова хмыкнул Наги и взялся за перископную ручку, давая понять, что «аттракцион» закончен и пора убирать перископ. – Иначе что бы они здесь делали?

Не без сожаления оторвавшись от окуляров, Ассади понаблюдал, как по команде капитана тубус с легким жужжанием поднялся к потолку.

– Там сильное волнение, – полувопросительно заметил он.

– Да, штормит. И будет только хуже.

– Это должно помешать израильтянам, – удовлетворенно отметил Хаким. Но тут же добавил с некоторым огорчением: – Но и нам не поможет. Вся надежда только на одно. Командор, вы позволите воспользоваться телефоном?

Получив молчаливое согласие, Ассади протянул руку к микрофону внутренней связи и, поразмыслив немного, нажал нужную кнопку.

– Джамал, зайди на мостик. Ты нужен, – попросил он и вернул аппарат капитану. Через некоторое время, согнувшись в три погибели, в проеме перехода появился сириец. Видимо, он очень торопился – его лысина блестела мелкими капельками пота. Широко улыбнувшись, он замер на пороге, ожидая разрешения капитана пройти.

– Проходи, проходи, брат! – позвал его Ассади. – Вот, знакомься, командор. Это и есть наша надежда – Джамал Яззи. Учился в севастопольской школе подплава. Говорят, русские научили его таким чудесам, что потом сами испугались!

Сириец улыбнулся еще шире. Приземистый Наги смотрел на него снизу вверх. Выдержав необходимую в таких случаях паузу, он протянул здоровяку свою руку. Джамал с готовностью сжал ее в своих лапищах:

– Для меня большая честь, командир, познакомиться с вами. Я слышал о вас очень много, достойного уважения.

Седая борода капитана скрыла довольную ухмылку.

– И я рад нашему знакомству, – ответил он.

– Скажи, Джамал, – вмешался Ассади, крутя в руках штурманскую линейку. – Шторм сильно помешает тебе в работе?

Сириец пожал широкими плечами:

– Да, конечно, будет сложнее. Но, если надо, я готов работать и в шторм. Лишь бы оборудование выдержало.

– Отлично! – искренне обрадовался Хаким. – У тебя все готово? Твое участие может понадобиться в любой момент.

Подводный пловец заверяюще кивнул головой.

Удовлетворенный таким положением дел, Ассади похлопал его по плечу и отправил обратно в каюту отдыхать перед погружением. Дождавшись, пока затихнут шаги сирийца, он движением фокусника выудил откуда-то полиэтиленовый пакет с красно-коричневой книжицей и какими-то бумагами.

– Значит, будем ждать, пока уйдут евреи, – сказал он, вынимая из пакета документы и протягивая их капитану. – И сразу же начнем. Или дождемся темноты.

Наги взял из рук араба паспорт и недоуменно пролистал его.

– Pav-lov, – по слогам прочитал он. Покопался в остальных листках и поднял глаза на Хакима. – Русский? Военный?

Ассади сделал довольную мину:

– Ага!

Капитан ничего не сказал. Он был слишком опытен, чтобы не понять замысла Ассади. Видно, недаром о том ходят такие ужасающие слухи. Указав на люк, за которым недавно скрылся сириец, Наги погладил бороду и спросил:

– А он не догадывается?

– Нет, он чистый борец за идею… – Хаким без тени сомнения принялся упаковывать документы обратно в полиэтилен.

– А где этот неверный?

– Этот? – араб поднял вверх паспорт. – С ним уже работают мои люди.